Откат

Глава 11. 11 февраля 1976 года. Пункт временной дислокации второй роты миротворческого батальона СССР. Южный Ливан

Где-то неподалеку необычайно громко жахнуло, земля стукнула снизу по коленям и локтям, а с потолка посыпался песок, по каске застучали мелкие камешки.

«Блять, как в задницу нас имеют!» — чертыхнулся капитан Иевлев, находившийся на НП в коленопреклонённой позиции. Он еще раз порадовался и поблагодарил неизвестного инженера, разругавшегося с тыловиками в пух и прах, но выстроившего в расположении их временной базы настоящую крепость. Благо камней, бетона и прочего материала в этих краях хватало. Никто не спрашивал у местных — чьи это бесхозные плиты. Просто взяли и увезли. Зато сейчас под ними обстрел воспринимается легче. Капитан пригнулся к окуляру тщательно замаскированной стереотрубы.

Разведка учла многое, но не все. Их ПВД расположился выше находившейся неподалеку маленькой ливанской деревни. Как раз на перекрестке дорог, нависая над ним укрепленными сооружениями. Подходы к скалистым отрогам, высившимся поодаль закрыли минными заграждениями. Обычно из палестинцев хреновые саперы, но в этот раз все мины они хитроумным способом подорвали. Затем бравые арапчата захватили высоты и советским бойцам стало кисло. Пусть прямой штурм базы не дал результата, но и носа высунуть наружу не получалось. Патовая ситуация.

В дело вмешалась и погода, после солнечной декады темные тучи закрыли небо и с востока налетела песчаная буря. Потому куковать им здесь еще неопределённо долгое время. Иевлев бросил сумрачный взгляд в сторону лежавших на площадке возле стены мешков и тяжело вздохнул. Для кого-то желанная поездка за рубеж обернулась дорогой в один конец. И виноват в этом прежде всего он — командир второй роты. Тяжела ноша командирская!

— Чем это таким по нам сейчас бахнули, товарищ капитан? — обратился к командиру «замок» связистов старший сержант Митя Хворостов. Иевлев только пожал плечами, ответил на вопрос бывалого сверхсрочника, как ни странно, помпотех прапорщик Скрынник.

— Минами кидают, минимум на восемьдесят.

— Ни хера себе! И где взяли? — обернулся к прапорщику лейтенант Калинин, командир 4 взвода.

— Ну там же, где все остальное, — флегматично ответил тот. — У англичан есть Элька на восемьдесят один.

— Пушками пробить наши укрепления не смогли, другие минометы хлипковаты оказались. Что дальше будет? — проворчал Иевлев.

— Так, товарищ капитан, не вечно же буря свирепствовать будет? Там, глядишь, и наши подойдут.

— Подгадали сволочи. Зажали со всех сторон, — Скрынник сплюнул.

— Кто им интересно расклады о погоде сообщил? Иначе не было, командир, у них шансов. Тут же — погода нелетная и американцы сдриснули…

— Не сдриснули, лейтенант, а пошли разбираться на юг, в зону своей ответственности. И между прочим, очень нам помогли тем, что дороги оттуда наглухо перекрыли. Людей и техники у них также не хватает. Генералы у нас и у них умеют только штаты правильно выстраивать, а о тактике мы сами должны позаботиться. Но о погоде ты четко заметил. Хворостов, когда антенну починят?

— Товарищ капитан, жду с минуты на минуту.

— Осторожней там, говорят, снайпер у арапчат объявился. Я на камбузе.

Иевлев нагнулся и протиснулся сквозь закрытый проход. Хорошо хоть все основные ходы сообщения были перекрыты сверху бетоном или шли через подвалы недостроенного здания. По первости они потери понесли именно в тех местах, где нельзя было быстро укрыться. Когда в твою сторону шпарят разом десятки стволов, в том числе и пулеметы с гранатометами, то деваться особо некуда. Большую часть техники также успели спрятать за стенами. Толковой артиллерии у напавшего на базу Фронта Спасения Палестины не было, но высовываться же наружу на легкой броне было все равно чревато. Несколько застывших и закопчённых бронетушек на выезде об этом постоянно напоминали.

Вообще, какой-то странный налет. Неужели они всерьез рассчитывали захватить их патрульную базу наскоком? С такой оравой бестолковых бойцов? Вон сколько их на подходах валяется! И практически каждый час бойцы и командиры докладывают о том, как удачно кого-то перехватили. Ну и нехер переться буром на десантуру! О своих бывших корнях здесь никогда не забывали. Командиры хоть и ругались на тему демаскировки, но запретить бойцам носить тельняшки вместо положенных зеленых футболок так и не смогли.

Капитан выглянул в небольшое окошко, еще раз оглядел опустевший двор и прислушался. Обычный уже за эти два дня звуковой фон. Глуховатое ухание пушек-безоткаток, деловое тарахтение пулеметов, реже короткие автоматные очереди или одиночные выстрелы. Ого! СВД неподалеку сработало, кого там приголубили на этот раз? Ветер все никак не унимался, все так же нес мелкую пыль и грубого помола песок. Хорошо хоть очки перед вылетом сюда всем раздали, без них на улице было бы невозможно находиться. Иевлев попытался сплюнуть, но рот был замотан платком. «Тьфу ты! Чертово местечко»

Он отплевался уже внизу и промочил саднившее горло из фляги. Запахло гречневой кашей и чем-то горелым. Под потолком болталась «Летучая мышь», благо с топливом проблем пока не было. Техника все больше стояла, вылезая иногда на позиции во время атак противника. Но ближайшую только ночью ждать. Вряд ли даже эти утырки полезут еще раз днем.

«Обкурились они там, что ли под пулеметы и АГС в полный рост лезть?»

— Командир, как всегда?

— Ага, — Иевлев присел за стол и вскоре перед ним появился котелок с наваристым супом. Основному составу их повар киргиз Уланбек Аматов сегодня сготовил кашу и только для небольшого количества офицеров суп. Воду уже начали беречь. Капитан не особо хотел отрываться от коллектива, но в последние дни его мучил желудок и только суп в него влезал беспроблемно. — Спасибо Уланбек. Что у нас по жрачке?

— Да еще много, товарищ капитан. Вот с водой хуже, скоро придется на сухпай перейти или чаю на посты меньше отправлять.

— Чаю нельзя меньше. Пить тут постоянно хочется. Давай с ужина сухпай, наши подойдут скоро.

— Точно?

Иевлев оторвался от супа в недоумении.

— Ты чего это?

— Да так, — обычно улыбчивый киргиз в этот раз замялся, — говорят всякое.

— Сержант, за такие разговорчики сразу по лбу поварешкой! Понял?

— Так точно! Сейчас чаю принесу.

— Командир! — поприветствовал Иевлева второй капитан на их базе помполит Николай Прахоревич. — Уланбек, мне тоже, пожалуйста, чаю, — капитан откашлялся, оправдываясь. — С наблюдателями с утра сидел, целый рот песка набрал.

— И как?

— Ползают гады, но осторожно. Безоткатки свои подальше спрятали. Эх, нам бы сюда „Василёк“! Почему отцы-командиры не допенькали?

— Кто тут, Коля, всерьез воевать собирался? Тем более что столько авиации у нас буквально под боком. Вертушки только что по головам не ходили.

— И где она эта самая авиация сейчас? Всепогодная краснознаменная?

— Не лётает, блять! — согласился Иевлев и кивком поблагодарил Аматова за принесенный чайник. Свежего хлеба сегодня не было, поэтому паштет из сухпая намазали на армейские галеты. Как ни странно, но эти были вполне съедобными. Паштет же хоть в ресторане подавай!

— Я вот что думаю, Миша, как так получилось, что именно в эти дни, когда буря сюда пришла, бармалеи на нас и поперли?

— И что надумал?

— К гадалке не ходи — штатовцев это партнеры заклятые. Как пить дать они арапчатам помогают. Тут парень с центра по секрету сказал, что недавно в Бейруте у ГРУшников нехилый замес с САСовцами вышел. Типа наши какого-то крутого шейха взяли, а эти отбить пытались. И типа Трошев безо всякой дипломатии штурмовики в воздух поднял, а затем целый квартал расхерачил. Дипломаты иностранные и фалангисты после бойни и завыли, а индусы блокпосты бросили. Типа они на войну не подрывались! Нормально, да? На севере опять суета между фракциями типа «Стражами кедра», маронитами и фалангистской милицией. Все хуй на мирное соглашение положили. Так что жди, командир, подкрепления и большой зачистки. Если наши, конечно, на это пойдут. Но после этого нападения просто так оставить ведь невозможно? Слышал, кстати, как по нам недавно захерачили?

— Миномет?

— Мы, ёптать, как раз звук подкатившего грузовика перед этим услыхали. Потом эти гады несколько пристрелочных выстрелов произвели. Стреляли из-за деревни. Даром что он неё самой одни угольки остались. Зато там подъездных путей много. Вот по ним и подкатили с минометом, пристрелялись и обратно.

— И что думаешь? — помполит у командира патрульной базы был что надо, из бывших разведчиков. Говорят, иначе сюда бы не отпустили, потому пришлось на эту должность идти. Зато кадр ценный!

— Ночью как пить дать, попрут. Подтянут, ёптать, минометы и ударят. Под их прикрытием и полезут.

— Я тебя услышал, дорогой. Собирай группу, затемно уйдете. Только постарайся зря не рисковать.

— Понял, граников возьмем побольше.

— Товарищ капитан, — на входе в столовую возникла фигура старшего сержанта, — связь починили.

— Первый Юг Бате, прием, — пробасил Иевлев, услышав голос дежурного радиста в Бейруте. Как ни странно, но сейчас связь была отличной. Ни шороха, ни иных помех, так досаждавших им в течение последних двух суток. Через несколько секунд послышался бодрый голос подполковника Трошева.

— Батя Первому Юга. Как дела у тебя? Прием.

Так и хотелось крикнуть в ответ — «Как сажа бела!», но капитан благоразумно сдержался.

— Держимся. Но есть потери. И нам бы раненых вывезти хоть как-нибудь. Прием.

— Каком не получится, капитан, — вздохнул будущий генерал в эфире. — Погода нелетная и эта хрень еще минимум дня на два. Очень необычное явление природы, бывает тут раз в три года. Значит, так, капитан, слушай сюда. В твою сторону движется деблокирующая группа. Совместная, с танками и артиллерией. Они пока на выходе из гор застряли, но, думаю, к утру уже будут у тебя. Раненых эвакуируешь с ними, они затем к побережью, к французам двинут. Те молодцом, также держатся. Но им проще, с моря помогают. С танками сирийцев подойдет наша усиленная рота, тебя потом сменит. Люди свежие, введи в курс дела. Прием.

— Хорошая новость, Батя. Прием.

— Знаю, но ты не ведаешь каких это нервов мне стоило. Союзнички, блять, сирийские. Пинать под сраку их надо постоянно. Так что наши там вроде конвоиров, — на том конце «провода» засмеялись. Иевлев же удивился, сколько всего прямо в открытом эфире прошло. Видимо, его немое удивление уловил командир Миротворческой группы, уже развернутой в полноценную бригаду. — Первый Юг, чуешь качество связи? Сейчас хер кто нас подслушает или заглушит. Включили все-таки спецы нам новую станцию. Так что держись, помощь близка! Как только погода позволит, отправим к вам авиацию. Пернатые херовы, всепогодная у них, а летать некому! И это, «Гуси» у тебя там рядом, так что учти обстоятельство и людей береги. Отбой.

Капитан задумчиво передал трубку дежурному связисту и только сейчас обратил внимание на маленький ящичек, которого он еще утром не видел.

— Что это?

— Так новый шифровальный блок, еще две недели назад доставили, но только сегодня система заработала.

— Это поэтому связь такая хорошая?

— Так точно! — круглое лицо десантника расширилось еще больше от улыбки до ушей. — Глушили нас, товарищ капитан, очень плотно глушили. И техникой самой передовой.

— Вот даже как? — Иевлев задумался и огляделся, их маленький штаб был в сборе. Что-то подспудно зацепило капитана в последний словах Трошева. — Парни, кто что знает про гусей? Командующий сказал, чтобы их береглись.

— Ох, ты ж меть твою за ногу! — замысловато выругался самый старший среди них по возрасту помпотех. — «Дикие гуси» так называют наемников. Значит, решили не мытьем так катаньем нас урыть. Хуй наны им!

— Тогда понятно, откуда у них расчеты на безоткатки и минометы взялись, — протянул старший лейтенант Денисов, командир второго взвода. — Мы-то, грешным делом, подумали на сионистов.

— Ну счас они вместе с арабами в один окоп сядут!

— Так мутят же здесь?

— Так, то с христианами на севере. Нагличане тут, больше некому!

Иевлев пододвинул к себе планшет, ему еще боевое задание расписывать.

Остальные же офицеры, пока было время, шушукались.

— Но вот чего не пойму. Мы же с американцами вась-вас, парни вроде нормальные. Что же англичанам неймется?

— Плохо ты все-таки соображаешь дурень, — улыбнулся Скрынник. — Штатовцам попросту нельзя, мы же с ними в официальном договоре. Так они пока тех как расходный материал используют. Англосаксонское братство! Итог один — нам подосрать любой ценой. Ты вот чего, парень, не учитываешь — в лицо они нам всегда улыбаться будут, а нож для спины придерживать. Не друзья они нам ни с какого бока.

— Все равно не верю, — молодой лейтенант, недавний выпускник Рязанского училища покачал головой, — такие приятные ребята, мы с ними пайками делились и вместе патрулировали, и пойдут нас убивать?

— Ты не помнишь, что эти милые ребята еще не так давно во Вьетнаме творили? И кстати, их же батальон там особо постарался. Те, кто тебе сейчас улыбается, вьетнамских женщин и детей сжигали в джунглях.

— Так вот и сжигали? — комвзвода три насупился.

— Не веришь, попроси Прахоревича лекцию провести. Он тебе и про Корею расскажет, и как они в ту войну целые города в Германии сжигали. Мирняк десятками тысяч просто для устрашения. Про «Огненный шторм» не слыхал?

— Нет.

— У меня дядька в Отечественную в авиации воевал, рассказывал, как они в Дрездене последствия американских бомбежек изучали. Это ведь именно нам прямое предупреждение было. Сегодня союзники, завтра они твой город сожгут, сестер твоих и мать. Так уж у них заведено.

— Не люди они, что ли?

Иевлев оглянулся, за импровизированной политбеседой следили уже многие. Сидевшие за столом штабисты, связисты и вестовой в углу. Прапорщик мужик грамотный, пусть молодёжи мозги прочистит!

— Это мы для них не люди. Они только себя любимых любят. Так уж устроена вера их и понятия. Расизм где придумали? Правильно, в Великобритании. Бабка у меня с нашего Севера. Рассказывала, что англичане в Гражданскую у нас творили.

— Они что, там были?

— Толя, ты в школе историю Гражданской войны учил? Мурманск и Архангельск захватили в восемнадцатом, — прервал связиста лейтенант.

— Точно! Ну, значит, квартировались они лагерем на Двине в селе бабкином. Как-то идет она утром за водой, около проруби стоят их военные и ребята с окраины. Заподозрили англичане, что те мол партизанам помогают. Разборка недолга, связали пацанов и в проруби утопили. Было им лет 14–15.

— Вот суки!

— Так что с нами они вести себя будут не лучше фашистов. Так уж воспитаны. За косой взгляд в их сторону убьют, а партизан также, как немцы будут вешать и деревни сжигать с детьми. Да что англосаксы, думаешь, культурные французы лучше? Совсем недавно в Алжире они почти миллион местных укокошили.

— Сколько? — присвистнул кто-то.

— Да вот столько! Полмиллиона только в концлагерях. Зачищали прямо деревнями, с женками и детками. Бывало и сжигали, как фашисты у нас в Белоруссии. Потому что это были для них не люди. Так, что пацаны, запомните и детям расскажите, какой край без советской власти по всему миру. Ну вы сами видели, что тут творится. Нищета, беспросветная жизнь и бардак.

— И не говорите! Я был на практике в Узбекистане, намного лучше люди живут. И женщины без паранджи ходят, и в школах дети учатся.

Иевлев же, написав в блокноте приказ, захлопнул планшет и задумался. Он уже не раз слышал, что люди из будущего больше всех ненавидят именно американцев. Да и, вообще, весь «свободный мир». Некоторые из его сверстников считали это «пропагандой», не особо доверяя спущенным сверху «заданием». Но надо же, вот и у них в роте есть люди, кто безо всякой лишней словесной шелухи все доходчиво объяснить могут. Где же тогда все их штатные пропагандисты? Почему на практически всех политзанятиях им беспросветную чушь в голову вбивают вместо нормальной беседы? Вон обычный технарь прапорщик лучше всякого партийного хмыря с высшим образованием мозги в правильном направлении поставит. Почему так?

Ну ладно хоть у него самого помполит отличный и офицер боевой. Хорошо бы, и его ночная атака прошла удачно. Иначе им потерь не избежать. Арабы знают, что ветер скоро прекратится и им не поздоровится, потому поспешат отработать вложенные в них деньги. Бойцы… Что бойцы? Вон их сколько будущих бегает по лагерям беженцев, наберут и обучат новых. Матерям же его русских солдат новых пацанов не привезут. По сердцу острой бритвой полоснули воспоминания о позавчерашнем нападении. Не постоянная бы бдительность миротворцев, потерь было бы намного больше. Но из первого взвода, что был в это время в патруле, целыми вышли немногие. Сука! Готовились, готовились, но все равно проспали!

Наверху опять грохнуло. Из безоткатки «Гуси» беспокоят, в ответ застрекотал пулемет миротворцев. Благо, боеприпасов у них — хоть жопой жри! Трошев загонял до потери пульса всех тыловиков, но базы миротворцев всем обеспечил. Правда, вот здесь прокол с водой вышел. С артезианской скважины водица годилась только для бытовых нужд, питьевую брали в роднике у поселка, но сейчас путь туда был начисто отрезан. Никто же на полном серьезе не ожидал долговременной блокады базы. Но впредь будем умнее!

Еще не вечер!