Откат

Глава 13. Ретроспектива. 2 июля 1975 года. Подмосковье. Дом Рыбака" управления делами ЦК КПСС

На веранде было свежо, вечер, наконец, принес долгожданную прохладу. Закончив послеобеденный отдых, участники самодеятельной беседы собрались здесь для более неформального общения. Они уже не прятались от всевидящего ока начальства, спиртное и закуски стояли открыто на сдвинутых вместе журнальных столиках. Каждому можно было выбрать что-то из представленного на сборной «поляне» по собственному вкусу. Это уже постарался Секретарь, опытный деятель в процессе доставания всего и вся. Он всего минут двадцать искал человека, который обладал возможностями и еще полчаса они ждали заказанное. Попаданцы в этом весьма заковыристом для эпохи семидесятых вопросе здорово отставали от людей текущего времени. Не привыкли они пока к иной системе распределения, хотя блат и знакомства многое значили и в будущем.

Кресла на дощатом полу были поставлены ближе друг к другу, пепельницы уже наполнились окурками, тон разговора стал явно выше и эмоциональней. Собеседники за эти дни уже немножко ознакомились друг с другом, стали заметно смелее в разговорах, ближе в интонациях. Так что дым на веранде стоял коромыслом, а дискурс находился в полном, как говорится, разгаре! Единственно чего не хватало — это четкого пригляда со стороны «руководящей линии». Как по простецки заявил Секретарь — «И хуй с ним!». Получив в ответ полнейший консенсус. И было отчего не напиться!

Вчера на площадке весь день обсуждали политический взгляд на материальный базис и каким Макаром въебенить в оного безусловно иную по духу идеологическую платформу. В итоге дискуссия здорово забуксовала. Требовались совершенно непривычные идеи и понятия, которых в этом мире пока и не существовало. К концу тяжелого и жаркого дня Референт в итоге устроил настоящую истерику, и его пришлось увезти в город. В четверг обещали прислать очередных подопытных «хомячков» из профильных институтов и одного известного в узких кругах диссиденствующего профессора. Обычно местечковые «оппозиционеры» на поверку оказывались порядочными бестолочами и вдобавок негодяями. Попаданцы такие «орешки» на раз щелкали, выводя на чистую воду. Но говорят, что именно этого стоило послушать.

— Думаете, что сможете выстроить структуру социума математическим методом?

— Почему бы и нет? — молодой очкарик, как нельзя подходящий под определительный образ «мозговитый ученый», ставивший в буржуазные нулевые обидным «ботаном», — затушил очередную сигарету. — Математика — царица наук, ей все под силу. Нужны лишь точные исходные данные.

— Вот с этим-то пока засада, — вмешался в разговор Рекон. От алкоголя он стал высказываться ярче и образней. — Здешняя социология ни черта неразвита, статистика также не выдерживает никакой критики. Твоя Синергетика, Снайпер, вообще, в зачаточном состоянии.

— Придется создавать новую социологическую науку, оперирующую понятиями математического анализа, — спокойным тоном выразил идею второй «глушковец», молодой мужчина с атлетической фигурой, больше смахивающий на молотобойца из кузницы, чем на старшего научного сотрудника.

— Масштабы понимаете? Сможете охватить подобный массив данных с помощью компьютеров нынешнего времени?

— Вполне, — Спортсмен, именно такой позывной получил от попаданцев этот парень, добавил — Вы, ребята, забываете, что мы уже работаем с довольно мощной техникой.

— Откуда?

— Когда Виктора Михайловича турнули с ОГАС, его пригласили к себе военные. Там мы продолжили разрабатывать и внедрять автоматизированные системы управления. Так что разных идей уже наработано великое множество. Не хватало сотрудников и ресурсов для их более тщательной проработки. Да и машинное время денег стоит.

— Но это же все в сфере экономики?

Реконструктор устроился удобно в кресле с бокалом красного вина. Секретарь же консервативно предпочитал «беленькую» и сейчас предельно внимательно слушал беседу молодежи. Для него практически все, что они говорили, было абсолютно внове, как будто вместо форточки разом распахнулись огромные окна. Опытный партийный и хозяйственный работник, нынче член грозного Комитета Партийного Контроля, протеже Соломенцева, он за эти дни получил столько неожиданной информации, сколько за двадцать лет своей карьеры не видел, и зачастую ощущал себя говном давно вымершего мамонта.

Но больше всего его радовали эти странные ребята из будущего, за их крайне циничным взглядом на жизнь скрывалась искренняя тревога за общую с ним Родину. Ради такого им можно было многое простить. Пусть это звучит излишне пафосно, но для советских людей из семидесятых слово "Патриотизм" еще не было до конца затерто. Секретаря же сюда отправили из-за его редчайшего нюха на все полезное и практичное. Вот и сейчас он шестым чувством или как любил сам говаривать «жопой» ощущал невиданные доселе выгоды от, казалось бы, излишне «Заумных» разговоров.

Хотя ведь и будущие отцы Ядрен-батона в свое время также были «Далеки от народа»? Что не помешало им сделать огромный технологический рывок вперед. Вот и сейчас правящим кругам СССР был остро необходим тот универсальный рычаг, с помощью которого можно сдвинуть с места заржавевшую махину государства. Предложений-то много, но от большинства несет маниловщиной. Секретарь как никто понимал, что указами и решениями Пленума или Совета Министров история не движется. Нужна Его Величество Система, против которой не попрешь.

— Используя математические алгоритмы, можно будет наши методы пустить в ход для конкретной работы с людьми и обществом.

— Офигеть! — Геолог не мог стоять на месте, заходив взад-вперёд по веранде. В его граненом стакане заколыхалась янтарная жидкость. — Это как в фантастическом фильме! Получается, что все-таки нами будут управлять роботы?

— Зачем? — искренне удивился Студент. Несмотря на такое прозвище, за его плечами уже была пара написанных научных диссертаций. — Это всего лишь инструмент! Как может молоток управлять вашей головой?

— Но…

— Искусственный разум? Я вас умоляю, это бред товарищей фантастов, мало чего соображающих в кибернетике. Искусственный мозг вторичен, пусть и невероятно быстр. Ну, — Студент откинулся в кресле и потянулся за сигаретой, — представим одну из сцен ваших фантастических фильмов. Злобный робот решил взять управление космическим кораблем в свои руки, над экипажем нависла угроза.

— «Чужие»? Там андроид реализовывал вшитое в него приоритетное задание от компании и перестал выполнять указания команды корабля.

— Здесь несколько иной случай. Чистое человеческое вмешательство в программу. Мне же пересказали концепцию разных фильмов. Но итог один — люди будто бы бессильны против восставшего искусственного разума. Машина получает самостоятельность в вопросах бытия и действует сообразно своим представлениям. Проблема только в одном — у машины нет и не может быть собственных представлений.

— Ну а если их туда со злым умыслом вложил человек? Как в «Чужих»?

— Тогда другой же человек сможет их отменить или преобразовать. В том фильме победила все-таки женщина-инженер? Сам ИИ ничего не решает, он изначально вторичен. Если люди упускают его мысли из виду, то виноваты в этом в первую очередь они сами. Это как паровоз оставить без машиниста. Он будет нестись дальше, устроит массу аварий, но виноват не паровоз, а покинувший свой пост машинист.

На веранде замолчали. Мысль и её подача была оригинальной. Спортсмен, уважавший пиво и допивающий уже третью бутылку чешского, прервал повисшее молчание.

— Вы его внимательно слушайте. Он в нашем отделе генератор большинства новых идей.

— Поэтому его к нам послали?

— Я сам напросился. Где еще можно так классно и на халяву посидеть?

Взрыв смеха чуток остудил начинавшие вскипать к вечеру мозги. Геолог, отлично знакомый с программированием, не унимался:

— Но что остановит безумную машину? Она же в миллионы раз быстрее человеческого мозга, как мы сможем противостоять ей?

— Достаточно нескольких кодовых слов, и машина пойдет вразнос. ИИ не получится оказывать сопротивление человеческой логике априори. Он нас копирует, но не воссоздает.

— Почему же?

— Это банальная математика. Мы — машины биохимические, наши алгоритмы и логика совсем иные и основаны на других математических системах. ИС же попросту вычислительная машина высшего порядка. Он быстрее нас, но не может быть умнее человека, без создателя ИИ пустышка. Все эти страшилки ваших любимых фантастов полная лажа. Хотя я не отвергаю возможности некоторого вреда, причиненного роботами по какой-нибудь случайно ошибке. Но ведь и поезда сходят с рельсов, и самолеты падают.

— Интересный подход. То есть запрограммированный человеком механизм не может стать самостоятельным разумным существом?

— Да, современная математика утверждает именно это. Что будет через сто лет, сказать не возьмусь.

Реконструктор задумчиво произнес:

— Если нас создал Господь, и мы себя осознали его частью, куском мыслящей материи, то что мешает со временем воплотить это машине?

— Ого! Нашего Рекона повело в метафизику?

— Почему? Это банальнейшая математическая задача. Стоит ли так рисковать? Ведь законы математики одни для всей Вселенной. Она главенствует над всеми видами наук. Если математики вычислят формулу для нового разума, то он обязательно появится. Пусть это мылящее существо будет иного порядка, но все равно разумно по факту.

Люди озадаченно переглянулись. Студент скептически улыбался, но молчал. Он не был уверен, что представленные им в качестве аргумента формулы кто-то здесь поймет.

— Мы что-то ушли от нашей основной темы, — заметил Снайпер. Смешивая себе коктейли, он даже сумел где-то достать пластиковые соломинки.

— Хочешь допустить машины в человеческую иерархию? — скептически оглянулся на него Реконструктор.

— Не машины, а математику. В принципе Рекон прав, без нее никуда. Эти парни сразу поняли, что к чему. Мы в том мире строили общество будущего по человеческому наитию, с помощью косных и давным-давно устаревших понятий, поэтому и проиграли.

— Опять двадцать пять, Ешкин-матрешкин! — выругался витиевато Секретарь. — Мы только вчера цельный день о том и спорили! Ни к чему в итоге не пришли. Тупик!

— Может, поэтому и стоит обратиться к точной науке?

— Ты, брат, это серьезно? — остановился, как вкопанный Геолог.

— Вполне. Нужен отдельный институт, новое направление, новая наука или развитие имеющихся. Хоть как её назови, но она давно нужна как воздух. У нас ведь еще есть время, лет двадцать, двадцать пять. Следующее поколение уже будет жить в эпоху постиндустриального мира. Ты хочешь втирать им про коммунизм и марксизм на основе идей девятнадцатого века? Им будет нужна по-настоящему инновационная и абсолютно научная идеология. Которую можно будет проверить с помощью точных формул, которые работают во всех уголках Вселенной. Надо перенести общие законы математики на матрицу человеческого общества, вычислить его самое рациональное положение в состоянии покоя и высчитать потенциал движения. Тогда можно составлять графики и смотреть, что получится сделать с этой страной. Просто так сову на глобус натянуть не получиться, братцы. Гиблое дело!

— Охуеть! — Секретарь от нахлынувшего на него восторга даже замер со стопкой в руках. Такие перспективы засверкали впереди! «Сияющий град на холм».

Вечер явно переставал быть томным. После секундного замешательства заговорили все и разом. Их беседка хоть и находилась чуть в стороне от остальных корпусов дома отдыха, но шум разносился достаточно далеко. Правда, персоналу было строжайше запрещено вмешиваться. Благо, что большая часть постояльцев после выходных уже разъехалась. Охранник, проходивший мимо, только покачал головой. Сейчас напьются, начнут буянить и потребуют еще водки и женщин. Что за партийцы нынче пошли! То ли дело было при Хозяине!

— То есть ты предлагаешь абсолютно новую структуру?

— Совершенно точно! — Студент почти не пил, но его глаза лихорадочно блестели. — Мы привыкли или к горизонтальным, или к вертикальным связям. Они уже не работают, ни у нас, ни за рубежом. Надо развиваться дальше и усложнять общество на порядок или даже больше. Благо, всеобщее образование в принципе позволяет это сделать. Да и в скором будущем новые информационные коммуникации только облегчат нам межличностные связи. Они многократно ускорят информационные потоки и здорово разнообразят наше общение. У вас это уже произошло, но из-за коммерческой составляющей невероятно криво.

— Тогда какие они будут эти общественные структуры?

— Многоуровневые ячейки. Матричные! Вот смотри! — на случайном листке бумаги появился карандашный рисунок. — Вектора взаимодействия с остальным обществом пойдут сразу во все стороны. Нет жесткой определенной структуры! В любой момент любой элемент матрицы может поменять количество векторов или даже перестроиться в общем порядке вверх или вниз, может быть, уйдет куда-то наособицу. Да и сама матрица высшего порядка не будет являться постоянной константой, она также может видоизменяться. Это же живая ячейка общества. Люди рождаются. Учатся. Развиваются. Страны прирастают, образуют союзы. В чем-то люди всей планеты реально объединены уже сейчас. Они хотя бы осознают себя землянами! И этот прорыв в Космос был сделан нами, подняв СССР на новый уровень матрицы.

— Уф! — Снайпер взъерошил волосы. — Это же какая запредельно сложная модель!

— Отчасти наши социальные сети воспроизводили нечто подобное, — задумчиво протянул Геолог.

— Они были слишком хаотичны и не самодостаточны. Плюс нелепая цензура со стороны государственных органов и морализующая составляющая модераторов. Да и люди в них сидели достаточно косные. Максимум что могли — создать группы по взаимным интересам. Особенно процветали барахолки и новостные местечковые порталы с обывательской повесткой дня.

— Не понял, эта матрица что будет вообще никому не подконтрольна? — неожиданно очухался от размышлений Реконструктор.

— В том то и дело! — Студент ехидно взглянул на людей будущего. — Смысл в новом обществе, если его можно контролировать? Это и есть ваш инновационный коммунизм! Самостоятельные и самодостаточные социальные ячейки, работающие в целенаправленном алгоритме, который постоянно меняется сообразно новым условиям.

— Охуеть! — повторил Секретаря Геолог. — Парень, я тебя золотом осыплю, знаю пару еще нераскрытых месторождений, но создай нам эту систему!

— Брат, дело не только в ней. Как ты собираешься внедрять это и этим людям? Сам подумай башкой!

Геолог взъерошил волосы и махом опростал бутылку минералки.

— Новые поколения?

— Вопрос, однако!

— Не вопрос, а вопросище! Нужна полная смена социума, чтобы и духа от старого не осталось. Это четыре поколения минимум!

— Хм, советская власть не более существует. Много! — вынес вердикт Реконструктор. — Мы уже через поколение протухнем и завоняем.

Геолог встрепенулся и осторожно ответил:

— Мы, вообще-то, не на месте стоять будем. Если сместить потенциал и вектор движения в нужную сторону, то можно сильно ускорить процесс. Запустить машину сложно, но инерция пойдет, будь здоров!

— Он, прав! — веско добавил Спортсмен. — Матрица уже начнет работать, даже не осознав себя самое. «Гипноны» наоборот. Не забывайте, что новую систему будут поддерживать в первую очередь молодые и самые инициативные. Они пройдут обывательское болото с заскорузлым сознанием, как раскаленный нож масло. Сами подумайте — к кому будет присоединяться уже следующее поколение? К мещанскому затхлому и древнему как говно мамонту образу существования или к чему-то прорывному, поистине космического масштаба? Это движение заживет собственной жизнью!

— Тогда власть неосознанно начнет новаторов гнобить. Это мы сейчас имеем довольно мощную поддержку из самого Кремля, — начал привычно пороть «матку-правду» Снайпер. — Подожди, как только партократы очухаются, так сразу начнут зажимать гайки, и окрики сверху не помогут. Ведь новая система попросту уничтожает сам смысл их существования. У них же у всех планы, программа, надо детей устроить, быт наладить. Ради своего куска бытия они любого порвут на части. И их много, слишком много, чтобы этот фактор вынести за скобки.

Вихрастый паренек привлек сейчас внимание всех. Его слова падали на души людей, как кусочки раскаленного металла. В них проскакивала едкая желчь, но абсолютно не ощущалась циничная ирония, свойственная практически всем попаданцам.

— Потому новые идеи и должны овладеть именно массами! — вступил на скользкий путь словоблудия раскочегарившийся Реконструктор. Его смугловатое лицо раскраснелось, а темные глаза засверкали. — Только не говори мне, что это бессмысленно! Мощный поток в нужную нам сторону рано или поздно захлестнет многих, в какой-то степени абсолютно всех. Сопротивляться такой движущей силе долго невозможно. Это как ледоход! Ребята наверняка это предусмотрели и рассчитали.

Студент скромно потупился.

— Мы, собственно, пока еще так далеко не копали. К настоящему моменту разработан концепт и общая методология. Нам остро не хватает материала и знаний.

— Сил нам не хватает, — поддержал товарища Спортсмен. — Институт и так на себе столько всего волокёт. Поэтому в Минске сейчас и создаем новый.

— Ну, думаю, это проблема решаемая, — решительно кивнул Геолог. Показалось, что он тут же встанет и пойдет вышибать двери в начальственные кабинеты. — Не зря тут с нами целых два дня секретарь Цэка ошивался.

— Это тот высокий тип? — оживился Реконструктор. — Я думал какой-нибудь референт из администрации.

— Начальство надо знать в лицо! — поднял палец бородач. — Бывший глава Белоруссии Машеров.

— Что-то слышал про него. Он же вроде погиб?

— Как видишь жив и в Москве, что неспроста.

— Он и у нас был в Киеве. Все разные вопросы задавал. Говорят, что курирует именно наше направление.

Сидевшие в беседке переглянулись и дружно потянулись за напитками. Они до этого даже не подозревали насколько на самом верху придают значение этой дискуссии. Такую новость надо хорошенько обмозговать. Ведь, похоже, что их предложения могут лечь в основу наиважнейших постановлений. Цирк с конями кончился, на арену выступают клоуны!

— Тебя, кстати, почему Снайпером обозвали?

Участники сабантуя вышли прогуляться по вечерним дорожкам пансионата. Головы уже совсем не соображали, стоило проветриться. Слишком уж вышли неординарными вопросы их дискуссионной площадки. Завтра у их Инструктора точно произойдёт полный заклин мозгов. Он-то просил новую идеологию будущего дня, а ему выложат целое общество вообще безо всяческих идеологий. В былое время им всем была бы прямая дорога под крыло Второго управления КГБ, ведающего за контрразведку и политический сыск. Да и сейчас еще непоздно.

— Я и есть снайпер.

— Не понял? — Спортсмен остановился.

— Обычный снайпер в обычной армии. Попал на войну, оказался хорошим стрелком, вот мне СВД и вручили, когда штатного снайпера подстрелили. Жить хотелось, поэтому стрелял и убивал.

— Убивал?

Вихрастый паренек из будущего тихонько вздохнул. Как сложно с ними, тутошними. Для них слово война обычно обозначает только ту — Отечественную. Маленькие приграничные конфликты типа инцидента на Даманском или участие в совсем уже далеких войнах за рубежом не в счет. О них почти ничего не известно широкой публике, да и гробы идут на родину не сотнями. Афган еще не начался, а уж что такое кровавые и бесчеловечные междоусобицы на окраинах бывшей Империи они и представления не имеют.

— На войне убивают, парень, не слышал? Потом я вернулся на гражданку никому не нужный, пил какое-то время. И как-то утром разом очнулся и записался в стрелковый клуб, пошел контрактником на вторую Чеченскую. И там убивал, чтобы наших пацанов не убивали. Начал понемногу писать, я ведь журналистом когда-то хотел стать. Перед тем как сюда свалился, скатал на Донбасс, где бил украинских нациков, чтобы они не резали русских стариков и детей.

Спортсмен молчал, он был в два раза массивней стоящего рядом паренька, но чувствовал себя в два же раза слабей. Этот человек из будущего был, как будто выкован из булата, крепок, гибок и также смертоносен. Научный сотрудник невольно поежился. Смог бы он так сам воевать?

— Ты поэтому вчера с Референтом по поводу национализма сцепился?

— Да, и сейчас не приемлю его в любом виде. В жопу все эти национальные окраины, русифицировать их по полной программе!

— Чего тогда партийца поддержал по Нечерноземью? Тут вроде как русский национализм просматривается?

— Запомни, пацан — у русских нет национализма, да и быть не может. Больные есть, повернутые на арийскости и белой расы, но нациков по определению быть не может. Порода у нас, русских другая. Мы созданы собирать всех вместе, жертвовать собой, двигая человечество к вершинам. Вот и дожертвовались до того, что популяция вспять пошла. Чего тут плохого, если часть долгов обратно вернется?

Спортсмен немного помолчал, затем осторожное спросил:

— Обидно тогда было, когда вас не оценили на родине?

— Знаком с материалом?

— В общих чертах.

— Ты там дальше не читай, разочаруешься в людях. Они же такие, какие есть, временами как дети.

— Хм, а ты отец родной?

— Угадал, с плеткой и пряником.

— Это по вашим предложениям реформируют министерства? Сливают силовиков в общесоюзные, чтобы республики были более жестко привязаны к центру?

— Наверное, я в такие кабинеты не вхож. Но ты-то сам откуда про все это знаешь?

— Через нас сейчас много разной информации проходит, просто надо уметь её обрабатывать.

— Тогда дерзай! — Снайпер неожиданно остановился на повороте дорожки. — Слушай, тут вот какое дело. Ходили среди нас слухи нехорошие, что вашего шефа Глушкова не просто так от проекта тогда отстранили. Целая компания прошла с кучей лживой информации.

— Так, так, а можно конкретики?

— Точно не помню, но коллективным разумом мы кое-что восстановили. Есть мысль, что атака на него была инспирирована ЦРУ, больно уж косяками прошли заказные статьи за рубежом и у нас. Поучаствовал в этом и печально знаменитый Арбатов, так называемый агент влияния Запада. Сейчас он арестован, а его институт вскорости начнут жестко трясти. Заметил, что Референта сегодня с нами нет? Мы так думаем, что его не зря сюда вызывали. Хотя это и слишком опрометчиво, господа комитетчики временами чересчур самонадеянны. Ага, когда побегут от нас некоторые чересчур вумные личности, они еще поплачутся. Я ведь чекистам сразу предлагал некоторых нетоварищей в лагеря определять.

Спортсмен набычился и смотрел на человека из будущего с вызовом.

— Чего уставился?

— Мы догадывались, что вся та возня неспроста. Но чтобы вот прямо так…

— Правильно догадывались! Но раз идей Глушкова так испугались за океаном, значит, они дельные.

— Мне ты зачем это сказал?

— Ты, я смотрю, парень башковитый и крепкий. Не струсишь кое-что выяснить в своем коллективе?

— Крысу найти?

— О, какой понятливый! Только крыса не одна и не такая уж беззащитная. Это опасное дело. Но кто, кроме нас?

По лицу Спортсмена заходили желваки, мускулы напряглись, как перед очередной схваткой. Снайпер внутренне усмехнулся, его посыл попал в самую точку. Ох, кому-то вскоре придется несладко! Вряд ли тот гаденыш отделается только показательным внушением и увольнением. Главное, чтобы этот атлет не перестарался. Хотя голова на плечах у парня вроде как есть. Всем попаданцам еще несколько дней назад представили данные на тех, с кем им предстоит общаться. Научные достижения этих двух парней вызывали искреннее уважение. Жаль ничего не известно, как сложилась их судьба в том времени. Здесь однозначно они станут основателями целых наук.

— Я видел с утра, как ты разминался. Очень необычные упражнения.

— Армейские научили, это техника спецназа.

— Тех, кто приходит по ночам?

— Точно! Это еще цветочки. Вот марш-бросок в боевой выкладке, а в конце Рукопашка в полный контакт — вот это круто!

— Офигеть не встать! Наши спортивные сборы для вас, наверное, как игра в «Зарницу».

— Ну, ты же всех своих возможностей еще не знаешь? Мускулы у тебя что надо, но обрати внимание на выносливость. Она зачастую важнее для выживания.

— Понял, — Спортсмен искоса глянул на странного паренька из будущего, ведь на самом деле этому мужчине уже за далеко сорок. — Слушай, все спросить хотел — сурово у вас там?

— Не без этого, братишка. Жестко, по-взрослому, посему люди больше злые и жестокие. Они уже и здесь портятся, потом хуже будет. Понимаешь, дерьмом по жизни легче плыть, несет тебя по течению и ни о чем не думаешь. Вот человеком попробуй еще останься!

— Здесь тебе как?

— Хорошие вопросы, — неожиданно улыбнулся Снайпер. — Знаешь, иногда ощущение такое, как будто домой вернулся. Да, многое незнакомо и непонятно. Я ведь еще, по сути, не родился, да и не появлюсь уже в этом временном витке. Я еще в садик ходил, когда Ильич помер, потом, как понеслось…некогда было очухиваться, только успевай поворачиваться.

— Тогда зачем за нас, за систему вписался?

— Хм, а чем она хуже остальных? Мы тут с парнями давеча рассуждали, почему это перемещение с нами приключилось. Это же полная ненаучная фантастика! Попаданцы ведь в основном в Союз сыпятся, во всяком случае массово.

— К какому выводу пришли?

— Любопытно? Ну если очень просто, то примерно так. Гибель социалистического лагеря на несколько порядков уменьшила вариативность развития человечества, сузило бутылочное горлышко, через которое временами проталкивается история человечества. В его прошлом уже было несколько таких. Но люди и тогда были разными, разбрелись по миру и часть их смогла в очередном катаклизме выжить. Сложившаяся же после падения СССР ситуация снизила вероятность выживания человека, как вида. Как ни был плох Союз, но в его идеях и целях всегда имелось некое разумное зерно. Не зря же господа буржуи так много у нас в плане социальной стабильности позаимствовали. Его бы развивать дальше, совершенствовать, а уж никак не уничтожать. Представляешь, что в нашем времени один зарубежный умник после распада Союза даже сочинил целый опус «Конец истории». Типа все, дальше человечеству идти некуда. Ложное понимание фактов истории и искажение их в угоду идеологии сыграло с ним весьма злую шутку, как, впрочем, и со всем человечеством. Но самое поганое, что идеи подобных продажных бестолочей реально завладевали умами.

— Но люди почему-то начали сюда попадать именно из вашей эпохи?

— Мы не знаем, как так получилось. Можем только предположить, что скорей всего человечество в будущем ожидала полная жопа и так называемый мировой разум, как его Вернадский окрестил «Ноосфера» инициировал наш темпоральный вихрь. Кто-то его метко обозвал Работой Темпоральных мельниц. Они захватывают людские матрицы из будущего и бросают скопом назад. Методика выбора не совсем предсказуема, но некая логика в ней присутствует. Во всяком случае стоящее за этими Мельницами существо надеется, что мы сумеем направить историю в другое русло.

— Хм, а вполне разумное объяснение. Ваше поколение отчасти захватило времена Союза, было активным в эпоху становления дикого капитализма и успело ознакомиться с десятилетием безудержного потребления.

— Хорошо подготовился, ставлю пять! В вашей команде есть попаданцы?

— Да, несколько человек, но они не такие интересные, как вы. Эдакие молодые старички, хотя в компьютерах очень даже соображают, технари экстра-класса.

— Слышал, что не всем из нас удается воспользоваться второй молодостью полноценно. Я же, вообще, выпадаю из общего списка, когда Союз развалился, мне было еще только пятнадцать. В основном сюда попадают люди постарше. Им сложнее перестроиться. Тебе физически двадцать, огромный потенциал, а ты уже устал от жизни. Бывает и так, видел таких «старичков».

— Значит, ты был отобран сюда по каким-то иным критериям.

— Интересный ты парень, надо будет заехать к вам, пообщаться плотнее. Не думаешь основать новое направление в науке?

— Всегда рады видеть! — когда Спортсмен улыбался, то становился похож на легендарного артиста Столярова, исполнителя ролей былинных русских богатырей и человека Мира Кольца Дар Ветра. Снайпер еще раз оглянулся на него и широко ухмыльнулся. Подумать только, а ведь он не хотел обращаться в Центр до самой весны. С его способностями «раствориться» в местном обществе не было проблемой. Но помешали слишком «толстые» обстоятельства. Да и с конторой Ивашутина ссориться не хотелось. Зато сейчас человек с позывным «Снайпер» на особых условиях. Бывший старшина отряда специального назначения Главного Разведывательного Управления и в СССР продолжил службу. Но уже в качестве офицера-инструктора, составившего несколько наставлений и временами дающего консультации местным «волкодавам».