Опасная встреча

Глава 13

В комнате, куда ее привели с малышом, царил полумрак. Эмили взволнованно ходила из угла в угол, не находя себе места. Она не знала, где Габриел, и что с ним. Она не видела его с того самого мгновения, как он гневно закрыл дверцу экипажа. Сюда ее привел Робин, бесцеремонно вытащив из экипажа и волоча до крохотного номера, где потом и запер их. Ей удалось успокоить Ника, и теперь он сладко спал на кровати, укрытый одеялом.

Когда Эмили осталась одна наедине с собой, она в полной мере осознала тот ужас, который обрушился на них. Господи, они сумели избежать самого настоящего несчастья. Но разве без потерь? Габриел сердился на нее. Она знала это совершенно точно. Иначе, он не оставил бы ее одну с Ником. Он бы пришел к ней…

Он что же, полагал, она будет спокойно сидеть и смотреть, как ее брат и насильник убивают его? Господи, она отчаянно хотела еще раз увидеть его и убедиться, что с ним все в порядке! Но теперь понимала, что встретившись с ним, ей не удастся избежать разговора. Он много раз спрашивал у нее, кем приходятся ей похитители Ника. Но как она могла рассказать ему об этом и одновременно скрыть постыдную тайну своего прошлого? Теперь, когда они так сильно сблизились, сблизились так, что этого нельзя было уже отрицать, она не смогла бы вынести отвращения, которое он непременно испытает, едва узнает, что с ней произошло. Она умрет от горя, если он, как и все остальные люди в ее жизни отвернется от нее.

И какая ирония судьбы, нападение произошло именно тогда, когда они заговорили о цвете ее волос. Едва она начала верить Габриелю, как нечто неподвластное им обоим тут же бросилось доказывать того, как они неправы. Эмили прикусила губу, чтобы не заплакать. Она так устала от своего прошлого. Она устала от всего. Ей хотелось прижаться к Габриелю, ощутить его тепло, убедиться, что страшное позади и на секунду не думать ни о чем…

Дверь в ее комнату резко распахнулась. На пороге стоял мрачный и взъерошенный Габриел в одной рубашке, высоких сапогах, черных бриджах и налитыми кровью глазами смотрел на нее. Эмили вдруг пробрал озноб. Он шагнул к ней, схватил за локоть и втащил в свой номер, смежный с ее, а потом более тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить малыша. Эмили застыла, боясь смотреть на него. Боясь пошевелиться. Впервые за все время их знакомства он вселял в нее страх, и это ей ужасно не нравилось.

Он навис над ней и грозным стальным голосом спросил:

— Кто такие Найджел и Роберт?

И только тут Эмили поняла, что у нее нет выбора. Не было выбора с самого начала. Если до этого мгновения она думала, что ей удастся избежать разговора, то сейчас все было на стороне Габриеля. Она вздрогнула и попятилась назад. Сверля ее яростным взглядом, он стал опасно надвигаться на нее, сжав руку в кулак.

— Отвечай немедленно или я за себя не ручаюсь!

Габриел на самом деле боялся, что сорвется. Никогда он не был так зол, как сейчас. Гнев почти разрывал его на части. Головная боль усиливалась с каждым вздохом. Перед глазами неумолимо темнело. Он должен был поговорить с Эмили, пока не отрубился. Предупредив Робина о грядущем приступе, обыскав каждый уголок ветхой гостиницы и убедившись, что за ними никто не следит, Габби, наконец, поднялся в свой номер. К Эмили. Которая теперь стояла перед ним сжавшись и дрожа так, будто он собирался убить ее. И это еще больше разозлило его.

Он был измотан, покрыт синяками, у него болели все кости. Но больше всего у него болела душа. Черт побери, он должен был узнать, откуда она знает тех мерзавцев!

— Эмили! — предупреждающе заговорил он, пытаясь дышать ровнее и не напугать ее еще больше. — Настало время рассказать мне всю правду. Немедленно!

Эмили затаила дыхание, не представляя, как она расскажет ему всю правду. Он не оставлял ей ни малейшего шанса укрыть разорванные части своей души. Боже, у нее не было ни единого шанса спастись!

— Я… — У нее дрожал голос. Она несмело посмотрела на него. — Один из них…

— Кто? — в нетерпении прорычал он, ожидая ответа.

— Тот, с которым ты упал в сугробы…

— Кто он?!

Закрыв глаза, Эмили хрипло молвила:

— Он мой брат…

Габби замер, чувствуя, как горят легкие от нехватки кислорода.

— Твой брат? — Он не мог в это поверить. Родной брат заставил ее пойти на такое? Мерзавец! Он моргнул и, наконец, увидел, как сильно дрожит Эмили. Как она безумно напугана и бледна. — Как его зовут? — уже более мягко спросил он, пытаясь сдержать себя в руках.

— Роберт, — прошептала Эмили и открыв глаза, почувствовав внезапную перемену в его голосе. — Его зовут Роберт.

— Почему он решил похитить Ника? Как ради всего святого Ник оказался у тебя?

Боже, она была готова рассказать ему все о Роберте и его плане! Она всем сердцем хотела помочь Габриелю. Она расскажет ему всё без утайки.

Кроме одного.

— Это произошло за два дня до того, как ты возник у моих дверей, — начала она, ощущая быстрые удары своего сердца. — Он почти ворвался ко мне в дом. На руках у него был ребенок. Роберт дал мне Ника и велел укрыть его у себя, пока он не оторвется от преследователя. От тебя.

Габби гневно сжал челюсть. Так значит, он пришёл к верным заключениям, полагая, что Эмили втянули в это отвратительное предприятие. Превозмогая боль в голове, он попытался сфокусировать затуманившийся взгляд на Эмили.

— Что еще он говорил тебе?

Она вдруг медленно подняла к нему свое бледное лицо, и Габби замер. Его захлестнула волна раскаяния. Он хотел узнать правду, а не напугать ее до смерти. Неожиданно в голове всплыли обрывки фраз, сказанные много лет назад. «И даже родные братья называют меня колдуньей». Вспомнил он так же слова Эммы, которая сокрушалась над тем, какие у ее подруги гадкие братья. Вот, во что втянул бедную девушку один из таких братьев. Ярость вновь жгучей спиралью скрутилась в нем. Ее сделали соучастницей преступления, а она так ни разу и не попыталась защитить себя. Или выдать истинных виновников. И вот чем отблагодарил ей ее брат, стреляя в экипаж и подвергая ее жизнь немыслимой опасности. Габби сжал руки, подавляя все свои чувства в ожидании ответа.

— Он… Он говорил о родителях Ника. О его отце.

— Себастьяна? — изумленно проговорил Габби, плохо соображая из-за головной боли.

— Так зовут отца Ника?

— Да… — Габби пока никак не видел связи между братом Эмили и своим вторым зятем. — Что еще твой брат говорил о Себастьяне?

— Он задумал что-то ужасное. Роберт говорил, что отец Ника должен умереть, что он должен был умереть еще много лет назад. Я не представляю, откуда Роберт знает отца Ника. Я… — она вдруг опустила голову и виновато добавила: — Я никогда не была близка с братьями.

У Габби больно сжалось сердце. Она ни в чем не виновата. Если бы не его злость, если бы не желание докопаться до истины, он бы немедленно обнял Эмили и прижал бы к своей груди. Но он боялся, что если дотронется до нее, то потеряет нить разговора.

— Должен был умереть? — он уцепился за эту странную фразу. И внезапно его осенило. — Боже, много лет назад на Себастьяна действительно было совершено покушение. Два покушения. Сначала его чуть было не сбила карета, потом в него стреляли.

— Это был Роберт… — потрясенно прошептала Эмили. — Он говорил, что стрелял, но промахнулся.

Черты его лица стали резче.

— Подонок! — прорычал он. — Слава богу, что он промахнулся. Видимо поэтому они и решили тогда похитить мою сестру Тори.

На этот раз Эмили выпрямилась и изумленно посмотрела на него, перестав к его облегчению дрожать.

— Мать Ника тоже хотели убить? Но… но кто? За что? Это не мог быть Роберт…

Габби поднял руку и сжал виски, потому что боль в голове становилась просто нестерпимой.

— Я тогда был в Итоне, заканчивал учебу. Меня не было дома, но Джек потом мне все рассказал. — Увидев вопросительный взгляд Эмили, он поспешно добавил: — Джек муж моей старшей сестры. Он был там и помогал Себастьяну вызволять Тори.

Эмили не могла поверить во все то, что слышала.

— Что тогда произошло?

Габби на секунду прикрыл глаза.

— Это очень давняя история. — Он отошел к камину и схватился дрожащей рукой за полку. — Когда Тори стала выезжать в свет, в нее влюбился один мерзавец, который преследовал ее буквально на каждом шагу. Моя сестра очень красива и ее добивались многие… нехорошие люди. Но она всегда любила Себастьяна. У них были сложные отношения, в тот год они сильно поссорились и чуть было не расстались. Но Себастьян не позволил этому случиться. Он приехал в Лондон и узнал, что этот… человек задумал нечто ужасное в отношении Тори. Он вызвал его на дуэль. Они тайно стрелялись, и похотливый поклонник был ранен в ногу. Это сделало его инвалидом, и тот затаил обиду на Себастьяна. Много лет спустя, когда Себастьян вернулся с войны, на него стали совершать покушения. — Габби сильнее оперся о каминную полку. Он весь дрожал. Господи, с ним происходило нечто ужасное! Он не мог сейчас… Только не сейчас! — Они с Тори ехали в Гретна-Грин, когда ее выкрали. Себастьяну удалось вызволить ее из лап этого сумасшедшего, но тот бесследно исчез…

Боже правый, пережить такое, а теперь страдать из-за похищения своего малыша! Эмили с трудом думала о том, что сейчас переживают бедные родители Ника. Она посмотрела на сгорбленного Габриеля, который дышал тяжело. Ей вдруг стало не по себе. Казалось, что он едва стоит на ногах. Эмили шагнула к нему, охваченная неприятным предчувствием. Неужели его ранили, и он не сказал ей об этом?

— Габриел… — тихо позвала его Эмили, желая узнать, что с ним, но он не услышал ее.

— Сомневаюсь, что твой брат был тайным поклонником Тори. Тот должен быть постарше. Да и зовут его, кажется, Гарри… Да, Гарри Лейтон.

Эмили остановилась на полпути, раскрыв рот от изумления.

— Как ты сказал?

Он медленно обернулся к ней. Невероятно бледный.

— Гарри Лейтон. — Его глаза с трудом нашли ее. — Ты что же, знаешь его? Это тот второй?..

— Нет. Это мой дядя.

Едва дыша, Габби оттолкнулся от камина и, пошатываясь, направился к ней. Его удивлению не было предела. Такого поворота событий не возможно было представить даже в страшном сне. Неужели враги Себастьяна так до сих пор не смирились и не отказались от мысли о мести?

— Твой дядя? Но ведь твоя фамилия Суинтон.

— Он мой дядя по матери… — Эмили снова поразилась тому, что он знал ее фамилию. — Откуда?..

— Где Лейтон?

— Я не знаю, Роберт говорил, что дядя ждет их с ребенком, но не сказал, где именно. Боже, — простонала она. — Я даже не представляла, что они задумали… такое! — сжав руки, она снова внимательно посмотрела на Габриеля, и когда он ничего не ответил, она решила задать самый свой волнующий вопрос: — Откуда ты знаешь мою фамилию?

Он долго смотрел на нее каким-то пугающим, потемневшим взглядом. Эмили вдруг захотелось развернуться и убежать от него. Она никогда не видела его таким… растрепанным, изнуренным и невероятно опасным. Он вселял страх. Самый настоящий страх. И она не понимала почему, пока он не спросил стальным голосом:

— Кто такой Найджел?

Эмили вздрогнула так сильно, будто ее ударили. Она была уверена, что он уже забыл о втором нападавшем, полностью уходя в мысли о раскрытии плана похищения своего племянника. Но все оказалось напрасным. Как бы она ни уводила его от самого главного, каким-то образом он вернулся к тому, чего она боялась больше всего на свете. Едва дыша, она сделала шаг назад.

Габби застыл, поняв, наконец, почему все это время она хранила упрямое молчание и не хотела выдавать похитителей Ника. Вот она, главная причина! Второй похититель! Тот, который стоял на дороге и очень странно смотрел на Эмили. В груди у него будто что-то лопнуло. А потом все похолодело. Неужели этот негодяй что-то значит для нее?

— Кто такой Найджел?! — громче спросил он, шагнув к ней и глядя в наполненные невыразимой мукой изумрудные глаза.

Эмили не могла дышать от боли в груди. Он смотрел на нее так, словно хотел заглянуть ей в душу. Она бы никогда не позволила ему сделать этого. Потому что отчаянно прятала то, о чем не должен был узнать никто. Особенно Габриел. Только не он.

В тишине комнаты снова раздался его громкий рык.

— Эмили!

— Я не могу… — выдохнула она, прижав руки к груди. Пытаясь остановить сердце готовое выпрыгнуть из горла.

Его глаза потемнели еще больше. Едва стоя на ногах, Габби приблизился к ней еще на шаг.

— Кто такой Найджел?

Желание узнать об этом стало сводить его с ума.

— Это не имеет значения… — бормотала она, отступая.

— Кто такой Найджел!

Эмили всем сердцем ненавидела это имя.

— Я не могу… — выдохнула она, умоляюще глядя на него. — Это не важно…

— Эмили, если ты не скажешь мне, кто он такой!.. — Габби дышал так тяжело, что почти задыхался. Видя неприкрытую боль в ее глазах, боль, которая терзала его самого намного сильнее, он вдруг вспомнил всего несколько слов из прошлого: «Обесчестил… Друг ее брата… Гадкие друзья!» Его прошиб холодный пот. Габби посмотрел на Эмили, чувствуя, как разрывается на части его сердце. Господи боже! В ушах начало шуметь. Казалось, на него легла тяжесть вселенной. Он поднял руку и накрыл ледяные пальцы на незаметно вздымающейся груди. — Эмили, прошу тебя, скажи мне… — попросил он с мольбой.

— Не могу… — снова повторила она бесцветным голосом, едва шевеля побелевшими губами.

Боже, он хотел услышать правду, но боялся, что не вынесет этого. Он так долго ждал этого момента. Так часто хотел узнать имя мерцавца! И теперь, глядя на дрожащую и напуганную до смерти Эмили, видя бездну боли в ее глазах, Габби подумал, что вот сейчас он испустит последний вздох и упадет к ее ногам.

— Прошу тебя, скажи мне, — выдавил он с мукой, ощущая, как густой комок буквально душит его. — Это он, да? Кто такой Найджел?

От безумного напряжения и страха Эмили не обратила внимания на все его слова. Она вдруг подняла к нему свое невероятно красивое лицо и сказала то, что перевернуло ему душу.

— Ты возненавидишь меня.

Она ранила его в самое сердце, произнося такое. Как она могла подумать такое? Его грудь горела огненным пламенем. С каждой секундой голова тяжелела все больше. Но Габриел нашел в себе силы чуть выше поднять прижатую к ней руку и коснулся ее побелевшей щеки. Господи, Эмили! Его Эмили!..

— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, что бы ни произошло. — Он увидел, как слезинка скатилась по её щеке, и большим пальцем поймал влажную хрусталинку. Господи, как бы он хотел вот так же легко отмести всю ту боль, которую когда-то причинили ей! — Эмили, душа моя… Скажи мне, умоляю…

Эмили закрыла глаза, готовая разрыдаться. Она задыхалась от боли, от мучительной нежности Габриеля. «Душа моя!» У нее не было души. У нее больше ничего не было. А теперь она потеряет и его, своего Габриеля. Как она перенесет это? Он хотел от нее невозможного. Он умолял ей дать ему то, что было так важно для него. И едва дыша, едва понимая, что делает, она хрипло молвила:

— Семь лет назад… он напал на меня, избил и обесчестил меня…

Она плотнее закрыла глаза, ощущая такой ужас, что готова была умереть. Она не могла дышать, она и не хотела дышать. Она хотела умереть. Хотела исчезнуть из этого мира и умереть там, где ее никто не найдет. Старые раны открылись и так сильно кровоточили, что она могла захлебнуться в них. Так сокрушительно больно ей не было даже тогда, когда Найджел прижимал ее к земле и бил ее.

Впервые в жизни Габби ощутил желание заплакать. Он никогда не плакал, даже когда умерли его родители. С тех пор ему нечего было терять. Но вот сейчас… глядя на застывшую в его руках Эмили, на почти омертвевшую девушку, которую довели до этого состояния! Он хотел мести, жестокой, ужасной, беспощадной смерти. Если бы днем он знал, кто стоит перед ним, он бы собственными руками вырвал черное сердце мерзавца, который сотворил с ней такое!

— Эмили, — прошептал он, страдая от боли и горя, но почему-то не расслышал своего голоса.

Эмили медленно раскрыла веки. Они какое-то время смотрители друг другу в глаза, затем Габби ощутил невероятную слабость во всем теле. В голове зашумело, виски разрывались, он услышал свой собственный стон. А потом рухнул на пол.

Она чувствовала, как холодеют пальцы Габриеля и с ужасом думала, что это от отвращения. Что вот сейчас он непременно отскочит от нее с чувством омерзения и брезгливости. Но Эмили была поражена той мукой, которая пылала в глубинах его глаз, когда нашла в себе смелости взглянуть на него. Как будто ему было намного больнее, чем ей. Ей вдруг захотелось разрыдаться и прижаться к нему. Захотелось позабыть обо всем на свете и чувствовать только его. Эмили казалось, что он готов обнять ее.

Но к ее большому изумлению, Габриел покачнулся и упал на пол. Лицом вниз. Секунду она ошарашено смотрела на него, а потом бросилась к нему.

— Габриел! — выдохнула она в панике. — Господи, Габриел, что с тобой? — она схватила его за плечо и стала трясти его, но он даже не пошевелился. — Ты меня слышишь? О Боже…

Он был так бледен, едва дышал. Она ведь видела, как он неровно ходил, как тяжело дышал. И хватался за голову. Боже, он был ранен? Эмили осторожно перевернула его на спину, едва справляясь с его большим крупным телом.

— Габриел, прошу тебя, очнись! — она прижала руку к его подбородку и почувствовала еле заметный пульс. Он был жив! Но без сознания. Неужели ее рассказ так сильно подействовал на нее? Она была так напугана, что не знала, что ей делать. — Боже…

Его нужно было уложить на кровать, осмотреть и выяснить, наконец, что с ним сталось. Но он был таким тяжелым, что она не смогла даже сдвинуть его с места.

Кучер! Он ведь должен быть где-то рядом. Осторожно опустив светловолосую голову Габриеля на пол, она подбежала к двери, распахнула ее и громко позвала:

— Робин!

К ее огромному облегчению он показался из соседнего номера.

— Что такое? — недовольно спросил он.

— Габриел…

Едва слова сорвались с губ, как он взбежал в номер и направился к своему хозяину.

— Что ты с ним сделала? — гневно спросил он, опустившись возле него.

Бледная и едва живая, Эмили подошла к нему и опустила рядом с Габриелем с другой стороны.

— Ничего, мы разговаривали, а потом он вдруг упал… — у нее так сильно дрожал голос, и першило в горле, что она едва могла говорить. — Что с ним? Это серьезно?

Быстро осмотрев его, кучер почему-то перестал хмуриться. Он подхватил Габриеля на руки, понес к кровати и положил его на матрас.

— Он должен отдохнуть.

Он сказал это так спокойно, будто Габриел не находился на грани жизни и смерти. Опешив, Эмили медленно встала, чувствуя необъятный страх.

— И всё?

— Да.

Не такого ответа она ожидала. Внезапно в ней вспыхнул такой гнев, что потемнело перед глазами. Как он смеет быть таким спокойным? Таким бесчувственным! Габриелю нужна помощь, а он говорит — отдохнуть?

Он отошел от кровати и хотел пройти мимо нее, но Эмили тут же схватила его за руку.

— Если вы не скажете мне, что с ним такое, то я!.. — У нее оборвался голос, когда она заметила, как потеплел взгляд этого сурового человека. — Он ранен?

Она и не заметила, как дрожали ее губы и голос. Робин положил руку ей на плечо.

— Ему нужно немного поспать. Идите и тоже отдыхайте. День был тяжелый.

Он действительно думал, что она способна вот так просто уйти и оставить Габриеля одного в таком состоянии? Она отпустила его руку.

— Он не ранен?

Робин покачал головой.

— Нет. Он просто должен немного поспать… Не волнуйся так. С ним ничего страшного не произошло.

Сковавший сердце страх не покидал Эмили. Она с болью посмотрела на неподвижного Габриеля. Его падение и странное состояние тревожили ее не на шутку. Разговор о Найджеле и боль прошлого отступили в сторону. Беспокойство за Габриеле было сильнее всего остального. Сейчас важнее был он.

— Может вызвать врача? — все же не смогла удержаться Эмили, стремясь всем сердцем помочь ему.

Робин медленно покачал головой.

— Нет, врач не нужен. Он спит и скоро проснется. Вы тоже ложитесь. Я буду в соседней комнате, если понадоблюсь…

Он ушел и тихо прикрыл дверь, оставив Эмили стоять посредине комнаты. Тяжело дыша, она медленно подошла к Габриелю и присела возле него, вглядываясь в ставившие уже нестерпимо дорогие черты лица. Превозмогая боль в груди, она потянула дрожащую руку и коснулась золотистой пряди, которая лежала у него на лбу. Откинула его назад, а потом ласково провела пальцами по прямым бровям, выразительным скула и остановила палец на ямочке у него на подбородке.

Боль в груди стала сильнее. Боже, он был таким красив! Стал так безгранично дорог ей! Некогда живой и энергичный, добрый и нежный, он сейчас казался таким беззащитным и одиноким. Он так много сделал для нее. Вернул ей часть ее собственной души, показал ей, что такое настоящая нежность и искренние прикосновения. Что такое магия поцелуя. Что такое настоящее объятие. Эмили вдруг прикрыла веки, понимая, что не сможет потерять все это. Не может позволить Габриелю исчезнуть из своей жизни.

Мысль так резко врезалась в голову, что она встрепенулась и открыла глаза. Она должна помочь ему. Должна позаботиться о нем. Эмили знала, что никуда не уйдет до тех пор, пока он не проснется. И тогда она потребует объяснений. Что с ним произошло? И почему кучер так спокойно отреагировал на обморок Габриеля? Так, будто ему это было знакомо… Почему крупный, здоровый мужчина так внезапно свалился без сил?

Чувства, которые она раньше испытывала к нему, перешли какую-то грань, Эмили не понимала, что это было, но безграничная нежность переросла в нечто большее. В нечто очень хрупкое, трепетное и такое мучительно дорогое, что запершило в горле. Как можно было не привязаться к такому человеку, как Габриел? Как можно было его не лю…

Эмили быстро вскочила на ноги, чувствуя, как колотиться сердце. Беспокойство за Габриеля усилилось, но чтобы немного отвлечься и быть хоть чем-то полезной, девушка схватила лежащее на кресле одеяло и стала укрывать его. Дойдя до его лежащих на груди рук, Эмили на секунду замешкалась. У него были такие красивые руки. Длинные пальцы, аккуратно подстриженные квадратные ногти. Тыльная сторона ладони была покрыта легкой дорожкой золотистых волос. Не изнеженная, но в то же время такая сильная, такая тёплая! Руки, прикосновение которых заставляли сжиматься все внутри.

И снова на глаза бросился необычный перстень на безымянном пальце правой руки со странным бледно-янтарным камнем. Наклонившись, Эмили коснулась холодного камня, и неожиданно он поддался и раскрылся. Эмили тут же отняла руку, боясь, что сломала что-то. Но камень не выпал. Его что-то удержало. С удивлением девушка обнаружила, что там был какой-то механизм, позволяющий камню легко открываться и закрываться.

Как странно. Зачем носить такое кольцо? Эмили склонилась ближе, чувствуя необъяснимое волнение, и вскоре обнаружила, что камень прозрачный. Бледно-желтый цвет ему придавало то, что лежало внутри. Сердце забилось быстрее. Отодвинув камень в сторону еще больше, Эмили заглянула в маленькую щель. И обомлев, дрожащими пальцами вытащила на тоненькой нитке перехваченный локон рыжих волос.

У нее чуть не остановилось сердце, когда она в полной мере осознала, чьи это волосы. Переведя на безмятежное лицо Габриеля полные слез глаза, Эмили почувствовала, как у нее переворачивается душа. Она медленно осела на матрас рядом с ним.

Это были ее волосы! Ее локон волос, который она подарила ему семь лет назад. И он, как и обещал, сберег его до сегодняшнего дня и постоянно носил с собой в перстне.

Она не могла дышать. Эмили не могла перестать смотреть на него. Он был нужен ей. Господи, он был так нужен ей! Нужен больше всего на свете! И если она раньше отмахивалась от своих чувств, то теперь собиралась сделать все возможное, чтобы он проснулся. Чтобы еще раз увидеть его мерцающие глаза. Чтобы еще хоть бы один раз почувствовать прикосновение его губ. Еще раз оказаться в его объятиях… Еще немного побыть с ним, пока их не разлучили.

Ее Габриел! Сберегший локон рыжих волос!