Окончательное решение

Глава 4 Украденные грузы

— Хорошо, что ты вернулся, Эван.

Луиза кладёт руку мне на спину, когда я присел рядом с «камаро» проверить содержимое своей спортивной сумки. Я встаю, поворачиваюсь к ней лицом и улыбаюсь уголком рта.

— Спасибо, — говорю ей. — Так здорово вернуться.

— Прости, что у меня не было возможности поговорить с тобой раньше, но мне пришлось бежать на встречу.

— Всё в порядке, — отвечаю я, решив, что у неё было свидание с маникюршей.

Луиза смотрит через плечо в сторону Ринальдо и других членов его команды. Они стоят в нескольких метрах от нас, но она, тем не менее, склоняется ко мне ближе.

— Мне гораздо лучше, когда я знаю, что ты здесь и защищаешь его, — говорит она. — С тех пор, как не стало Марио, папа отказался от трёх телохранителей. И ни с кем из них я не чувствовала себя в безопасности.

В течение многих лет Марио был личным телохранителем Ринальдо и главой службы безопасности, прежде чем его убили, когда началась война между мафиозными кланами Чикаго. Найти замену такому человеку трудная задача. Дело не только в том, чтобы быть большим чуваком или уметь обращаться с оружием – нужно учитывать гораздо большее.

— Что ты думаешь о Поли?

— Он новичок, — качает головой Луиза. — Но это часть проблемы. Такая преданность взращивается, а не покупается. Марио без лишних слов кинулся спасать папу. Вряд ли Поли сделает то же самое, но ты... — она проводит ладонью вниз по моей руке и сплетает наши пальцы вместе. — Я знаю, ты сделаешь это для него, ведь так?

— Не раздумывая, — и это чистая правда. Если бы на Ринальдо направили пистолет, я бы оказался между ним и пистолетом, не думая о себе. Всё моё внимание было бы сосредоточено на его безопасности.

Луиза, улыбнувшись, кивает и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку.

— Мне надо идти в офис, — говорит она. — Береги его, ладно?

— Всегда.

— Может быть, мы сможем наверстать упущенное позже, а? Где-нибудь выпьем?

— Да, хорошо, — я даже не знаю, что и подумать о её предложении. Луиза и я, по правде сказать, никогда не общались неформально, разве что в кругу команды Ринальдо. Но её глаза говорят о чём-то более интимном.

Она дочь босса. И находится под запретом.

В прошлом Ринальдо намекал, что не прочь видеть меня рядом со своей единственной признанной наследницей, но в конечном итоге решил от этого отказаться. Он слишком хорошо меня знает, чтобы желать видеть настолько близко к своей дочери.

Луиза уходит, а я хватаю свое оборудование и направляюсь к зданию. Поднялся ветер, и находиться на крыше слишком холодно. Если мне придётся кого-нибудь пристрелить, то целиться в такой обстановке будет отстойно. А вой ветра затруднит прослушивание разговоров по рации.

По крайней мере, не идёт снег.

Я в режиме повышенной готовности, но чувствую себя хорошо. Моя голова ясна из-за того, что прошлой ночью в моей постели присутствовала Алина, я в своей стихии и уверен в своих силах. Прохладный металл «Барретта» так хорошо ощущается в моих руках, что я даже не надеваю перчатки. Холодно, но я предпочитаю чувствовать спусковой крючок кожей.

Осматриваю район через прицел и проверяю флажок, который установил для определения скорости ветра. Он постоянно меняет силу и направление, и, если мне нужно будет сделать меткий выстрел, я могу облажаться.

Передаю это по рации, закреплённой на моей шее.

— Проблем не ожидается, — информирует меня Бени.

— Я не полагаюсь на твои ожидания, — делаю глубокий вдох, сдерживая раздражение. — Поли, смотри в оба.

— Это моя работа, — слышится сквозь помехи его голос.

Я навожу прицел на Бени. У него снова такое самодовольное выражение лица, что это вызывает у меня желание врезать ему кулаком в челюсть. Он стоит рядом с Ринальдо в полной боевой готовности и бдительно наблюдает за обстановкой, так что, по крайней мере, он ко мне прислушивается. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Поли, стоящего в нескольких метрах дальше. Он уставился на землю.

— Поли! Будь внимателен!

Он слегка дёргается и поднимает на меня взгляд. Я ясно вижу в прицеле его глаза. Он кивает и начинает оглядывать окрестности. Делает шаг к Ринальдо и кладёт руку на приклад своего автомата.

— Мудак, — бормочу я.

Поднимается ветер. Наступает время прибытия груза, но нет никаких признаков фур. Когда я вызываю по рации Бекку, она поднимает свой телефон к уху, но я ничего не могу уловить. Слышен сплошной треск, искажающий слова.

— Повтори! — но ответа нет – только одни помехи. — Ринальдо, ты меня слышишь?

— Я... скрежет... тебе сейчас. Скрежет... на позиции!

Стоит сплошной треск, и я прошу повторить.

— Оставайся! — Это единственное слово, которое я мне удаётся разобрать.

— Ясно, — мне придётся полагаться больше на глаза, чем на уши. Я бы предпочёл в данный момент находиться внизу на земле. Моя штурмовая винтовка в машине и была бы сейчас более эффективна. Ветер не хочет придерживаться одного направления, и это может мешать стрелять с такого расстояния.

Четыре сорок пять. Грузовик определённо опаздывает. Я пытаюсь получить хоть какие-то ответы по рации, но слова чётко не слышны. Отойдя от края здания, пытаюсь поймать хороший сигнал, но это не помогает.

Обеспокоенный тем, что нахожусь далеко от позиции, возвращаюсь назад к своему «Барретту» и сканирую всю территорию. Вижу только людей Ринальдо и никаких приближающихся грузовиков. Я ещё раз осматриваюсь.

— Кто-нибудь, скажите мне, если будет нужно начать искать людей! — кричу я в рацию.

Слышу чью-то искажённую речь, но могу разобрать только слово «грузовик» и море ругани, скорее всего, это Ринальдо. Он не сильно разбирается в технике и никогда не в курсе, когда его рация включена.

Что бы ни случилось, по рации я не смогу получить никакой информации. Складываю «Барретт» и спускаюсь по лестнице на стене здания. Когда я приближаюсь к остальной группе, ко мне подходит Джонатан.

— В чём дело? — спрашиваю я. — Грузовик ещё не появился?

— Грузовика нет, — говорит Джонатан, подтверждая то, что становится очевидным.

— Где он?

— Бени это выясняет, — Джонатан бросает сигарету и втаптывает её каблуком в землю.

— Что-нибудь слышно от Коди или других курьеров?

— Ещё нет. Бекка пытается с ними связаться.

Я направляюсь к «камаро», избавляюсь от «Барретта» и возвращаюсь к группе со штурмовой полуавтоматической винтовкой через плечо.

— Хорошая винтовка, — с одобрением говорит Поли. — Рок Ривер Армс⁴?

— Точно.

— И оптический прицел тоже классный.

Я киваю, но не отвечаю. Как бы ни хотелось обсудить оружие, но мне не нравится, как всё складывается с доставкой, и я очень взволнован. Ринальдо наблюдает за нашим обменом любезностями нетерпеливым взглядом.

— Ты что-нибудь видел сверху? — спрашивает он.

— Нет, сэр. Ни следов грузовика, ни чего-либо ещё.

В дальнем конце парковки находится подсобное помещение. Оно не особо высокое, и я никогда бы не стал оттуда стрелять, но это лучшая точка наблюдения, и в то же время достаточно близкая к земле. Я перекидываю ремень винтовки через плечо и поднимаюсь на мусорный бак рядом со строением. Взбираюсь на крышу, где открывается хороший вид на окружающие улицы, но там всё тихо.

Примерно через пятнадцать минут после этого, Ринальдо и его команда на местах начинают собираться вместе. Я в последний раз оглядываю окрестности, а потом спускаюсь вниз, чтобы к ним присоединиться.

— Какова ситуация? — спрашиваю я, подойдя.

— Грузовик нашёлся! — говорит мне Бекка. — Водителя застрелили, а груз пропал.

Телефон Бекки издаёт короткий сигнал, и она смотрит на экран. Подняв телефон, показывает нам фотографию грузовика. По всему капоту и бокам оранжевой краской нанесены символы банды.

— Ублюдки! — Ринальдо сжимает руки в кулаки, и я делаю шаг назад. Если он решит кого-то ударить, я бы предпочёл, чтобы это был не я. Я всё вынесу, если это необходимо, но не хочу стоять на линии огня.

— Это цвета Марчелло Хардинга, — говорит Бени. — Что-нибудь ещё нашли?

Он и Бекка отходят на несколько шагов и просматривают фотографии, полученные от курьеров. Я не спускаю глаз с Ринальдо.

— Эти уёбки вывели меня из себя, — говорит он с усмешкой. Его немного трясёт, и он отворачивается, чтобы сплюнуть на землю. Обстановка напряжённая, но я не ухожу.

— Это уже не первый раз?

— Что касается оружия, впервые. Два месяца назад они сделали то же самое с партией героина русских. Они могут вести любые территориальные войны с бандами, но пытаться вторгнуться на мои земли? Я не могу этого допустить, Эван. Не могу.

Лицо Ринальдо краснеет, и я замечаю, как пульсирует вена на его виске. Он поворачивается ко мне, и его глаза говорят о многом.

— Я понял, сэр.

Он кивает, и я направляюсь к Бени, и в это же время из-за угла появляется микроавтобус Коди. Он паркуется, выскакивает из машины и бежит к Бени.

— Это точно Марчелло? — спрашиваю я.

Коди кивает.

— Грузовик полностью разграблен, но осталось вот это.

Коди вручает мне один из тех пластиковых браслетов, которые так нравятся браткам. Он оранжево-чёрный – цвета банды Марчелло. Браслет разорван – скорее всего, зацепился за что-то в грузовике.

— Они все их носят, — говорит Бени.

— Неужели они настолько глупы? — спрашиваю я. — Раньше я уже устранял членов южных банд.

— Тебя не было рядом, — говорит Бени с презрительной усмешкой. — Пошли слухи. Они осмелели. Думаю, они не знают, что ты вернулся.

— Теперь узнают.

Я привлекаю внимание Джонатана.

— Мне нужно всё, что ты можешь нарыть на банду Марчелло, — говорю я ему. — Прямо сейчас.

— Принято, — Джонатан подбегает к своему грузовику и хватает ноутбук.

— Я знаю, где живет Марчелло, — говорит Поли. Он встаёт, нависая надо мной и положив руку на пистолет. — Я могу о нём позаботиться.

— То, где он живёт – это последнее место, где он сейчас будет, — оспариваю я его слова, смотря в лицо Поли и заряжая пулями собственный пистолет. — Ты остаёшься с Ринальдо. Я сам справлюсь.

— Здесь я отвечаю за охрану, — говорит Поли, выпячивая грудь.

— Да, — соглашаюсь я, кивнув, — и ты всё провалил.

Пальцы Поли сжимаются на оружии, но он его не вытаскивает. Как бы я хотел, чтобы у меня появился повод сделать дыру в его голове. Но мне, к сожалению, не везёт.

— Я позабочусь об этом, — медленно повторяет он.

— Нет, ни хера не позаботишься, — я подхожу к нему ближе. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо, но его размеры меня не пугают. — Ты будешь делать в точности то, что тебе говорят, и останешься рядом с Ринальдо, как послушный маленький щенок. Капиче?

Мы смотрим в упор друг на друга, и его руки начинают дрожать. Поли обнажает зубы, и, кажется, собирается сказать что-то ещё, но нас прерывает голос Джонатана.

— Кое-что есть! Взгляни!

Поли разрывает зрительный контакт и опускает взгляд на землю, а я проталкиваюсь мимо него, чтобы взглянуть на компьютер.

Джонатан раздобыл имена и снимки, в том числе кадры с камер наблюдения с их собственных сборищ и мест встреч. У него есть список точек, где и когда они собираются. И уже через несколько минут я знаю, где смогу найти их сегодня вечером.

Они перешли черту – в прямом и переносном смысле.

И они за это заплатят.

***

Иногда просто приходится действовать открыто.

Банда Марчелло известна своими тусовками. Они пустили корни в каждом заведении от Маркетт-Парк и на всём протяжении 95 улицы на юге. Они упорно трудились над внедрением на улицы Оберн Грешама, и никто не осмеливается пересечься с ними на их собственной территории.

На хрен всё это.

Я сажусь в «камаро» и несусь по скоростной автомагистрали Дэна Райана, съезжаю на 71 улицу, почти взлетая в воздух, наехав на небольшой холм. Притормаживаю, чтобы свернуть, а затем мчусь на красный сигнал светофора. Сосредотачиваюсь на своей задаче, – на своих целях, – и мне насрать на правила дорожного движения.

Марчелло и вся его банда – большинство из них – зависают по будням в паршивом маленьком баре. Они обстряпывают там свои делишки, терроризируют всю округу, и каждый месяц, как правило, это обычно заканчивается убийством, по крайней мере, одного из своих.

То, как они смогли так быстро расцвести пышным цветом в моё отсутствие, выше моего понимания. Я не уверен, что полностью доверяю оценке Бени в том, что они стали столь смелыми, обнаружив, что меня больше нет в Чикаго. Я и раньше отсутствовал. Что-то или кто-то должен был повести их на север.

Я подумаю об этом позже.

Выехав на узкую дорожку около двери маленького захудалого бара, даю двигателю, прежде чем его выключить, ещё раз порычать. Я не собираюсь скрываться. Потянувшись к полу под пассажирским сиденьем, хватаю свою штурмовую винтовку и выхожу на тротуар. Стены здания изуродованы множеством граффити, изображающих стилизованными буквами различного рода символы банды и имена. Всё оранжево-чёрное, как будто Хэллоуин так и не закончился.

Самоуверенность, похоже, синоним глупости. У них даже нет никого, кто бы стоял у двери. Это в любом случае им бы не помогло, но я, по крайней мере, ожидал, что будет охрана. Всё как-то слишком просто, и это меня настораживает.

Когда я молча открываю дверь и вхожу внутрь, на часах начало десятого. Звучит рэп, но на удивление тихо. Женщина вытирает с поверхности барной стойки пролитое пиво, да две тёлки в оранжевых мини-юбках сидят за баром, не прекращая трепаться.

В дальней части помещения, там, где заканчивается барная стойка, сидят Марчелло и восемь членов его банды. Марчелло делит деньги, и все сосредоточены на нём. Они даже не отвлекаются, когда открывается дверь.

Всё в этом месте, кажется, ассоциируются с Марчелло, хотя, в действительности, это не имеет для меня никакого значения. Я здесь не ради простого убийства. Я здесь, чтобы отправить грёбаное послание.

В противоположном углу находиться только один парень, который устанавливает со мной зрительный контакт. Глаза у него яркие, в отличие от завязанной на голове черной банданы. Я наблюдаю, как раскрывается его рот, когда я скидываю с плеча винтовку.

Раздаются выстрелы, и люди начинают в суматохе разбегаться. Я поворачиваю оружие из стороны в сторону. Кровь брызжет на стены и столы, а крики конкурируют со звуками выстрелов. Тела падают. Я целюсь в тех, кто не упал. Две женщины, сплетничавшие в баре, бросаются на пол, размахивая руками среди кучи стульев. Ещё несколько выстрелов, и они успокаиваются.

Повернувшись налево, проделываю отверстия в бутылках, расставленных позади барной стойки. Барменша, должно быть, прячется за ней, потому что я её больше не вижу. Я стреляю по дереву, пока не слышу ещё один крик.

Разрывы пуль оглушают, но я продолжаю стрелять. Потом подхожу к ближайшему концу бара, обхожу стойку и добиваю барменшу. Вижу парня, которому удалось спрятаться там с ней, и переступаю через её тело, чтобы добраться до него. Он наполовину скрыт барменшей, и у него многочисленные раны на ногах, но ничего, что угрожало бы жизни.

Решаю сменить тактику. Это поможет мне избежать возвращения сюда ещё раз.

— Ты знаешь, кто я? — спрашиваю я парня на полу. Я узнаю его лицо после знакомства с исследованиями Джонатана, но не могу вспомнить его настоящего имени, только то, что он известен как Гарпия.

— Пошёл ты! — кричит он мне.

Я направляю винтовку на его пах и нажимаю на спусковой крючок. Он корчится на полу, кричит и матерится.

— Давай попробуем ещё раз, — говорю я. — Ты знаешь, кто я?

— Да, — голос Гарпии – всего лишь еле слышный мышиный писк.

— Назови моё имя.

— Ар-Ар-Арден, — выдавливает он из себя. — Эван Арден.

— Надеюсь, ты никогда его не забудешь.

— Н-н-нет!

— Давным-давно была заключена сделка. Ты, вероятно, в то время ещё пытался выяснить, для чего нужен твой член, но можешь кое-что об этом помнить.

Его начинает немного потряхивать, и я полагаю, что он скоро впадёт в шоковое состояние. Похоже, он всё-таки не сможет с этим справится.

— На самом деле всё довольно просто, — говорю я. — На 47 улице заканчивается ваша зона деятельности и начинается моя. Вы пересекли эту черту. Точнее, вы не просто пересекли её, а подумали, что это хорошая идея – поиметь наш бизнес. Я здесь, чтобы дать вам понять, насколько неразумным был этот шаг.

Я пинаю его ногу, и Гарпия съёживается. Он закрывает глаза, но слёзы всё равно выскальзывают из-под век.

Я улыбаюсь.

— Ты назовёшь своим друзьям моё имя? — я медленно опускаю взгляд вниз и направляю ствол винтовки на его лицо. Несколько раз качаю головой вверх и вниз, пока он не понимает, что я имею в виду.

— Да?

— Скажи это более уверенно.

— Да! Да, назову!

— И ты расскажешь им, что произойдёт, если они покинут эту дыру и попытаются зайти на мою территорию, не так ли?

— Я расскажу им! Клянусь! Я им всё расскажу!

Я медленно киваю, а затем становлюсь рядом с ним на колени. Осматриваю его ногу и засовываю палец в одно из пулевых отверстий. Он кричит и пытается увернуться от меня, но он застрял под телом своей подружки. Я немного прокручиваю палец, прежде чем вытащить его и вытереть кровь о его рубашку.

— Убедись, чтобы они узнали, что здесь был только я, — говорю я ему. — Напомни им, что всё это сделал лишь я один. Если я когда-нибудь решу привести сюда остальных моих парней, не останется никого, кто бы вспомнил, что здесь произошло, капиче?

— Да, я скажу им, — кивает он, пытаясь контролировать своё дыхание.

— Ты счастливчик, да?

Он смотрит на меня и громко сглатывает, когда я поднимаюсь.

— Можешь ползти отсюда.

После быстрого осмотра места в поисках других выживших, и никого не найдя, я бросаю его в окружении тел и гильз от пуль. Мой уход оставляет после себя кровавые следы.

Когда я опускаюсь на сиденье, «камаро» внутри до сих пор тёплый. Проверяю своё отражение в зеркале заднего вида и спокойно уезжаю прочь.

У меня такое ощущение, что мне не нужно будет туда возвращаться.