Окончательное решение

Глава 15 Импульсивное соглашение

У меня до сих пор кружится голова.

Я не пошёл на похороны Фелисы. Не мог заставить себя присутствовать, зная, что там будут Ринальдо и Леле. Вместо этого я провожу день за рулём, разъезжая по городу под весенним дождём.

У меня в голове столько всего происходит, что трудно за всем уследить. Мой мозг просто не может одновременно справиться и с очевидным предательством Бени, и с поиском неуловимого Джошуа Тейлора, и с тем, что мне, безусловно, придётся стать во главе большой криминальной семьи.

Не переставая, звонит Джонатан, но я не отвечаю на звонки. Уверен, он что-то нашёл, и, наверняка, что-то важное, но моя голова переполнена мыслями. И я не в состоянии сейчас обрабатывать ещё больше информации. Кроме того, передо мной совершенно другие задачи.

Всё, что я делаю всегда связано с Ринальдо: защита его самого, защита его бизнеса, устранение любых угроз, – но теперь мне необходимо думать совершенно о другом. Я согласился на это. Согласился исполнить волю умирающего. Я собираюсь управлять его бизнесом, и теперь все угрозы направятся против меня.

Проблема в том, что мне действительно плевать на то, что может со мной случиться.

Мне плевать на деньги. На моих офшорных счетах и в различных банковских ячейках по всей стране больше денег, чем мне когда-либо удастся потратить. Мне плевать, что автосалоны и клубы работают достаточно хорошо, чтобы отмывать все деньги от нелегального бизнеса. Мне плевать, сведён ли баланс в бухгалтерских книгах. Меня заботит только одно – Ринальдо.

Что мне делать через шесть или восемь недель, когда его не станет?

Самая важная цель, которая была у меня с тех пор, как я ушёл из морской пехоты, исчезнет. Я буду жить в мире, в котором больше не будет единственного человека, о ком я действительно, по-настоящему забочусь. Единственного человека, ради которого я без вопросов отдам свою жизнь. Я потеряю человека, который всегда называл меня сыном.

В конце концов, я останавливаюсь и прогуливаюсь по Грант-Парку. Мои руки трясутся, и вести машину сейчас не самая хорошая идея. Поэтому я в оцепенении брожу среди цветочных клумб. Там мало что ещё растёт, из земли торчит всего несколько луковиц с зелеными побегами, и практически никого вокруг нет. Дождь стихает, но везде сплошная грязь. Моя единственная компания – пара парней, выгребающих мульчу из пикапа.

Глаза щиплет, но лицо мокрое только от тумана. Я не могу заставить себя заплакать. Но если бы даже и смог, то не знал бы точно, кого оплакивать – Ринальдо или себя самого.

Несмотря на происходящее, мои мысли всё время возвращаются к Алине. Интересно, есть ли у неё какое-нибудь волшебное прикосновение, которое поможет мне со всем этим справиться, хоть я в этом и сомневаюсь.

И всё же она помогает. Сильно помогает, может быть, даже больше, чем я должен ей позволять.

Джонатан был прав – я немного привязался к ней. Сначала это касалось сна, потом секса, но в последний раз, когда мы были вместе, всё было иначе. Я не знаю точно, каким образом, но определённо по-другому.

А теперь ещё вся эта ерунда с её отцом... когда я думаю об этом, то закипаю от ярости. Может это именно то, что мне нужно сделать – пойти и разобраться с ним. Знаю, что она этого не хочет, но я всё равно собираюсь это сделать. Во всяком случае, это заставит меня почувствовать себя лучше.

Я возвращаюсь, сажусь в машину и еду в Оук-Парк. У меня на телефоне есть его фото, и адрес найти достаточно легко. Его квартира – это гадюшник рядом с захудалыми торговыми рядами, и находится в районе с высоким уровнем преступности, что идеально мне подходит.

Я паркуюсь на противоположной стороне улицы и какое-то время просто наблюдаю за этим местом. Он появляется вскоре после четырёх часов дня. Я смотрю, как он шагает к соседнему винному магазину, потом выходит оттуда с бутылкой в коричневом бумажном пакете. И направляется обратно в свою квартиру.

Я мог бы просто пойти туда и сделать это сейчас, покончить со всем. Но я всё ещё взвинчен. Если я сделаю это сейчас, без продуманного плана, то, вероятно, напортачу. В его квартире есть окно, но оно маленькое, и рядом нет удобного для снайпера места. Кроме того, это должно стать чем-то личным.

В голове формируется план, и я уезжаю. В первую очередь мне нужен хороший сон и кое-какие инструменты. Подъезжаю к точке, где работает Алина, но её в очередной раз нигде не видно. Собственно, я не могу найти ни одной девушки, с кем она обычно тусуется.

В течение пары часов разъезжаю по окрестностям, делая свою обычную остановку, чтобы заправиться и покурить. Она до сих пор не появилась. Я проголодался, и, хотя раньше думал пригласить её на ужин, решил всё-таки потратить время на то, чтобы поесть.

Я ем, но уличная еда оседает в желудке комком сырого теста. Снова кружу по улицам и всё больше разочаровываюсь, когда она так не появляется. Слушаю радио, пытаясь себя отвлечь, но по мере того, как часы продолжают тикать, слова песни начинают меня злить. Я хлопаю кулаком по кнопке питания и заставляю исполнителя умолкнуть.

Наконец-то, вижу её. Уже за полночь, и остальные девушки тоже с ней. Я подъезжаю к обочине, она подходит ко мне, улыбаясь, и открывает дверцу машины.

Я не говорю ни слова, пока она не садится внутрь.

Вообще-то, я даже немного боюсь открыть рот. Вместо этого, сжимаю одной рукой руль, другой – рычаг коробки передач и, стиснув зубы, срываю «камаро» с места. Алина хватается за ручку двери, так как я слишком быстро вхожу в поворот.

Мы не разговариваем, ни когда я подъезжаю к гаражу, ни когда направляюсь к лифту. Алина молча и робко следует за мной. Как только мы оказываемся внутри, я хватаю её и толкаю к стене прихожей. Обхватив рукой подбородок, я обрушиваюсь на её рот и вторгаюсь в него губами и языком.

Алина закидывает руки на мои плечи и пальцами сжимает затылок. Я чувствую давление её пальцев. Понимание того, что она пытается сделать, на этот раз только раздражает меня и не помогает расслабиться.

Я ожидаю учуять на ней запах другого мужчины, но не нахожу его. Она пахнет свежестью и чистотой, как будто только что вышла после долгого горячего душа. Её рот мятный на вкус. Нет никакого намека на то, где она была или что она делала.

– Встань на колени.

Она немедленно подчиняется, а я расстёгиваю ремень. Смотрю на неё и следом расстёгиваю пуговицы на джинсах. Через несколько секунд мой член у неё во рту. Она смотрит на меня, пытаясь удержать на лице то самое выражение самозабвенно берущей в рот шлюхи, но я вижу в её глазах замешательство. Даже когда её язык кружит вокруг головки моего члена, а губы обхватывают мой ствол, я могу точно сказать, что она понимает, что что-то не так.

Может, это чувство вины. Может, это потому, что она знает, что я искал её несколько часов. Может быть, она это даже спланировала. Она даже может решить, что это некая извращённая версия прелюдии, сидеть в машине и ждать своей очереди.

Кому ещё ты сегодня отсосала?

Моё сердце бешено стучит, на лбу выступает пот. Сколько других мужчин видело тот же самый взгляд её самых красивых глаз? Скольким мужчинам она дарит каждую ночь удовольствие, позволяя им кончать на неё? Сколько раз за сегодня?

Где она была?

Я опираюсь одной рукой о стену и наматываю её волосы вокруг запястья. Пристально смотрю на неё сверху и тяну за волосы, загоняя свой член до задней стенки её горла. Чувствую, как она давится и на мгновение зажмуривает глаза, а её руки впиваются в мои бёдра. И она изо всех сил отталкивает меня.

Внезапно осознав, что именно делаю, я отступаю назад, мой член выскакивает из её рта вместе с ниточкой слюны. Она кашляет и хватается рукой за горло.

– Эван! Что, чёрт возьми, с тобой случилось? – Алина смещается в сторону, но только лишь оказывается зажатой между мной и входной дверью. Она поднимает руку и вытирает рот тыльной стороной ладони.

Я хочу её ударить. Хочу вытащить пистолет и всадить всю обойму ей в лицо. Вижу, как делаю это – так живо. Моё сердце до сих пор колотится, и меня начинает мутить от этих мыслей. Горло сжимается, и я не могу вздохнуть. Засовываю член обратно в штаны и отворачиваюсь, чтобы не видеть её, скорчившуюся на полу у моих ног.

– Блядь! – провожу рукой по лицу, уходя и оставляя её там, в коридоре. Иду на кухню и наклоняюсь над раковиной, пытаясь понять, вырвет меня или нет.

– Эван?

– Просто убирайся нахуй! – не глядя, пытаюсь что-нибудь схватить, чтобы куда-нибудь запустить, но всё, что удаётся найти, это флакон с жидким средством для мытья посуды. Я всё же швыряю его за спину, но он просто рикошетит от кухонного островка и падает на пол.

– Эван, в чём дело? Что случилось?

– Убирайся! – плотно зажмуриваю глаза. Мне нужно, чтобы она отсюда свалила. Я даже не понимаю, что со мной происходит, только знаю, что не могу это контролировать. Если она останется, я могу причинить ей вред.

– Я не уйду, пока ты в таком состоянии.

Стремительно поворачиваюсь к ней лицом, мне всё ещё дурно.

– Разве ты, блядь, не понимаешь? – кричу ей. – Лучше бы тебе быть подальше от меня! Как думаешь, что ты делаешь, помогаешь? Ты не можешь мне помочь! Ты ничего, нахуй, не можешь сделать!

Я делаю шаг прочь от раковины и указываю на неё пальцем.

– Можешь ты своим массажем избавить от рака? Можешь? Можешь вылечить это дерьмо? Нет, не можешь. Ты ничего не можешь делать, кроме как отсасывать каждому, кто вытащит перед тобой свой член!

Алина распахивает глаза, делает небольшой шаг назад, и её рот открывается. Некоторое время мы просто смотрим друг на друга. Честно говоря, я даже не понимаю, что я только что ей сказал. Тяжёлые удары сердца отдаются в ушах и висках. Её глаза вдруг сужаются, и она шагает вперёд, уперев руки в бока.

– Я на минуту притворюсь, что ты ничего не говорил, – медленно произносит она. Глаза Алины прикованы ко мне, а челюсть крепко сжата. – Притормози-ка на секунду. Что ты до этого сказал?

Меня застигли врасплох, что происходит, на мой взгляд, слишком часто. Я пару раз моргаю, пока женщина передо мной ждёт ответа. Всё, что я могу сделать, это покачать головой.

– Ты ничего не можешь сделать, – наконец произношу я.

– Эван... – Алина останавливается и делает глубокий вдох. – Эван, у тебя рак?

– У меня? Что? Нет! Не у меня!

– У кого рак, Эван?

Моя грудь заметно вздымается, когда диафрагма у живота внезапно начинает крутить сальто. Я не могу сделать полноценный вдох, и моё дыхание вырывается рваными судорожными всхлипами.

– У Ри... Рин... Ринальдо.

– О, нет, – Алина делает шаг вперёд и тянется к моим рукам. Не могу оторвать глаз от её рук, глядя, как её пальцы переплетаются с моими. – Эван, мне очень жаль. Всё так плохо?

Плохо.

Такое простое слово, но несёт в себе такой груз. Плохо? Да, всё плохо. Это действительно пиздец как плохо.

Я смотрю на неё, и мне кажется, что всё вокруг рушится. Если бы я посмотрел вниз и обнаружил кожу, содранную с моего тела, то не удивился бы. Мои плечи поникают, и подгибаются колени.

– Он умрёт, Алина. Говорят, что он скоро умрёт! – я обрушиваюсь на деревянный пол скомканной кучей. Падая, ударяюсь коленом, но мне плевать на боль, прострелившую ногу. Это не важно.

Ничто не важно.

Алина присоединяется ко мне на полу, обнимает мою голову и прижимает к своей груди. Последнее, что я сейчас заслуживаю, – чтобы она меня утешала. Хочу оттолкнуть её, но не могу. Я хватаюсь за неё, как будто от этого зависит моя жизнь.

Может, это так и есть.

Ринальдо уже много раз угрожали. Я всегда был рядом, всегда становился между ним и любым противником, который хотел до него добраться. И уничтожил бы их всех, но можно ли всадить пулю пятидесятого калибра в такого убийцу, как рак?

– Он умирает, – едва слышу свой собственный голос, приглушённый её волосами, в которые я уткнулся. Обнимаю её крепче, сминая в руках, и прижимаюсь лбом к телу Алины. Её волосы падают с плеч, окружая меня завесой. Втягиваю кислород в лёгкие, и он снова вырывается наружу, грохоча как грузовик, переезжающий препятствия по обочине шоссе. – Я не могу это остановить. Я ничего не могу сделать, чтобы остановить это!

Держу её крепче, как будто могу переложить тяжесть в моей груди и животе в тело Алины, чтобы как-то облегчить давление. Я не могу дышать.

– Я не могу... я ничего не могу сделать!

– Не бойся, Эван. Перестань сдерживаться.

Всё моё тело трясётся, и требуется секунда, чтобы понять, что я рыдаю на её груди. Мне должно быть стыдно, но я не могу чувствовать ничего, кроме потери.

Он ещё даже не оставил нас. Что я буду делать, когда он умрёт?

Ужесточив захват, я со всей силы зажмуриваю глаза, чтобы попытаться блокировать все мысли, возникающие в моей голове, но лавина образов всё равно проносится передо мной. Я вижу себя у больничной койки Ринальдо, наблюдающим, как он становится всё слабее и слабее, слышу, как он просит больше морфина, чтобы уменьшить боль, а затем в итоге окончательно сдаётся. Вижу гроб, одетую в чёрное Леле, стоящую рядом с ним и прижимающую к лицу бумажную салфетку. Вижу рядом с ней Луизу, пытающуюся хоть немного её утешить, но не способную сказать ничего, что могло бы помочь. Вижу стоящего в стороне Ника, не имеющего возможности оплакать отца с остальной частью семьи.

А затем себя, скорбно несущего вместе с другими мужчинами гроб – неприкаянного и понимающего, что ничего нельзя сделать, чтобы всё исправить. Ринальдо положили в землю – и всё. Его больше нет.

Не помню, как долго мы сидим на полу моей кухни - я рыдаю, а Алина поддерживает меня. В конце концов, она уговаривает меня подняться с пола и ведёт в спальню. Раздевает и усаживает на кровать. Я молча таращусь на пол, пока она идёт через зал в ванную комнату и через минуту возвращается. Окидывает меня быстрым взглядом, берёт за руки и укладывает на постель. Ложится рядом со мной, тянет одеяло и укрывает нас обоих.

Я истощён, умственно и физически. Алина обнимает меня и пристраивает мою голову на своё плечо. Я должен бы привыкнуть к аромату лаванды, которым благоухает кожа Алины, но он поражает меня всякий раз, когда она рядом со мной в постели. Ничего не могу с собой поделать, закрываю глаза, глубоко вдыхаю и свёртываюсь около неё клубочком. Это правильный запах. Он ощущается правильным.

Повернув голову, чтобы на неё посмотреть, я внимательно наблюдаю за её лицом. Её взгляд всё ещё немного насторожен, она смотрит в мои глаза, поглаживая пальцами волосы на затылке.

– Где ты была сегодня вечером? – спрашиваю я.

Алина начинает немного сильнее массировать мою шею и облизывает губы прежде, чем ответить.

– Работала, – тихо отвечает она.

– С кем ты была?

– Эван, – она откидывает голову назад и закрывает глаза. – Я обычно не говорю о других клиентах. Это своего рода табу.

Конечно, это разумно, но меня это не заботит.

– Я хочу знать, – крепко сжимаю её бёдра, подтягивая чуть ближе.

– Я не собираюсь это обсуждать.

Моя грудь напрягается вместе с усилением моей хватки. Я не привык, чтобы люди отказывались давать мне информацию, которую я желаю получить, и это меня не устраивает. Даже когда я сказал ей уйти, она не послушалась. И это тоже со мной впервые.

Такое поведение должно меня разозлить, но это не так. На самом деле, думаю, что мне скорее даже нравится, когда она противостоит мне. Поли отступает, когда я велю ему это сделать, а он ростом где-то метр девяносто пять и весит более девяноста килограммов. А в Алине, может быть, всего-то сто шестьдесят пять сантиметров и не более шестидесяти килограммов.

Я подсчитываю всё потраченное сегодня впустую время на её поиски. Если бы она уже была здесь, мне не пришлось бы ехать её искать. Я мог бы просто вернуться домой, и она была бы уже там.

Может нанять проститутку и платить ей зарплату за предоставленные услуги? На что бы это было похоже?

В последний раз, когда у меня была постоянная проститутка, это была Бриджет. Не хочу думать о ней, потому что всегда в конечном итоге вспоминаю последний раз, когда видел её – последний раз, когда её вообще кто-то видел. Она сдала меня врагам Ринальдо и заплатила за это максимальную цену. Я плохо справляюсь с предательством, и она почувствовала это на себе за считанные минуты до своей смерти.

Я стараюсь сосредоточиться на времени до того дня, на времени, когда она часто бывала в моей квартире. Бриджет хотела быть рядом со мной, хотя я никогда не понимал почему. Я знал, что у неё есть ко мне чувства, несмотря на то, сколько раз я пытался их сдерживать.

Закончилось всё тем, что Бриджет стала жить в моей квартире. Я убил её сутенера, и ей больше некуда было идти. Но и до этого у меня никогда не было проблем, чтобы найти её на улице. Алина, должно быть, очень популярная шлюха.

Смотрю на неё, стиснув зубы.

– Кто тебя сегодня вечером трахал?

– Это не имеет значения, – отвечает Алина.

Мне не нравится, как она уклоняется от ответа, и я определённо не собираюсь позволить провернуть это дерьмо. Она смотрит на меня и молчит. Я протягиваю руку, сжимаю пальцами подбородок и поворачиваю её лицо к себе.

– Я задал тебе вопрос.

– Я не знаю ничьих имён, – наконец отвечает она.

Её лицо немного краснеет, и она отводит глаза. И я понимаю, что она лжёт.

– Кто твой сутенёр?

– Тето.

Мне знакомо это имя. Некоторое время назад он работал на Греко. Какое-то время Тето работал самостоятельно, но недавно присоединился к Ринальдо, чтобы получить дополнительную защиту. То, что он работает на Моретти и просто, и сложно одновременно. Если бы он не был одним из наших, я бы предпочёл просто избавиться от него, но теперь не могу, потому что это помешало бы бизнесу Ринальдо.

– Позвони ему.

– Позвонить ему?

– Возьми свой телефон и сейчас же ему позвони.

– Зачем?

– Просто сделай это.

Она кивает, а я ослабляю хватку, чтобы дать ей возможность перевернуться и дотянуться до сумки. Алина достаёт айфон с ярко-зелёным корпусом и ищет в контактах номер Тето. Затем нажимает кнопку и подносит телефон к уху.

– Что я должна ему сказать? – спрашивает она, когда пошли гудки.

– Скажи ему, что я хочу с ним поговорить.

Она нервно смотрит на меня, но больше не успевает задать никаких вопросов.

– Тето, это Алина.

Я слышу его голос, но не могу разобрать слов.

– Тут кое-кто хочет с тобой поговорить, – сообщает она ему. Потом следует пауза. – Это... хм...это клиент.

Я протягиваю руку и забираю у неё телефон.

– Тето, это Эван Арден.

Ещё одна пауза, и я слышу, как Тето прочищает горло.

– Мистер Арден, я не знал, что Алина с вами.

Я игнорирую его слова и сразу перехожу к делу:

– Ты своих девочек проверяешь?

– Конечно!

– Когда в последний раз проверялась Алина?

Алина прищуривает глаза, глядя на меня.

– Мистер Арден, если вы думаете, что чем-то заразились от одной из моих…

Я перебиваю его:

– Просто мне нужно знать, как часто она проходит медосмотр, а не я.

– Они все проверяются ежемесячно.

– И когда был её последний осмотр.

– Примерно неделю назад.

Я немного отстраняюсь от телефона и смотрю прямо в глаза Алине.

– Когда ты в последний раз проверялась?

– Вчера была неделя, – говорит она, сильно кусает губу, и её глаза полны паники. – Я чиста, Эван, клянусь, я чиста.

Очевидно, она всё неправильно поняла. Я улыбаюсь и подмигиваю ей, чтобы успокоить. Она, кажется, понимает, садится, откинувшись спиной на подушку, и прислушивается к разговору одним ухом.

– И она чиста?

– Абсолютно, мистер Арден. Я даже могу предоставить, если нужно, копию анализов.

– Нет необходимости, – слышу, как он вздыхает в трубку, и решаю сразу перейти к делу. – Сколько ты хочешь за неё?

Тето снова делает паузу, а потом выпаливает почасовую ставку, которую я уже за неё плачу.

– Я заинтересован в покупке, – говорю ему, чтобы уточнить, – а не в съёме на время.

– Что? – Алина дотрагивается до моей руки, но я стряхиваю её. – Эван, что ты делаешь?

Я не обращаю на неё внимания и слушаю, как Тето дышит на другом конце линии. Прежде, чем он отвечает, проходит довольно много времени.

– Мои девочки не продаются, – его ответ меня не удивляет, и я к этому готов.

– Эта продаётся.

– Алина – хорошая шлюха, – продолжает Тето, – и слишком для меня ценна. Я не могу её просто так отпустить.

– Давай проясним ситуацию, – вздыхаю я. – Это не просьба. Я просто оказываю тебе любезность, позволяя назначить твою цену. Теперь давай попробуем ещё раз. Сколько ты за неё хочешь?

– Ринальдо об этом знает? – спрашивает Тето.

Я почти слышу в его голосе намёк на угрозу, и мои пальцы на телефоне рефлекторно сжимаются. Я делаю вдох через нос и пытаюсь медленно выдохнуть.

– Знаю, что ты с нами не так долго, – говорю я, – и только по этой причине не собираюсь сейчас встречаться с тобой лично, – делаю паузу и даю время обдумать то, что я имею в виду. – Мне не нужно согласовывать свои действия с Ринальдо, когда речь заходит о темах, которые его ничуть не заботят. Он во всём доверяет моему мнению. Я бы и не мечтал тратить время такого занятого человека на личные дела. И предлагаю тебе не делать этого тоже. Капиче?

– Да, – тихо соглашается он, – я понимаю.

Он какое-то время молчит, а потом назначает возмутительную цену.

– Попробуй ещё раз, – предлагаю я.

Он должен, наконец, понять, с кем имеет дело, и в итоге называет гораздо более разумную цену.

– Я передам их тебе домой, – на самом деле я понятия не имею, где живет этот человек, но уверен, что Джонатан сможет выяснить это за пару минут.

Я отключаю сотовый и передаю его Алине.

– Ты только что... ты только что купил меня?

– Да.

– Эван! О чём ты, чёрт возьми, думаешь? – она садится и немного отодвигается от меня.

– Думаю, я устал ждать, когда ты закончишь с каким-нибудь очередным мудаком прежде, чем найдёшь время для меня.

– И что ты предлагаешь мне делать? Торчать в своей квартире и ждать, пока ты мне позвонишь? Эван, этого не случится!

– Конечно, нет, – говорю я. – Ты можешь переехать сюда.

– Переехать к тебе?

– Точно. Не надо ничего усложнять. Это ничего изменит.

– Вообще-то, изменит, – её тон резкий, но я действительно не понимаю, почему.

– Ты всё ещё шлюха, а я твой клиент, – говорю ей прямо. – Единственное, что изменится, это то, что теперь мне не нужно будет тебя искать. Ты уже будешь здесь. Ты по-прежнему будешь спать со мной, а я по-прежнему буду трахать тебя, когда захочу.

Я одаряю её улыбкой, но она не рада. Вместо этого Алина закатывает глаза.

– Эван, ты не можешь просто меня купить!

– Серьёзно? – смеюсь я. – Я уже плачу за тебя несколько недель. Это просто делает всё проще. Говорю тебе, ничего не изменится, кроме того, что я буду твоим единственным клиентом. О, и тебе не нужно будет отстёгивать твоему мудаку-сутенёру.

Алина обнимает себя руками и смотрит на одеяло в ногах. Её рот слегка открыт, и она тяжело дышит. Протягиваю руку и прикасаюсь к ней.

– Всё хорошо, – говорю я ей. Очевидно, у неё снова складывается неверное мнение, но я не знаю, что она там себе напридумывала. – Я не собираюсь держать тебя на привязи или что-то типа этого. Ты можешь приходить и уходить, когда захочешь. Просто будь здесь по вечерам и по ночам, когда мне нужно будет поспать.

Я наблюдаю, как Алина громко сглатывает и тяжело вздыхает.

– Эван, я не уверена, что творится в твоей голове, но это не сработает. Ты сейчас расстроен и не можешь мыслить ясно.

– Да, так и есть, – на самом деле всё довольно просто и вполне логично.

Она фыркает, наклоняет голову набок и смотрит на меня.

– Хорошо, – говорит она, – давай представим. Как думаешь, чем мне нужно будет заниматься в течение дня?

– Чем угодно, – я протягиваю руку и провожу пальцем по её щеке. – Меня ночами тоже часто не бывает. Когда меня нет, мне всё равно, что ты делаешь, если только не трахаешься с другими мужиками.

Она продолжает смотреть на меня с выражением недоверия. Понятия не имею, в чём проблема. Ведь это идеальная ситуация.

Может, она беспокоится о деньгах.

– Ты можешь ходить по магазинам. Смотреть шоу или ещё чем-нибудь заняться. Я даже дам тебе кредитку, – она не выглядит уверенной. – Если хочешь, могу платить тебе наличными. Просто в качестве бонуса ты ещё получаешь жилье и питание.

– Ты не этого хочешь, Эван.

– Конечно, этого, – я тянусь к её руке, но она отстраняется. – Чёрт возьми, а кто бы не хотел? Ты будешь здесь всегда, когда я захочу. Просто идеально.

– Это не так, – качает головой Алина. – Да, ты хочешь секс на физическом уровне, но на самом деле ты платишь за то, чтобы кто-нибудь просто с тобой спал.

Я слегка напрягаюсь.

– И?

– И я не твоя девушка, Эван. Ты сам сказал – это не то, что ты ищешь, - но это та ситуация, которую ты пытаешься создать. Я здесь не для того, чтобы ты стал моим папиком.

– Почему бы, чёрт возьми, и нет? В любом случае, ты здесь надолго, и я всё равно оплачиваю счета и покупаю продукты, которые ты просишь! Какая тебе разница, если я добавлю немного сверх того? Кроме того, сделка заключена. Тето согласился.

– Нет, Эван! – Алина вскакивает с кровати и становится рядом с ней, тыча в меня пальцем. – Ты не можешь меня купить! Я - человек, человек, у которого есть работа, а не секс-рабыня!

Я тру пальцами глаза. Всё не очень хорошо, и я не понимаю почему. Мне самому всё ясно, так почему она этого не понимает?

– Твоя работа трахать мужиков! Какая, чёрт побери, тебе разница?

– Потому что я выбрала эту работу! – кричит она на меня. – Я решаю, кого трахну и когда! Не Тето, не парни, которые подъезжают к моей точке, и не ты!

Не припоминаю, чтобы кто-нибудь говорил со мной таким тоном. Может быть, в центре боевой подготовки, когда мне было ещё семнадцать, но такого, конечно, не происходило в моей взрослой жизни. Она уставилась на меня, вся раскрасневшаяся и такая до невозможности злющая. Её вид заставляет моё сердце колотиться, но мне непонятно, зол я или возбуждён.

Пока я пытаюсь во всём разобраться, Алина натягивает на себя одежду и поднимает сумочку.

Она бросает меня.

Я просто смотрю, как она собирается, даже не беспокоясь, чтобы присесть и застегнуть туфли. Моё тело напрягается, и я обхватываю живот руками. Сразу же вспоминаю записку Лиа, которую я нашёл в коттедже, и снова желудок сводит судорогой. Алина перебрасывает сумочку через плечо и направляется к двери спальни, даже не оглянувшись на меня.

– Не уходи, – я сам едва могу услышать свои слова, но почему-то она меня слышит.

Алина останавливается и поворачивается, чтобы на меня посмотреть. Огонь в её глазах становится тише, и она издаёт глубокий вздох. Стоит, скривив губы и опустив глаза в пол, и сжимает ремень своей сумочки. Взглянув на меня, она проводит рукой по своим длинным волосам.

– Ты не можешь купить меня, Эван.

В глубине души я знаю, как ужасно она ошибается. Если я захочу её купить, я могу это сделать. Её согласие не имеет значения. У меня есть средства и связи, чтобы сделать именно так. Я могу удерживать её против воли столько, сколько захочу. И это не имеет ничего общего с Тето. Телефонный звонок к нему был не более чем деловой вежливостью. Сутенёры контролируют своих проституток через страх – будь то страх остаться на улице без защиты, или страх перед их собственными сутенёрами, а я гораздо опаснее, чем любой сутенёр.

Но Алина, похоже, не боится.

– Я хочу, чтобы ты осталась, – перебираюсь к краю кровати и ставлю ноги на пол. Опираюсь руками о колени, пытаясь придумать правильные слова. – Мне всё равно, как это называется, я просто хочу, чтобы ты осталась.

– Почему, Эван?

– Ты мне нужна.

– Чтобы ты мог выспаться, тебе подойдёт любое тело в кровати. Какое имеет значение, я это или нет?

– Не со всеми это получается.

– Почему? – спрашивает она снова. – Ты хотя бы сам знаешь ответ? Какая тебе разница, кто это? Уверена, полно женщин, которые захотят, чтобы парень о них заботился.

– Мне хочется, чтобы это была ты, – выдохнув, я запускаю руку в волосы. – Я пробовал со множеством разных девушек. С проститутками и с женщинами, с которыми знакомился в барах. Ни с кем из них никогда ничего не получалось. Они либо в страхе убегали, потому что я умудрялся всё испохабить, либо просто... просто сводили меня с ума. Ты - другая.

– В каком смысле?

– Ты... ты молчишь, – не знаю, может, я несу какую-то чушь. – Ты не задаёшь много вопросов. Не суёшь нос в мои дела или в моё прошлое. Знаешь, кто я, но продолжаешь возвращаться ко мне. Знаешь... знаешь кое-что из того, что я делал в прошлом, но не боишься меня. Ты знаешь, что мне нужно, когда мне это нужно.

Она бросает сумочку на комод и идёт обратно к кровати. Садится рядом со мной и кладёт руку на моё бедро.

– Скажи мне, что тебе действительно нужно, Эван, – её голос-мягкий, даже добрый.

– Я не хочу быть один. Со всем, что прямо сейчас происходит, я не могу доверить себе остаться одному. Попытка найти тебя, когда ты мне нужна, просто приводит меня в бешенство.

Она начинает поглаживать моё бедро и крепко сжимает колено. Облизывает губы, а потом поворачивается ко мне лицом.

– Я не понимаю, что творится у тебя в голове, – тихо говорит Алина, – но хочу тебе помочь, Эван. Честное слово, хочу. Только не уверена, что это и есть ответ.

– Давай попробуем? – в надежде поднимаю я глаза. – Я имею в виду, может, всего на пару дней?

– Проститутка с проживанием? Только одна попытка?

– Да.

– Эван, это безумие.

– Я ведь немного сумасшедший, – пожимаю плечами. Некоторые вещи просто нельзя отрицать. – Ты это и так уже знаешь.

– Тебя мучили, Эван. Ты страдаешь. Это не одно и то же.

– Скажи это всем тем психиатрам, которые поставили мне такой диагноз, – я пытаюсь улыбнуться, но не очень с этим справляюсь. Смотрю на неё и медленно говорю: – Ты знаешь обо мне достаточно, чтобы понять, что я чокнутый.

– Чокнутый, – кивает Алина. – Но вполне понятно, почему ты такой. Ты через многое прошёл, и сейчас у тебя нелёгкие времена. Твоя работа, должно быть, невероятно напряжённая, даже когда всё идёт хорошо. Я думаю, что быть чокнутым при таких обстоятельствах – это норма, а не сумасшествие.

Я никогда не думал об этом в таком ключе. Полагаю, моя работа может быть немного сложной, но я никогда не считал её морально тяжёлой. Фактически, это работа заставляет меня держать себя в руках. А всё остальное, что происходит в жизни, меня из себя выводит. Однако я не собираюсь с ней спорить. Просто хочу, чтобы она согласилась остаться.

– Так ты останешься? – спрашиваю я.

Она смотрит на свою руку, которой всё ещё сжимает моё колено. Медленно поворачивается ко мне, изучая меня долгие минуты, пока раздумывает.

– Хорошо, – наконец, решается она. – Я останусь на неделю. После этого я вернусь домой, и мы оба ещё раз подумаем.

– Меня это устраивает, – вообще-то, идея её ухода через неделю заставляет мой желудок сжаться, но я с этим справлюсь. Неделя – достаточное время, чтобы заставить её передумать. – Но ты останешься на всю неделю, верно? И ты не можешь передумать.

– Не передумаю, – соглашается она.

Я действительно хочу, чтобы это сработало.