Окончательное решение

Глава 19 Достигнутое соглашение

Я всю ночь провожу в «камаро», время от времени забываясь тревожным сном. Кошмары стали ещё ужаснее, чем были в последнее время, и они не дают мне выспаться. Утром медленно еду домой и сижу в гараже, боясь подняться в собственную квартиру. Не знаю, что хуже – найти её там или обнаружить её отсутствие.

Подойдя к двери, не знаю, что увижу, когда войду. Я даже не уверен, что хочу её открыть. Если её там нет, я просто слечу с катушек.

И боюсь даже представить, что это может за собой повлечь.

Я немного шокирован, увидев Алину за кухонным столом с чашкой чая в переплетённых пальцах. Когда я вхожу, она на меня не смотрит. Алина сидит неподвижно, и мне кажется, что она просто затаила дыхание.

Я вёл себя как последний мудак, и прекрасно это понимаю. Любой человек в здравом уме, вероятно, извинился бы, но я не прошу прощения и не собираюсь этого делать. Это всё равно не имеет значения, потому что ничего не изменилось.

Она всё ещё нужна мне.

Довольно долго стою у двери, пока Алина, наконец, не поворачивается ко мне. Глаза у неё потускневшие и опухшие, и мне интересно, удалось ли ей поспать подольше, чем мне. Понятия не имею, что делать или говорить, поэтому продолжаю стоять там, пока что-нибудь не придумаю.

В действительности, я должен сказать только одно:

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Знаю, – кивает она и возвращает свой взгляд обратно к чашке.

– Ты нужна мне, – говорю я ей. – Я признаю это, но не веди себя так, будто я ничего для тебя не сделал.

– Я тебя об этом не просила.

– А я всё равно сделал.

– Мне поблагодарить тебя за это?

– Ты должна сказать мне спасибо, что я не всадил пулю в твою голову, – слова вылетают из моего рта прежде, чем я могу их остановить.

Алина медленно поворачивает ко мне голову и моргает.

– И ты собирался это сделать?

– Нет, – я выдыхаю воздух и провожу рукой по волосам. – Поэтому я ушёл.

– Я не боюсь тебя, Эван.

– Ты всё время это повторяешь. Но ты должна бояться.

На мгновение закрываю глаза, пытаясь сдержаться.

– Я хочу, чтобы ты осталась, – повторяю ей.

– Ты это уже говорил.

– Это ещё не всё. Я имею в виду, случилось кое-что ещё, – горло сжимается, и я впиваюсь зубами в губу. Глаза горят, и у меня подкашиваются колени, пока я просто пытаюсь подобрать слова.

Алина внезапно оказывается у меня под боком, берёт меня за руку, ведёт к дивану и усаживает на него.

– Ты спал сегодня ночью?

– Практически нет. Кошмары.

Она кивает.

– Расскажи, что происходит, – просит Алина. – Прошлой ночью тебя что-то взбесило, и я не думаю, что это связано только с моим уходом.

– Не только.

– Тогда почему? Не хочу лезть не в свои дела, но на этот раз, думаю, мне нужно знать.

– Это связано с Ринальдо, – говорю я тихо. Не хочу признавать это вслух, но она не останется, если не поймёт в чём дело. – Ему хуже. Врачи дают всего пару дней, в лучшем случае.

– Ох, Эван. Мне очень жаль, – она обнимает меня за шею, а я наваливаюсь на неё.

– Я не готов ко всему этому. Я не хочу брать на себя ведение бизнеса. Мне нужно больше времени.

Чувствую, как её губы прижимаются к моей макушке, и я начинаю разваливаться на части.

– Но... но если ты уйдёшь, а он... он... если я не смогу найти тебя…

– У тебя есть мой номер, – рассудительно говорит она. – Ты всегда сможешь меня найти.

– Это не то же самое.

– Я знаю, но это всё, что я могу прямо сейчас тебе предложить.

– Не уходи завтра, – умоляю я её, повернувшись к ней и прижав к своей груди. – Просто останься ещё ненадолго. Мы всегда можем пересмотреть это решение позже.

– Я знаю, что ты сейчас расстроен, но мы же договорились, – она отстраняется и смотрит в глаза, кладя руку мне на щёку. – Нам нужно сделать шаг назад и выяснить, сработает ли это. Это необходимо сделать нам обоим.

– Я не смогу.

– У меня есть другие обязательства, Эван. Есть обстоятельства, которые не позволяют мне жить вместе с тобой.

– Что? У тебя другие клиенты? – отодвигаюсь от неё, отталкивая её руку от своего лица.

– Я не это имела в виду.

– А что ты имела в виду?

– Пока меня не было, моей квартирой и всем остальным занималась Лоретта, – говорит Алина. – Я не могу просить её делать это вечно. Это несправедливо по отношению к ней.

– Об этом могу позаботиться и я, – мысленно ищу все аргументы. – Я оплачу счета. Всё получится.

– Не думаю, что ей понравится, если ты это сделаешь.

– Плевать! Мне нужно знать, что ты будешь здесь. Понимаю, что мы договорились на неделю, но к тому времени Ринальдо уже…

Она снова тянется ко мне, и я ей позволяю.

– Хорошо, Эван. Я останусь, но у меня есть условие.

– Я буду оплачивать счета за квартиру. Если Лоретта захочет, то даже найду для неё, блядь, горничную.

– Меня беспокоят не счета, – тяжело вздыхает Алина. – Я же говорила, что у меня есть и другие обязательства.

Она сказала, что дело не в клиентах, и я пытаюсь выяснить, о чём она может говорить. Вдруг, меня осеняет:

– У тебя есть ребёнок.

– Не совсем так, – смеётся Алина, качая головой. – Нет, у меня нет детей.

– Тогда что?

– У меня есть собака, Эван, – громко вздыхает Алина и опускает взгляд на колени. – Знаю, что многие меня не поймут, но она очень много для меня значит. Я скучаю по ней, и Лоретта ненавидит, что ей приходится заботиться о ней. Она даже не выводит её на прогулку или на собачью площадку.

– И это всё?

– Что ты имеешь в виду?

– Собака? Это тебя беспокоит? Это тебе мешает остаться?

– Ну, да.

Сразу же вспоминаются все те моменты, когда я неосознанно начинал искать в квартире О́дина. Я подумывал взять другую собаку, но никак не мог заставить себя найти ему замену. Фрейя была его щенком, и её было легко полюбить, потому что я видел в ней О́дина.

– Бери её с собой.

– Здесь точно разрешают держать домашних животных?

– Понятия не имею, и мне плевать. Если это действительно всё, о чём ты беспокоишься, тогда просто привези её сюда. Я не против.

– Правда?

– Нисколько, – представляю, как другая собака, похожая на О́дина, носится вокруг и играет со мной в гостиной, принося брошенный мячик.

– Ты говоришь это, чтобы только заставить меня остаться?

– Ну да, но в любом случае всё в порядке.

– Я могу её сюда привести?

– Точно.

– И она может остаться здесь с нами в квартире?

– Конечно.

– О, Боже мой, – вскрикивает Алина и бросается мне на шею. – Спасибо, Эван! Ты не представляешь, как много это для меня значит. Ненавижу быть вдали от неё.

– Серьёзно? – не могу не засмеяться. – И это действительно всё, о чём ты беспокоилась?

– Не всё, но это основное, да. Я до сих пор считаю, что нам нужно выяснить, как это будет работать. Я не могу находиться здесь как твоя личная шлюха.

– Ну, не знаю, – пожимаю я плечами. – Звучит, вроде бы, неплохо.

– Нет, это не так! – игриво шлёпает меня по руке Алина.

Я внимательно смотрю на неё, наслаждаясь ответной улыбкой. Проведя своей рукой по её руке, наклоняюсь, чтобы нежно её поцеловать.

– Ты остаёшься? – мне необходимо, чтобы она произнесла эти слова.

– Да, Эван. Я остаюсь. Мне нужно позвонить Лоретте и сообщить ей, что я появлюсь на день позже. Ей это не понравится, но всё будет в порядке.

– Хорошо, – тяну её к себе и прижимаюсь губами к волосам, пока она звонит соседке по квартире.

Я чувствую облегчение. Мне никогда даже не приходило в голову спросить, есть ли у неё дети, или домашние животные, или кто-то ещё. Сама мысль, что по квартире будет бегать собака, – просто фантастика. Я испытываю искушение попросить Алину пойти и забрать собаку прямо сейчас, но ещё не хочу её отпускать.

Она остаётся.

– Как тебе удаётся мириться с моим характером? – спрашиваю её, когда она вешает трубку.

– Я тебя понимаю, – просто отвечает Алина.

Захватив подбородок Алины, я приподнимаю её лицо к своему. Наблюдаю за её глазами, пока приближаюсь к её лицу, и нежно касаюсь губ прежде, чем углубить поцелуй. Алина поднимает руку к моему затылку, усиливая контакт, и пробегается языком по моему языку. Другой рукой начинает расстёгивать пуговицы моей рубашки.

Наблюдаю, как она, положив руки на мою обнажённую грудь, стаскивает с плеч рубашку. Я быстро её целую, потом хватаю подол её рубашки и стягиваю через голову. Скольжу рукой в её лифчик и снова целую. Нахожу сосок и слегка его сжимаю, она в ответ выгибает спину.

Не разрывая поцелуя, отпускаю её грудь и тянусь вниз, медленно провожу пальцами по внешней стороне ноги, обвожу колено и поднимаюсь вверх по бедру. На ней узкие джинсы, и когда я нащупываю большим пальцем местечко между её ног, то чувствую сквозь ткань жар её тела.

– Господи, Эван, – Алина хватает мой ремень и почти отрывает пряжку. Её дыхание учащается, и остальная одежда быстро превращается в кучу на полу.

Хватаю её и толкаю на спину на диванные подушки, а она утягивает меня за собой. Наши рты и языки сплетаются, её кожа такая теплая на ощупь. Я снова тянусь между её ног, и она прикусывает мою нижнюю губу, втягивая между зубами.

Скольжу в неё пальцем, сгибаю его, как если бы решил соединить его с большим пальцем снаружи. Алина прерывает поцелуй и стонет, когда я надавливаю, потирая, на её клитор большим пальцем, и обхватываю внутреннюю часть бедра другой рукой. Приподнимаю её и прижимаюсь губами к шее, а она запрокидывает голову. Целую челюсть, а потом ушко.

– Я не могу тебя отпустить, – у меня пересохло в горле, и трудно произносить слова. – Ты же понимаешь, что я даже не смогу ничего делать, если тебя здесь не будет.

– Знаю. Всё в порядке. Я здесь. Просто, Эван, трахни меня уже, пожалуйста.

Меня не нужно просить дважды..

Я подхватываю её ногу и закидываю на своё бедро. Медленно в неё погружаюсь, но на этом все нежности заканчиваются. Отстраняюсь, а потом врезаюсь в неё.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

– Да, – её голос – еле слышный шёпот.

– Так сильно хочешь мой член?

– Да!

– В таком случае ты его получишь, – я начинаю вдалбливаться в неё в бешеном темпе. Всё, что меня мучило: беспокойство за Ринальдо и одиночество – я выплёскиваю на неё. Пот покрывает мою кожу, пока я жёстко и быстро её беру.

Я наклоняюсь и вколачиваюсь в Алину, она сжимает мои предплечья и крепко держится за них. Вскрикивает с каждым толчком, и это звучит как удары барабана. Чувствую, как напрягается низ живота, но я ещё не готов кончить.

Сбавляю темп, ещё пару раз вбиваясь в неё, прежде чем выхожу. Алина извивается и протестует, когда я наклоняюсь и провожу языком по коже её шеи. Опаляю горячим дыханием её влажную плоть и прокладываю дорожку поцелуев вверх по горлу.

– Я хочу твою попку, – шепчу ей в ухо, и она стонет. – Хочешь этого?

– Да.

– Очень?

– Да... пожалуйста, Эван!

Мои яйца от её слов сжимаются. Я никогда не брал Алину в задницу. Обычно это первое, что я хочу от проститутки, но с ней я даже не касался раньше этой темы.

Встаю, поднимаю её на ноги, затем быстро приседаю и беру на руки. Крепко целую, несу в спальню. Положив её на кровать, тянусь к ящику тумбочки за смазкой.

– На колени, – говорю я, глядя ей в глаза.

Алина облизывает губы и, не отводя глаз, переворачивается и встаёт на четвереньки. И смотрит на меня через плечо.

– Раздвинь ноги. Задницу к краю кровати.

Она подчиняется, её плоть вспыхивает от волнения. Она не просто согласна, она действительно этого хочет. В предвкушении мой член пульсирует, я подхожу и встаю позади неё.

Алина так чертовски красива в таком виде – на моей кровати, на коленях, ожидающая меня. Я разглядываю её, медленно поглаживая член с нанесённой на него смазкой. Облизываю губы и стараюсь не думать о том, когда в последний раз ебал проститутку в задницу, но трудно этого не делать. Предчувствие плотной, узкой дырочки вполне достаточно, чтобы заставить меня кончить в собственную руку.

Оставив свой член, я толкаю её попку чуть пониже, добиваясь правильного угла входа.

– Вот так лучше, – бормочу я. С чувством благоговения поглаживаю обеими руками её ягодицы. Добравшись до складки между ними, нащупываю то, что мне нужно, и медленно нажимаю большим пальцем на её плоть. Она немного напрягается, но затем расслабляется. Не торопясь, продвигаю внутрь большой палец, подготавливая её.

– Не дразни меня, – с мольбой произносит Алина. Она опускает попку немного ниже, облегчая мне путь, и я счастлив подчиниться.

Подстроившись, начинаю медленно вводить член. Алина толкается ко мне, и я чувствую, что мышцы на её ногах сначала напрягаются, а потом расслабляются. Она знает, что делать, поэтому расслабляется, насколько это возможно, пока головка члена не исчезает в ней.

Моя собственная задница сжимается, умоляя меня врезаться в неё, но я сдерживаюсь. Очень медленно вхожу ещё на пару сантиметров, а затем вытягиваю член назад. Она стонет в знак протеста, а я шлёпаю её по попке.

– Тихо, – говорю я. – Наберись терпения.

Вижу, как она кусает губу и стискивает простыни. На этот раз толкаюсь глубже. Немного отступаю, а затем скольжу обратно внутрь. Её попка невероятно тугая, и она восхитительно сжимает мой член. Проделываю то же самое ещё несколько раз, Алина изгибается. Наконец, я полностью внутри.

Опираюсь на её спину, не двигая бедрами. Позволяю её телу привыкнуть ко мне, в то время как руки ласкают её грудь и живот. Одной рукой тянусь вниз, нахожу её клитор, поглаживаю его медленными круговыми движениями, и начинаю толкаться в одном ритме с моими пальцами.

– О, Боже! – Алина крепче хватается за простыни и громко стонет, когда я скольжу средним пальцем в её киску. Продолжаю кружить и надавливать большим пальцем на клитор, и она начинает двигаться, подстраиваясь под меня. Добавляю ещё один палец, медленно поглаживая, и закрываю глаза от нахлынувших ощущений.

Чувствую, как по спине стекает струйка пота. Такие медленные движения должны были бы быть мучительны, но я ими наслаждаюсь. Это абсолютный контроль над страстью. Её попка плотно обхватывает мой член, и быстрые толчки только уменьшат её удовольствие. Хочу почувствовать, как она сожмёт меня, когда кончит.

– Хочу услышать, как ты станешь кричать моё имя, когда кончишь, – говорю я ей. – Хочу, чтобы тебя слышал весь дом.

Пытаясь кивнуть, она стукается головой о матрас. Я снова шлёпаю её по заднице.

– Ты меня слышишь?

– Да! – вскрикивает она. – Да, хорошо! Ох, блядь.…

Улыбаюсь в ответ на её ругательство, отстраняясь, пока в ней не остаётся только головка члена, а затем снова хороню себя в ней. Моё тело переполняет давление, но я заставляю его отступить. Чувствую движение бёдер Алины, когда она прижимается к моей руке, и я подстраиваюсь под её темп.

Её тело скользкое от пота, смешанного с моим. Она утыкается головой в простыни, а затем снова оборачивается ко мне. Я сохраняю медленный, устойчивый ритм и вижу, как начинают дрожать её руки. Зажмурив глаза, она кричит:

– Эван! О, Боже! Эван!

Два пальцы в киске. Большой палец на клиторе. Член в попке. Чувствую, как волна напряжения пробегает по её телу с ног до головы, и я больше не могу себя контролировать.

Мои ноги дрожат, сердце стучит, и звук, который вырывается из меня, – не что иное, как крик. Алина кричит вместе со мной, впиваясь пальцами в простыни. Я заполняю её, выкрикивая её имя, и тело Алины стискивает мой член.

Я весь дрожу, удерживая себя внутри неё. Мои ноги вот-вот не выдержат, но я заставляю себя оставаться на месте ещё несколько секунд, пока длиться экстаз. Алина часто и хрипло дышит, прижавшись щекой к матрасу.

Когда мой член перестаёт пульсировать, я потихоньку выхожу из неё. Обнимаю ее, прижав спиной к своей груди, и сползаю коленями на холодный, деревянный пол рядом с кроватью. Тяжело дышу, уткнувшись в её затылок, и мне кажется, что я всё ещё чувствую на её коже запах лавандового лосьона.

Стиснув её так сильно, как только возможно, прижимаюсь лбом между лопаток, в то время как Алина поглаживает мои бёдра. Цепляюсь за неё, пытаясь восстановить дыхание. Ощущаю какое-то непонятное давление в глазах, но сдерживаю его.

– Это было... это было потрясающе, – задыхаясь, говорит Алина. – Серьёзно, Эван, как, чёрт побери, у тебя это получается?

– Практика.

– Господи. Это действительно было невероятно. Почему мы не делали этого раньше?

Моргаю пару раз, изумляясь, как Алина может быть такой совершенной.

Размыкаю объятия и подталкиваю её, помогая подняться, а затем заставляю себя встать с пола. Снова подхватываю её, несмотря на то, что ноги меня едва держат, укладываю в центр кровати и сам растягиваюсь с ней рядом.

Полдень даже ещё не наступил.

Обхватываю её руками и подтаскиваю поближе к себе.

– Всё то дерьмо, что я говорил прошлой ночью. Я не это имел в виду.

– Ты испугался.

Хочу всё отрицать, независимо от того, насколько это кажется правдой.

– Я не хотел тебя обидеть. Я никогда не сделаю тебе больно.

– Ты и не сделал.

– Но мог бы.

Алина поворачивается и берёт в ладони моё лицо.

– Ты не какое-то жестокое животное, Эван. Ты просто человек – тот, кого травмировали и кто сейчас страдает. Ты беспокоился о Ринальдо и не хотел, чтобы я ушла. Я всё понимаю.

– Всё равно я не должен был говорить того, что сказал, – делаю глубокий вдох. – Я сожалею об этом.

– Спасибо, Эван, – улыбается Алина. – Для меня это много значит.

– Это ты много для меня значишь, – говорю я. – Я не хочу…

Тяжело вздыхаю, и Алина продолжает гладить мою щеку.

– Не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты захотела остаться.

Выражение её лица меняется, она выглядит обеспокоенной. Прежде, чем заговорить, она прикусывает губу.

– Ты, правда, не против, чтобы я привела сюда мою собаку? – спрашивает Алина. – Ты уверен, что говоришь это не просто, чтобы меня удержать, а на самом деле эта идея тебе ненавистна?

– Я люблю собак, – успокаиваю её. – У меня раньше была.

– Правда? – она приподнимается на локте и смотрит, как я киваю. – Ты даже не представляешь, как я рада это слышать. Лоретта ненавидит животных. Она чуть не вышвырнула нас обеих, когда я привезла в квартиру Мейси. Тето пришлось её уговаривать.

– Мейси? – почему-то, услышав эту кличку, я представляю себе немецкую овчарку.

– Так её зовут.

– Глупое имя для собаки, – подмигиваю я ей.

– Ты собираешься дразнить мою малышку? – спрашивает она, прищурив глаза.

– Зачем мне её дразнить? Это ты так её назвала.

– Хм. Справедливо, – Алина устраивается у меня на плече и гладит мою грудь.

– Я с нетерпением жду, когда ты её привезёшь, – говорю ей. – Я скучал по собаке.

– Я всегда хотела щенка, – делится со мной Алина. – Отец не позволял мне этого сделать. Когда я нашла Мейси, у меня в голове сразу что-то щёлкнуло.

– Мне знакомо это чувство.

Она долго смотрит на меня, но вопросов не задает. И я этому рад.

Очень надеюсь, что она останется.