Осознанное сострадание. Как умение сострадать поможет понять свои эмоции, жить настоящим и строить гармоничные отношения

ОБ АВТОРАХ

Я родился в Нигерии, в 50-е годы прошлого века. Жил там, пока мне не исполнилось двенадцать лет. Моя жизнь проходила вдалеке от крупных городов. Я ощущал тогда фантастическое чувство свободы. Но в то же время перед моими глазами открывались страдания. Бедняки, нищие, люди, страдающие проказой и другими болезнями — все боролись за выживание. Я помню, какую глубину печали испытал, когда один человек попросил меня дать ему немного денег. Его лицо и пальцы были обезображены проказой. Свое юношество я провел в суровой и аскетичной школе-интернате. Я был оторван от своей семьи и не имел возможности вести прежний образа жизни. Свое первое образование я получил в области экономики. Но поскольку я всегда хотел работать с людьми, в 1980 году я получил свое второе образование в области клинической психологии.

Вопросы эволюции человеческого разума и формирования его современных функций меня всегда интересовали. Основу моего интереса составляла депрессия. Она очень деструктивна по своей сущности и иногда даже доводит людей до самоубийства. В начале развития психологии многие специалисты, в том числе Фрейд и Юнг, уже понимали, что работу разума необходимо рассматривать, учитывая, что он сформировался в результате эволюции. Если мы посмотрим на него через призму эволюции, мы откроем моменты, которые люди обычно не признают. Наш мозг является замечательным и сложным органом, но его составные части не всегда работают слаженно. Наш мозг очень “противоречив” для того, чтобы справиться с большим количеством сбоев и трудностей, которые могут возникнуть одновременно. Получается, что наш мозг сформировался так, что он приносит нам немало страданий. Когда я это понял, я как будто увидел в темноте луч света.

Это объясняло так много. Я опубликовал в 1989 году книгу Human Nature and Suffering (Человеческая природа и страдание), в которой изложил результаты исследования этих идей и мыслей.

Я всегда интересовался документальным кино, связанным с природой. Я помню, что в одном фильме рассказывалось о том, как только что вылупившиеся черепашки неслись наперегонки к морю, чтобы в первый час своей жизни не быть съеденными чайками, лисами и другими мелкими хищниками. Большинство их этих черепашек не доживали до взрослого возраста. Я полагаю, что великолепная работа Дэвида Аттенборо¹ (David Attenborough) и его команды сделала то, что они не могли предвидеть. Они показали всю жестокость и суровость природы. Чтобы выжить, большинство форм жизни должны поедать другие формы жизни. Обычной добычей хищников становятся детеныши. Для своего благополучия вирусы и бактерии убивают, калечат и доставляют страдания многим другим жизненным формам. Далее, мы вынуждены также признать, что наша собственная жизнь чрезвычайно ограничена. Как и все живые существа, мы растем, стареем и умираем.

Будда пришел к выводу, что жизнь — это страдание около двух с половиной тысяч лет назад. Все в этом мире непостоянно. Все живые существа появляются на свет, растут, стареют и умирают. Конечно, Будда ничего не знал о естественных процессах, которые лежат за привычным порядком вещей в мире. Это и теория Большого взрыва, и работа наших генов, и те процессы, которые обеспечивают жизненный поток. Но он смог сосредоточиться на очень простом, но обширном наблюдении: все изменяется, и ничто не вечно. Несмотря на это непостоянство (оно очевидно каждому, кто хоть на мгновение об этом задумается), наш разум стремится к постоянству и стабильности. И этот же самый разум пребывает в хаотичном состоянии и под влиянием страстей, желаний, страхов и угроз легко приходит в движение. Решение, предложенное Буддой, заключается в ясном понимании природы наших затруднений и обуздании сферы внимания нашего “цепкого” мозга так, чтобы ее не слишком болтало в разные стороны.

Это замечательное предложение. Эволюционная психология добавила к нему следующее открытие: наш мозг и тело эволюционировали в качестве средств, обеспечивающих выживание и воспроизведение наших генов. Неудивительно, что у нас в жизни возникают проблемы. И никакой нашей вины в этом нет. Но когда я поговорил об этом наблюдении со своими коллегами-буддистами, их унисон звучания был нарушен. Многие признали, что никогда в таком ключе об этом не думали. Они сказали, что мысль о хаотичном разуме и о наших страданиях может быть очень легко объяснима тем, что мы что-то делаем правильно, а что-то неправильно. Эволюционный подход полностью устраняет потенциальные обвинения и возникающий стыд. Я посвятил много лет тому, что пытался понять природу стыда и помочь людям, которые от него страдают. Таким образом, объединение эволюционного подхода с буддийским учением и духовной практикой стало для меня своего рода миссией.

Итак, во время этой знаменитой конференции на прекраснейшем Святом острове мы вместе с Чоуденом прогуливались, любуясь красотой острова, и в подробностях обсуждали наши различные подходы. (Мы также купались в холодных водах Ирландского моря, что было достаточно бодрящим, если не сказать больше!) Мы обсудили много схожих мыслей и идей, касающихся человеческого разума и трудностей его тренировки. Он отмечал, что, когда люди погружаются в практики осознанности и сострадания глубоко, это может доставлять им болезненные и тяжелые ощущения. (Свой собственный подобный опыт он описал в главе 6). И мы достаточно быстро согласились, что написать вместе книгу, объединив наши различные понимания и опыт, было бы очень интересным проектом. Я бы поделился точкой зрения клинической и эволюционной психологий, а Чоуден — позицией буддийского мировоззрения.

Я ранее уже занимался изучением концепции сострадательной тренировки разума в своей книге The Compassionate Mind (Сострадательный разум), изданной в 2009 году. Мы хотели представить осознанность в качестве основы для тренировки сострадания. Также мы намеревались изучить препятствия, возникающие на пути тех, кто приступил к тренировкам разума. В частности, мы хотели представить наборы пошаговых практик, лежащих в основе тренировок Чоудена, и мой опыт разработки упражнений для людей, испытывающих психологические проблемы.

Вы увидите небольшую разницу в стилях написания, которую мы попытались сгладить. Но мы хотели также, чтобы изложение сохранило свой изначальный язык. Свою задачу я видел в представлении сведений о мозге и упражнений для развития мозговой деятельности человека со стороны науки. Задача Чоудена — обучить разум западного человека древним духовным практикам. Следующие несколько лет стали для меня прекрасной возможностью для интенсивного обучения новому. Я глубоко благодарен Чоудену за терпение и настойчивость в объяснении различных понятий и моментов. Его знания и его умение погружаться глубоко в практики и не бояться представлять устоявшиеся процессы и моменты по-другому, вдохновили меня. Его открытость и готовность к личному участию в исследовании самых сложных вопросов, о которых он рассказывает в главе 6, впечатлили меня. И, конечно, я высоко ценю его дружбу.

У нас также была возможность вместе погрузиться в ретриты, направленные на сострадание. Этот свой опыт мы отразили в упражнениях, содержащихся в части II. Ретрит представляет собой период тишины, размышления и внутренней практики для формирования знания, которое помогает в развитии сострадательного разума и более эффективного взаимодействия с внешним миром. Ретриты, в целом, подтвердили свою полезность для занимающихся и, конечно, для меня, как участника. В будущем мы надеемся продолжить ими заниматься.

Мое путешествие по духовным практикам буддизма следовало весьма необычным маршрутом. Я вырос в Кейптауне в то время, когда режим апартеида доживал свои дни. Моя семья принадлежала к среднему классу, поэтому все, что я мог желать в материальном отношении, было мне доступно. Но я никогда не был счастлив.

Я чувствовал, как будто большая и важная часть моей личности была мертвой и безжизненной. Жизнь в разделенном обществе во многом этому способствовала. И это касалось всех живущих в нем людей. Будучи белым, я был отделен от природной силы черной Африки и был вынужден жить в “чистом” мире белых привилегий и процветания. Я всегда испытывал глубокое и мучительное чувство неудовлетворения, несмотря на доступ ко всем материальным благам. Если жизнь заключается только в том, чтобы иметь дом, работу, супругу или супруга, проводить приятный досуг, есть ли в ней еще что-то более важное? Мой молодой разум не получал ответы на подобные вопросы.

Позже, когда я стал буддийским монахом, то мое тогдашнее состояние напомнило мне сюжет притчи о Будде. Несмотря на то, что он был принцем, обладавшим огромным влиянием и авторитетом, в глубине своей души он не чувствовал мира и спокойствия. Когда Будда увидел, что материальное процветание не может помочь справиться с океаном страданий, который его окружал, он отказался от влияния и привилегий. Как мы дальше расскажем, он покинул дворец и ушел бродить по свету в поисках причин страданий и источника истинного мира и счастья.

Когда я был еще ребенком, меня шокировало убийство директора моей школы. Неизвестные проникли ночью в его дом и изнасиловали его жену. Мои детские представления о безопасности были моментально разбиты вдребезги. Много позже я вспоминал, что происходило тогда в моей жизни. Меня потрясла мысль о том, как наша жизнь мимолетна и бесценна. Внутренний мир большого количества людей закрыт и наполнен стыдом и тайной болью. И мы так мало об этом говорим. И в нем практически нет места для подобных внутренних переживаний.

После окончания школы я посвятил пять лет изучению права. Когда получил диплом юриста, я проходил стажировку в небольшой юридической фирме в Кейптауне. Я занимался применением судебных решений по иску кредиторов в отношении ограничения прав и ареста собственности лиц, которые не могут оплатить свои долги. Я чувствовал себя маленьким винтиком в капиталистической машине, которая приносила еще больше нищеты тем, кто уже был унижен и угнетен. В то время я познакомился с Робом Нэрном (Rob Nairn), известным учителем медитации и бывшим профессором криминологии университета Кейптауна. Он только что отказался от своей университетской карьеры и основал в селении Нью-Бетесда (Nieu Bethesda) в засушливом регионе Кару (Karoo) буддийский ретрит-центр. Он обучил меня основам медитации и стал близким наставником и другом.

После окончания учебы в 1985 году я поступил на службу в Верховный Суд в качестве юрисконсульта. В глубине своей души я всегда понимал, что это не мое предназначение. Это было осуществлением мечты моего отца, всегда хотевшего, чтобы я стал юристом. Но в каком-то смысле работа меня закалила. В последние дни апартеида я был призван в армию на два года. Там я еще больше почувствовал поляризацию южноафриканского общества. В армии я продолжил заниматься духовными практиками. Обычно я медитировал в туалете. Однажды дежурный капрал набросился на меня на строевом плацу. Он увидел в моей руке тибетский цветок и обвинил в курении марихуаны. Я сказал: “Нет, я читаю мантры”. Его очень испугал мой ответ. Он был настолько далек от области понимания капрала, что тот стал полностью избегать общения со мной в дальнейшем. Возможно, он решил, что я наводил на него порчу!

После завершения своей военной службы я решил, что покину ЮАР и поеду вместе с Робом Нэрном в Шотландию. Мой отец всегда говорил, что я могу “ехать медитировать в Гималаи” только после того, как закончу учебу. Он всегда думал, что мои духовные помыслы были делом временным. Он рассчитывал, что, когда я вернусь из армии, я продолжу карьеру юриста, женюсь и стану уважаемым человеком. Но этому не суждено было сбыться. Раньше я из страны никогда не уезжал. Когда в 1990 году я уехал, то вернулся только через семь лет.

Сначала я работал в монастыре Самье Линг (Samye Ling) в южной Шотландии. Я также учился и занимался медитацией. Затем в 1993 году я предпринял ретрит, продлившийся три года и три месяца. Он принес мне колоссальный опыт и стал поворотным моментом моей жизни. Ретрит проходил среди зеленых холмов

Шотландии и был абсолютно изолирован от внешнего мира. Большую часть времени погода была дождливой и ветреной. Зимой часто шел снег. Дороги засыпало настолько, что по ним невозможно было проехать. Режим медитирования был строгим. Мы начинали в 4.30 утра и заканчивали в 10.00 вечера. Мы изучали тантрические практики тибетского буддизма, которые способствовали выходу нашего разума на более глубокий уровень. Наша группа была интернациональна по составу. Она включала итальянцев, испанцев, американцев и англичан, и совсем немного шотландцев. Во время ретрита мы жили в маленьких аскетичных комнатах. Их обстановка состояла из святилища, маленького шкафа для посуды и места для сна и медитаций. Когда перед ретритом отец навестил меня, он спросил, где кровать. “Папа, здесь нет кровати. Мы спим на месте для медитации!” — ответил я. В этот момент один из монахов начал дуть в длинный тибетский рог, как это делают в Гималаях. Раздался оглушающий пронзительный рев. Мой отец, который не был знаком с элементами духовных обрядов, воскликнул: “Я валю отсюда! Где здесь рядом паб? Мне срочно нужен двойной виски!” Но к моему необычному увлечению он отнесся неожиданно терпимо. Особенно, с учетом того, что он оплатил мою учебу в университете и юридическую стажировку, которые стоили недешево.

В программе ретрита был шестимесячный период, когда мы не выходили наружу и хранили полное молчание. Мы остались абсолютно одни со своими мыслями на фоне дикой шотландской зимы. Когда я сейчас оглядываюсь назад, я понимаю, что тот необычный опыт способствовал моему преобразованию. Когда я пришел к окончанию ретрита, мне понадобилось какое-то время, чтобы перенастроить свое отношению и приспособиться к окружающему миру. Это вполне неудивительно. Когда мы вошли в ретрит, таких вещей, как интернет и электронная почта, еще не существовало. Когда в марте 1997 мы вышли из него, мы с большим интересом знакомились с новым цифровым миром. Вскоре я стал облачаться в кашая². В итоге, через семь лет, включая время, посвященное ретриту, я стал монахом.

Я на глубочайшем уровне взаимодействовал с тантрическими практиками тибетского буддизма и чувствовал его преобразующий потенциал. Но я понимал, что познать древние духовные традиции Востока таким суровым образом будет готово немного людей. Я стал работать с Робом Нэрном. Мы занимались обучением людей простым навыкам противодействия стрессу и депрессии. Такой подход был более направленным. Мысли о просветлении для большинства людей являются далекими призрачными мечтами. Для них задача стабилизации блуждающих мыслей и развития полезных навыков мышления и поведения гораздо более насущна. Такой светский подход, не касающийся никаких религиозных традиций, стал известен как осознанная медитация.

С Полом Гилбертом я познакомился на Святом острове в 2008 году. Мы пригласили его принять участие в конференции по нейробиологии и состраданию. С самого начала нашего общения у нас возник взаимный интерес. Пол занимался вопросами самосострадания, в частности, насколько в работе разума важно взаимодействие сострадания с осознанностью. Это меня заинтересовало сразу. А принцип аффилиационной связи (affiliate connection) привлек мое самое живое внимание. Смысл этого принципа в том, что все мы настроены на отношения с другими людьми биологически. А если эти отношения приносят нам неприятности и страдания, то качество нашей жизни ухудшается. Она становится тусклой и невыразительной. Это во многом соответствовало моему пониманию буддизма Махаяны, рассматривающего сострадание в качестве важнейшего инструмента тренировки разума. Мы провели большое количество захватывающих обсуждений, в результате которых пришли к мысли вместе написать книгу.

Мы с Робом Нэрном в 2009 году помогли организовать в Абердинском университете (Aberdeen University) в Шотландии магистерскую программу по осознанности. Наш подход основывался на идеях Пола Гилберта о работе с осознанностью и состраданием вместе, в комплексе. Мы полностью разделяли его идеи. Это была первая магистерская программа в Соединенном Королевстве, которая заключалась в обучении состраданию на основе тренировки осознанности. Основной акцент в этой программе делался не только на обучении, но и на доброте и заботе по отношению к себе. Работа с самокритикующим разумом занимала в ней также важное место.

Мы надеемся, что эта книга предоставит своим читателям новое знание о взаимосвязи между проблемами с психическим здоровьем, историей нашей эволюции и нашим социальным окружением, формирующим наш разум, пока мы развиваемся и взрослеем. Многие проблемы, связанные с нашим разумом, не являются нашей виной. Это одна из основных тем книги. Тем не менее, мы несем ответственность за тренировку своего разума и работу своих мыслей. Вы не будете виноваты в том, что крыша вашего дома пострадает в результате удара молнии. Но вы будете ответственны за ее ремонт. И научиться тому, как это лучше и качественнее сделать, лишним не будет. Осознанность и сострадание помогут найти решение проблем, которыми нас невольно “наградила” природа. Усилия эволюции сформировали сложный разум, обладающий сложными мотивами и эмоциями. Понять свои мысли, заняться их тренировкой и сделать разумный выбор того типа личности, которым он хочет быть, способен только человек.