Осознанное сострадание. Как умение сострадать поможет понять свои эмоции, жить настоящим и строить гармоничные отношения

Глава 4. ВОЗНИКНОВЕНИЕ СОСТРАДАНИЯ

Управлять мыслями помогают мотивы. Об этом мы говорили в главе 2. Если наш жизненный путь будет определять сострадание, это колоссальным образом повлияет на фокус нашего внимания, на образ нашего мышления и наше поведение. Мы назвали это социальной ментальностью. Сострадание, являясь по своей природе мотивом, может собрать вокруг себя множество психологических способностей и умений. Среди них внимание, чувства, отношение к себе. Они помогают нам достигать определенных социальных целей и развивать отношения.

Наши базовые мотивы, жизненные цели и характер, которым мы обладаем или хотим обладать, определяют направление нашего жизненного пути. Сострадательные мотивы мы можем осознанно поместить в центр жизни. Мы сконцентрируемся на заботе, помощи, ободрении и поддержке других людей. Это будет иметь долговременное влияние на наше отношение к себе, к другим и, в конечном итоге, на мир, в котором мы живем. Это было известно еще тысячи лет назад и получило отражение во многих религиях. Буддийские традиции Махаяны рассматривают сострадание как основной инструмент трансформации. Оно позволит нам изменить жизнь, в которой мы зациклены на себе. Сделать ее целью служение другим людям. Историческое стремление Махаяны выразило это в своем искреннем желании ко всем существам быть свободными от страданий и причин страданий. Чтобы достичь это, необходима готовность сделать все, от нас зависящее [1]. Эти стремление и готовность называются бодхичитта (bodhicitta) [2].

Исследователь буддизма Геше Таши Церинг так объясняет смысл бодхичитты:

Бодхичитта — это основа всей буддийской практики. Слово “бодхичитта” переводится следующим образом. Бодхи на санскрите означает “просветление”, “пробуждение”. Читта означает “ум”, “сознание”. Просветление — это состояние “быть полностью пробужденным”. Абсолютный “разум” бод-хичитты — это разум, который достиг полного пробуждения для того, чтобы помогать всем живым существам. Этот разум обладает двумя важными чертами: стремлением помогать другим и желанием достичь полного пробуждения, чтобы делать это максимально искусно [3].

Чтобы помогать другим, необходимо “самому достичь просветления”. Понимание этого очень важно. Представим, например, что кто-то упал в реку с быстрым течением. Вы намерены прыгнуть за ним, чтобы его спасти. Но если вы не умеете плавать, то погибнете оба. В жизни есть много областей, в которых одного желания помогать другим недостаточно, нужно долго обучаться, чтобы достичь умения. Это, например, область медицины — врачи и медсестры. Мы развиваем способности своего разума, чтобы помогать другим людям. Жизненный поток охватывает многочисленные буддийские практики и обеспечивает их жизнеспособность. Буддизм учит, что заниматься медитацией без бодхичитты — это все равно, что строить замки из песка на ветру.

Стать просветленным самому — это лучший способ помогать другим существам. Его подтверждают и буддийские традиции. Нам необходимо развивать внутренние способности к мудрости и состраданию. Спокойное осознание себя приносит ясность. Сострадание приносит расширение осознанности и теплоту. Все внутри нас постепенно расслабляется. Исчезает эгоцентричное внимание, обращенное только на себя. Исчезает хватка, крепко держащая то, что мы имеем. Исчезает материальное желание все больше получать и приобретать. Развитие способности к состраданию делает нас более и более просветленными. Помогая другим становиться счастливыми и свободными от страданий, мы сами становимся светлее и чище.

Особенное управление разумом — это основная задача бодхичитты Она является как бы центральной осью, вокруг которой образуются основные медитативные практики и учения. Когда ученики Махаяны приступают к медитативной практике, они обращаются к сострадательному разуму через стремление и готовность. Это настраивает разум таким образом, что для их практики и тренировки формируется намерение. Намерение сострадания, которое значительно шире, чем сосредоточенность на себе, придает ученикам силу и энергию.

Одна осознанность, даже объединенная с любовью и добротой, не в состоянии запустить весь этот глубокий трансформационный процесс. Дело в том, что действие бодхичитты проявляется в мотивационном и эмоциональном отделах мозга (см. главу 3). Мы сможем убедиться, насколько сострадание действенно, и как далеко могут распространиться результаты его действия. Изучим это далее более подробно.

Эволюция способствовала тому, что около миллиона лет назад наши предки начали проявлять заботу о своих детях, стариках и больных. Это показали результаты раскопок и исследования древних стоянок. Получается, что свои стремления к заботе они исполняли осмысленно и осознанно. Для умелого сострадания это ключевые элементы [4]. Само слово “сострадание” (“compassion”) происходит от латинского слова compati, означающего “страдать с”. Это не совсем правильное определение. Основным смыслом сострадания является не просто страдание или, даже, “страдание с”. Это мотивация избавить от страдания и научиться тому, как это делать. Но когда мы приступим к изучению ключевых качеств сострадания, от науки мы получим довольно расплывчатую картину.

Психолог из США Дженнифер Гетз (Jennifer Goetz) [5] и ее коллеги попытались определить значение слова сострадание. Они подготовили внушительный обзор значений термина “сострадание”, его этимологию и варианты использования [6]. Наиболее часто сострадание ассоциируется с такими словами, как “сочувствие”, “эмпатия” и “доброта”. В некоторых английских и иностранных толковых словарях сострадание связывают с жалостью, что совсем неверно. Сострадание не имеет ничего общего с жалостью. Последняя затрагивает чувство сожаления и передает снисходительно-презрительное отношение к другому человеку. В общем, слово это само по себе сложное.

В буддийском учении Махаяны сострадание может быть пробуждено грустью. В нем сказано, когда Будда в первый раз вышел из своего золотого дворца и увидел страдания этого мира, им овладела грусть. И именно грусть пробудила в нем готовность изменить мир. Множество буддийских притч расскажут о том, как различные бодхисаттвы (bodhisattvas) сострадания разворачиваются на своем пути, чтобы увидеть и услышать плачущий мир. Под впечатлением этого плача они снова и снова возвращаются в мир страданий, чтобы как-то его изменить. Мы можем достаточно легко почувствовать грусть, которая всегда внутри нас. Сделайте упражнение, которое поможет вам найти вашу внутреннюю грусть. Прекратите его делать, если почувствуете усталость или перегрузку. В качестве критерия правильного исполнения этого упражнения возникнет некое чувство, которое пробудит вашу собственную внутреннюю бодхичтту.

Упражнение

Сядьте спокойно и вспомните какие-нибудь сюжеты, которые вы смотрели по телевизору. Представьте себе, что прямо сейчас тысячи детей умирают от недостатка еды и воды. Их матери безутешны. Многие люди испытывают боль и страдания из-за людской жестокости. И многие люди умирают в результате болезней.

Представить себе такие картины несложно. Наш мир очень красив — закаты, покрытые снегом горные вершины, голубое небо, леса, свежие весенние цветы. Но это и мир бесконечного страдания. Красота не должна ослепить нас настолько, чтобы мы забыли о страдании. Но если мы станем "застревать" только в картинах жестокости и страданий, они приведут нас к утомлению и введут в депрессию.

А сейчас прервитесь на мгновение и подумайте о замечательной благотворительной деятельности, которая ведется во всем мире. Подумайте о людях, которые занимаются обустройством скважин и колодцев для чистой воды, строительством школ и больниц, изобретением новых лекарств и методов лечения многочисленных заболеваний. Представьте себе их радость, когда они видят результаты своего труда. Подумайте о людях, которые все вместе стараются облегчить страдания в мире, и об удовольствии, которое они от этого испытывают. Ощущали ли вы в себе что-то подобное?

Матьё Рикар заметил, что нам очень важно открыть свой разум для страданий и не прятаться в золотых дворцах личных удовольствий. Важно также испытывать позитивные чувства, связанные с любящей добротой (точнее, с дружеской добротой) и желать истинное счастье для себя и других. Это позволит положить конец страданию и его источникам (из личной переписки, 2013 год). Сострадание способствует возникновению важных мотивов и осуществлению важных действия человека. Нужно не дать себя затянуть болоту страдания и не увязнуть в нем надолго.

Не надо погружаться в свою внутреннюю грусть, чтобы в ней утонуть. Грусть — это не чувство жалости или сентиментальности. Грусть сопровождает ясное знание о состоянии человека. Это означает видеть вещи такими, какие они есть. Мы видим все, что происходит вокруг нас. Также мы видим, как раз за разом наступаем на грабли одних и тех же ошибок. Мы обрекаем себя на страдание, делая это без всякого смысла. Мы все находимся в жизненном потоке. В своем “личном” мозге мы разыгрываем драму о боли и потерях. Между грустью и сочувствием (это один из элементов сострадания) существует тесная связь. Когда мы открыты и внимательны, мы можем эмоционально настроиться на боль, потери и страдание. Мы можем создать с ними симпатическую связь. Этот момент сострадания требует от нас открыть наши сердца и проникнуться жизненной болью. Вместе с ней часто приходит грусть. Важно отметить, что если мы это держим внутри себя, это может трансформироваться в синдром “горе мне!". Но как только мы увидим, что многие испытывают что-то подобное, возможно даже еще хуже, это настроит нашу связь с другими людьми. Являясь мощной основой сострадания, эта связь даст ему начало. Кристин Нефф (Kristin Neff) назвала это нашим “общим человечеством” (common humanity) [7].

Психологи знают, что люди иногда злятся, чтобы не становится грустными. Им легче испытать гнев, чем грусть. Но нам важно признать грусть и погрузиться в нее. Затем мы сможем ее трансформировать —она очень легко изменяется и открывает вдохновение. Иными словами, наши слезы взрастят росток лотуса сострадания в грязи страданий.

Какого-то общего определения сострадания не существует. Познакомимся с некоторыми из них.

В Википедии сострадание определено следующим образом. “Это добродетель, в которой эмоциональные способности эмпатии и сочувствия, направленные на облегчение страданий других, рассматриваются как часть самой любви. Это краеугольный камень величайшего социального взаимодействия и гуманизма, лежащих в основе высоких принципов философии, общества и индивидуальности”. Это определение больше относится к христианской или западной концепции добродетели (см. ниже раздел “Сострадание, доброта и любовь”).

Самая простая формулировка исходит из традиционного буддийского учения. Оно определяет сострадание как “чувствительность к своим страданиям и страданиям других, подкрепленная глубокой мотивацией и готовностью его облегчить и предотвратить [8].

Кристина Фельдман (Christina Feldman) и Уиллем Куйкен (Willem Kuyken), два крупных исследователя в области сострадания, принимают буддийскую концепцию сострадания во внимание. К ней они добавляют новый взгляд на сострадание, основанный на эволюционном подходе:

Сострадание — это принятие того, что не вся боль может быть “устранена” или “излечена”. Но с помощью сострадания можно “найти подход” к любому страданию.

Сострадание — это многогранный ответ на боль, печаль и отчаяние. Он состоит из доброты, эмпатии, великодушия и принятия. Частички смелости, толерантности и хладнокровия равным образом вплетены в узор сострадания. Сострадание — это, прежде всего, способность оставаться открытым перед реальностью страдания и стремление его облегчить [9].

И далее.

Сострадание направляет разум на признание боли, на то, что на протяжении жизни боль присуща всем людям. Оно дает возможность встречать боль с добротой, эмпатией, хладнокровием и терпением. Самосострадание ориентирует нас на наш личный опыт. Сострадание идет дальше и распространяет этот вектор на опыт других [10].

Обучение состраданию практикуется во время терапии. Имеется в виду, что сострадание — это не значит быть мягким, слабым или просто “приятным”. Как Пол часто отмечает на своих лекциях, сострадание — это способ развития доброты, поддержки и ободрения для достижения смелости, которая нам необходима. Для нашего счастья и благополучия, а также счастья и благополучия других людей, нам нужно действовать.

Все эти определения содержат важное утверждение о признании страдания. В сострадании основными понятиями являются облегчение и предупреждение страдания, а также счастье и благополучие.

Матьё Рикар неоднократно указывал, что сострадание можно рассматривать как форму бескорыстной любви. Сострадание соткано из таких умений, способностей и навыков, как сочувствие, эмпатия и мотивация [11]. Он полагает, что сострадание, по своей сути — это глубинное желание, чтобы другие люди избавились от страданий и причин страданий. Это пожелание им счастья и благополучия. Подобная мотивация возникает потому, что мы понимаем, что нас окружают страдания. Пол недавно принимал участие в медитативной практике. В ходе нее буддийский учитель Геше Таши Церинг заявил, что вместо того, чтобы постоянно застревать на ужасах страдания, нам нужно сконцентрироваться на той радости, которую испытывают люди, освободившиеся от страдания [12]. Матьё Рикар делает такое же замечание. Он говорит, что быть “в контакте” со страданием очень похоже на эмпатию. Эмпатия — это ключевой элемент сострадания. Но сострадание, само по себе, является более широким и сложным процессом, нацеленным на избавление от страданий и их причин (из личной переписки, 2013 год). Любящая/дружеская доброта — это та эмоциональная тональность, которая необходима для формирования и развития сострадания. Она больше обращена к желанию положить конец страданиям и к радости от его исполнения, чем к боли. Любящая/ дружеская доброта — это эмоциональный узор, который ослабляет резкость страдания и смягчает его.

Понятия сострадания и доброты во многом совпадают. Западная философия и, конечно, христианство в числе важных человеческих качеств, которые необходимо развивать, основными называют доброту, филантропию, благородство и сострадание. Адам Филлипс (Adam Phillips) и Барбара Тейлор (Barbara Taylor) в своей новой книге “О доброте" (On Kindness) отметили, что доброта включает в себя множество чувств, таких как

... сочувствие, благородство, альтруизм, добросердечие, человечность, сострадание, сожаление, эмпатия. А также то, что раньше называлось филантропией (любовь ко всему человечеству) и каритас (добрососедская и братская любовь). Смысл всех этих слов различен. Но базово он обозначает то, что в Викторианскую эпоху называли “открытой искренностью” — взаимную открытость, связывающую личность с другими личностями [13].

Они продолжают: “Основные традиции доброты в большей части западной истории сложились в христианстве. Оно сакрализировало благородные инстинкты человека и положило их в основу цельного вероисповедания” [14]. В христианской морали базовыми заповедями являются “возлюби ближнего своего, как самого себя”, “подставь другую щеку” и притча о “добром самаритянине”.

Таким образом, христианство стало первым общечеловеческим призывом к доброте и состраданию.

Философы и религиозные деятели вот уже несколько тысяч лет призывают признать важность нашей взаимозависимости. Они рассматривают сострадание как составляющую основу полноценной и счастливой жизни [15]. Как показал девятнадцатый век, доброта и сострадание могут оказать на социальную и политическую жизнь значительное влияние. И результаты такого влияния впечатляют. Адам Филлипс и Барбара Тейлор указывают, что в то время в Великобритании и Америке наблюдался существенный подъем гуманистической активности. Открыто обсуждались многие случаи отсутствия ухода за детьми, которые привели к трагическим последствиям. Приводились примеры рабства и жестокого обращения с животными. Раньше все это воспринималось в качестве нормального образа жизни [16]. После Второй мировой войны основным мотивом существования общества было желание переустройства, “создания лучшей жизни для всех”. Находясь в тяжелом финансовом состоянии, обладая чрезвычайно слабой инфраструктурой, Великобритания за пятнадцать лет создала Национальную службу здравоохранения на зависть всему миру. Страна также построила множество образовательных учреждений (школ и университетов), создала службы помощи пожилым и неимущим. Послевоенная политика того времени основывалась на “понимании страданий и желании освободиться от них”. Глубина страданий, принесенных Второй мировой войной, была безмерной. Но сострадание, как бы, постепенно “размывалось” продвижением индивидуализма, соперничества и материальных стимулов. Доброта рассматривалась как “приятное качество, но свойственное лузерам”. В жестком противостоянии, характерном для конкуренции, ее проявление не позволялось [17].

Психотерапевты Джон Баллатт (John Ballatt) и Пенелоп Камплинг (Penelope Campling) в своей актуальной и увлекательной книге Intelligent Kindnes” (Умная доброта) подробно исследовали тенденции, указанные выше. Книга посвящена связи доброты с уходом за здоровьем [18]. Авторы предложили особую точку зрения на доброту. Английские слова “kindness” (“доброта”) и “kinship” (т.е. такого же вида — “сходство” или “подобие”) являются однокоренными. Доброта исходит от чувства взаимосвязанности с другими людьми и взаимозависимости. Такой подход к доброте во многом совпадает с подходом к состраданию. Буддизм рассматривает любящую доброту как совокупность чувств любви и доброты (а точнее дружбы и доброты). То есть западный взгляд на доброту значительно шире.

Кристин Нефф разработала еще один подход для определения понятия сострадания, а точнее самосострадания [19]. Он касается трех основных областей.

• Доброта. Понимание трудностей другого человека. Выражение мягкости и тепла вместо самокритики и грубой оценки при неудачах и провалах.

• Всеобщий человеческий опыт. Рассматривание опыта одного человека не как персонального, изолированного и постыдного, а как части общечеловеческого.

• Осознанное принятие. Осознание и принятие болезненных мыслей и чувств вместо их чрезмерной идентификации.

Как мы говорили раньше, доброта и взаимосвязанность являются основой понимания сострадания. Нам нужно постараться не упрощать сострадание и не сужать его рамками единственного подхода. Сострадание в различных традициях на протяжении сотен лет было связано с добротой, сочувствием и, как указывает Матьё Рикар в своей книге Счастье (Happiness), изданной в 2003 г., понятием бескорыстной любви.

Таким образом, понятие сострадания четко не определено и меняет оттенки смысла от случая к случаю. В работу над пониманием процессов, определяющих сострадание и природу сострадательного разума, вовлечено множество людей. Лично мы предпочитаем открытое, пространное определение, дающее общее представление о предмете нашего обсуждения, чем конкретное строгое определение и описание алгоритма его функционирования. Многие современные исследователи стараются не определять сострадание как единственное стремление или одну эмоцию. Они признают его социальной ментальностью. Другими словами, это координация и интеграция различных элементов разума (например, мотивации, внимания, сочувствие, эмпатии, действия). Такой же подход используем и мы в своей модели сострадания, которую представим далее. Мы обращаем внимание на то, что сострадание включает в себя многочисленные атрибуты и навыки. И желание, чтобы все живые существа освободились от страданий и причин страданий, является его основной мотивацией.

В буддизме сострадание часто сравнивается с любовью матери к своему ребенку. А забота рассматривается как акт предложения теплоты и предоставления материальной и эмоциональной поддержки. Правда, когда речь идет о сострадании, это не так широко используется, хотя и подразумевается. В деле нашего обучения состраданию мы можем получить важные элементы от психологии заботы. Ниже мы представим модель сострадания, к пониманию которой пришел Пол. Мы расскажем немного про ее историю, чтобы пояснить важность подхода, связанного с заботой. В 1980-е годы Пол работал над теорией социальной ментальности [20] (см. раздел “Стремления координируют работу мозга”). На него оказали влияние работы Алана Фогела (Alan Fogel), Гейла Мелсона (Gail Melson) и Джейн Мистри (Jane Mistry) [21], а особенно, их представления о природе заботы и внимания. Они полагали, что забота включает в себя:

• мотивацию заботиться;

• осознанность того, что в заботе есть необходимость;

• выражение чувств заботы;

• понимание того, что нужно для заботы;

• совпадение того, что получено с тем, что требуется для выполнения целей развития;

• обратную связь как способность изменить и адаптировать оказанную заботу в соответствии с ответом объекта, которому она оказывалась.

Для оказания заботы необходимо умение. Пол также полагает, что указанные выше моменты могут быть самоуправляемыми или управляться кем-то или чем-то со стороны. Концепции сострадания предшествовала концепция заботы о себе [22]. Взгляды на сострадание западной психологии, а также буддийское учение, повлияли на наш подход к состраданию.

Многолетняя работа с людьми, проявляющими заботу и сострадание к себе и другим, стала дополнительным источником информации для нашей модели. Препятствия, блокирующие поток сострадания, находятся или между человеком и другими людьми, или внутри человека (когда идет речь о самосострадании). Буддийское учение Махаяны основывается на преодолении потоком сострадания препятствий на своем пути. Люди препятствуют проявлению сострадания по различным причинам. Например, они просто не способны к проявлению сострадания, потому что слишком погружены в гнев или тревогу. Или они считают сострадание проявлением мягкости и слабости. Люди могут открыться перед другими для проявления сострадания или для самосострадания. При этом, несмотря на то, что это им очень помогает, они могут чувствовать, что этого не заслужили. Или чувствовать, что подобные способности развить у себя они не смогут [23]. Есть люди, очень мотивированные на заботу и помощь, но они недостаточно эмпатичны. Вместо того, чтобы заняться рефлексией и размышлением, они слишком спешат. Они становятся, как бы, спасателями, вместо того, чтобы постараться помочь другим развить нужные тем качества. Или, столкнувшись с огорчением других, они сами испытывают огорчение. И на этом все заканчивается.

Таким образом, круги сострадания создаются из 1) работы в общем направлении, сформированном буддийскими традициями Махаяны; 2) современных исследований о заботе и альтруизме, помощи и внимании; и 3) работы с людьми, препятствующими проявлению сострадания (особенно самосострадания), которые стараются разобраться со своими трудности [24]. Мы представляем сострадание в виде двух совпадающих кругов, которые включают в себя различные атрибуты и навыки сострадания. Они работают вместе и влияют друг на друга. Это не последовательный процесс, развивающийся по прямой. Сострадание —это сложная, многогранная социальная ментальность. Она может “дать сбой”, если какой-то из ее атрибутов или навыков не будет хорошо работать.

Конечно же, сострадание — это больше, чем просто избавление от страданий. Оно включает в себя предупреждение страдания и желание счастья для других. Внимание на предупреждении очевидно, так как это устраняет причины страдания. Когда мы тренируем свои мысли, мы не только стремимся избавиться от страдания, но и препятствуем его появлению. Это верно в отношении любой тренировки. Мы тренируемся для того, чтобы быть в хорошей форме. Или соблюдаем диету для предупреждения проблем со здоровьем. Другими словами, мы стараемся избавиться от условий, в которых возникает страдание. Или смягчаем его.

Смягчение или предупреждение не означает “ремонт”. Это не так, как вы бы, например, отремонтировали машину, у которой не работал двигатель или вышло из строя что-то еще. Наши мысли доставляют нам сложности не потому, что что-то “вышло из строя”, а потому, что у нас именно такой образ мышления. Смягчение и предупреждение создает условия для ясного понимания изменений. Это означает встретить боль и трудности. Принять их, а не отвернуться.

Когда мы сосредоточены на сострадании, мы занимаемся различными медитациями и мантрами. Например, “я желаю вам/себе избавиться от страданий”. Но нам необходимо еще добавить мантру “желаю вам/себе быть счастливым (см. упр. 10). Матьё Рикар неоднократно подчеркивал, что свобода от страданий сопровождается желанием счастья и благополучия [25]. Мы рассматриваем сострадание как бриллиант. Он представлен на рис. 4.1. Мы обращаемся к страданию, а не отворачиваемся от него (обязательство). Мы обладаем всеми навыками для его смягчения (знать, что делать). Мы стараемся устранить причины страдания (предупреждение). И мы создаем условия для счастья и благополучия. Все эти аспекты взаимозависимы. Когда один из них улучшается, другие становятся более достижимы.

Все эти графики и диаграммы не должны рассматриваться в виде строгих и ограничивающих правил. Показанные процессы могут быть представлены различными способами. Они взаимосвязаны. То есть, когда увеличивается ощущение счастья, растет и наша готовность справляться со страданием. По мере совершенствования наших навыков смягчения страдания растет и наша готовность справляться со страданием. Здесь, как и в жизни, многое определяет наша уверенность. По мере совершенствования способностей и роста уверенности мы становимся готовыми справиться с более сложными моментами.

Рис. 4.1. Бриллиант сострадания

Мы возвращаемся к основным препятствиям на пути сострадания. Они так или иначе образуются вокруг элементов, помогающих нам справиться с болью и страданиями, а также навыков по его смягчению и предупреждению. Вместо холодного бесстрастного использования атрибуты и навыки должны быть наполнены теплотой. Элементы и навыки образуют все вместе, так называемый, сострадательный разум [26].

Сострадательный разум может быть представлен в виде двух взаимосвязанных кругов. Один из них — это атрибуты (как обязательства), а другой — это навыки (для смягчения и предупреждения) (рис. 4.2). Поскольку с состраданием связаны два различных вида психологии, мы имеем два круга. Вернемся к простейшему определению сострадания, как “чувствительности к своим страданиям и страданиям других, подкрепленной глубокой мотивацией с ними справиться”. Мы видим, что обязательство (способность повернуться лицом к страданию и справиться с ним, вместо того, чтобы избежать или попытаться прибегнуть к его подавлению или отрицанию) и смягчение (способность сгладить или смягчить источники страдания) различны. Внутренний круг атрибутов дает нам мотивацию к обязательствам справиться со страданием, понять его, убрать его. А также быть терпимым к нему.

Рис. 4.2. Элементы и навыки сострадания

Источник: Р.Gilbert, 2009. The Compassionate Mind. London: Constable & Robinson

Внешний круг связан с действиями, которыми мы стараемся смягчить страдание. Это то, что нам реально сможет помочь.

Первым элементом сострадания является мотивация. Это основной элемент в буддийском учении Махаяны и в нашей системе заботы. Это глубокое желание того, чтобы мы и все живые существа освободились от страданий и причин страданий. Освободиться от причин означает познать эти причины, чтобы затем предупреждать и предотвращать страдание. Основное стремление, которое объединяет другие атрибуты и координирует их работу — это мотивация заботы. Например, эмпатия без желания заботы может превратиться в использование человека в своих интересах (примеры эмпатии изложены с следующем разделе “Сочувствие”). Вы обращаете внимание на страдание и изучаете его именно для того, чтобы потом с ним справляться. А иначе зачем? То есть, мотивационная система обеспечивает другим атрибутам внимание, цель и суть. Дополнительно к этому нам нужны мудрость и знание. Благодаря мудрости, при проявлении сострадания мы не будем просто милым человеком, каким мы себе нравимся. И мы не будем проявлять сострадание только потому, что это “нужно” или мы это “должны”. Буддизм учит, что сострадание возникает вместе с мудростью. Сначала к нам приходит понимание порядка вещей (Четыре благородные истины или жизненный поток, например), что представляет собой аспект мудрости. Затем мы начинаем с этим работать, что представляет собой аспект сострадания.

Ролевые модели стимулируют нашу мотивацию. Это происходит, когда в других людях мы видим качества, которые хотели бы развивать в себе. Люди становятся примерами, к которым мы стремимся. Например, молодые люди хотят быть похожими на своих футбольных кумиров. Поэтому они занимаются регулярной тренировкой своих спортивных навыков. Или женщины стремятся выглядеть как фотомодели в глянцевых журналах. Источником нашего вдохновения могут стать люди, которые обладают и демонстрируют нравящиеся нам качества. Мы хотим быть как они, учиться у них и принадлежать к их социальной группе. Например, молодой человек везде следует за своим футбольным кумиром и мечтает играть за тот же клуб. Или студент, вдохновленный своим преподавателям, выбирает себе для изучения ту же область науки. Это является колоссальным источником самоидентификации. Те, кто вдохновляет нас и являются нашими идеалами сострадания, в буддийском учении воплощены в бодхисаттве (bodhisattva). Это люди, которые обрели мудрость. Они стремятся этим смягчить страдание и противостоять ему. Это могут быть известные доктора, благотворители или духовные лидеры. Или кто-то из ваших личных знакомых, кем вы глубоко восхищаетесь.

Хотите ли вы быть виртуозом-пианистом или футбольной звездой — это действительно не важно. Вы определяете свою мотивацию, определяете того, кто может вам помочь. Затем вы учитесь и тренируетесь у того, кого вы уважаете и кем восхищаетесь. И потом вы сами передаете знания будущему поколению.

Мы обращаемся внутрь себя и тренируем свои мысли, чтобы быть похожим на этого человека всеми нашими “Я”. Буддизм учит, что обращение к учителю или гуру и вдохновение, которое он в нас вызывает, приводят разум в определенный порядок. Это формирует наше мышление, нашу речь и наши действия. Таким образом, обращение к бодхисаттве, человеку, призванному принести в этот мир сострадание (см. раздел “Личность, которую мы выбираем”), стимулирует наши внутренние стремления, самоидентификацию и социальные ментальности. А они определяют и формируют наш ответ этому миру. В свою очередь он влияет на наше внимание, мышление, чувства и поведение [27]. В некоторых буддийских учениях Иисус Христос представляется как бодхисаттва. Он вдохновил нас на внутреннее развитие.

По мере того, как мы становимся более осознанными, мы познаем опыт сострадания и встречаем на этом пути препятствия. Мы отмечаем, как сострадательные стремления заботы, ободрения и поддержки себя и других блокируются, когда нами овладевает гнев или тревога. Или когда мы погружаемся в материальные стимулы и становимся слишком эгоцентричными. По мере того, как мы становимся более осознанными, мы признаем, что достаточно мотивированы на достижение определенных целей. Таких, например, как снижение веса или регулярные тренировки. Но мы не всегда предпринимаем достаточных усилий, чтобы их достигнуть. Мы имеем лишь желание. Поэтому во второй части книги мы более подробно остановимся на важности регулярных тренировок и практики.

Этот элемент означает быть чувствительным с открытым вниманием. Для развития чувствительности внимания нам нужно постоянно ощущать поток познания. Чтобы мы прорабатывали моменты, приносящие боль, необходимо воспринимать ситуацию, как она есть, и отказаться от ее отрицания или оценки. Для начала нужно открыться перед грустью. В последующих главах мы изучим, как развить открытость внимания и настроиться на страдание. Мы увидим, что осознанность является основным условием для чувствительности (см. главу 7). Осознанность помогает нам настроиться на внутренний и внешний потоки познания. Она также обеспечивает связь между нашими ощущениями, чувствами, мыслями и действиями.

Запуск эмоций, связанных со страданием, некоторые люди замечают с большим трудом. Это происходит потому, что их мысли рассеяны и находятся где-то в другом месте. Или это может быть связано с какими-то другими причинами. Если мы хотим освободиться от страданий и предупредить их причины, нам нужно научиться замечать запуск нашей реакции и понимать ее источники. Открытия современной психотерапии нам в этом помогут. В настоящее время существует много возможностей понять, как наша эмоциональная память настраивает нас на страдания. И как она их затем проигрывает различными способами, которые приносят нам вред. Мы можем попытаться избежать болезненных моментов, не замечая их и, соответственно, не страдая. Осознанная практика может нам в этом оказать значительную помощь. С ней мы обратим внимание на свое тело и на происходящее в своих мыслях. Изменения, происходящие в теле, укажут на наличие определенных типов эмоций.

Некоторые люди не могут распознать эмоции, возникающие в них самих или других людях. Они просто не могут настроиться на эмоциональное состояние. Это называется алекситимия — (alexithymia). То есть, совсем неважно, насколько мы мотивированы на преодоление трудностей. Если мы не можем настроиться на них в своих чувствах, то выразить сострадание будет затруднительно. Как мы узнали в главе 3, одной из причин этого может быть конфликт эмоций и стремлений. Он ведет к нашей перегрузке. Например, некоторые люди, испытавшие в своем детстве проблемы с общением, могут испытывать сильнейший гнев. Но принять его они не могут. Иначе они не будут соответствовать образу человека, которым хотят быть. Они испытывают колоссальный стыд и боятся этого гнева. Гнев из-за этого блокируется. Когда они станут более осознанными, они прочувствуют невыраженный гнев или грусть, или тоску, которые сбивают их с толку и ведут к перегрузке. Они могут перейти в защиту и постараться не анализировать внутри себя происходящее. Многие психотерапевты уверены, что подобные внутренние конфликты людьми даже не осознаются. Когда эмоции людей блокируются таким образом, им нужна помощь профессионала. И уже когда люди начнут что-то замечать в своих эмоциях, они признают, что им нужна помощь. Через сострадание они могут открыться для получения помощи от других, не испытывая при этом стыда.

Сочувствие — это эмоциональная способность, вызываемая огорчением других людей или нас самих. Интересно, что в христианстве сочувствие является основным элементом сострадания и доброты. Это как в притче о добром самаритянине — способность настроиться на чувства и эмоции других людей, вызываемая ими. Психотерапевты Филлипс и Тейлор ссылались на труды шотландского философа восемнадцатого века Дэвида Юма (David Hume). Он рассматривал сочувствие как суть гуманизма. Юм сравнивал передачу чувств от человека к человеку со звучанием струн скрипки. Боль и удовольствие человека входят в резонанс с чувствами других людей, как со своими собственными [28]. Юм писал, что нас “вытащили из себя” в эмоциональные миры других людей. Адам Смит (Adam Smith) привел его слова в своей Теории нравственных чувств (Theory of Moral Sentiments), изданной в 1759 году: “мы в какой-то мере становимся тем же самым человеком.... Это источник нашей общности взглядов”.

В 1909 году британский психолог Эдвард Титченер (Edward Titchener) ввел в употребление термин эмпатия. Эмпатия — это способ понимания другого человека, который отличается от простого ощущения того, что тот чувствует. Эмпатию и сочувствие часто путают. Предлагаем вашему вниманию простую табл. 4.1, в которой показаны различия между этими терминами. Она пояснит, как мы их используем [29].

В настоящее время идут споры о приемлемости подобных различий. Сочувствие является нашей немедленной эмоциональной реакцией без учета осмысления и рефлексии. Например, вам звонит ваш друг и говорит, что его сын погиб в автомобильной катастрофе или неизлечимо болен. Чувства охватят вас сразу, без всяких размышлений. Или вы можете наблюдать за радостно играющим ребенком. Если он вдруг поскользнется и больно ударится, вы немедленно вздрогнете эмоционально от его внезапного крика или плача. Он “поразит” вас в самое сердце. Мы не думаем о том, как мы можем почувствовать немедленную симпатическую связь. Она уже здесь. Сочувствие, как и другие элементы сострадания, не обязательно будет способно помочь само по себе. Порой наши чувства нас перегружают. И мы не можем отличить их от чувств, которые исходят от другого человека. В этом случае мы можем потерять общую картину. Мы, не раздумывая, предпринимаем безнадежное усилие как бы “отключить” огорчение. Или даже мы можем отвернуться от него, потому что не в силах его перенести. Наше личное огорчение слишком велико.

Препятствия перед сочувствием

Сочувствие может быть определенным образом блокирована, что нам создаст дополнительные проблемы. Исследования показали, что сочувствие может быть чрезвычайно болезненным и оказывать сильное негативное влияние. Например, когда оно относится к тому, кого мы любим или за кого чувствуем ответственность, кто испытывает боль и/или является психически больным [30]. Другой вид препятствия может возникнуть, когда мы хотим быть эмоционально вовлечены в страдание в чрезвычайно требовательном окружении. Например, если мы работаем там, где не хватает людей, применяются наказания, процветает бюрократия и совершенно отсутствует поддержка. В результате подобной организации работы Национальная служба здравоохранения в Великобритании так и не смогла проникнуться состраданием. Об этом сообщали многочисленные отчеты. Еще одной причиной нашего эмоционального “замыливания” является постоянная сосредоточенность наших медиа на смерти, болезнях, убийствах, унижении и стыде. Смотря на все это, мы испытываем чувство безысходности, что не можем ничего сделать. Тогда мы становимся злыми, пожимаем плечами и выключаем телевизор. В дополнение к этому индустрия развлечений доставляет нам нескончаемое “удовольствие” показом того, как плохих парней избивают, калечат или убивают. Кажется, что нам постоянно предлагают “выключить” сочувствие и быть эмоционально непробиваемым для страдания.

Вина и сочувствие

Для смягчения той боли, которую мы сами причиняем другим людям, мы можем выработать какой-то уровень сочувствия. Да, это так, мы эмоционально подвержены этому. Это является основой вины. Она, в отличие от стыда, вызывает у нас чувства сожаления и печали (см. главу 6). После того, как мы накричали на кого-нибудь или отругали его, мы способны признать, что мы его расстроили. Тогда наше сочувствие к боли, которую тот испытал, может вызвать у нас сильное желание смягчить вызванную нами боль. Если мы достаточно эгоцентричны, мы можем даже разозлиться на него за то, что он так расстроился из-за нашей критики. Мы видим его боль, но сами думаем: “О! Он слаб. Почему он не защищается, это бы его закалило?" или “Да, жизнь — штука жесткая. И он только что это увидел”. Внутри нас и в наших культурах есть много моментов, которые могут заглушить сочувствие и нас “отсоединить” совсем. У нас очень мало эмоциональных мостов для соединения с чувствами других людей в отсутствие сочувствия.

Многие психологи утверждают, что связь с болью внутри себя и болью других людей может привести к возникновению личного огорчения. То, как мы с ним справляемся, оказывает огромное влияние, сможем ли мы выразить сострадание или будем его избегать. Помогаем ли мы людям преодолевать огорчение лишь потому, что мы хотим “выключить” наше собственное огорчение [32]. Четвертым элементом сострадания является стрессоустойчивость.

Она помогает нам эмоционально настроиться на страдание [33]. Люди, которые перегружены огорчением в себе и других, стараются отвернуться от него. Для снижения тревоги и депрессии некоторые прибегают в разного рода медикаментам. Если это симптомы болезни, тогда, возможно, лекарства помогут. В других случаях эффективными они не будут. Чтобы справиться с огорчением, необходимо научиться активно слушать. Стрессоустойчивость не связана с эффектом выносливости этакого мачо. Она основана на стремлении заботы, ведущем к долгосрочному восстановлению и развитию. Если вы поднесете свои руки слишком близко к огню, довольно глупо держать их там в ошибочной уверенности, что это вас научит толерантности или принятию. Важно учиться этому в тех случаях, когда вам не нужно справляться с огорчением.

Возникновению стрессоустойчивости также способствует мотивация. Это желание приступить к чему-то, взять на себя обязательства. Сегодня психотерапия обращается к важности развития принятия и желания. Это обусловливает нашу мотивацию на трудное познание опыта и чувств, чем на закрытие от них [34]. Нам необходимо признать, что чем большую поддержку и доброту мы будем выражать, тем с более трудными моментами мы будем справляться. Соответственно, возникнет большее желание двигаться дальше. И наоборот, самокритика будет способствовать меньшей сопротивляемости. Стрессоустойчивость в буддизме и западных учениях связана с развитием и тренировкой терпения. Терпение — это лучшее противоядие для борьбы с фрустрацией. Сейчас многие люди кажутся более естественно спокойными, непринужденными и беззаботными, чем другие. Нам важно разобраться в том, что именно мешает нам развивать терпение и работать с причинами нашей нетерпеливости. Это может быть, например, наличие множества целей. То есть, наша система стремлений перегружена.

Основой смелости является умение справляться с огорчениями. Вспомните Четыре благородные истины (все сущее непостоянно, а все живое проникнуто страданием) и прочувствуйте жизненный поток. Это может быть достаточно трудно. Нам нужно постараться отвернуться от текущей ситуации, отставить красное вино и радоваться жизни настолько, насколько мы можем. Наш вектор жизни изменится, когда для предупреждения и смягчения страдания мы погрузимся в сострадание максимально глубоко.

Как мы отмечали ранее, философы, нейробиологи и психотерапевты придерживаются различных взглядов на эмпатию и сочувствии. Здесь мы будем следовать точке зрения психотерапии. Широкий ряд различных определений эмпатии предлагает Википедия. Объясним, как этот термин используем мы. Эмпатия — это один из наиболее важных элементов сознания, которые эволюционировали в человеке. Он выделяет нас как людей и отделяет от животных [35]. Человеческая эмпатия отличается от сочувствия, потому что касается нашей способности к осознанности и интуитивному пониманию. Сочувствие вступает в автоматический резонанс с чувствами других. Эмпатия больше относится к пониманию и знанию. Это наша способность понимать не только, что кто-то страдает, но и почему. Она позволяет увидеть причины. Эмпатия более сложна. Она стимулирует нас на коммуникацию и действие для того, чтобы помочь другому человеку понять, что находится у нас в голове, в нашем разуме, Вряд ли цивилизация смогла бы достигнуть уровня современного развития без хорошей способности людей понимать друг друга [36].

Приступим к изучению эмпатии. Для начала отметим, что одним из крупнейших эволюционных адаптаций человеческой когнитивной системы является, так называемая, теория разума (theory of mind). Это технический термин, объясняющий, что мы относимся к людям по-другому, чем к своей машине или кухонному миксеру! У машин и кухонных миксеров нет мотивов, намерений и эмоций. Они не испытывают радость или страдания, как живые существа. Вам не нужно производить на них впечатление или их стыдить. Бывает, они плохо работают. Например, кухонный миксер разбрызгивает на вас приготавливаемую смесь. Или ваша машина отказывается заводиться, когда вам нужно ехать на важную встречу. Вы, конечно, можете их ударить! И совсем наоборот, если речь идет о животных, и, особенно, о людях, мы понимаем, что у них есть мозг, обладающий чувствами и намерениями.

Эмпатия — это наша способность понимать и эмоционально узнавать чувства, мотивацию и намерения другого человека.

Про эмпатию написаны горы академических трудов. Использование этого термина уходит в прошлое на более, чем шестьдесят лет, к гуманистическому психотерапевту Карлу Роджерсу (Carl Rogers). Он предположил, что человек может измениться и вырасти, если к нему относиться с позитивной оценкой, честностью и эмпатией. Он дал определение эмпатии как способности представить себя в мыслях другого человека, как бы оказаться “в чужой шкуре”. Например, когда мы видим человека в слезах, мы понимаем, что он перенес какую-то потерю. При сочувствии огорчение человека в слезах нас эмоционально затрагивает, но мы не обязательно понимаем его причину. При эмпатии мы понимаем, почему человек испытывает огорчение [38]. Как отмечалось в табл. 4.1, это происходит не автоматически, как с сочувствием. Это требует от нас представления того, что происходит с другими. Мы представляем, что с ними происходит с их точки зрения, и как бы залезаем в их шкуру. Маргулис (Margulies) говорит о “чуде эмпатии” — способе связи с другими людьми. Для этого нам нужно быть открытыми, интересующимися и очарованными другим человеком [39]. Для развития сочувствия необходимым условием является заинтересованность.

В наши дни основным критерием понимания процессов и эффективности терапии стало использование эмпатии в клиниках. Эмпатия — это цикл коммуникаций, в котором терапевт старается понять, что происходит в голове пациента, в его разуме. Без эмпатии это просто невозможно. Затем он это ретранслирует пациенту обратно, так, чтобы пациент почувствовал, что его поняли, и ему это подтвердили. Тогда пациент начинает вести себя так, чтобы показать, что его поняли. Наше понимание эмпатии является межличностным. Другими словами, оно развивается на основе того, как мы относимся к другому человеку, и как этот человек относится к нам [40]. Что касается сострадания, если мы не понимаем источник страдания, мы также не поймем, как нам ответить на страдание.

Эмоциональное контейнирование и эмпатия

Эмпатия позволяет нам контейнировать свои эмоции. В этом отношении она связана со стрессоустойчивостыо. Например, представьте себе, что вы идете на вечеринку по случаю пятнадцатилетия Джейн. Вы узнаете перед выходом, что у вашей общей подруги Салли диагностирован рак. Это вас сильно расстраивает. Если вы обладаете способностью к сострадательному эмпатическому контейнированию, вы можете идти на вечеринку Джейн. Но вам не нужно сообщать ей эту новость, потому что это расстроит ее праздник. Возможно, для нее лучше будет об этом узнать на следующий день. Эмпатия помогла вам предвидеть, что новость разрушит радость Джейн от вечеринки. А мотивация позаботиться о подруге помогла сдержаться и не сообщить эту новость. Другой пример. У вас на работе был очень напряженный день. Вернувшись домой, вы хотите поговорить со своей женой или мужем. И вы вываливаете все накопившиеся за день неприятности, даже не поинтересовавшись, какой день был у него или у нее. Люди, которые не умеют сдерживать свои эмоции, часто делятся ими с другими людьми. И это не всегда оправданно. Они не в состоянии признать последствия для других их подобного поведения. Здесь может помочь сострадательный тренинг, потому что он научит расслабиться и сделать паузу. А затем, с применением эмпатии, поразмышлять, как наше поведение влияет на других.

Проекция в сравнении с эмпатией

Эмпатии иногда противопоставляется проекция. Представим классический пример проекции. У нас есть любимая машина, к которой мы испытываем фантастическую привязанность. Но наступает время, когда ее нужно утилизировать. Это ужасно нас расстраивает. Мы чувствуем себя виноватыми в том, что она будет разобрана на металлолом. Машина как будто чувствует, что мы ее бросаем! Проекция также проявляется, когда мы думаем, что другие люди думают и чувствуют то же самое, что и мы. Например, наступает ваш День рождения, и вы хотели бы получить в подарок новую гитару. Ваша жена это понимает и покупает вам ее. Вы в восторге. В следующем месяце наступает день рождения вашей жены. Вы думаете: “Что бы я хотел? Мммм, я бы хотел новую гитару, — да! У меня отличный подарок — новая гитара!" Но проблема в том, что ваша жена не играет на гитаре. То есть, если мы будем использовать только наши предпочтения, желания и потребности применительно к другим людям, мы будем ошибаться.

Любопытным моментом касательно эмпатии является следующее. С одной стороны, нам нужно использовать наши собственные чувства, намерения и желания как базис для понимания других людей. Они для нас являются как бы чужими. С другой стороны, нам нужно уметь определять различия между нами. То есть, то, что знаю я, другие могут не знать. То, что хочу я, другие могут не хотеть. То, что я сделаю легко, другим может составить трудности [41]. Истинная эмпатия означает, что мы представляем, что значит быть другим человеком, быть “в его шкуре” и не рассматривать его как нашу копию. Мы можем слышать, как кто-то говорит: “Я действительно не могу понять его или ее, и вообще, если бы я был на его или ее месте, я сделал бы это, а не то...." Это свидетельствует об отсутствии эмпатии. Понимание, что кто-то отличается от вас — это первый шаг к проработке того, что он чувствует действительно, и как он отличается от вас.

Религия и вера в Бога являются одним из самых обсуждаемых вопросов, касающихся проекции наших собственных мыслей и чувств на мысли других людей. Люди создают себе богов, обладающих человеческими стремлениями и эмоциями. Они могут быть любящими, заботящимися и мстительными. Совсем как люди. Мы используем свои собственные мысли и представления, когда думаем о разуме Бога. Это дает нам возможность создать какое-то взаимоотношение и задаться вопросами, что вызовет любовь Бога или его гнев [42]. В древности мужчины приносили девственниц в жертву богам, потому что предполагали, что боги такие же, как и они. Несколько девственниц легко смогут их убедить! Несмотря на то, что наши эмоции были буквально отточены эволюцией, мы предполагаем, что Бог имеет такой же разум, как и мы. Если бы это было не так, взаимоотношений бы не было. Разум Бога был бы нам абсолютно чуждым.

Эмпатия, не оказывающая помощи

Нам часто задают вопросы: “Является ли эмпатия тем же самым, что и сострадание?" и “Всегда ли эмпатия сострадательна?" Надеемся, что сейчас на оба вопроса вы однозначно ответите “нет”. Эмпатия —это очень важный элемент сострадания, но сострадание гораздо шире, чем эмпатия. Использование эмпатии не всегда связано с состраданием. Самый ужасный мучитель может быть эмпатичен. Грабитель, который неэмпатичен наставит пистолет на ваш лоб. Эмпатичный же наставит его на лоб вашего ребенка. Эмпатичные рекламщики точно знают, что для вашего здоровья полезно потреблять больше пищи. И они совершенно не думают о том, что подвергают вашу жизнь риску ожирения. Наш современный мир наполнен коммерциализацией и соперничеством. Это делает его эмпатичным, но и одновременно деструктивным. Политики постоянно заняты работой над тем, чтобы люди их поддерживали. Для этого они заказывают сложные комплексные исследования о реакции нашего мозга на определенные сообщения [43]. Соответственно, эмпатия сама по себе, без стремления к заботе используется мало. Она даже может быть достаточно деструктивной. Нужно время и только время. И тогда мы вернемся к вопросу мотивации. Мы станем человеком, который не принимает сострадание как должное и занимается тренировкой своих мыслей.

Препятствия перед нашей эмпатией

Мы, люди, обладаем всеми характеристиками родоплеменного биологического вида. Мы очень легко создаем социальные группы. А по отношению к другим социальным группам мы, к сожалению, выражаем агрессию и презрение. Подобная склонность является основным препятствием на пути эмпатии. Как только мы определим атрибуты, демонстрирующие принадлежность к нашей группе, мы сразу начинаем думать, что члены других групп “не такие, как мы”. И никакого интереса для нас они не представляют, хотя они такие же представители человеческой расы на планете, как и мы. Когда между противоборствующими группировками возникают конфликты, их лидеры нарочно преуменьшают и умаляют эмпатическую связь с враждебной группировкой. Такие слова, как “гадины”, “зараза”, “продажность” и “угроза нашему образу жизни” часто употребляются в их отношении. Одним из самых трагичных препятствий перед эмпатией и состраданием является фанатичная приверженность к своей группировке. Мы даже и думать не хотим о наших врагах, как о таких же представителях человеческой расы, как и мы, которые хотят освободиться от страданий, быть счастливыми, любить своих детей и заботиться о них. Мы препятствуем своей попытке посмотреть на мир их глазами. Печально, что мы проявляем эмпатию, думая о том, как заставить их страдать!

Наша самоидентичность, которую мы яростно защищаем и которую стараемся выразить в социуме, может также создать препятствия на пути эмпатии. Подумайте только, что Будда делился со своими учениками Четырьмя благородными истинами 2 500 лет назад. А в это же время в нескольких тысячах километрах, в Риме, толпы людей наслаждались кровавой резней гладиаторов на арене. Поскольку мы сейчас стараемся избавляться от подобных внутренних страстей, нам сложно представить себя на месте наших римских предков. Но не пришельцы с другой планеты визжали от удовольствия при виде фонтанов крови. Это были такие же люди, как вы и я. Они были частью абсолютно другой культуры и думали абсолютно по-другому. Они жили в совершенно ином обществе. Мы можем это понять, применив эмпатию. Если мы хотим жить в истинно сострадательной культуре, нам нужно четко понимать, как культура нас формирует, и что нам делать, чтобы этого достичь. Абсолютно очевидно нужно отказаться от стремлений к соперничеству и индивидуализму и материальных стимулов. Нужно постараться сделать свой образ жизни более гармоничным.

Важно отметить, что чем больше отличается от нас человек, эмпатию к которому мы стремимся выразить, тем сложнее нам это сделать. Это легко сделать по отношению к тревожащемуся человеку. Даже по отношению к человеку в гневе. А если речь идет о хладнокровной жестокой личности или сексуальном насильнике? Если мы сталкиваемся с кем-то, кто нам не нравится, или кто нас серьезно разочаровывает, что произойдет с эмпатией? Эмпатия может потребовать от вас готовность вникать в трудные ситуации. Например, если босс вам неприятен, можете ли вы задуматься над тем, что с ним происходит? Или вы просто его ненавидите?

Размышляя над этим примером, помните, что сострадание — это не смиренное принятие. Вместо избегания ситуации или страха важно применить эмпатию. И смелость в сострадании будет означать, что нужно быть ассертивным и суметь противостоять своему боссу. Мы также понимаем, что жестокие люди выросли в жестокой среде. И когда мы ведем себя с ними сострадательно, это не означает, что мы позволяем им оставаться жестокими. Это глупо и вовсе не является состраданием. Когда мы выражаем такому человеку сострадание, мы проявляем эмпатию к его трудностям. Мы искреннее желаем, чтобы причины его деструктивного поведения исчезли. И в то же время ответ на его неподобающее поведение должен быть жестким.

Матьё Рикар указывает, что эмпатия не является предварительным условием появления сострадания. Но эмпатия существенно этому помогает, так как мы становимся способны влезть “в чужую шкуру” и почувствовать, что происходит с другим человеком. В определенных обстоятельствах оно приходит напрямую через мудрость. Матьё Рикар в личной переписке предполагал, что

Эмпатия является важным триггером сострадания. Она запускает эмоциональный резонанс со страданиями других людей и предупреждает нас об их нуждах и их страданиях. Но эмпатический резонанс не всегда нужен. Мудрый аспект сострадания заключается в признании глубинных причин страдания и желании, чтобы все живые существа были свободны от базового неведения, являющегося источником любого страдания. Как учит буддизм, всепроникающее страдание из-за неведения является третьим из трех видов страдания. Это утверждение является когнитивным, а не эмоциональным или эмпатическим.

Сострадание означает отсутствие оценки в смысле отсутствия осуждения. Как в буддизме, так и в христианстве важным принципом доброты и сострадания является сдерживание своих эмоций при общении и непричинение вреда людям гневом или местью. Например, “Кто из вас без греха, пусть первый бросит камень”. Наш мозг занимается оценкой постоянно, и мы в большинстве случаев об этом не знаем. Нам нужно постараться не предпринимать никаких автоматических действий сразу после оценки. Необходимо сделать паузу и поразмышлять. Так, чтобы наши действия основывались на сострадании, мудрости и выборе. Наш гнев или критика нами каких-то моментов может помешать состраданию. В итоге мы окажемся в системе определения угроз, а ей не хватает мудрости. Однако, первым шагом к состраданию может стать гнев по отношению к окружающему нас страданию.

Отсутствие оценки и принятие не означают “ничегонеделание”. Например, мы стараемся не судить других за депрессию, а делать то, что можем, для ее преодоления. Мы не позволим жестокому человеку проявлять жестокость. И осознанный навык по отсутствию оценки проявится в том, что поток разума раскроется, а физическая борьба с ним не понадобится. Это поможет нам ясно определить, что происходит, и сделать выбор в отношении мудрого действия.

Сострадательное отсутствие оценки не обязательно основано на расположении к человеку. Например, мы никогда не будем расположены к психопату, который избивает людей и проявляет жестокость к животным. Но с использованием эмпатии мы поймем, что происходит в его разуме. Мы испытаем огромную благодарность за то, что наш разум не такой. На основе этого понимания и благодарности мы откроем в себе отсутствие оценки по отношению к этому человеку. И, еще раз, это не означает, что мы позволим ему или ей продолжать причинять людям зло. Например, мы посадим его в тюрьму. Если мы этого не сделаем, мы не сможем предотвратить причинение зла другим — это важный моральный вывод. Сострадание нацелено на прекращение процессов, вызывающих жестокость внутри психопата. Оно основано на понимании того, что он не выбирал гены и социальные условия (даже с учетом каких-то проблесков сознания), которые повлияли на формирование его мозга. Если мы будем испытывать ненависть по отношению к психопату, это будет лишь стимулировать работу системы угроз в нашем мозге. А это приведет к тому, что мы станем на путь неприятного нам человека.

Отсутствие оценки не означает отсутствие предпочтений. Это не означает, что вы не должны работать с теми моментами, которые для вас важны. Как раз наоборот. Далай-лама и другие духовные лидеры проводят много времени в путешествиях для распространения сострадательных ценностей. Для них это очень важно и нужно. Отсутствие оценки не означает отсутствие ценностей, стремлений или амбиций. Это означает, что, если вещи не являются такими, какими мы хотели бы их видеть, мы не боремся с этим. Мы учимся это принимать спокойно. Когда мы будем изучать осознанные практики в главе 7, мы познакомимся с этим навыком более подробно.

Людям, использующим различный подход к состраданию, требуются различные качества и атрибуты сострадания. Атрибуты, о которых мы рассказывали выше, для нас являются принципиально важными. Сострадание начнет “давать сбой”, если убрать какой-то из них. Если убрать мотивацию к заботе, все сострадательное устремление встанет на месте. Оно рассыплется, если потерять чувствительность и не уделить вниманию проблеме страдания. Вы просто его не увидите. А если и увидите, то не сможете его вынести. То есть, вы от него отвернетесь. А если увидите и не отвернетесь, вы его не поймете. Вы просто не будете знать, что с ним делать, потому что ваша эмпатия тоже “даст сбой”.

Существуют способы, которые дадут нам возможность сконцентрироваться на каждом из этих атрибутов. Но важно то, что все они являются частью и вектором процесса сострадания (мы это еще называем социальной ментальностью). И когда мы делаем определенные упражнения на осознанность и сострадание, эти атрибуты возникают все вместе. И они также стремятся выстроить и поддержать друг друга. Когда мы выстраиваем эмпатическую осознанность, это помогает стрессоустойчивости. И мы становимся более эмпатичными и открытыми, когда мы принимаем проявление, содержание и изучение своих эмоций и эмоций других людей. Вспомните, как в главе 1 в разделе “Возникновение и взаимосвязанность” мы обсуждали важность и способы возникновения моделей взаимодействия. Они возникли в результате взаимодействия их компонентов. Таким образом, сострадание постепенно возникает в разуме благодаря развитию взаимодействия его элементов.

Мы познакомимся с работой этих элементов на практике в главе 8. Мы покажем, как эти элементы могут быть использованы в непрерывной работе наших мыслей для полного и правдивого взаимодействия с нашим опытом.

Рассмотрим внешний круг на рис. 4.2. Медитация в буддийском учении Махаяны имеет две стороны. Первая — это ознакомление с работой разума. Она, в основном, проявляется через осознанность. Вторая — это развитие определенных качеств и потенциалов после ознакомления. Еще это называется тренировкой сострадания или сострадательным тренингом. Другими словами, на основе наблюдения формируется знание, которое ведет к рациональному пониманию, что делать. Поэтому круги сострадания похожи друг на друга. Внутренний круг содержит элементы настройки на страдание, так, чтобы мы его поняли и смогли вынести. Внешний круг показывает, как нужно с ним справиться, то есть использовать наши навыки для смягчения страдания. В буддийском учении говорится об искусных методах. Это означает искусно взаимодействовать со страданием, как только о нем становится известно. Часть сострадания и мудрости составляет знание о том, как быть способным помочь. Конечно, в первую очередь это изучают в медицине или психотерапии. Или посвящают этому годы в практиках медитативной осознанности. Таким образом, чтобы научиться оказывать искусную помощь и действовать для предупреждения страдания.

Практическим изучением внимания мы займемся в части II. Мы увидим, что наше внимание фокусируется на том, что нам нравится. От мороженого, которое мы едим в настоящий момент, до телепрограммы, которую мы смотрим. Когда вы фокусируете свое внимание на каком-то определенном объекте, остальные пропадают из зоны вашего осознания. Немного позже, в главе 7 мы сделаем упражнение на эту тему. Простое признание того, как вы сознательно направляете свое внимание на вещи или темы, помогающие вам и другим людям, является сострадательным вниманием.

Покажем разницу в фокусе внимания между внутренним кругом элементов и внешним кругом навыков. Представьте себе доктора, который пришел осматривать больного. Для начала доктор обратит свое внимание на болезнь, чтобы поставить правильный диагноз. Он внимательно выслушает рассказ о том, что случилось, изучит симптомы, может быть постучит “здесь” и послушает “там”. Доктор ознакомится с проявлениями симптомов и болей. Это требует искусного внимания и осознанного включения. Когда все это сделано, фокус внимания доктора уже не задерживается на болезни. Он думает о том, как помочь больному. В этот момент внимание доктора меняется, меняются и его чувства. То есть, для изучения болезни нужен один тип внимания, а для ее лечения, другой тип.

Приведем другой пример двух видов внимания. Вспомните десять магазинов, в которых мы сделали свои новогодние покупки. В девяти из них продавцы были любезными, а в десятом — нет. Осознанность направляет наше внимание на одного нелюбезного продавца и не замечает девять любезных. И она делает так, что мы это признаем. Это открывает возможности для сострадательного внимания. Мы умышленно направляем наше внимание на девять продавцов, которые нам помогли. Мы вспоминаем выражения их лиц и их слова. Мы вспоминаем радость, которую мы ощутили, выйдя из магазина с прекрасными подарками.

Сострадательное внимание не всегда связано с аккуратностью и правильностью. Вспомним слова Аарона Бека (Aaron Beck), основоположника когнитивно-поведенческой терапии. Он говорил о том, что если вы находитесь на третьем этаже горящего дома, возможно вам придется спускаться вниз по водосточной трубе. Если вы поскользнетесь, вы упадете и можете разбиться насмерть. Это абсолютно правильная мысль. Но в данной ситуации не надо на ней фокусировать ваше внимание. Фокусируйте его на хватке ваших рук и постановке ваших ног по мере того, как вы спускаетесь. То, на чем вы фокусируетесь, очень важно, но это не всегда правильно. Осознанно фокусируйтесь на том, что в данный момент вам поможет.

Воображение сейчас используется во многих психотерапевтических школах [44] Оно рассматривается как более мощное психологическое средство, чем просто вербальное общение. Воображение — это основная часть различных видов буддийских медитаций, направленных на то, чтобы помочь людям установить связь с внутренними процессами, чувствами и мотивациями [45]. Мы изучим сострадательное воображение более подробно в главах 9-11. Мы обратим внимание на то, что множество людей недопонимают воображение. Они считают, что это создание картинок в уме. В зависимости от состояния, в котором находится наш разум, картинки могут возникать неожиданно. Но мы также можем намеренно создавать образы, которые затем будут влиять на работу гормонов в нашем организме. Это важный момент. Когда мы занимаемся сострадательным воображением, мы стимулируем ключевые эмоциональные и физиологические системы в нашем мозге и нашем теле. Если мы будем заниматься этим регулярно, то внутри нас сформируются определенные предрасположенности, которые различным образом будут управлять нашими мыслями. В итоге это создаст основу для появления сострадательного разума.

Сострадательные чувства возникают через наше сочувствие к боли и наше чувство связанности с этим во внутреннем круге элементов. Что касается внешнего круга навыков, то чувства здесь направляются на смягчение страдания. Мы обращаемся к страданию с дружественностью и добротой. Это иногда называют метта (metta). Как мы отмечали раньше, в западной философии доброта имеет особенный смысл, относящийся к чувству взаимосвязанности [46]. Здесь важно отметить искреннее желание смягчения страдания, а когда это происходит —радость и возбуждение [48]. Сострадательные чувства также представляют собой процесс, состоящий из двух этапов. Сначала осознанное внимание сообщает нам о реальности страдания, а сочувствие начинает с ней работать по принципу отзеркаливания. Затем, навыки сострадания собирают позитивные чувства доброты и дружественности, которые сразу берутся за смягчение страдания.

Вопрос тона голоса является очень важным. Когда мы думаем о себе или других людях, мы намеренно подбираем мягкий, добрый и теплый тон голоса в противоположность нейтральному, грубому, агрессивному или критическому.

Сострадательные чувства связаны с другими важными элементами буддийского учения — спокойствием и терпимостью. Они различают между собой, и относятся к стрессоустойчивости, о которой говорилось выше. Она формирует способность ждать и позволять событию произойти, вместо того, чтобы его подталкивать и спешить. Спокойствие — это способность оставаться невозмутимым, даже если события разворачиваются не в ту сторону, в которую вы бы хотели в идеале. Позже мы расскажем о сострадательных чувствах больше.

Мы ранее неоднократно отмечали, что наш новый человеческий мозг обладает способностями мышления, рефлексии, анализа, предвидения, воображения, предчувствия и планирования. Эти умения необычны. Как мы используем нашу силу рассуждения и мышления — вопрос ключевой. Какие стремления мы реализуем, обладая подобными навыками нового мозга? Позволяем ли мы своей способности к рассуждению получать указания от культуры, в которой мы живем, какая бы она ни была? То есть, идем ли мы просто по жизни в нашей современной культуре соперничества, пытаясь обогнать и превзойти тех, кто рядом, ни о чем больше не думая? Принять решение в пользу лучшей из наших способностей, сострадательного рассуждения, нам позволит сострадательное мышление. Для этого необходимо, во-первых, сделать паузу, расслабиться и посмотреть, что происходит в наших мыслях. Во-вторых, определенным образом сострадательно подумать [49]. На способах “помогающего” мышления основано целое направление психотерапии, которое называется когнитивно-поведенческая терапия. Эти способы включают в себя анализ процессов в перспективе, отношение к себе, как к другу и проверку причин для волнения и беспокойства в каждом конкретном случае. Нужно мягко спросить себя, как мы на это посмотрим, если состояние нашего разума будет другим. Если оно будет максимально заботливым и сострадательным, мудрейшим и спокойнейшим? Это очень важно в нашем подходе к состраданию [50].

Сострадательное мышление должно работать против стандартных шаблонов в нашем мышлении. Мы знаем, что наше мышление и рассуждения могут быть шаблонными и предвзятыми, когда мы испытываем ощущение угрозы или находимся в состоянии сильного возбуждения. Например, когда мы с кем-нибудь спорим, наша разгневанная личность может набросать множеством причин, почему мы должны обрушиться на него с критикой. А если мы испытываем тревогу, наши мысли могут сделать нас еще более тревожными. “О Господи! Что будет, если со мной случится сердечный приступ? Или этот человек не будет меня воспринимать, или я ошибусь?.. Это никогда не закончится. Это кошмар” и так далее. Способы нашего мышления, рассуждения и руминации имеют большое значение. Они могут или подлить бензина в костер нашей системы угроз или наоборот, успокоить ее. Так, широко известно, что определенные типы руминации легко могут вогнать нас в стресс или страдания. Противоядием для этого является сострадательное мышление.

Наше обращение к чувствительным или сенсорным качествам сострадания называется сострадательным сенсорным фокусированием. В практической части II мы изучим, как нужно дышать для стимулирования парасимпатической нервной системы. Это называется успокаивающее ритмическое дыхание. Оно станет прочной основой для сострадательной работы (см. упр. 3). Мы также изучим сострадательные положения тела, выражения лица и тона голоса. Мы представим себя сострадательными живыми существами.

Сострадательная смелость

Сострадательное поведение по-разному отражается во внутреннем и внешнем кругах. Сострадательная смелость является одним из важных качеств сострадательного поведения. Без него будет сложно выполнять определенные действия, какими бы эмпатич-ными или мотивированными мы не были. Например, сострадательную смелость демонстрирует пожарный, когда он врывается в горящий дом, чтобы спасти ребенка. Другим примером стали тысячи людей, рисковавшие своими жизнями и жизнями своих близких, чтобы спасти евреев в годы Второй мировой войны [51]. Интересно, что некоторые из этих людей вовсе не были добрыми или нежными. Некоторые были достаточно деспотичными. Но их поведение стало сострадательным, потому что оно было основано на мотивации смягчить и предупредить страдание.

Поэтому внешний круг отличается от внутреннего круга так, чтобы различные элементы работали независимо. Например, сострадательное поведение без сострадательных чувств. Это важно, потому что и буддийское учение и современная психология утверждают, что все начинается с поведения. Если мы станем себя вести так, чтобы помочь себе и другим людям активно развиваться, это вызовет появление сострадания и связанных с ним чувств. И это случится, даже если мы сами не будем глубоко сострадательны. Когда мы помогаем людям развивать смелость, мы используем термин “ободрение”. Это требует применения некоторой степени эмпатии. Например, в каких-то случаях мы предпочтем избегать сложных моментов. Но ободрение других, а иногда даже давление, оказанное на нас, поможет нам преодолеть препятствие, стоящее перед нами. Сострадательное поведение может приобретать различные формы. Сострадательное поведение при агорафобии заключается в том, чтобы выйти из дома вместе с человеком, страдающим этим недугом, и посмотреть, как далеко он сможет отойти. И с каждым шагом оставаться добрым, поддерживающим и ободряющим, когда тревога начнет нарастать. Сострадательное поведение — это не успокаивание себя, сидя на диване, поедая шоколад и смотря телевизор. Это не принятие теплой, расслабляющей ванны. Сострадательное поведение имеет намерение и цель. Сострадательный психотерапевт даже может стать достаточно “напористым”, стараясь помочь пациенту преодолеть свое нежелание встречать, испытывать и учиться справляться со своей тревогой или моментами избегания. Иногда нам нужно помочь детям встретить свои страхи, даже если они этого не хотят. Сострадание не заключается в том, чтобы никого никогда не расстраивать или все время быть “милым”. Когда вы ободряете людей встречать какие-либо моменты в жизни, вы можете им не нравиться.

Сама суть христианства — это, в конечном итоге, смелость. Верите вы в то, что Иисус был сыном Бога или нет, сама мысль о смерти для спасения человечества является выражением беспримерной смелости. Это призыв к смелости для победы над бедностью, болезнью и страданием. Он находится в самом сердце христианских сострадательных ценностей. К сожалению, некоторые политики изменяют его смысл. Больными и бедными они интересуются меньше, а больше личным продвижением. И они называют это христианской моралью [52]. В буддийском учении Махаяны одним из ключевых качеств бодхисаттвы, или духовного воина, является смелость или неистовое сострадание. Оно воплощает сострадательный идеал, способный усмирить свой личный страх перед болью или трудностями жизни. И для того, чтобы смягчить страдание других, оно может поставить свою личную безопасность под угрозу.

Сострадательная доброта

Доброта проявляется достаточно многообразно, и все ее формы проявления важны [53]. Она может рассматриваться как эмоция, мотив или действие. Уже давно признано, что наши добрые поступки, приносящие другим людям счастье, оказывают благотворное влияние и на нас самих. В соответствии с некоторыми современными концепциями счастья добрые поступки нужно совершать ежедневно, и адресоваться они должны выбранным наугад, случайным людям. Проявление доброты не требует особой смелости. Выражать ее очень приятно. Например, купить кому-нибудь подарок на день Рождения. Или постричь пожилому соседу лужайку перед его домом. Проявление доброты вызовет приятные чувства по отношению к самому себе. Поскольку доброта влияет положительно на наше настроение и эмоции, многие психологи однозначно рекомендуют стараться проявлять ее почаще. Далай-лама сказал, что лучшей формой эгоизма (той, которая принесет нам самим наибольшую пользу) является доброта по отношению к другим. Проще говоря, если вы дарите свет другим, это делает ярче вас самих.

Мысль о том, что наше сострадательное поведение не предоставит нам какой-то обратной реакции, является ошибочной. Мы не только почувствуем благодарность других людей, но и обеспечим нашу мозговую систему работой. Для нас это даже более важно. Мы не берем в расчет благодарность других, но мы не можем отрицать того, что сострадательное действие благотворно влияет на наш мозг. С другой стороны, если мы проявляем сострадание только потому, что хотим нравиться и быть милыми, или если мы изображаем смирение, тогда наша мотивация не будет действительно сострадательной. И ее эффект будет совсем другим. Пол в настоящее время работает над исследованием этого факта.

Фактор, который определяет сострадательное поведение в каждой конкретной ситуации, неоднозначен и достаточно противоречив. Многие наши стремления и само наше поведение могут быть очень сложными, запутанными и непонятными. Что-то мы делаем сознательно, что-то — нет. Тем не менее необходимо ясно понимать, каким может быть сострадательное поведение в каждой конкретной ситуации. Нужно задать себе вопрос: “Какое сострадательное действие я могу предпринять в этой ситуации?" Внутреннюю мудрость мы обретаем через расслабление и размышление. Проблема в том, что люди просто не могут остановиться и задать себе нужные вопросы! Иногда для сострадательного поведения требуется смелость, иногда доброта, но чаще и то, и другое.

В заключение скажем, что сострадание образует две различные, но взаимозависимые психологии. Первая мотивирует нас на взаимодействие со страданием — наблюдать за ним и стараться понять его причины без применения какой-либо оценки. Вторая психология мотивирует нас на искусную работу по смягчению и предупреждению страдания и его причин. Все эти процессы проявляются в разуме, который остается осознанным, наблюдающим и понимающим, что в нем происходит. Без подобной осознанности эти процессы были бы очень ограниченными [54].

Приведем пример, объединяющий оба эти случая. Ваш друг говорит, что у него рак. Ваша мотивация хочет помочь. Чувствительность является внимательностью к тому, что с ним происходит. Сочувствие движет его боль и его страх. Стрессоустойчивость позволяет оставаться с его болью и страхом. Эмпатия представляет, каково ему сейчас, и что он может ожидать от вас. Отсутствие оценки принимает без борьбы и ярости его трагедию. Теперь посмотрим на внешний круг. Внимание концентрируется на тех моментах, которые могут помочь. Мышление обдумывает, как помочь и как все организовать. Поведение — это пойти вместе с вашим другом в больницу, держа его за руку. Чувства выражаются в вашем искреннем желании, чтобы он выздоровел, или боль его успокоилась. Сенсорика — это ощущение вашего тела и эмоций, которые в нем бурлят.

На рис. 4.3 приведена схема взаимодействия этих двух психологий.

Мы полагаем, что это взаимодействие регулируется мудростью и смелостью. А мудрость и смелость способствуют реализации наших способностей, чтобы справиться со страданием, смягчить и предупредить его. Эмоциональной системой, которая осуществляет регулирование двух психологий сострадания, является система успокоения и аффилиации. Эта система дает нам чувство заботы и обеспечивает наше желание сделать счастливыми других людей. Они лежат в основе нашей способности испытать аффилиационную и “добрую” эмоцию. Вспомните, что животные, у которых нет привязанности и аффилиационной системы, совершенно не интересуются счастьем своих сородичей. Для этого у них нет ни системы, ни мозга. Как мы объяснили в прошлой главе, эти чувства образуются, главным образом, в системе успокоения и аффилиации. Если она начинает давать сбои, человек испытывает проблемы с этими чувствами. Их ценность для него падает. Тогда сострадание, в свою очередь, начинает работать с нарушениями.

Рис. 4.3. Конструирование сострадательного сознание, позволяющего справиться со страданием и его причинами

В главе 6 мы изучим некоторые из возможных препятствий. Качества, необходимые для того, чтобы справиться со страданием, находятся внутри самой системы успокоения и аффилиации. Чтобы выйти наружу им необходимы чувство радости и стремление смягчить страдание.

Таким образом, эти две психологии поддерживают друг друга и лежат в основе важной эмоциональной системы, о которой мы говорили в главе 3.

• Сострадание возникает из глубокого знания того, как все обстоит на самом деле. Это Четвертая благородная истина в буддийском учении. В эволюционной модели мы, люди, находимся здесь и сейчас. Мы сформировались под влиянием генов и с учетом социальных условий. Эволюция дала нашему мозгу полную гамму проблем.

• Знание природы страдания и поддержание с ним контакта формируют мотивацию с ним справиться.

• Сострадательная мотивация стимулирует и формирует многоплановые процессы, состоящие из определенных элементов и навыков.

• Сострадание является социальной ментальностью. Оно управляет нашими мыслями в плане внимания, мышления, поведения и чувств, а также развивает нашу самоидентичность.

• “Живое и действующее” сострадание объединяет две психологии. 1) Психология обязательства (внутренний круг атрибутов) — способность открыться перед страданием, понять его и справиться с ним. 2) Психология смягчения и предупреждения (внешний круг навыков) — навыки, помогающие смягчить страдание и устранить его причины.

• Буддийский монах Матьё Рикар указывает, что только нашего опыта познания страдания (элементы внутреннего круга, особенно сочувствие и эмпатия) недостаточно. Необходимо выйти на путь смягчения и предупреждения страдания. Этим занимаются навыки сострадания.

• Буддийский подход полагает, что желание счастья ведет к окончанию страдания. Чтобы все живые существа испытывали счастье и благополучие. Сострадание также обладает позитивным мотивационным зарядом.

• Безошибочный путь к счастью — это любить и быть любимым.

• Таким образом, мы останавливаемся на внутренних качествах сострадания, как они отражены в сострадательной личности (см. главу 10). Затем фокусируемся на страдании и вызываем положительные чувства доброты, понимания и заботы. Мы испытываем искреннее и горячее желание, чтобы страдание исчезло, и воцарилось счастье.