Отравленные страстью

Глава 3

Проклятие! Она снова провела его!

Морщась от боли, Кэймрон встал. Перед глазами все плыло и кружилось, в горле першило, словно он проглотил горсть песка.

Его чертова невеста облапошила его. Дважды. И поделом — как он мог попасться на один и тот же трюк?

Его оправдывало только то, что в первый раз он не заметил, как она достала яд из кольца. Поэтому и не среагировал сегодня, когда Яффа открыла один из своих перстней.

Яффа… Ее имя — словно глоток воздуха. Жрица Клото, Кибела, назвала ему имя его невесты, и раскрыла ее расу.

Волшебница.

Его нареченная была волшебницей. Бессмертные девушки, одаренные Великой Медеей. Они существовали, чтобы сохранять баланс между злом и добром, и часто вмешивались в дела алвианцев. Несмотря на их физическую слабость по сравнению с другими видами, каждая волшебница обладала Даром, а то и двумя, и некоторые из них ужасали. Поговаривали, что Анхель, их королева, могла щелчком пальцев поставить на колени ликана.

Осталось узнать, какой Дар у его невесты. Но даже будь он опасен, Кэймрон ни за что не отступится от нее. Она предназначена ему Богами, создана лично для него, и теперь, когда он ее нашел… Она снова сбежала.

Выругавшись, он принюхался. Прекрасный аромат его невесты — запах кедра, ощущался едва уловимо. Это значит, что она далеко ушла. Но что она делала тут, в позабытом лесу возле Мехико?

И тут его ноздрей коснулся другой запах. Тяжелый, отдающий металлом и солью. Кровь. Ведомый им, он вошел в храм. На каменном, испещренном трещинами полу, лежало три человека. Их сердца не бились, а лица были искажены ужасом.

Это сделала его невеста? Тогда он может гордиться ею. Она смогла себя защитить, но такого больше не повторится. Теперь у нее есть он — ее мужчина. Защитник, друг, возлюбленный — все вместе.

Покинув храм, Кэймрон понесся по лесу, следуя за слабым ароматом невесты. Правда, он понятия не имел, как действовать, когда он ее догонит. Он уже пытался договориться с ней — деликатно и осторожно, но оба раза был вырублен. Возможно, она просто не любит вампиров?

За триста лет своего бессмертного существования Кэймрон не раз сталкивался с пренебрежением. Многие алвианцы недолюбливали вампиров, что вполне справедливо. Некоторые из его собратьев не могли сдерживать голод, убивая своих жертв, и превращались в упырей — уродливых существ, не имеющих разума. Ими руководила жажда крови, и они убивали без разбору.

Но некоторые — такие как Кэймрон и его брат, учились контролировать голод. Они пили понемногу, не причиняя вреда живым, или заказывали донорскую кровь. За это Кэймрон благодарил своего учителя, который обратил его с братом, и на протяжении пяти лет терпеливо обучал всему, что знал.

Правда, о других алвианцах Грег знал немногое. Каждая раса трепетно хранила свои секреты, многие находились в состоянии постоянной вражды, убивая друг друга. Насколько Кэймрон понял из отрывистых ответов Кибелы, волшебницы конфликтовали с вампирами, ликанами и другими оборотнями. Не любили ведьм, но никогда не сражались с ними. С феями, эльфами и валькириями у волшебниц был мир.

Покинув лес, Кэймрон разочарованно застонал. Яффа уехала на машине, запах почти истончился. Значит, она уже в аэропорту. Он не сможет ее догнать, поэтому…

Подождет ее возле дома. Та же жрица Кибела сказала, что многие волшебницы, не имеющие собственного жилья, проживают в Хэйвене. Правда, также она сказала, что ему лучше там не показываться. И пробормотала что-то вроде «Анхель будет сдвигать горы». Но у Кэймрона не осталось выбора. Он должен обладать своей невестой. Она принадлежит ему.

***

Вместо того, чтобы вернуться в Хэйвен, Яффа отправилась прямиком в Бразилию. И, хоть у нее и было три дня в запасе, чтобы подготовиться к появлению Тлалока, она предполагала, что вампир отправится к ее дому. Неизвестно, что Кибела могла ему рассказать.

Черт, жрица вообще не должна была ему что-то рассказывать! Кибела, или Бель, как ее называли немногие, являлась жрицей Клото — мойры, прядущей нить жизни, и отвечающей за настоящее. Конечно, она знала все обо всех, отчего была жестокой и самовлюбленной, но не имела права вот так делиться чужими тайнами!

Злясь на Кибелу, Яффа заселилась в гостиницу, заказала ужин в номер и приняла душ. Уже ближе к рассвету, лежа в кровати, она бездумно пялилась в потолок.

Анхель доверила ей ответственное задание. Она не может подвести королеву и своих сестер. Однако она уже провалила первую попытку, и почти облажалась во второй раз. И все из-за вампира.

Нахмурившись, Яффа перевернулась на бок. Тогда, в храме, его глаза сверкали огнем при виде нее. Сколько ему лет? Она не знает о нем ничего, кроме его имени.

— Кэймрон, — тихо прошептала она, словно пробуя его имя на вкус. И поймала себя на мысли, что вспоминает, как страстно он ее целовал. И как жадно ласкал, заставляя позабывать обо всем.

Странно, она не чувствовала стыда за то, что позволила вампиру. Никому прежде она не дозволяла такого — тем более при первой встрече! У Яффы было мало опыта — всего один смертный, с которым она переспала ради интереса, но никогда прежде она не испытывала таких ощущений, которые смог даровать ей вампир.

Жутко привлекательный вампир с темными волосами, щетиной и пристальным взглядом зеленых глаз.

Когда он целовал ее, его глаза почернели от желания…

Яффа перевернулась на спину. Рука сама собой двинулась к груди, накрыла плоть, но она тут же одернула ее.

Что он еще знает о ней? Без сомнения, Кибела назвала ему имя и ее расу. Будет ли он дальше искать ее, несмотря на ее отношение к нему? Яффа дважды одурачила его. Обычно мужчины такого не прощают.

В тишине звук спутникового телефона показался оглушительным. Вскочив, Яффа бросилась к столику и схватила мобильный.

— Яф-Яффи, — послышался в трубке недовольный голос Глафиры. — Какого хрена?

Фира была донельзя раздраженной. Наморщив лоб, Яффа попыталась понять, отчего волшебница так беснуется.

— В чем дело?

— Это ты у меня спрашиваешь? — зашипела Фира. — Какой-то вампир уже битый час шастает возле магического барьера, пытаясь проникнуть внутрь!

— С чего ты взяла, что я имею к этому отношение?

— Потому что он выкрикивает твое имя, — отрезала Глафира. — Скажи спасибо, что Анхель нет в замке. Иначе пиявка уже стала бы мокрым пятном на траве.

Яффа закусила губу. Значит, он все-таки последовал за ней. И прибыл прямиком в Хэйвен.

За других волшебниц Яффа не опасалась — никто, кроме них, не мог преодолеть барьер, окружавший замок. Но вот сам вампир был в опасности.

— Объяснишь, в чем дело?

— Эм, — Яффа судорожно думала, что сказать, и решила честно признаться: — Это Кэймрон, о котором я говорила. Он убил прислужников в храме.

— И сорвал ритуал? Что за прелесть! Теперь я лично убью его. И все-таки, это не объясняет то, почему он приперся в Хэйвен.

— Он считает, что я его невеста.

Глафира замолчала. Яффа так и представила, как ее темные глаза вспыхивают гневом, а волосы серебром.

— Невеста? Ты? Пиявки? За что ты заслужила такое невезение? Впрочем, уже неважно. Мне убить его?

— Нет! — выкрикнула Яффа и сама удивилась. Почему ей так важно сохранить его жизнь?

— Прости? — озадаченно протянула Глафира. — Ты защищаешь кровопийцу?

— Его не за что убивать. И он помог мне.

— Сорвав ритуал!

— Он думал, что мне грозит опасность!

— Плевать! Он знает расположение Хэйвена, и теперь его участь решена!

— Ему сказала Кибела, — возразила Яффа. — Он не целенаправленно искал замок волшебниц.

— Бель? — недоуменно повторила Фира. — Это она сказала ему?

С решениями, поступками и другими действиями жриц не спорят. Они, олицетворяющие волю мойр, отвечающие за судьбу, обладают неограниченной властью. Если Кибела посчитала нужным кому-то что-то сказать, значит, это судьба.

— Да. Теперь понимаешь? — устало выдохнула Яффа.

— Но что с ним делать? — возопила Глафира. — Он же так и будет таскаться по всему периметру барьера! Многие волшебницы уже нервничают.

— Пожалуйста, скажи ему, что меня нет в замке, — попросила Яффа.

— Так он и поверит, — фыркнула Глафира. — Что мне еще сделать?

— Дай ему мой номер. Я смогу его убедить.

— Хорошо, — сдалась Фира. — Но учти, если Анхель спросит, я не буду врать. И в следующий раз вампир вряд ли отделается так просто.

Глафира отключилась, напоследок пробормотав ругательство. Сжав телефон в руках, Яффа вернулась в кровать, дожидаясь звонка от вампира.

Ему несказанно повезло, что Анхель не было в замке. Королева терпеть не могла вампиров, что немудрено — ее родителей пали в битве с ними. И, хоть это было столетия назад, боль Анхель все еще была слишком сильной. Сама она нещадно истребляла кровопийц, вырезая их десятками, и новость о том, что Яффа — невеста вампира, ее точно не обрадует.

Анхель будет в гневе.

Представив эту картину, Яффа содрогнулась. Кэймрону не выстоять против Анхель — она была Членом Совета Двенадцать, входя туда на правах королевы всех волшебниц. И Дары ее были ужасающими.

Крохотная Анхель, обладающая серыми глазами и светлыми волосами, с виду выглядела хрупкой, почти бестелесной — казалось, ее можно переломить двумя пальцами. Но в ее стройном теле заключалась огромная сила, которая медленно разрывала ее изнутри. Она всегда носила маску, почти полностью закрывая лицо, и никто не видел истинный облик Анхель. Ходили слухи, что она уродлива, или, напротив, слишком прекрасна, но правду знали только сама королева и жрицы мойр.

Несмотря на обилие слухов по поводу ее внешности, в одном все алвианцы были уверены точно — не стоит злить королеву волшебниц. Анхель жила уже пятьсот лет, при чем корону приняла в юном возрасте, едва достигла бессмертия. Она досталась ей не по праву крови или наследования — Анхель заслужила ее благодаря уму и силе. И она была хорошей правительницей, если бы не один крошечный пункт.

Анхель ненавидела вампиров и все, что с ними связано.