Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT

47

Маг, чародей и демонолог, как оказалось, жил примерно в пятнадцати минутах езды от станции, в приличном шлакоблоковом домике с сиренью в палисадничке и спутниковой «тарелкой» на крыше, по соседству с дымовой трубой. Близ крыльца кусты сирени образовывали нечто наподобие естественной беседки, в которой хозяин и ожидал гостей, покуривая на свежем воздухе простенькую — долларов этак за триста — вересковую трубку. Он как-то очень хорошо совпадал со своим обиталищем — такой же солидный, крепкий, хоть и пожилой, мужик в хорошем спортивном костюме и футболке с некрупной надписью наискось через грудь: «A LOADED.357 ALWAYS BEAT A FULL HOUSE», с коротким ежиком седоватых волос на округлом, массивном черепе. Трубка, так же лениво, как и печная труба на крыше, курящаяся ароматным дымком, еще усиливала сходство дома и его хозяина.

— Здравствуй, Дамир, — окликнул его Игорь, остановившись у калитки. — Собачек уж выпустил?

Тут же на песчаную дорожку, ведущую от калитки к крыльцу, молча выскользнул огромный, непонятно откуда возникший, черный волкодав.

— Место, — негромко сказал хозяин, и пес — все так же бесшумно и стремительно — исчез. — Заходите, гости дорогие.

Внутреннее убранство дома, под стать хозяину, также отличалось неброской солидностью и основательностью. Димыч, до сих пор находившийся под впечатлением жутковатого Игорева рассказа, был удивлен: он ожидал увидеть неопрятную бревенчатую хибару с удобствами на дворе, а владельцем ее непременно должен был оказаться испитой мужичонка с жидкою бородкой, в засаленной фуфайке и с лихорадочным блеском в распутинских, глубоко посаженных глазках.

Кроме того; в доме не наблюдалось ни единого необычного, «колдовского» предмета.

И даже книг — почти не было!

— Знакомьтесь. Это, — сказал Игорь, делая широкий указующий жест свободной от костыля рукой, — Султангареев Дамир Султангареевич. Или — в быту, для простоты — Дмитрий Сергеич. А это, — прибавил он, обращаясь уже к хозяину дома, — без отчества по младости лет, Дмитрий Аксенов. Тезка твой, в некотором роде. Кофе у тебя имеется? — И тут же несколько картинно хлопнул себя по лбу: — Э-э, прости, совсем забыл, ты же…

— Ай, бред собачий все эти «просветляющие диеты», — отвечал Дмитрий Сергеич. — Имеется и кофе и все, что к нему положено. Гоша!

На негромкий оклик хозяина явился (так же бесшумно и быстро, как и сторожевой пес на дворе) парнишка лет восемнадцати, смуглый, плосколицый и раскосый.

— Организуй нам… В кабинет.

Выслушав сие краткое распоряжение, похожий на монгола либо бурята паренек беззвучно исчез. Хозяин же провел Димыча с Игорем в комнату со старым кожаным диваном, несколькими стульями, низким журнальным столиком и массивным письменным столом. Книг и колдовских атрибутов, как отметил Димыч, не оказалось и в кабинете. Зато на столе располагался дорогущий, видать, компьютер со всеми мыслимыми примочками, а несколько книжных полок близ стола были до отказа забиты компакт-дисками.

Пока Игорь с Дмитрий Сергеичем обменивались ритуальными фразами на предмет здоровья, количества утекшей воды и прошедших лет с зимами и тому подобной хрени, явился Гоша со складным столиком на колесиках. Сноровисто сервировав «кофе» (состоявший, помимо собственно кофе в изящном фарфоровом кофейнике, из какого-то непонятого, без этикеток на бутылках, коньяка, огромной коробки конфет и вазы с финиками и инжиром) на журнальном столике, он молча, по-азиатски сложив руки лодочкой при груди, поклонился и — все так же бесшумно — исчез.

Тут как раз и Игорь с Дамиром Султангареевичем закончили выяснять, кто чего за все прошедшие годы достиг. Димыч, молча вслушивавшийся в их треп, решил, что эти двое наверняка когда-то знали друг друга очень неплохо. Однако излишне конкретных вопросов о житье-бытье давнего знакомца Игорь явно избегал.

— Ну что ж, — дождавшись, когда гости устроятся на диване, заговорил хозяин, — рассказывайте, с чем пришли. Только не забывайте: я с вас денег за консультацию не прошу — вообще-то гонорар за такие беседы я беру повременно, — но… уж постарайтесь не слишком пространно. Только самое нужное; чтоб мне понять, что вам посоветовать.

Пригубив кофе, Димыч, как условились загодя, еще в электричке, рассказал Дмитрию Сергеичу примерно то же, что и Игорю. Сделал лишь поправку на то, что от этого человека не нужно добиваться доверия к несусветным, на первый взгляд, байкам, что, кстати, заставляло чувствовать себя как-то чудно и непривычно, точно и в самом деле чуточку обманываешь нового знакомого.

Впрочем, по второму-то разу рассказывать было куда как легче, так что все получилось достаточно сжато.

Поначалу маг и волшебник из Темяшкина слушал молча, затем вскользь задал по ходу повествования несколько уточняющих вопросов, а вот пересказ Петяшина приключения с Тузом Колченогим и описание смысловых неувязок, связанных с Катей, пожелал услышать во всех возможных подробностях.

К концу Димычева рассказа Дамир Султангареевич снова кликнул бурята либо мнгола Гошу, и тот — все так же беззвучно — принес ему набитую и раскуренную трубку. Затянувшись несколько раз, хозяин дома хотел было что-то сказать, но Игорь опередил его:

— Погоди, Дамир. Что ты нам, неучам, можешь посоветовать, я себе примерно представляю. Обычные контактерские правила поведения, схему общения… Больше мы, как неквалификанты в твоей области, все равно ничего полезного не сможем. Лучше — вот что: говорят, будто тебе, минимум однажды, удалось целенаправленно вызвать почти такого же… Тузика. Как это вообще сообразуется с предположением, будто демоны — якобы существа из чистой информации? Каким образом на такое существо можно повлиять? Раз он тебя послушался и явился, ты должен знать ответ. Я уж напоминал нашему юному другу: информация без носителя с точки зрения современной физики — бред сивого мерина в темную сентябрьскую ночь. Да юный друг и сам это понимает не хуже моего. Потому мы, собственно, и решились обеспокоить тебя. Ежели физика бессильна, приходится обращаться к… альтернативным дисциплинам.

Некоторое время Дамир Султангаревич продолжал молча дымить трубкою, оценивающе меряя гостей взглядом. Затем — видно, решив для себя что-то этакое — установил трубку на специальную подставочку красного дерева.

— Прежде, — заговорил он, — я тебя, по старой памяти, попрошу… Ты знаешь, наверное: я сейчас завязан в очень крупных делах. Значу многое, могу многое; отсюда, и масштаб ответственности. Могу вот с Гошей общаться совсем без слов. Удобней, кстати: он по-русски не знает, я — по калмыцки ни бельмеса… Нежеланных визитеров отвадить — могу, рубцы эти от твоих инфарктов вижу и убрать — могу… Разве что новую ногу тебе не выращу. Так вот; на всем этом я делаю очень солидные деньги. Нам с тобой в прежние времена такое даже не снилось… А то, что я сейчас скажу, для меня очень суровая антиреклама. Я и говорю-то откровенно лишь потому, что считаю: столкнулись вы, ребята, с чем-то потрясающе мощным и страшным — страшным хотя бы оттого, что оно непонятно… Словом, откровения мои не используйте, пожалуйста, ни в какой журналистике. А лучше — по возможности — вообще нигде не используйте.

Хозяин дома помолчал, дождался от Игоря утвердительного кивка и продолжил:

— Конечно, с точки зрения классической магии, информация без носителя — еще больший бред. Скажем так: носитель-то у этой информации должен наличествовать, но «демоны» либо сами о нем ничего не знают либо очень тщательно берегут тайну своего носителя. Я в эту тайну никаким боком не посвящен. Верно; практиковался в… э-э… как говорится в американских книгах, summoning'е, но ровным счетом ничего не добился. — Сделав паузу, он испытующе взглянул в глаза Игоря. Тот молчал. — Потому что так и не понял, отчего опыт в тот — единственный — раз удался. Повторы такого же результата не дали. Возможно, повлиял некий неучтенный фактор. Однако ж… Знаешь, было у меня при беседе с этим демоном такое неприятное и нелестное для меня ощущение, что это не я его вызвал. Что он явился к вызывающему по доброй воле. Из любопытства, например. Или позабавиться.

— Как же это..? — Игорь даже привстал. — Ведь я о тебе слышал…

— Вот именно, — веско обронил Дамир Султангареевич. — И я тебя прошу: не способствуй, пожалуйста, умалению моей… г-хммм… неофициальной репутации.

Игорь в досаде сильно хлопнул ладонью о колено.

— Э-эх-х, я-то надеялся… Ладно. Расскажи хоть, о чем с ним беседовал.

— О ерунде, — несколько смущенно сознался хозяин. — Я, если помнишь, одно время очень интересовался проблемой так называемого конца света… и, в общем, попросил его помочь с толкованием Апокалипсиса.

— Ни больше ни меньше? — невесело усмехнулся Игорь.

— Что тут сказать; молодой был, глупый…

— Ну и как? Растолковал он тебе?

— Растолковал. Если желаешь, могу изложить. Захочешь, статью в какой-нибудь журналишко сделаешь. Без ссылок, понятно, на источник.

— Желаю, конечно! Это ж какой материал выйдет… Давай.

— Растолковал он мне, невеже, что все, написанное в Апокалипсисе, ничего ровным счетом не стоит. А потом изложил… э-э… собственную гипотезу на сей счет. Представь себе для начала этакую огромную, вселенского масштаба… осу. Осиные ее дела нас не интересуют, кроме того, что размножается она так же, как и наши, обычные, осы: роет норку, откладывает туда яйца, обеспечивает будущих личинок определенным количеством убитых насекомых — пищей на первое, пока не подрастут, время, и летит себе дальше. Так вот, «норка», отрытая этой все-вселенской осой, не что иное, как весь наш мир. И все, что в мире ни есть — информационная, скажем так, пища для ее личинки. Развившись, личинка начнет питаться, пока не пожрет все. Вот тогда-то и наступит нам с вами конец света…

Возникла пауза.

— А-ар-ригинально… — протянул несколько ошарашенный услышанным Игорь. — Гипотеза уже даже и не космоцентристская… Под миром ведь, я так понял, имеется в виду вся наша Вселенная, или как?

Дамир Султангареевич молча кивнул.

— Тогда, что выходит? Получается, она, эта гипотетическая личинка, просто переработает весь мир на свое информационное говно? — Игорь зло, коротко рассмеялся. — Таков и будет конец света?

— Не знаю уж, каков там будет этот конец света… — Дамир Султангареевич как-то сник; устало, старчески-обреченно зазвучал его голос. — Возможно, никто ничего и не заметит. А может быть, все мировые беды, начиная с семейных скандалов и заканчивая умиранием звезд, происходят на самом деле оттого, что эта пакость растет и пожирает свои информационные припасы…

— Какой же эта личинка должна быть? — вдруг тихо спросил доселе молчавший Димыч. — Распознать-то ее как-то можно? В контакт с ней — как-то можно вступить?

— Неизвестно, — отвечал Дмитрий Сергеич. — Может, она ничем не отличается с виду от обычного человека. Или коровы. Или атома водорода. Или камня на дне морском. А, может, вся наша Земля, или вся Солнечная система, или система, наоборот, альфы Центавра — есть эта самая личинка. А в общем… э-э… не все ли нам равно? А насчет контакта дело такое: личиночная аллегория ведь не случайна. У личинки нет ничего, кроме инстинктов, и даже еще не все инстинкты сформированы окончательно. Как и о чем с ней общаться? Не о чем.

— Договоришься, пожалуй, с этакой-то тварью, — согласился Игорь. — Когда по этой теории должен наступить конец света, демон, надо понимать, тебе сообщить не соизволил… Ладно. Переходим к следующему вопросу повестки дня. Не знаком ли тебе, случаем, — по работе, так сказать, — некто Георгий Моисеевич Флейшман?

Дамир Султангареевич раскрыл было рот, чтобы ответить, но ничего не сказал. Вместо этого он вдруг посунулся лицом вперед — и медленно, точно все тело его разом обмякло в параличе, повалился на пол.