Операция Пролив Макмердо

Глава 4

Хотя было всего несколько минут двенадцатого, уже темнело. Солнце стояло низко над горизонтом. Через несколько недель будет темно двадцать четыре часа в сутки, пока в октябре наконец не наступит антарктическая весна.

Ветер длинными рваными шлейфами сдувал снег с крыш мимо фонарей, а мы вдесятером шли по снегу от административного здания туда, где нас ждали два вертолета с медленно вращающимися винтами.

Мы все были одеты в защитные рабочие костюмы поверх тёплой одежды, хотя у нас также был сжатый воздух и шлемы. Мы могли бы надеть их, когда доберемся до исследовательской станции. Лана и голландский доктор Хоорн сели в первый вертолет, а мы все забрались во второй.

Мы с Тибертом сели прямо за пилотом и вторым пилотом и, пристегнув ремни безопасности, взлетели в облаке снега.

Мы будем оставаться в десяти милях позади переднего вертолета и не приземлимся, пока Лана и доктор не приземлятся. Де Хоорн даст нам знак, что это безопасно.

Пока мы поднимались, я увидел Ледяную равнину Росса и сам пролив Мак-Мердо. Американский лагерь с воздуха выглядел странно, здания пересекались друг с другом. Дальше вглубь материка, кроме угловатых ледяных бугров, смотреть было не на что. Насколько хватало глаз, простирался чистый белый снег.

Передовой вертолет резко повернул вправо, взмыл немного выше, а затем улетел вглубь суши. Исследовательская станция находилась примерно в сотне миль от суши.

Я посмотрел на остальных, но они не подняли глаз. Каждый глубоко задумался. Были те, кому, видимо, было плохо от случившегося, другие были немного огорчены тем, что это произошло на американской базе и что их люди не причастны, а по крайней мере один из них - я был в этом уверен - знал больше. об этом случае, чем мы. Те двое незваных гостей прошлой ночью у Ланы были тому доказательством.

Через несколько минут наш вертолет вдруг рванулся вперед, и рация начала трещать. «Отряд один, здесь два, мы в десяти милях от нас, держим ту же скорость», — сказал наш пилот.

«Роджер, подразделение номер один, на сорок две минуты.

Тиберт наклонился вперед, хлопнул пилота по плечу и взял у него микрофон.

«Единица один, здесь Тиберт. Теперь наденьте шлемы и приготовьте сжатый воздух. Вы включите его в десяти милях отсюда. Понял?'

«Понял», — ответил пилот первого вертолета. — Не рискуйте, — сказал Тиберт. — Высади людей и убирайся отсюда. Немедленно возвращайтесь на базу.

С другой стороны наступила минута молчания.

— Это понятно?

«Подождите, командир, мне кажется, я кое-что вижу».

'Что именно?' — сказал Тиберт в микрофон.

«Мне показалось, что я увидел что-то там внизу, — сказал пилот. — Хочешь, чтобы мы развернулись и посмотрели?

— Нет, нет, — поспешно сказал Тиберт. «Действовать по плану».

"Слушаюсь."

— И держи меня в курсе, Чип.

"Конечно, коммандер, понял".

Тиберт вернул микрофон пилоту и повернулся, чтобы посмотреть в окно на бесплодный пейзаж внизу.

— Что он там увидел, Пол? — мягко спросил я.

— Не знаю, — сказал Тиберт, не оборачиваясь. «В этих условиях, при таком плохом освещении и при таком ветре, наверное, вообще ничего».

— Неужели там никого нет?

— Ничего и никого, Ник, — сказал Тиберт. Сначала он посмотрел на меня, а затем на остальных, которые все подняли головы. — Там не может быть ничего, что еще двигалось бы. Через двадцать четыре часа снова будет шторм. Там больше никого быть не может.

Все молчали, и Тиберт снова выглянул наружу. Свет теперь быстро меркнет, и через несколько минут будет совсем темно.

Я расстегнул защитный комбинезон и парку и достал сигарету. Возможно, подумал я, что там действительно произошел несчастный случай и все теперь мертвы. Русские, которые сами занимались разработкой бактериологического оружия, естественно, очень интересовались тем, что там происходит.

И если бы это было так, они бы заподозрили, что меня послали сюда, чтобы следить за этим.

Пришлось внутренне рассмеяться. Выберите любой факт и постройте вокруг него сценарий. Типичный полицейский подход. Но в этом деле было больше возможностей, чем фактов.

Примерно через полчаса головной вертолет снова сообщил по радио.

«Этап два, один здесь, мы в десяти милях».

«Понял, отряд один», — сказал наш пилот, и мы остановились примерно в двухстах ярдах, чтобы дать им возможность надеть шлемы и сжатый воздух, а также закрыть защитную одежду.

Через несколько минут снова доложил пилот ведущего вертолета.

- Командир, мы готовы.

Наш пилот оглянулся, и Тиберт кивнул.

— Отряд один, вперед, — сказал пилот. «Мы сразу за вами».

"Да."

Наш вертолет снова нырнул вперед, в темноту, и мы сидели внутри с тревожным ожиданием того, что мы найдем там внизу.

Через несколько минут снова доложил пилот ведущего вертолета.

«Лаборатория в поле зрения», — прозвучало из динамика.

Тиберт взял микрофон. — Ладно, Чип, будь осторожен. Если что-то пойдет не так или будет что-то необычное, сразу возвращайся, понял?

"Понял."

'Хорошо. А теперь скажи мне, как это выглядит. Я хочу знать.'

«Сейчас мы на высоте двухсот футов. Я задержусь здесь на несколько минут доктор Эдвардс хочет взять пробу воздуха.

Наш пилот сбросил скорость, но мы все еще были слишком далеко от станции, чтобы что-то разглядеть.

— Как далеко ты сейчас от лагеря? — спросил Тибет. «Примерно в двухстах ярдах», — затрещало радио. 'Доктор Эдвардс взяла пробу воздуха, момент.

Какое-то время мы вообще ничего не слышали, кроме моторов и тихого шипения из динамиков, а потом услышали голос Ланы. «На данный момент все выглядит довольно нормально», — сказала она.

Штрауб, восточный немец, наклонился вперед. 'Спросите доктора Эдвардс, где был взят образец, — сказал он.

Тиберт передал вопрос дальше.

«Я взяла один образец на миллиард», — немедленно ответила Лана. «Я нагрела его, а также провела тест на углекислый газ. Здесь все безопасно.

Тиберт снова посмотрел на Штрауба и кивнул.

— Хорошо, Чип, теперь можешь подойти поближе, если хочешь.

'Да. Я поставлю его перед главным зданием».

На несколько минут воцарилась тишина, пока снова не заговорила Лана.

«Мы приземлились метрах в двадцати от главного здания. Воздух здесь хорош для дыхания.

'Что ты думаешь?' — спросил Тиберт, глядя на остальных. Штрауб снова кивнул. — Вы можете пройти в здание. Где... я имею в виду труп пилота.

Тибет взял микрофон. "Хорошо, доктор Эдвардс. Прошу вас и Доктора Де Хорна, чтобы он выгрузил ваше оборудование, чтобы мой пилот мог снова взлететь. По крайней мере, если вы думаете, что это безопасно.

«Я хочу взять еще один образец воздуха рядом со зданием», — сказала Лана.

— Хорошо, — сказал Тиберт. — Чип, как только будет дан безопасный сигнал и они разгрузят свое снаряжение, ты должен снова взлететь.

— Хорошо, командир.

На несколько минут снова повисла тишина.

"Она возвращается... нет, она зовет доктора Хоорн, — сказал пилот. — Что происходит, Чип, — нетерпеливо сказал Тиберт.

- Не знаю, сэр... минуточку.

Тиберт посмотрел на меня. Его глаза были очень обеспокоены.

«Они что-то делают с Алом… его трупом у двери», — сказал пилот. «Я плохо вижу. Они сейчас возвращаются.

Тиберт нервничал, и напряжение среди других членов комитета было ощутимым.

«Здесь все безопасно», — сказала теперь Лана. «Мы разгружаем оборудование. Вы можете приземлиться прямо сейчас.

- Не входите в здание, доктор Эдвардс. Подождите снаружи, пока мы тоже не доберемся туда.

— Хорошо, — сказала Лана.

Тиберт жестом приказал нашему пилоту спуститься туда, и вертолет нырнул вниз. Я выглянул наружу, чтобы увидеть, могу ли я увидеть другую машину.

— Они закончили разгрузку, коммандер. Я сейчас снова взлетаю, — сказал пилот первого вертолета.

В этот момент я увидел свет. Мы подошли к лагерю.

— Чип, будь внимателен, — сказал наш пилот. «Я собираюсь приземлиться».

— Хорошо, — сказал Чип, и мы смотрели, как другой вертолет взлетел, развернулся и полетел обратно к проливу Мак-Мердо.

Мы медленно и осторожно приземлились примерно в двадцати ярдах от административного здания, где мы встретили Лану и доктора Хоорн. Видел, как Хоорн возилась с трупом пилота у двери.

— Наденьте маски и включите сжатый воздух, — сказал остальным Тиберт.

— Пробы воздуха хорошие, — запротестовал Стальнов, но мы надели каски и баллоны со сжатым воздухом. Стальнов тоже сделал это.

Когда мы закончили, Тиберт открыл двери, и через несколько минут мы выгрузили оборудование, и вертолет взлетел, повернул налево и вернулся на базу.

— Кто-нибудь может меня принять? — раздался голос Тиберта в микрофоне моего шлема.

Я приложил палец к ларингофону в костюме. — Громко и ясно, — сказал я. Все остальные тоже приняли его хорошо, так что мы направились к зданию, где находились Лана и доктор. Хорн все еще наклонялся над мертвым пилотом.

Глаза мужчины были открыты, лицо застыло в посмертной маске, выражавшей страх и ужас. На его подбородке было много крови.

Лана подняла глаза и покачала головой.

Я спросил. — "От чего он умер? Вам уже удалось установить предварительную причину смерти?"

Доктор Хоорн посмотрела вверх. — Я еще не знаю, — глухо сказала она. «Но он прокусил свой язык насквозь, его позвоночник сломан как минимум в трех местах и половина мышц разорвана».

— Боже мой, — тихо сказал кто-то.

Лана и Хоорн с трудом вставали.

«Это еще не все, — сказала мне Лана. «В него также попала пуля».

Она снова наклонилась над трупом и перевернула его на живот. В парке была дырка от пули, вокруг нее было немного крови.

Я бросил быстрый взгляд на вертолет позади нас.

Я едва мог разглядеть фигуру пилота.

Должно быть, это был тот человек, который звал на помощь.

— Возьми пробу воздуха и внутри, — сказал я. «Пол, ты можешь посмотреть, работают ли еще генераторы? Мы не можем оставаться здесь.

Лана и Тиберт кивнули.

'Доктор Хоорн, ты идешь со мной? - сказал я и обернулся. Я прошел мимо остальных, которые стояли вместе, как растерянная группа, и побрел к вертолету.

Лежавший там мужчина был в том же состоянии, что и пилот.

Он сидел на снегу спиной к вертолету. В одной руке он держал микрофон, в другой табельный пистолет 45-го калибра. Его глаза были открыты, лицо было искажено гримасой, а на подбородке и спереди парки была кровь. Он тоже прокусил себе язык.

Доктор Хоорн стояла рядом со мной. Мы посмотрели друг на друга.

«Я хочу знать, та же ли причина смерти, что и у другого пилота», — сказал я.

«Мы не можем быть в этом уверены, пока не проведем вскрытие».

"Разве вы не можете оценить это так?"

Она пожала плечами и склонилась над трупом. Она расстегнула его парку и ощупала его спину, плечи и руки. Закончив, она встала.

«Поражения и травмы примерно одинаковы», — сказала она. «Язык, сломанный позвоночник, порванные мышцы».

'Что может быть причиной?'

Она снова пожала плечами. «Нервно-паралитический газ, химикаты, наркотики, я могу придумать двадцать вариантов навскидку».

Я спросил. — "Что-то органическое?"

Она подошла ближе ко мне, словно шепча мне на ухо ответ, хотя все могли нас слышать.

«На нынешнем уровне генетических исследований возможности безграничны, капитан Картер. Это то, что вы хотели знать?

— Да, — сказал я. Я наклонился над трупом, попытался высвободить из руки револьвер 45-го калибра, взял его и сунул в карман. — О Боже, — раздался голос Ланы из моего динамика.

'Что это?' — крикнул я, глядя на здание администрации.

Остальные стояли у открытой двери.

— О Господи, — сказала Лана.

Я побежал так быстро, как только мог, к зданию с доктором Хорн за мной. — Уходи, Лана, быстро! Я кричал на бегу.

Подойдя к двери, я грубо оттолкнул Стальнова и Штрауба и вошел внутрь.

Главная комната была большой и темной, освещенной только фонариком Ланы, которым она быстро осветила комнату. Я также взял свой фонарь, включил его и осветил бойню.

Я видел повсюду кровь и трупы. Женщина, лежала над столом с топором на затылке. Три трупа лежали друг на друге у порога. Лица скривились в маски страха и ужаса. На подбородках была кровь, потому что здесь все тоже прикусили языки.

Дверь в коридор была забаррикадирована как минимум пятью трупами, один из которых был частично раздет. В углу, у книжного шкафа, двое мужчин лежали, схватив друг друга за горло.

Я пошел к Лане. — Вы и здесь брали пробу воздуха?

Она повернулась и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами из-за забрала своего шлема.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Это именно то, что мы здесь, чтобы выяснить, — сказал я. — Вы взяли пробу воздуха?

Она покачала головой.

Штрауб, восточный немец, тоже вошел. Он взял у Ланы воздушный тестер и провел оба теста.

Через две минуты он закончил и посмотрел на меня. — Здесь хороший воздух, — сказал он со своим сильным немецким акцентом.

'Ты уверен?'

— Да, абсолютно, — сказал он. Он медленно снял шлем и глубоко вдохнул воздух в комнате.

Я тоже хотел снять шлем, но он жестом попросил меня подождать еще немного.

«Сначала посмотрите на это несколько минут, капитан», — сказал он в свой ларингофон. — Если со мной что-нибудь случится, ты сразу узнаешь.

Я спросил. - 'Как ты себя чувствуешь?'

Кто-то выругался. Я огляделся и увидел, что остальные входят.

«Холодно, не более того», — сказал Штрауб.

— Где командир Тиберт? Я посмотрел во все стороны, но его лица там не было.

— Он смотрит на генераторы — это ты спросил, не так ли? сказал Жан Пер, французский химик.

Несколько мгновений спустя огни мигнули несколько раз, а затем включились.

«Слава Богу», — сказал британец Бейтс-Уилкокс. Одни бормотали, другие ахали.

"Воздух хороший, я полагаю," сказал Штрауб.

Я посмотрел на него, затем медленно расстегнул шлем и снял его. Воздух был ледяным, но ничем не пах. Что-то щелкнуло позади меня, и в комнату начал хлынуть теплый воздух.

Доктор Хоорн тоже сняла шлем и заметила, что отопление снова работает. «Мы должны вывезти тела, пока они не оттаяли», — сказала она. «Иначе у нас будут проблемы».

Тиберт тоже стоял у двери. Он вошел, затем остановился в шоке с широко раскрытыми глазами и ноздрями при виде этого полного разрушения.

"Разве ты не слышал?" — сказал я после короткого молчания. «Тела надо вынести наружу».

— Минуточку, — возразил Тиберт. «Нам нужно сфотографировать ситуацию».

Я спросил. — "Это необходимо, Пол?" .

Он кивнул. «Если мы хотим узнать, что здесь произошло, мы должны быть осторожны».

«Мне кажется довольно очевидным, что здесь произошло, — сказал Стальнов.

Тиберт молниеносно повернулся, вытащил из кармана комбинезона пистолет 45-го калибра и бросился к Сталнову. Он прижал ствол к его виску.

«Еще одно слово, грязная крыса, и я размозжу тебе мозги по всей комнате».

Я крикнул. - 'Пол!'

Русский остановился. Тиберта так сильно трясло, что я боялся, что пистолет случайно выстрелит.

— Пол, не надо! Я снова закричал. 'Остановись!'

Медленно Тиберт сделал шаг назад, опустил револьвер 45-го калибра и сунул его обратно в карман.

Стальнов хотел что-то сказать, но я покачал головой.

— Заткнись, — сказал я. — Сейчас мы вытащим эти трупы, пока они не оттаяли, а потом найдем остальных. Как только мы вытащим их всех, мы наведем порядок и посмотрим, что будет дальше в повестке дня.

Никто ничего не сказал.

— Кто всё это сфотографирует?

«Я», — сказал западный немец Курт Абель. Он вышел и через несколько мгновений вернулся с 35-мм камерой.

В течение следующего часа мы убирали тела, пока они не оказались все двадцать семь рядами в неровном ряду, с пилотом вертолета и его вторым пилотом.

Западный немец был хорош. Он работал как можно незаметнее, стараясь каждый раз опережать нас, чтобы хотя бы раз сфотографировать каждый труп.

Когда мы закончили нашу ужасную работу, мы вместе, не говоря ни слова, убрали отвратительную грязь. Мы наконец закончили через несколько минут седьмого.

Лана и Бейтс-Уилкокс приготовили кофе, суп и бутерброды после анализа воды и еды. Тиберт обнаружил винный шкаф командира станции и достал оттуда несколько бутылок бренди.

Главное здание, в котором располагались комната отдыха, столовая, кухня, офисы, кладовая, радиостанция и метеостанция, к тому времени, когда мы закончили, хорошо отапливалось, так что мы могли снять тяжелую одежду, что было большим облегчением.

Мы все сидели в столовой за нехитрым обедом, когда Тиберт объявил, что у него есть радиосвязь с базовым лагерем.

Я спросил. — "Вы обрисовали им ситуацию?"

Все смотрели на Тиберта.

Он кивнул. — Я сделал предварительный отчет, — сказал он. «Скоро мы устроим патологоанатомическую лабораторию в кладовой, так что сегодня вечером мы сможем начать настоящее расследование».

— Значит, здесь нет готовых лабораторий? — спросил Штрауб.

— Есть, — устало сказал Тиберт. «Но мы не знаем, откуда взялась причина смерти этих двадцати семи человек. Пока мы этого еще не знаем, мы останемся здесь, в этом здании, насколько это возможно».

Никто ничего не сказал, и Тиберт продолжил: «Доктор Хоорн, Тьен Синг, Штрауб и Бейтс-Уилкокс займутся этим. Мы с остальными осматриваем всю станцию комнату за комнатой. Я хочу, чтобы все здесь было исследовано и каталогизировано.

«Но на это уйдут дни», — сказал Стальнов.

— Да, — устало ответил Тиберт. "Есть еще вопросы?"

Нет вопросов.

— Тогда давай есть быстро. Чем раньше мы начнем, тем быстрее закончим. Тогда мы можем вызвать вертолет и забрать нас отсюда, и чем скорее, тем лучше.