Оранжерея

Тряхнет, отпустит лихорадка

и вновь тряхнет, и зыбь в костях.

Я как раскрытая тетрадка:

пометки на полях.

Сквозь все напластованья плоти

сочится холодок извне;

от автостанции напротив

гуляют тени по стене.

В той пантомиме бездна смысла:

скрещенье, дрожь, наплыв и вновь

дрожанье; то как будто числа,

то вдруг лицо: улыбка, бровь.

Все это страшно интересно,

я сам люблю писать впотьмах,

и также вовсе неизвестно,

что в словесах.

Что там за образы маячат,

что за метафоры сквозят?

Но Парки шепотом судачат,

и за спиною что-то прячут,

и даже ты отводишь взгляд.