Отравленные страстью

Глава 4

Замок Хэйвен стоял на холме, посреди зеленых бескрайних лугов, простирающихся под хмурым серым небом. Величественный, сложенный из темного камня, он казался древним и мрачным. Возможно, так оно и было.

О замке Кэймрону рассказала Кибела. Чтобы отыскать жрицу, пришлось попотеть. Зачарованный храм мойр располагался в волшебном лесу, неотмеченном на картах, и чтобы попасть туда, нужно было принести в жертву что-нибудь ценное.

Кэймрон отдал подарок отца, погибшего в бою, и получил разрешение войти внутрь.

Священное обиталище мойр напоминало греческий храм Артемиды — состоящее из множества светлых колонн, разукрашенных странными знаками, оно приводило в ужас и восторг одновременно. К массивным дверям вело три широких ступени, на верхней из которых стояла жрица. Прежде Кэймрон никогда не встречал ни одну из них, поэтому уставился на нее с любопытством, внимательно изучая.

Жрица — стройная темноволосая девушка со светло-голубыми глазами, одетая в белое длинное платье, спокойно смотрела на него в ответ. Черные локоны были распущены и струились до талии, на голове красовался золотой венец, инкрустированный синими камнями. Лицо жрицы было безмятежным и умиротворенным, а голос — мягок и тих.

— Что привело тебя сюда, Кэймрон Даллоу? — спросила она.

Он склонился перед ней в поклоне, помня, с каким уважением все относились к слугам мойр.

— Я ищу свою невесту.

Жрица усмехнулась, смотря на него сверху вниз.

— А она желает встречи с тобой?

И прежде, чем он успел ответить, добавила:

— Мое имя — Кибела, жрица Клото, Прядущей Нить. Я расскажу тебе то, что дозволено знать, и ни словом больше. Согласен ли ты на мои условия?

— Согласен.

— Тогда знай, Кэймрон Даллоу: твою невесту зовут Яффа Сломанная.

Сломанная? Почему ее так называют?

— Она волшебница, — мерно продолжила Кибела. — И живет в замке Хэйвен, в Шотландии, вместе со своими сестрами.

Волшебница! О них ходило много легенд и слухов. Кто-то называл их прямыми потомками Медеи. Кэймрон ни разу не встречал ни одну из них вживую, и подумать не мог, что его невестой окажется волшебница.

— Чтобы завоевать ее сердце, тебе придется через многое пройти.

— Я на все готов, — ответил Кэймрон. — Ради своей невесты я горы сверну.

— Горы будет сдвигать Анхель, — улыбаясь, проговорила жрица. — А ты…

Она замерла, уставившись в одну точку. Глаза Кибелы остекленели, став ярко-голубыми, как летнее небо. Покачнувшись, она нараспев прошептала:

— В крови ее усладу ты найдешь, а после — гибель обретешь…

Кэймрон подался вперед, не дыша, ожидая продолжения, но жрица медленно моргнула, обвела недоуменным взглядом пространство и наконец сфокусировала взгляд на нем.

— Чего ты ждешь? — поинтересовалась Кибела так, словно он отнял кучу ее драгоценного времени.

Кэймрон растерялся.

— Я жду продолжения. Ты рассказывала о моей невесте.

— Все, что было нужно, я уже сказала. Прощай.

Кибела развернулась, демонстрируя ему спину. Кэймрон ринулся вслед за ней по мраморным ступеням.

— Стой! Что значит: погибель обретешь? Как мне найти ее?

Кибела повернулась так резко, что полы ее платья взметнулись вверх. Пальцем с острым длинным ногтем, выкрашенным в серебристый цвет, она ткнула ему в грудь, и рявкнула неожиданно злобно:

— Завтра к обеду она прилетит в Мехико. Ищи ее там.

— А…

— Это все, — отрезала жрица и двинулась ко входу в храм. Кэймрон хотел последовать за ней, но обнаружил, что не может сделать и шага. Изумленно дернувшись пару раз, он осознал бесплодность попыток: он мог спокойно идти назад, но не был в силах сделать хотя бы шаг к храму.

Ему пришлось покинуть зачарованный лес и отправиться в Мехико. Запах невесты — слабый, но влекущий, он почуял еще в аэропорту, но из-за рассвета ему пришлось отложить поиски. Главное — он отыскал гостиницу, в которой она остановилась, и снял номер этажом ниже. Можно было бы сразу переместиться к невесте, но Кэймрон не хотел ее пугать неожиданным появлением. Тогда, в их первую встречу, когда он попытался овладеть ею, она запаниковала, и он полагал, что ей нужно время.

Он поступит так, как следовало — будет оберегать невесту и ухаживать за ней, добиваясь ее расположения. Его очаровательная темноволосая колдунья с фиалковыми глазами достойна самого лучшего. И он намерен ей это дать.

Но Яффа опять ускользнула от него. Когда он проснулся, ее не оказалось в гостинице. Ее аромат привел его в лес, к очередному заброшенному храму, и Кэймрон нахмурился, глядя, как невеста упорно стремится навстречу угрозе. Может быть, ей нравится опасность? Чувство азарта? Иначе почему она ходит по таким местам?

И снова она одурачила его. Едва он прижал ее к себе, наслаждаясь свежим ароматом ее тела, желанной близостью, и уткнулся носом в ее волосы, как Яффа ударила его. А потом отравила.

Опять.

Чертыхаясь, Кэймрон направился в Шотландию, в замок Хэйвен. И наткнулся на магический барьер. При попытке пройти внутрь его просто отбрасывало от полупрозрачного щита, накрывавшего замок словно купол. Чем больше силы Кэймрон прилагал, стремясь попасть в дом невесты, тем мощнее был обратный удар. В конце концов, он просто принялся бродить вдоль барьера, выкрикивая имя невесты. Не самая лучшая идея, но других у него просто не было.

Спустя два часа прогулок туда-сюда к нему наконец вышли. Кэймрон заметил ее издалека — облаченная в серебряное платье с провокационными разрезами по бокам, с искусно сплетенным венком на голове, к нему направлялась одна из волшебниц. И вид у нее был угрожающий.

Едва приблизившись к барьеру, она прошипела:

— Чего тебе нужно, пиявка?

Проглотив оскорбление, он ответил:

— Я пришел за Яффой.

— Ее здесь нет.

— Ты лжешь. Она живет тут, я знаю.

Волшебница еще больше разозлилась. Темные глаза засверкали от злости, а ее длинные белые волосы… Стали серебряными? Кэймрон сглотнул. На что еще способны волшебницы?

— Если она живет тут, это не значит, что безвылазно сидит в замке, тупица! Убирайся отсюда, пока не вернулась наша королева. Иначе тебе не поздоровится!

— Не очень-то я и испугался, — невежливо перебил ее Кэймрон. — Позови Яффу или скажи, где ее найти. И я уйду.

Зашипев, волшебница швырнула в него белый лист бумаги. Поймав его, Кэймрон развернул записку и обнаружил телефонный номер.

— Это мобильный Яффы. Позвони ей и договорись о встрече сам. Если у тебя получится, — издевательски улыбнувшись, волшебница направилась в замок, бросив по пути:

— Желаю тебе сгореть в геенне огненной.

Очень милые у невесты родственницы, ничего не скажешь. Достав свой телефон, Кэймрон набрал номер.

***

В гостиничном номере в Бразилии Яффа гипнотизировала свой телефон, сжимая его в ладони. Выполнила ли Глафира ее просьбу? Не вернулась ли их королева в Хэйвен?

Когда телефон в руке дрогнул, оповещая о звонке, Яффа дернулась от неожиданности. И поспешила принять вызов.

— Да-да?

— Яффа, — произнес вампир своим низким, грудным голосом. — Где ты?

Она засомневалась — всего на секунду — стоит ли раскрывать свое местонахождение? Но если она не скажет, он останется там, у Хэйвена. И вернувшаяся Анхель разотрет его в порошок.

— Я в Бразилии, — закусив губу, ответила Яффа.

— Что ты делаешь там? — изумился Кэймрон.

— А какая разница? — усевшись на кровать с ногами, она прижала телефон плечом и бездумно уставилась на собственные ладони. — Что тебе нужно?

— Я уже отвечал на этот вопрос. Мне нужна ты. Ты — моя невеста.

— А если я не хочу ею быть?

— Ты захочешь, — с непоколебимой уверенностью сказал вампир. — Пусть мы и малознакомы, но мы созданы друг для друга. Позволь мне… Просто быть рядом.

— Просто быть рядом? Хм.

Яффа задумалась. За ней никто никогда не ухаживал — волшебницы жили обособленно, а многих алвианцев пугали их Дары. Внимание вампира льстило ей, но что толку от его ухаживаний, если вместе им не быть?

Яффа считала жестокостью тратить его и свое время.

— Ничего не выйдет, вампир, — она упорно называла его так, не желая произносить его имени. — Мне не нужен сопровождающий.

— Тогда в храме ты была не против моего присутствия.

Она закусила губу. Его низкий голос пробудил в ней воспоминания о том, как бесстыдно она вела себя, лежа на каменном алтаре. И как стонала от его прикосновений, желая получить еще больше.

— Это было ошибка. Больше такого не повторится. Я поддалась эмоциям…

— Но тебе понравилось, — настаивал Кэймрон. — Когда я ласкал тебя. Ты жаждала моих ласк, колдунья. Помнишь ли ты, как умоляла меня не останавливаться?

Яффа покраснела. О, да, она помнила. Разве можно такое забыть? Ее дыхание участилось, возбуждение накатило с новой силой.

— Разве ты не хочешь испытать это вновь? — продолжал провоцировать ее Кэймрон. — Почувствовать, как я довожу тебя до пика?

Его голос стал хриплым. Помимо воли рука Яффы взметнулась вверх, накрывая грудь. Пальцы зажали напряженный сосок, вызывая мурашки по всему телу.

Боже, она серьезно собирается сделать это? Заняться сексом по телефону?

Миссия! Она должна помнить о своем задании. Это сейчас самое главное. Сосредоточиться на нем, а затем разобраться с вампиром.

Уставившись на трубку как на гремучую змею, Яффа прошипела:

— Спасибо, но я не нуждаюсь в твоих услугах, вампир.

И отбросила телефон в сторону. Свернувшись калачиком, закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Ей предстояла еще одна долгая ночь в одиночестве.

Когда Яффа сомкнула глаза, за окном уже забрезжил рассвет. Неудивительно, что проснулась она только к вечеру, когда солнце скрылось за горизонтом. Сладко зевнув, она потянулась, перевернулась на другой бок и немедленно вскочила, уставившись в угол номера.

В кресле, вытянув длинные ноги, сидел вампир. И смотрел на нее. А она даже не почувствовала, что в номере кто-то есть! Сколько он уже здесь?

— Ты проснулась, — поприветствовал ее Кэймрон. — Доброе утро.

Яффа мотнула головой.

— Какое уж оно доброе, если ты тут, — протянула она, аккуратно оглядывая комнату. Перед сном Яффа сняла свои кольца, и сейчас искала их взглядом.

— Не это ищешь?

Продемонстрировав ей три ее кольца, Кэймрон усмехнулся и спрятал их в карман брюк. Отлично.

Она полуодетая, сонная, и безоружная. Лучше и быть не могло.

— Как ты меня нашел?

— По запаху, — спокойно разъяснил он. — Ты пахнешь кедром…

Его лицо приобрело мечтательное выражение, и Яффа растерялась. Кедром? Она пахнет деревом?

Чем бы она ни пахла, очевидно, что ее аромат ему нравится. И это было так… Восхитительно.

— Ладно, — она подняла руки вверх, приковывая его внимание. — Ты меня нашел. И что дальше?

— Дальше? Я собираюсь забрать тебя с собой.

— Куда?

— В мой дом, — ничуть не смущаясь, сообщил Кэймрон. — Я познакомлю тебя с моим братом.

Вот радость-то. Еще одна пиявка.

Яффа прищурилась. Он думает, что она так просто согласится отправиться с ним? Видимо, поняв что-то по ее лицу, Кэймрон добавил:

— Я знаю, что тебе все это кажется скоропалительным…

— Да неужели? — издевательски воскликнула она.

— Но я хочу, чтобы ты дала мне шанс. Позволь мне ухаживать за тобой, колдунья.

— Это бесполезно. Я никогда не буду с тобой.

— Почему?

Кэймрон чуть подался вперед. В полумраке номера его глаза налились чернотой.

— Просто поверь, — посоветовала Яффа. — Мы слишком разные. Мой народ презирает вампиров.

— А ты?

— И я, — согласилась она. Не совсем правда, но близко к этому.

— Я не слышу уверенности в твоих словах.

Кэймрон нахмурился, изучая ее взглядом.

— Что со мной не так? Почему ты отвергаешь меня?

— Ты — вампир, — мягко ответила она. — Моя королева убивает их уже много лет. Нам никогда не позволят быть вместе.

— Так это из-за твоей королевы? Чушь собачья! Ты — моя, Яффа, и только нам решать, сможем ли мы быть вместе! Что до твоей королевы, пусть засунет свое мнение себе в задницу!

Яффа содрогнулась. Услышь Анхель эти слова… Тлалок с его кровавым дождем показался бы милым карапузом.

— Дело не только в этом, вампир. Как ты представляешь себе нашу жизнь? Я привыкла жить с сестрами, в Хэйвене. Там наше родовое гнездо, а они — моя семья. Пойти с тобой значит добровольно отречься от них.

— Я сделаю все, чтобы твоя семья меня приняла, — поклялся Кэймрон. — Прошу, дай мне шанс.

Яффа медленно покачала головой. Как бы она хотела… Да, хотела бы испытать это счастье. Он нравился ей. Высокий, красивый, мужественный. Сильный. Он не раз пытался защитить ее, несмотря на ее скверное поведение, и гонялся за ней по всему миру. Но…

Может, сказать ему правду? Нет. Она не готова говорить об этом.

— Извини, но нет, — выдохнула она. — Ничего не получится.

— Да черта с два! — взорвался Кэймрон. Вскочил с кресла так быстро, что она не заметила его движения — лишь в воздухе мелькнуло смазанное пятно. Через мгновение он уже был возле нее, сжимая в своих объятиях.

— Я забираю тебя, — тоном, не вызывающим сомнений, произнес Кэймрон.

— Что? Нет!

Яффа в панике уставилась на него. Он не может ее забрать! Она не должна ему этого позволить! Через два дня состоится жертвоприношение Тлалоку, и ей надо быть там. Иначе она так и останется бесполезной волшебницей, Яффой Сломанной.

Думай же! Что может заставить вампира изменить решение? Пока она таращилась на него, взгляд Кэймрона скользил по ее перепуганному лицу и остановился на раскрытых губах. Быстро, пока она не передумала, Яффа прильнула к нему и робко поцеловала.

Всего один поцелуй.

Она отстранилась, изумленно глядя на него. Сама от себя такого не ожидала.

— Не нужно. Не перемещай меня, — тихо произнесла она. — Мне необходимо быть здесь.

— Хорошо, — сдавленно прорычал Кэймрон. — Я не буду забирать тебя. Пока. Но за это, колдунья, ты должна мне еще один поцелуй.

Еще поцелуй?! Щеки Яффы покраснели. Кэймрон тяжело дышал, его грудная клетка вздымалась, а руки были напряжены до дрожи. Казалось, что еще секунда — и он набросится на нее.

— Я уже поцеловала тебя, — возразила она.

— Черт тебя подери, колдунья, — рявкнул Кэймрон, толкая ее на кровать.

Грубо обхватив ее бедра, он прижал Яффу к себе так, чтобы она могла почувствовать его напряжение. Собрав ее волосы в кулак, он дернул ее к себе, впиваясь в губы. Жадный поцелуй собственника.

Другая его рука, до этого сжимавшая ее бедро, скользнула между ног. Сама того не ожидая, Яффа невольно раздвинула их шире, позволяя ему дотронуться до влажных трусиков.

— Ты сводишь меня с ума, — рыкнул Кэймрон. Его глаза полностью почернели, и Яффа нашла это очень возбуждающим. Клыки удлинились, и она задумалась: каково это, быть укушенной вампиром? Будет ли это больно? Или принесет наслаждение?

Какая разница, ведь она все равно никогда этого не узнает.

Скользя языком по ее шее, Кэймрон оставлял цепочку жарких поцелуев, пока его рука ласкала ее внизу. С трудом удерживаясь, чтобы не закричать от острого удовольствия, Яффа запрокинула голову, закатывая глаза. В момент, когда Кэймрон сделал особенно ловкое движение пальцами, она застонала, двигая бедрами ему навстречу.

— Моя колдунья…

Кэймрон поцеловал ее ключицу, не сводя с глаз с ее лица, искаженного от удовольствия. И неосознанно потянулся к шее, туда, где бешено билась жилка. Поняв его намерения, Яффа отшатнулась, вскинула руки:

— Нет! Не смей!

— Я не буду кусать тебя, — хрипло пообещал он. — Пока сама не попросишь.

Попросит? Никогда. Но его слова звучали искренне, и она расслабилась, цепляясь руками за его плечи. Он спустился ниже, скользя языком по ее животу, и…

Еще ниже.

— Ты прекрасна, — прошептал Кэймрон, разводя ее ноги. Она повиновалась, и запустила руки в его густые волосы, полностью раскрываясь перед ним.

Пусть делает все, что захочет.

Когда его язык дотронулся до ее горящей плоти, она не сдержала крик. Выгнулась, вцепившись ладонями в простынь, комкая ее в руках. Ее голова металась по подушке из стороны в сторону, ноги дрожали, пока Кэймрон ласкал ее. Удерживая ее за бедра, он раз за разом целовал ее внизу, действуя все смелее и агрессивнее, чувствуя, как она сдается на милость победителя.

Сдается ему.

Не отрываясь от ее лона, он накрыл рукой ее грудь, зажав сосок между указательным и большим пальцем, массируя его. Яффа выгнулась, всхлипнула, поднимая бедра.

— Да… Да…

Ее оглушительный крик разнесся по номеру, тело затряслось. Кэймрон с удовлетворением наблюдал, как кончает его невеста, невзирая на собственное возбуждение.

Боги, она и в самом деле восхитительна.

Отдышавшись, Яффа открыла глаза, встречаясь с ним взглядом, и с трудом произнесла:

— Кэймрон…

Она впервые назвала его по имени. Один лишь звук ее хриплого голоса породил в нем желание немедленно накинуться на нее вновь.

— Иди сюда, — прошептала Яффа. Ее рука скользнула к ширинке, расстегнула джинсы, и проникла внутрь, обхватывая его член.

Кэймрон со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда нежная ладошка дотронулась до него.

— Мне нравится твоя реакция, — Яффа взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Она нежно провела ладонью вверх-вниз, а потом сжала его член у основания. Кэймрон застонал, еле сдерживаясь, чтобы не кончить прямо сейчас.

— Колдунья, я…

— Тшш, — шикнула она, продолжая ласкать его. — Позволь мне…

Она опустилась ниже. Темные волосы ореолом рассыпались по его плоскому животу, глаза сверкали, а губы зазывно полуоткрылись. Все еще смотря ему в глаза, она лизнула головку, и он содрогнулся, а когда ее нежные губы накрыли его плоть, вбирая ее в теплое нутро, Кэймрон не выдержал.

Слишком долго он ждал ее. Оттолкнув Яффу, он уложил ее на спину, зажав в руке пульсирующий член.

— Я кончу на тебя, — прорычал он.

Не вопрос — утверждение. Она кивнула, нетерпеливо глядя на него.

Одно движение ладонью, и Кэймрон издал звериный рык, содрогаясь. Его обессилевшая невеста не могла отвести от него взгляда, наслаждаясь этим чувственным зрелищем.

Когда все закончилось, Кэймрон отнес ее в ванную на руках, а после — закутал в полотенце и уложил в кровать. Разомлевшая, счастливая Яффа лениво потянулась, пока он устраивался рядом.

— Расскажи о себе, невеста, — потребовал Кэймрон, подтягивая ее к себе и собственнически обнимая.

— Что ты хочешь знать?

— Все, — ответил он. Его пальцы скользнули по ее щеке, гладя нежную кожу. — Что ты любишь, чего боишься… Я хочу знать все.

Яффа прикрыла глаза, задумалась.

— Все? Я… В общем-то, моя жизнь довольно скучна и однообразна. Всю жизнь я прожила в Хэйвене, вместе с другими волшебницами.

— А твои родители?

— Умерли. Они были обычными людьми, — добавила она. В ее глазах появилась грусть. — Это было давно.

— Разве волшебницы не бессмертные существа? — нахмурился Кэймрон. — То есть, твои родители должны были быть…

— Не обязательно. Наши Дары и бессмертие — подарок Великой Медеи. Она может одарить любую, кого сочтет достойной. Бывает и так, что ее выбор падает на ребенка смертных.

— Сколько тебе лет?

— Больше, чем ты думаешь. А тебе?

— Триста, — ответил он. — Так сколько? Ты выглядишь очень молодой.

— Мое бессмертие началось в двадцать, — улыбнулась Яффа. — Раньше, чем у остальных волшебниц. С тех пор прошло пятьдесят лет.

Обычно они застывали в возрасте двадцати четырех — двадцати шести лет, но некоторые прекращали стареть в юном возрасте. Например, Анхель — по слухам, она стала бессмертной в девятнадцать.

— Значит, тебе семьдесят, — проговорил Кэймрон. Его невеста так молода. — Ты еще совсем малышка.

Она нахмурилась.

— Я не малышка. Волшебницы рано взрослеют. Мы постоянно находимся в состоянии войны с вампирами, и к тому же нам приходится решать многие проблемы алвианцев…

— Кстати о них — что ты делала в том храме? — перебил ее Кэймрон.

— Это… Мое задание, — осторожно пояснила Яффа. Кто знает, как он отреагирует? Вдруг разозлится и захочет ее защитить?

Наверняка захочет, решила она, глядя на него. Даже сейчас, лежа с ней в кровати, Кэймрон казался суровым и настороженным, а его руки держали ее так крепко, словно он боялся, что она исчезнет.

— Задание какого рода? — нетерпеливо поинтересовался он. — Что ты должна сделать?

Лучше ему не знать о Тлалоке, подумала Яффа. Вряд ли ему понравится, что его невеста должна принести себя в жертву. Скорее, он будет в ярости.

Поэтому она соврет.

— Я должна избавиться от фанатиков, приносящих в жертву людей.

— Убив их?

Кэймрон сдвинул брови.

— Ты не должна никого убивать. Я имею в виду… Теперь тебе необязательно это делать. Ты — моя пара, и я способен тебя защитить. И освободить от всех этих… Заданий.

Он думает, что она делает это по принуждению? Яффа высвободилась из его объятий, положила одну руку ему на грудь.

— Ты не понимаешь, — мягко сказала она. — Это задание очень важно для меня. Я делаю это по собственной воле.

— Но ты такая хрупкая, — запротестовал Кэймрон. — Я не допущу, чтобы ты подвергала себя опасности. Здесь, в Бразилии, ты должна опять пойти в храм?

Она кивнула.

— Я пойду с тобой.

— Нет.

— Это не обсуждается, колдунья. Я пойду с тобой или запру тебя. Одна ты не пойдешь.

Яффа скрипнула зубами от злости. Что он о себе возомнил? Если остальные узнают, что ей помогал вампир… А если он снова сорвет ритуал? Она бессильно вздохнула. Нельзя этого допустить.

— Яффа? — позвал ее Кэймрон, обеспокоено глядя на нее. — Что с тобой?

— Ничего, — она вымученно улыбнулась. Время еще есть, она что-нибудь придумает.

Но следующий его вопрос поразил ее в самое сердце.

— Почему тебя называют Сломанной?

Она в панике таращилась на него, пока ее мозг лихорадочно пытался придумать ответ. Кто вообще сказал ему ее прозвище?

Ах, да, точно. Кибела. Сумасшедшая сука.

— Потому что так и есть, — наконец ответила она. — Я дефектная.

Ее грустный вид и печальные глаза поразили Кэймрона в самое сердце. Он нахмурился и потребовал ответа:

— Что ты имеешь в виду? У тебя нет никаких изъянов. Боги, ты совершенна.

Так оно и было — его невеста казалась произведением искусства, олицетворением женской красоты. О каких дефектах могла идти речь?

— Я родилась не такой, как остальные волшебницы. У меня… Особый Дар, — призналась она тихо. — Но я не хочу говорить об этом.

Вот почему ей так нужно завершить свое задание. Если она справится, то будет ничуть не хуже остальных сестер. Если нет — так и останется белой вороной.

— Хорошо, — согласился Кэймрон. — Мы поговорим об этом в другой раз.

Яффа медленно кивнула. Никакого другого раза. Она не сможет объяснить вампиру, что именно из-за ее Дара он потеряет свою невесту.

Боги, это наверняка разобьет ему сердце. Из всех историй, что она слышала, вампиры, оставшиеся без пары, заканчивали жизнь самоубийством.

Она сглотнула. Что, если Кэймрон поступит также?

Но с какой стати ее волнует это так сильно?

— Расскажи мне что-нибудь еще. Например, про свою королеву. Ты боишься ее?

Все боятся Анхель. Яффа пожала плечами, и прислонилась спиной к стене, придерживая простынь на обнаженной груди. Кэймрон лежал рядом, и, если честно, вид его великолепного тела немного смущал ее.

После того, что она только что сделала?

Усмехнувшись своим мыслям, Яффа ответила:

— Анхель — добрая королева. Она печется о своих подданных, и никогда не оставит их в беде. Но вместе с тем она жестока.

— Разве может быть добрым тот, кто жесток?

— Эта ее черта касается только…, — Яффа задумалась, подбирая слова, — ладно, я расскажу тебе. Ты знаешь, что мы воюем с демонами?

Он нахмурился.

— Я что-то слышал об этом.

— Король Огненных Демонов убил нашу прежнюю королеву, Ирину. В ответ Анхель убила его. Теперь мы находимся в состоянии войны, но, если честно, только силы Анхель спасают нас от полного уничтожения.

Королева волшебниц убила демона? Как такое возможно? И почему он не знал об этом?

— Это длится уже двести пятьдесят лет, — добавила Яффа.

Понятно. Кэймрон сузил глаза, припоминая, что слышал похожую историю. Только вроде там говорилось, что демон украл волшебницу, которая была его парой… И случайно убил ее, а не намеренно.

Но сути дела это не меняет. Он понимал мотивы Анхель, но… Она обрекла свой народ на годы изнурительной войны с самой опасной расой алвианцев? И все из-за мести?

— Мы также боремся против упырей и некоторых кланов ликанов, — сообщила Яффа. — Но с последними у нас сейчас перемирие. Правда, очень шаткое.

И оно может нарушиться в любой момент. Лишь Совет Двенадцати удерживает ликанов от войны с волшебницами. Последние сильно насолили волкам, учитывая то, что Глафира заперла одного из членов их стаи в каменном гробу.

— С кем вы дружите?

— М-м-м…

Яффа прикусила губу, и Кэймрон взволнованно проследил за этим жестом. Боги, она хоть понимает, как сексуально выглядит?

— Мы не конфликтуем с феями, эльфами, нимфами, валькириями и некоторыми видами оборотней. Они наши союзники.

— Ты имеешь в виду перевертышей?

— Да.

Перевертышами назывались оборотни, которые превращались в другие виды животных, а не в волков. Ликанов было так много, что они выторговали себе отдельное название.

Обращенные вампиры, к которым причислялся Кэймрон, мало знали об остальных алвианцах. Во-первых, потому что у них не было ковенов, как у ведьм, или стай, или сообществ — все вампиры держались поодиночке. Во-вторых, их недолюбливали и не делились знаниями. И все же за триста лет существования Кэймрон кое-что знал.

— А что касается жестокости моей королевы…

Яффа помедлила. Стоит ли ему рассказывать? Он думает, что они созданы друг для друга. Это означает, что он никогда не оставит ее. Будет сражаться за право быть с ней.

Ему нужно рассказать. Он должен знать, что его ожидает.

— Однажды одна из моих сестер, будучи юной, влюбилась в демона. Он убедил ее в том, что она его пара. И она доверилась ему, рассказала о месторасположении нашего замка. Тогда в Хэйвене еще не было магической защиты. Были амулеты, но они… Не очень мощные. И этот демон…

Яффа сделала глубокий вздох, не веря, что она разбалтывает тайны своих сестер вампиру.

— Он пришел к замку с армией. Анхель тогда удалось спасти всех нас. Мы эвакуировались через портал, а она осталась, чтобы прикрыть наше отступление. Но когда она узнала, кто предатель, то сбросила ее с крыши замка.

— С крыши замка?

Кэймрон потрясенно расширил глаза. Хэйвен выглядел довольно высоким. Сколько там этажей? Четыре? Пять?

— Не с крыши Хэйвена. С другого замка, — объяснила Яффа. — С башни высотой в пятьдесят метров.

Пятьдесят метров? Это же высота 15-этажного дома!

— Волшебница выжила?

— Да, к счастью, она уже стала бессмертной. Но все кости в ее теле были сломаны. Пять суток она провела в агонии, исцеляясь, а затем некоторые кости пришлось повторно сломать, потому что они неправильно срослись.

Это была сестра Глафиры. Только Боги знают, как Фире удалось пережить то время. Она безраздельно предана Анхель, являясь ее правой рукой, но и сестру любит больше всех.

— Но она ведь не знала о планах демона, так? Почему твоя королева была так жестока?

— Незнание не освобождает от ответственности. Есть правила, которые нельзя нарушать. Софи это сделала и была наказана.

— Что с ней теперь?

— Ей запрещено покидать Хэйвен. Она взаперти уже пятьдесят лет, — ответила Яффа. Ее глаза замерцали фиалковыми искрами.

Ей было жалко Софи. Несмотря на свое обидное прозвище, Яффа не могла сказать, что ее как-то притесняли или унижали. Анхель ни разу не выказала своего пренебрежительного отношения к ней. Иногда Яффе даже казалось, что королева выделяет ее среди остальных.

А вот Софи было несладко. Она до сих пор служит объектом шуток и насмешек. Если бы в тот день по ее вине погибла хоть одна волшебница, то Софи скорее всего наказали гораздо хуже. Но, слава Богам, все обошлось.

— Твоя королева слишком жестока, — покачал головой Кэймрон, и притянул ее к себе. — Но я предпочитаю говорить не о ней.

— А о чем?

Яффа вывернулась из его объятий, вернулась на прежнее место, и хитро улыбнулась.

— Я рассказала о себе, как ты и просил. Твоя очередь.

Его? Кэймрон наморщил лоб. После встречи с Яффой ему казалось, что вся его предыдущая жизнь служила подготовкой к этому моменту. Все было таким скучным, обыденным… Пока не появилась она. Его колдунья с фиалковыми глазами.

— Я родился в Лондоне, в титулованной семье, — начал Кэймрон. — Моя мать погибла, когда я был ребенком. Сгорела от неизлечимой болезни, а отец отправился воевать. Еще у меня есть брат. Думаю, он тебе понравится.

— Как его зовут?

— Дарк. Мы с ним похожи внешне, — добавил он.

— Значит, он тоже симпатичный? — пробормотала Яффа.

Так она считает его привлекательным? Грудь Кэймрона распирала гордость. Знать, что ты нравишься своей паре — высшая похвала.

— А как ты стал вампиром?

Ее вопрос всколыхнул в нем массу неприятных воспоминаний. Это время он бы предпочел забыть, но не стал расстраивать невесту молчанием.

— Меня обратил вампир по имени Грег. Он был довольно древним, — чуть помедлив, ответил Кэймрон.

— Это было твое желание? Стой, ты сказал… Твой родной брат? Он тоже вампир? Вас обратили в одно время?

— В один день. И это не было нашим желанием. Мы с Дарком умирали. Грег нашел нас в грязной подворотне, и решил обратить. Я до сих пор не знаю, почему он принял такое решение.

— О, Кэймрон… Но почему вы с братом были при смерти? Что случилось?

— На нас напали, — поморщившись, произнес Кэймрон. — Горстка грабителей решила поживиться. Их было семеро.

Он умолчал о том, что это были не случайные грабители. Напротив, нападение на них с братом и последующее ранение кинжалом явно входили в их планы. Но это были враги Дарка.

И их уже нет в живых. Почти всех.

Яффа прижала ладонь ко рту, широко раскрыв глаза. В них читалось сочувствие. Его маленькая невеста дважды отравила его и убила троих чокнутых фанатиков, а сейчас жалела его за инцидент трехсотлетней давности.

Кэймрон рассмеялся.

— Что смешного? — притворно обиделась Яффа. — Со мной что-то не так?

— Все так, — заверил он ее. — Ты прекрасна.

Она зарделась от смущения. Когда он так говорил, она была готова поверить, что действительна прекрасна. Но в то же время знала — многие волшебницы выглядят гораздо эффектнее, чем она. Например, та же Глафира, славящаяся любовью к провокационным нарядам.

Кэймрон притянул ее к себе, что поцеловать, и она тихо мурлыкнула, тая от нежности. Его прикосновения были точно воздух — легкими, но такими возбуждающими.

— Чего хочет моя невеста? — поинтересовался он, с трудом заставляя себя отстраниться. Нельзя ее торопить, иначе она снова испугается. Боги, но ее запах… С каждой секундой он будоражил его все сильнее.

Какова на вкус ее кровь? Клыки болезненно заныли. Ему нужно укусить ее. Совсем немного, всего лишь капелька…

Нет, нельзя. С усилием отпрянув, Кэймрон ласково провел по щеке Яффы. Какая нежная кожа, точно шелк. А глаза — как драгоценные аметисты. Боги определенно любят его, раз послали ему такую красивую невесту.

— Не знаю, — Яффа задумалась. — У меня есть два дня до посещения храма. Мы могли бы прогуляться…

Она с надеждой взглянула на него. За окном царила ночь, следовательно, Кэймрон беспрепятственно может выйти на улицу. Было бы прекрасно пройтись с ним по узким улочкам так, словно это обычная прогулка. У нее есть два дня, чтобы насладиться его обществом.

А потом ей нужно принести себя в жертву.

— У меня есть идея получше. Ты когда-нибудь купалась ночью в океане? — поинтересовался Кэймр