Падающая звезда 2

7

Угрюмый Кооно медленно шел по подземной части города, разглядывая витрины магазинчиков, освещенные разноцветными огоньками. Вокруг него суетились сотни людей, но завидя здоровяка старались обходить стороной. Еще бы, суровый, молчаливый глисадинец-отшельник, если и появлялся в городе, то смотрел на всех исподлобья и даже в шумных магазинах стихали голоса покупателей и продавцов. А уж если открывал рот, то народ вокруг невольно оборачивался, чтобы понять, кому принадлежит глубокий бас и нет ли у владельца этого голоса желания прямо сейчас порвать всех на части.

Кооно боялись с самого детства, ибо рос он быстрее сверстников и обладал недюжинной силой. Эдакий глисадинский богатырь. И хоть отца Кооно никогда не видел, ходили слухи, что матушка его связалась с файхонцем и после недолгой любовной интижки на свет появился настоящий великан. С возрастом сомнений об отце мальчишки почти не осталось — и взгляд не так раскос, как у глисадинцев, и рост выше среднего, и сила такая, что местные хулиганы боялись с ним связываться.

Кооно не планировал задерживаться больше нужного в городе, но так вышло, что все дела он успел сделать с самого утра, а на поверхности как назло поднялся ветер. Не сказать, что сильный, но техника песок не любит. Так не любит, что приходится все чаще покидать свое уединенное жилище среди бескрайней пустыни и выбираться к людям в поисках нужных запчастей. И в этот раз здоровяк Кооно приехал только ради мелочевки да расходников. То ли делать их стали хуже, то ли песка на планете стало больше, но техника все чаще выходит из строя, что невероятно злило мужчину. Благо, его ругань в пустынной местности никто не слышал, так что он не останавливал себя в выражениях.

На людях же надо было вести себя тихо. Мало того, что все пугались размеров и ширины плеч, способных уместить по стройной глисадинке на каждом, так еще и от его голоса частенько приседали с непривычки, думая, что своды подземного города рушатся.

Раз уж суждено было здоровяку застрять в городе, то можно и прогуляться до старых знакомых. Особенно, когда эти самые знакомые задолжали и встречи с Кооно сами не ищут. С выбиваем долгов у него, понятное дело, проблем никогда не было. Но и от грубости он уже отвык. Давно минули времена безбашенных приключений, из наследия остались только мышцы да холодный взгляд. Тот самый взгляд, который когда-то боялись все, а сейчас уже и не вспоминают.

Узкими коридорами и неприметными проходами Кооно добрался до логова «Старой Глисады» — группы фанатичных последователей старого режима планеты, а если простым языком, то просто банда нарушителей закона, мечтающая о деньках, когда Альянсу было наплевать на планету. Их основной заработок контрабанда, да воровство запчастей, которые потом с чистой совестью продают Санору или Туолу. Они же промышляют и другими нарушениями, но Кооно давно не лезет в темные делишки планеты, довольствуясь тишиной пустыни и одиночеством.

Когда в дверях появилась огромная фигура здоровяка, сидевший у входа, молодой глисадинец подскочил с места, но тут же осел обратно на стул, пугливо поглядывая на фигуру снизу вверх.

— Илгал тут? — пробасил здоровяк, оглядывая небольшое помещение.

Одного голоса было достаточно, чтобы через мгновение из ниоткуда вылезли четверо глисадинцев, один из которых бесстрашно подошел к гостью и похлопал по раздутой руке:

— Все растешь, Кооно? Скоро в двери проходить не сможешь.

Здоровяк посмотрел сверху вниз на щупленького человечка, который натужно улыбался и заглядывал в суровые глаза гостя. Когда-то таких мелких даже в банды не брали, а теперь именно они возглавляют целые группировки.

— Я за долгом, Илгал.

— Да, да, старый друг. Илгал все помнит. — малец засуетился под ногами здоровяка и подал знак одному из дружков в комнате. — Только было бы неплохо предупреждать заранее, чтобы я успел подготовиться. Сам понимаешь, некрасиво бы вышло, если бы такой почтенный глисадинец пришел в мой дом и не нашел меня или у меня бы не было при себе обещанного.

— Долг не так велик.

Илгал закивал в ответ, растягивая дурацкую улыбку еще шире. Пауза затянулась на неприлично долгое время. Кооно стоял недвижимой статуей, в то время как Илгал мялся на месте, то улыбаясь, то вспоминая о чем-то важном и пряча улыбку. Наконец, к нему подбежал подручный и протянул небольшую серую сумку из грубой ткани. В таких обычно носят мелкий скраб, перекинув через плечо. Илгал раскрыл сумку, пересчитал содержимое и после очередной паузы неуверенно произнес:

— Здесь только пять, мой друг. Говорю же, предупредил бы заранее.

— Мне нужно шесть.

— Знаю, знаю. Дай пару дней. Такие вещи не просто достать. Хочешь я сам отправлю к тебе кого-нибудь?

— Не хочу.

— Тогда дай немного времени. Мы с тобой давно друг друга знаем. Если я обещал шесть, значит будет шесть.

— Семь. — громко и твердо произнес Кооно, глядя ледяным взглядом в самое нутро Илгала.

— Погоди, погоди, друг мой. Была же договоренность…

— Семь.

Здоровяк выхватил сумку, даже не заглядывая в нее. Бегающие глазки, натянутая улыбка и резкие движения — все так знакомо, что даже скучно. Почему-то на многих планетах считают, что здоровый мужик будет либо отбитым негодяем, либо простодушным дурачком. Кооно не повезло — вместе с впечатляющими размерами, Семя Жизни подарило ему цепкий ум и наблюдательность. Не успел тщедушный Илгал зайти в комнату, как уже было понятно, что полностью долг он не погасит.

— Слушай, здоровяк Кооно, давай я тебе отдам что-нибудь другое? Скажи, что тебе нужно и не успеешь зевнуть, как я тебе принесу. Долг — это святое, особенно тебе.

— Мне нужно шесть. Ты отдал пять. Значит будешь должен еще две.

— Да погоди ты. — Илгал засуетился, бегая по комнате и зачем-то заглядывая в пустые углы. — Тебе нужны запчасти? Скажи какие — все организую. Может водяной генератор? Ты же в пустыне живешь, полезная штука. За ночь собирает столько, что хватит на весь день.

Кооно стоял не двигаясь, внимательно наблюдая за суетой. Ему не нужны ни генераторы, ни запчасти. Долг Илгала — шесть капсул удобрений с Сарноса. Маленькие металлические контейнеры, содержащие такую убойную дозу удобрений, что одной такой хватит на целое поле посадок.

— Зачем тебе вообще шесть капсул? Это ж для целой фермы. А у тебя в пустыне, поди, и не растет ничего. Откуда вообще в пустыне растительность? Ну глупо же, да? — Илгал посмотрел на своих дружков, надеясь, что они одобрительно кивнут и поддержат, но те стояли молча, боясь перечить здоровяку.

— Погоди, здоровяк Кооно, — Илгал встал посреди комнаты и впился взглядом в гостя. — Я знаю, что могу тебе предложить. Женщину! Она… Она здоровая. С Туола, эрлинка, буквально утром привели. Сможет ремонтировать тебе всякое, еду готовить. Ну и ночами не так скучно будет. А? Как думаешь?

— Две капсулы.

— Да ты посмотри на нее сначала. — не унимался глисадинец. — Тощая, значит много еды просить не будет, тихая и покорная. А еще не очень старая. Ты не пожалеешь.

Илгал приказал привести эрлинку и, чуть не потирая руки, победно улыбался. Еще бы, он и от долга планировал избавиться и от странной девки, которую оставили недавние гости. Ее и продать-то сложно. Кому нужна тощая прислуга, да еще и с мутной историей? А одинокому мужику из пустыни может и приглянется.

Когда в комнату привели испуганную девушку в синем комбинезоне и с тонким кольцом на шее, Кооно в голос усмехнулся. И правда — маленькая и худенькая, с большими испуганными глазами и дрожащими руками. Да и руки-то никогда инструмент не видели, слишком уж чистые.

— Две капсулы. — твердо произнес Кооно и направился к выходу.

— Погоди, погоди! — тщедушный глисадинец обогнул огромную фигуру и встал в дверях. — Здоровяк Кооно, просто так отдаю. Не понравится — вернешь в следующий раз. А если сгинет у тебя, то лишних вопросов не задам.

Кооно развернулся и в несколько шагов оказался рядом с перепуганной девушкой. Она макушкой едва доходила до его груди, так что здоровяку было совсем легко отодвинуть растрепанные волосы и посмотреть на чистую шею.

— Нет метки, она не агура. Да и мелковата для эрлинки. Предлагай свой товар другим глупцам.

— Не успели пометить, товар-то свежий. Но кольцо есть, все как надо. — оправдывался Илгал. — Говорю тебе, девчонка будет делать все, что пожелаешь. Сам посмотри, стоит и молчит, не орет, не ругается. Ну где еще такую смиренную найдешь?

— Вот и оставь себе.

Кооно вновь двинулся к выходу, тогда глисадинцу не осталось ничего другого, как использовать последний аргумент:

— Мне ж ее убить придется, здоровяк. А ты ей жизнь спасешь.

Незнакомка попятилась назад, шокированная неожиданным признанием. Глисада, какие-то преступники в катакомбах, да еще и здоровяк, которому настойчиво пытаются продать не туолку, а землянку, грозясь убить, если не возьмет.

Кооно краем глаза заметил ужас и безысходность на лице девчонки, но из последних сил убеждал себя не ввязываться в мутную сделку. Никто ему не нужен в доме, ни прислуга, ни ремонтник, ни любовница. Ему нужна тишина и покой. А с женщиной, будь она хоть самой лучшей агурой на Глисаде, тишины не будет.

— Какое мне дело до ее жизни? — бросил через плечо здоровяк, запрокидывая легкую сумку на плечо.

— Ну как знаешь. — Илгал махнул рукой в сторону гостя, разочарованный сорвавшейся сделкой.

— Две капсулы. — напомнил здоровяк, покидая комнату. — Вернусь после сезона ураганов.

И тут, среди недовольного фырчания щуплого главаря, тяжелых шагов гостя и вздохов облегчения прочих присутствующих, разнесся хриплый голос девушки на глисадинском языке:

— Заберите меня, прошу.

Кооно остановился на полпути, глубоко вздохнул и обернулся:

— Тебя что, совсем не пугает незнакомый здоровяк, живущий в пустыне?

— Все лучше, чем умереть от рук этих идиотов. — ответила она на общем языке.

— Считаешь их идиотами? — здоровяк кивнул в сторону Илгала.

— Полнейшими.

— Пожалуй, соглашусь.

Кооно помялся на месте еще несколько секунд и снова поставил огромную ногу в стоптанном сапоге перед собой. Только теперь он шел чуть медленнее, словно ожидал, когда его догонит новая агура. И девушка не заставила себя ждать. Почти мигом она догнала здоровяка и шла, оглядываясь, до тех пор, пока они не вышли на оживленную улицу подземного города.

Шаг здоровяка равнялся двум шажкам Алины, поэтому она семенила за ним, стараясь не отставать. Да даже если бы и отставала, то возвышающаяся голова с лохматой, пыльной шевелюрой, была видна издалека.

Они прошли подземный город от края до края, поднялись на поверхность и сели в старенький наземный челнок размером чуть больше микроавтобуса. Ободранный, с кусками оторванной обшивки. Он явно видел лучшие дни примерно тогда, когда Алина впервые попала на Глисаду. На таких жестянках даже до космического порта не долететь. Они созданы исключительно для передвижения по поверхности планеты. Причем поверхность должна быть относительно ровная. Так что пустыня Глисады идеально для них подходила.

Долгий путь до дома здоровяка по ощущениям занял несколько часов. А может и унылый вид бескрайней пустыни растянул короткую поездку на часы. В конце-концов, уставший от жизни аппарат сбросил скорость и остановился возле торчащих из песка камней. Каменная гряда тянулась далеко на восток, местами возвышаясь над пустыней острыми скалами, а местами превращаясь в песчаные барханы. Ни о какой жизни среди этих скал и речи не шло. Мертвая, безжизненная пустыня, по которой свободно гулял ветер и песок.

Кооно привычными движениями вышел из челнока и направился прямо к скалам. Там, меж двух огромных валунов, едва виднелась тропинка, которая уводила в глубину хребта, то круто спускаясь, то поднимаясь по камням и насыпям. Алина покорно шла за здоровяком не произнося ни слова. Тот тоже молчал, даже не оборачиваясь. Словно и не было за ним никого.

Наконец, после долгих виляний по бесконечным проходам, девушка очутилась в просторной нише. Под потолком расположились корабельные светильники, часть из которых покрылась толстым слоем пыли, вдоль стен стояла вполне обычная для Глисады бетонная мебель. В одной нише уместились и кухня и спальня и место для отдыха. Никаких излишеств, только самое нужное. Зато сразу было видно, что в этой пещере мужчина живет один. Женской руки тут не было никогда. На кровати скомканные серые тряпки, которые служили хозяину и матрасом и подушкой и одеялом. В уголке, который с трудом можно назвать кухней, пара кружек да миска. Было даже что-то похожее на кастрюли, но в таком грязном виде, что дотронуться до них было страшно.

— Ты живешь в настоящей пещере! — первое, что произнесла Алина и ее голос подхватило эхо.

Кооно даже не обернулся. Он молча прошел на кухню, налил из кувшина чистой воды в грязный стакан и залпом опрокинул в рот. Живительная влага разлилась по лицу, стекая крупными каплями по густой щетине.

Вода — самый ценный ресурс в этой широте. Полноводные русла рек, стекающие с Зеленого района, быстро мельчают ближе к Центру и вскоре тонкие нити ручьев засыпет вездесущий песок. Остается уповать на подземные источники, вокруг которых строятся небольшие поселения и даже целые города.

Алина, не особо стесняясь, подошла к здоровяку, взяла с бетонного стола вторую кружку и тоже налила в нее воду. Кооно внимательно наблюдал, как незнакомка жадно пьет из грязного стакана и никак не мог придумать, что делать с ней дальше.

— Здесь надо убраться. — наконец произнес он и обвел взглядом свои владения.

Алина даже не собиралась выполнять его указания. Она поставила пустую кружку на место и в упор посмотрела на хозяина:

— Сообщи обо мне Альянсу.

В ответ здоровяк усмехнулся под нос и направился к выходу.

— Я серьезно, сообщи обо мне. Они хорошо заплатят!

Алина почти кричала в след уходящему хозяину, но ее просьбы остались без ответа. Вскоре хозяин вернулся с мешками и свалил их в угол пещеры.

— Ты же можешь говорить. — не унималась девушка. — Ответь что-нибудь.

Кооно распрямился, встал посреди жилища и, сложив руки на широкой груди, соизволил посмотреть на гостью:

— Я не имею дел с Альянсом.

— И не имей. Просто сообщи обо мне. Скажи им, что Алина Серкова с Земли жива.

— Значит не туолка? Так и знал. — хозяин насупил брови, еще раз оглядывая с ног до головы новое приобретение. — Земляне слабые, от тебя никакого толку.

— Да при чем тут это? Прошу, просто сообщи обо мне. Меня точно ищут и тебе дадут хорошую награду.

— Тебе тюрьма Альянса милее Глисады? Там ты точно не выживешь.

— При чем тут тюрьма? — теперь Алина нахмурила брови, пытаясь понять слова здоровяка.

— Послушай, Алина Серкова с Земли. На Глисаде Альянс не очень жалуют. Мне они тут не нужны. Хочешь, чтобы тебя забрали бравые файхонцы и предали справедливому суду? Ну так вперед. — Кооно отошел в сторону и одной рукой указал на выход. — До ближайшего нингана пять дней пути быстрым шагом. Там вызывай кого хочешь.

— То есть, я могу идти? — недоверчиво переспросила девушка.

Хозяин кивнул и сделал еще один шаг в сторону. Выход был совершенно свободен, вот только пять дней в пустыне, когда ночью песок покрывается коркой льда, а днем невыносимо жарит солнце, для землянки означало верную смерть. Кроме футболки и синего комбинезона у нее не было ничего. Даже запаса воды. Да и куда идти? В какой стороне тот самый ближайший нинган?

Алина сделала несколько шагов к выходу, поравнялась с хозяином, но остановилась в нерешительности:

— Где ближайшее поселение? В какой стороне?

— Иди по солнцу.

— Солнце не стоит на месте.

— Пока что оно показывает правильно направление. И лучше поспеши, ночи сейчас холодные и сезон бурь очень близко.

— И какие у меня шансы?

— У тебя? Никаких.

***

— Я ценю в сотрудниках настойчивость и желание создать максимально правильную систему учета для медецинских учреждений, но…

Господин Суань смотрел на Финна маленькими бегающими глазками, привычно навалившись на стол. Порой создавалось впечатление, что директор отдела статистики вообще не умеет сидеть ровно. Может у него проблемы со здоровьем? Ну так сходил бы на диагностику.

— Но… что?

Финн напряженно смотрел на начальника, пытаясь угадать его следующие слова. Еще одна идиотская привычка директора — вставлять длинный паузы в предложении.

— Ты тратишь свое время на поиски несуществующей проблемы. Пусть свободное от работы, но я настаиваю, чтобы все мои сотрудники в свободное время отдыхали, а не придумывали всемирную теорию заговора. — и снова неприлично долгая пауза. — Уже много лет земляне помогают эонцам разрабатывать для нашей планеты передовое медицинское оборудование. Посмотри, каких высот мы достигли, насколько увеличили активную фазу жизни. Раньше люди уходили на пенсию в шестьдесят, а теперь и в восемьдесят, и в девяносто все еще вполне работоспособны.

— Согласен, достижения феноменальны, господин директор. Но как раз достижения и затмевают наш взгляд, мы не видим целую картину. Что, если смерти среди младенцев и взрослых вызывает какой-то неизвестный вирус? Пока он не показывает свое лицо, но ведь события могут развиваться стремительно. Мы уже проходили через подобное. Если не вирус, то экология или другие факторы, пока скрытые от наших глаз. Разве не лучше предотвратить катастрофу до ее начала, нежели потом хвататься за голову и не иметь нужных инструментов?

— Все сканеры планеты подключены к единой базе. Любой новый вирус, любое изменение в экологии — мы будем знать еще до того, как умрет первый пациент. Да и на Эо не дремлют, постоянно усовершенствуют технологии Альянса. — Суань насупил узкие губки, внимателньо посмотрел на подчиненного и строго произнес: — Так что не занимайся ерундой, у тебя есть четкие обязанности и я требую их выполнения.

Финн вернулся на свое место, устало плюхнулся в кресло и закрыл глупую таблицу. Директор прав, надо заниматься своим делом, больше отдыхать, гулять в парках и думать о своем благополучии. Можно так увлечься придуманной проблемой, что неровен час директору надоест и он найдет на место Финна кого-то помоложе и посговорчивее.

А если узнают, что сотрудник аграрки встречался с опальным лидером противников Альянса? «О чем ты только думал, идиот!» — в сердцах сокрушался Финн. За такие связи в лучшем случае уволят, а в худшем — посадят. И попробуй докажи, что не планировал жечь поля или взрывать грузовые челноки. И самое обидное, что сумасшедший дед так ничем и не помог!

До самого вечера мужчина занимался прямыми обязанностями, не отвлекаясь на внешние раздражители. Коллеги по офису давно прозвали Финна «странным парнем» и не стремились к приятельскому общению. Какой толк от парня, который вечно погружен в работу и не замечает вокруг себя ничего и никого? Никогда не принимает участия в маленьких праздниках, не поздравляет с наступающим Рождеством и Новым годом, не скидывается на подарки коллегам. Странный какой-то, нелюдимый.

За десять лет работы в отделе статистики только одна сотрудница смогла обратить на себя внимание Финна — красавица Миранда. Молодая, энергичная, с горящими глазами и желанием изменить мир к лучшему. Миранда многократно обращалась к Финну то за помощью в составлении отчетов, то с какой-нибудь пустяковой просьбой. Конечно же сердце парня, живущего работой, в конце-концов растаяло под натиском неземной улыбки и озорных кудряшек Миранды.

Вот только роман продлился недолго. Энергичная красавица быстро попала в поле зрения директора Суань и пошла на повышение. А Финн так и остался на своем рабочем месте с тем же видом из окна.

Миранда хоть и уехала на другой край планеты, но связь с Финном не прервала. Она звонила раз в неделю в одно и то же время, чтобы просто поболтать. И она была первой, кому Финн рассказал о своих подозрениях. Тогда Миранда, чье лучезарное личико освещало пустой вечерний офис, лишь взмахнула длинными ресничками и с широкой улыбкой сказала, что Финн опять что-то накручивает. Люди всегда умирают, еще никому не удалось убежать от старухи с косой. Даже богатеи, что лежат в капсулах сна под присмотром толпы медиков и роботов, повторяя путь той потеряшки, что нашлась живой сто лет спустя, все равно иногда умирают.

«Это чудесная тайна жизни». — с грустью улыбалась красавица, глядя на мужчину с полупрозрачного экрана.

— Ты опять задумался о чем-то важном?

Миранда внимательно смотрела с экрана на Финна, который и правда слишком закопался в своих мыслях. Все те же чудесные кудряшки обрамляли до неприличия красивое лицо. Легкая улыбка, искрящийся взгляд и чудесный носик, который так и просит поцеловать в самый кончик. Если бы их не разделяли континенты, Финн бы так и поступил — неловко приблизился бы к искрящейся светом и энергией девушке и чмокнул в самый кончик носика.

— Да, прости, — виновато ответил он и придвинулся к экрану. — Никак из головы не выкину статистику смертей.

Миранда наигранно показала недовольство на лице:

— О, Фини, ты поэтому допоздна в офисе? Когда ты уже успокоишься? Тебе не видать повышения, пока не научишься не зацикливаться на одной проблеме. Мир куда больше и интереснее, чем несколько необъяснимых младенческих смертей.

— Я последовал твоему совету и посмотрел все доступные данные за последние сто лет. Ты знала, что у наших прадедов необъяснимые ненасильственные смерти случались на тридцать процентов реже, чем сейчас?

— И о чем это говорит?

— О том, что современные технологии что-то не видят, сканеры пропускают что-то важное.

— Может все дело в том, что людей на планете стало больше? Какое соотношение сто лет назад и сегодня?

— Полтора процента сто лет назад и три процента сейчас. А еще был катастрофический всплеск смертей шестьдесят лет назад, но на него никто не обратил внимания.

— Потому что его не было, — без капли смущения ответила Миранда и улыбнулась: — как раз в то время объединяли мировые базы в единую, тогда было много путаницы и неразберихи. Вероятнее всего ошибка в данных и не более того.

— Мне нравится, что ты всему находишь логическое объяснение. — Финн улыбнулся и приблизился к монитору так близко, что казалось, что свет согревает кожу. — Я скучаю по тебе.

— И я по тебе очень скучаю. Но все же прошу не игнорировать мои советы. Ты отличный специалист, внимательный и готовый докапываться до самой сути. Вот только никто не оценит твоих рвений, если они не касаются работы.

— Знаю, но никак не могу успокоиться. Я вот что думаю: может ошибка была изначально? Может первые люди с нашей планеты были с патологиями и эонцы решили, что это норма?

— Ты опять за свое, — с грустью вздохнула Миранда. — Даже если и были какие-то патологии, то теперь в базе миллиарды человек. Сканер ставит настолько точные диагнозы, что ни один живой человек так не сможет. Это признанный всем миром факт. Да и как ты проверишь теорию о том, что первые люди были с патологиями? Они все давно умерли и исторические данные о них надо искать на Эо, а не на Земле.

— Кое-кто еще жив.

***

Самое страшное время на Глисаде — последние ночи перед сезоном ураганов. Днем природа отдыхает, одаривая пустыню жарким солнцем и легким ветерком. А вот ночью показывает свое истинное лицо. Стоит солнцу спрятаться, как температура резко опускается вниз. Холод, как и на безымянной планете, сначала крадется по песку вдоль барханов, потом медленно заползает в расселины между валунами и движется по протоптанной тропинке, пока не окажется в пещере затворника. К этому времени он обычно выключает светильники и кутается в кровати.

Спустя примерно час, когда холод заполняет все вокруг и пробирается к костям, какой-то невидимый механизм под сводами переключается и пещеру наполняет тепло.

Ледяной час пережить страшнее всего. Алина пряталась в самом укромном уголке, застелив песок сумками и прочими лохмотьями, которые смогла найти в пещере. Ни о какой кровати, а уж тем более личной комнате, речи не шло. Да и просить о чем-то молчаливого хозяина было бесполезно.

Кооно крайне редко и мало говорил. Чаще тыкал огромным пальцем и бурчал под нос «надо убрать», «надо почистить». И если первое время Алина недовольно фыркала и отказывалась выполнять поручения, то примерно через неделю безмолвия со стороны хозяина дома, все же сломалась и начала наводить порядок. Не столько из-за того, что смирилась со статусом агуры, а просто потому, что было смертельно скучно.

Утром Кооно вытаскивал из небольшой печи фирменное блюдо Глисады — желе в соплях, накладывал полную тарелку и съедал две трети. Остатки пододвигал к Алине. Не потому, что на планете принято есть из одной тарелки, просто второй в пещере не было.

Сначала вид местной пищи вызывал рвотные рефлексы, но голод, как известно, не тетка — на третий день сопливое желе было вполне себе съедобным на вкус. Хоть и мерзким. Словно пресную манную кашу залили безвкусным пудингом и сверху присыпали черным перцем вперемешку с песком. Человек, конечно, может съесть все что угодно, но для глисадиснкой кухни надо очень сильно проголодаться.

Алина каждый день просила привезти ростки неизвестного происхождения, которые точно есть на планете, но хозяин лишь пожимал плечами и до самого вечера пропадал где-то в пустыне. Как только солнце касалось горизонта, он возвращался, снова включал печку и ставил на стол тарелку с ужином. Потом молча ложился в кровать и укутывался тряпками, а его новая рабыня смиренно шла в дальний угол, пережидать ледяной час и молиться, чтобы невидимые механизмы обогрева скорее заработали.

Примерно на десятый день Кооно вернулся домой после обеда и с довольной ухмылкой поставил на стол большую бутылку с мутной жидкостью. Алина в это время без особого успеха отдраивала кухонный уголок. Вернее, место у стены пещеры, где на искусственных каменных выступах было некое подобие столешницы и пару ниш для печки и посуды. Да и о каком успехе в уборке могла идти речь, если на планете великого Альянса грязь приходилось оттирать песком? Еще землян, блин, отсталыми считают. Но привести в порядок кухню стало делом принципа.

Следом за бутылкой Кооно запустил руку в сумку и бросил на стол несколько свертков. Из одного торчали зеленые листья, которые сразу же привлекли внимание Алины.

— Что за праздник? — спросила она, бережно разворачивая покупки.

— Это полезно. И дорого.

Из-за акцента на слове «дорого» Алина вернула сверток на стол. Кооно, несмотря на свои размеры, не внушал страх, скорее легкую жалость. Огромный, суровый мужик поселился в пещере подальше от цивилизации не просто так. Может кого-то убил, а может прячется от Альянса, поэтому и отказался с ними связываться. В любом случае, что бы не было у него на уме, за десять дней он ни разу не накричал, не угрожал и вообще не проявлял никакого негативного отношения к землянке.

— Это дрерта, хорошо бьет по голове. — хозяин указал на бутылку с мутной жижей. — Тебе много нельзя, можешь умереть.

— Серьезно? Ты думаешь, что меня можно убить алкоголем? — Алина усмехнулась и тут же представила холодную бутылку пива, с которой легко слетает пробка и золотой напиток льется из горлышка в бокал. Жаль на Лиине нет земного пива, потому что его экспорт до сих пор запрещен.

— Если глисадинца может убить, то землянина и подавно.

— Я не настаиваю.

Алина привычно фыркнула и вернулась к мытью кухни. Пока хозяин раскладывал угощение на столе, девушка украдкой следила за ним, в надежде, что хоть раз он соизволит ее пригласить. Но нет, Кооно взял чистую кружку из под носа девушки и вальяжно сел за стол, поглядывая на выход из пещеры.

И ждал он не просто так. Минут через десять гробовой тишины, послышались легкие шаги из каменных коридоров и в жилище нарисовалась укутанная в тряпки фигурка. Узкие плечи и бедра намекали на то, что это женщина. Но лицо было полностью закрыто очками и платком.

Она медленно сняла с себя все лишнее, попутно стряхивая песок с одежды и на пороге предстала миниатюрная женщина в годах, с копной седых волос, убранных в растрепанный хвост.

— Сезон бурь начался. — с порога произнесла она и бросила верхнюю одежду в кучу с тряпичными сумками, которая, на минутку, служила кроватью Алине.

Кооно впервые растянулся в улыбке и жестом пригласил гостью за стол. Старушка, чуть прихрамывая, ответила такой же широкой улыбкой и села напротив, разглядывая приготовленные яства:

— Старый друг, к тебе всегда приятно заглянуть. Тем более перед долгим расставанием.

— Рад видеть тебя в здравии, Мори.

— Не смотри на мои морщины, я еще могу дать отпор. — почти по юношески рассмеялась старушка и потянулась за кружкой. — Все успел сделать?

Кооно кивнул и поспешил наполнить кружку мутной жидкостью из бутылки. Алина же стояла возле кухни с тряпкой в руке и почему-то боялась шевельнуться, чтобы не испортить момент встречи. Надо же, угрюмый и неразговорчивый здоровяк имеет подругу, которая переодически его навещает.

«Чего ж тогда на кухне не убралась, карга старая?»

Женщина поправила выбившиеся из хвоста волосы и залпом осушила поднесенную кружку. Кооно снова ее наполнил и выпил вслед за гостьей. По жилищу быстро распространился до боли знакомый запах земного самогона. И пока хозяин с гостьей не напились, Алина решила действовать.

Она сделала несколько шагов вперед, чтобы обозначить свое присутствие и внимательно посмотрела на старушку. Та тоже заметила незнакомку, но вместо удивления на лице появилась легкая улыбка.

— У тебя появилась женщина? — воскликнула она, взмахнув руками.

— Агура.

— Эрлинка? — женщина указала на синий комбинезон, обращаясь именно к девушке, но за нее ответил хозяин:

— Землянка.

— Как тебя зовут, незнакомка?

— Алина. — быстро произнесла девушка, потому что была уверена, что хозяин успел забыть ее имя.

— Меня зовут Мори. Мы с Кооно старые друзья и я иногда захожу к нему. Давно ты тут?

Алина в ответ отрицательно покачала головой и продолжила внимательно смотреть на старушку, оценивая ее упертость. Если она не настолько глупая и вредная, как хозяин дома, то может именно она вызволит ее с планеты и вернет на Лиин?

— Вы из города? — Алина осмелела и сделала насколько шагов к столу, сминая в руках грязную тряпку.

— Не совсем. Мы с Кооно отшельники, любим тишину и одиночество.

План провалился, не успев даже стартануть. Еще одна затворница посреди бескрайней пустыни, наверняка тоже не любит Альянс и не пожелает с ним связываться. Но рискнуть-то надо.

— Вы можете связаться с Альянсом? — выпалила Алина, не рассчитывая на положительный ответ.

— Зачем тебе Альянс, девочка?

— Мне нужно попасть на Лиин.

— На Лиин? — Мори вздернула серые брови, вопросительно глядя на рабыню. — Ты же с Земли.

— Да, землянка. Но живу на Лиине.

Тут уже в голос засмеялись и Мори, и хозяин. Видимо, местный самогон дошел до головы.

— На Лиине живут только лиинцы, глупенькая. — сквозь смех произнесла старушка. — Никогда там не было других рас. Они такие, — Мори взмахнула рукой и закатила глаза, — не очень общительные. Ты, должно быть, про Землю говоришь?

— Нет. Я говорю про Лиин, центральную планету Альянса. — с нотками злости ответила Алина и сдвинула брови. — Я знаю, что Лиин не любит принимать гостей, знаю, что там не живут другие расы. Я уже просила Кооно связаться с ними, но он сказал, что не имеет дело с Альянсом.

— На Глисаде никто не имеет дел с Альянсом. — усмехнулась Мори. — И тебе не советую.

— Да как же мне вас убедить!

Алина бросила тряпку на пол, зло поглядывая то на стол, то на выход из пещеры. Два упертых бомжа — это уже перебор.

— Милочка, не нервничай. — пропела Мори, наполняя кружку очередной порцией самогона. — И ты, Кооно, не хмурься. Тебе попалась Агура с богатой фантазией. Вообще, я слышала, что земляне очень эмоциональны и непредсказуемы. Стоит ли удивляться, что девчонка бредит Лиином? Ты, милочка, должно быть, представляешь себя важной персоной, которая по ошибке попала к злым глисадинцам? Поверь, таких историй я в молодости слышала через одну. Придумай что-нибудь более правдивое.

Алина подошла к столу и оперлась обеими руками на его край, поглядывая по очереди то на хозяина, то на старую гостью.

— Я не знаю, какие вы истории в молодости слышали, но я живу на Лиине. И это факт. Ингорамине-со-Суриандо сейчас является главой Альянса и он ищет меня. Этот, — она пренебрежительно ткнула пальцем в здоровяка, — забрал меня у глисадинцев, которые имели дела с туолами. У туолов я оказалась, потому что сама напросилась посетить их космическую станцию для переговоров. Кто же знал, что на Туоле полный беспорядок и дворцовые заговоры? В итоге меня отдали глисадинцам, чтобы замести следы. И по чистой случайности, в тот момент, когда кучка идиотов решала, что же со мной делать, нарисовался этот здоровяк и забрал меня.

В пещере воцарилось гробовое молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием землянки. Первым очнулся Кооно и в голос засмеялся, заполняя глубоким басистым смехом все пространство. Следом за ним рассмеялась старушка:

— Да уж, достойная история. Признаюсь, таких еще не слышала.

— За такую историю можно и налить агуре, — Кооно плеснул в кружку мутной жидкости и сунул под нос Алине: — давай, пей, заслужила.

— Да вы что, издеваетесь? Я же серьезно.

Мори смахнула слезу и еле успокоилась, все еще усмехаясь под нос:

— Милая, мы с Кооно так много историй слышали, ты и представить не можешь. Но твоя, несомненно, самая забавная. Понимаешь, землянка, на Глисаде не так уж и много хорошей работы. Мы вот с этим здоровяком по молодости много чем занимались. Вернее, он по молодости, а я уже не молода была.

— Но всему меня научила. — перебил Кооно.

— Что верно, то верно. Ну так вот, наша с ним история не столь захватывающая, как твоя, однако через нас прошло около тысячи агур. Знаешь, сколько из них были похожи на тебя? Все. У каждого была своя слезливая история о случайности, несправедливости или ошибке. Каждый был готов из кожи вон вылезти, лишь бы снять с шеи проклятое кольцо. Ты такая же беглянка, как и они, разве что фантазии чуть побольше. Одно могу сказать — по вечерам, в сезон бурь, твоему хозяину не будет скучно, ты можешь рассказать множество забавных историй.

— Как же мне вам доказать? — Алина устало вздохнула, пытаясь придумать хоть что-то, что может послужить доказательством ее слов. — Вам же достаточно просто сообщить Альянсу обо мне. Да уже завтра вся ваша пустыня будет будет усыпана файхонцами и лиинцами, которые ищут меня.

— О, нет-нет, — Моро замахала руками перед лицом. — Файхонцы нам тут точно не нужны. Еще их не хватало. Посмотри на нас, девочка, мы живем тихо и никого не трогаем. И нас трогать не надо. Лихое время давно в прошлом, мы просто хотим спокойно жить в своих пещерках, иногда выбираясь в цивилизацию для пополнения запасов. Хватит с нас приключений. Да, здоровяк?

Кооно утвердительно кивнул, выхватил кружку из рук Алины и махом ее осушил. Видимо было что-то в веселом прошлом мужчины, о чем ему совсем не хотелось вспоминать.

— Тогда отвезите меня в город, я сама с ними свяжусь.

— Сиди ты уже! — рявкнул Кооно. — Что заладила одно и то же? — Мужчина указал толстым пальцем на шею: — С планеты все равно не улетишь, а то без головы останешься.

Алина в испуге попятилась назад. Здоровяк и так выглядел пугающее, а когда повысил голос, так и вовсе захотелось провалиться сквозь землю. Вот только стоило рабыне уйти с поля зрения, как хозяин продолжил непринужденную беседу с Моро. Алина словно исчезла для него.

Так продолжалось до самого вечера, пока горячее солнце Глисады не коснулось горизонта. Гостья доела последние зеленые ростки, запила самогонкой и, чуть шатаясь, направилась к выходу.

В пещере вновь воцарилась привычная тишина, нарушаемая тяжелыми шагами Кооно. Он по привычке смел крошки со стола прямо на пол, поставил грязную кружку на кухне и проследовал к кровати. Алины словно и не существовало в его мире. Ни ужина, ни поручений на утро.

***

Ниу сидела на балконе рядом с Ингом и безразлично смотрела на оранжевый закат. Они не разговаривали, не смотрели друг на друга и никак иначе не проявляли чувств. А ведь Инг вот-вот представит свою пару Высшему Совету. Совет, в свою очередь, оповестит представителей планет и примерно через неделю весь Альянс будет знать, что глава выбрал… как там Алина говорила? Вторую часть себя? Вторую половину? Неважно. Она все равно уже не появится в его покоях, не будет пыхтя забираться на высокий стул рядом и смотреть на чудесные лиинские закаты. И болтать без умолку обо всем на свете тоже больше не будет.

Слишком много времени прошло с момента ее исчезновения. Санорцы бросили все силы на поиски своего правителя. Инг поступил осторожнее — пообещал хорошее вознаграждение за любую информацию. Но его землянка растворилась в небытие, как и санорец. Надо же, потерял второй раз маленькое существо, чья жизнь давно должна была закончиться. Она переборола судьбу в первый раз, но второй раз чуда не случится. Судя по тому, что говорили свидетели, маленький челнок правителя Санора по касательной задело поле слайга. Возможно хотел показать гостье свое мастерство. Но не рассчитал, челнок засосало в слайг и вероятнее всего разорвало.

Второй правитель Санора все еще не сдается. Он уверен, что своими глазами видел, как челнок лишь слегка задело и что есть шанс, что их выбросило где-то по дороге к Мириде. Вроде в ту сторону слайг и настроен. Вот только «по дороге» в отношении космического пространства — слишком уж большой путь. В той стороне рыщут сотни кораблей, но ни обломков, ни сигнала так и не нашли.

— Вы и с землянкой так сидели? — ровный голос Ниу вывел лиинца из глубоких размышлений. В ответ он едва кивнул. — Сидели и молчали?

— Нет, земляне очень болтливые. Нам редко удавалось помолчать.

— Она не знала, что для нас закаты ценны именно молчаливым созерцанием?

— Я не говорил ей.

Инг едва заметно улыбнулся и посмотрел на новоявленную супругу. Она не Алина. Ниу не будет без остановки болтать обо всем, что видит или вспомнит. Никогда не скажет о своих чувствах, не поделится глубокими переживаниями. Она будет молча любоваться закатами, как принято на Лиине. Может оно и к лучшему.

— Вы приняли решение по моему предложению?

И хотя на лице правителя не дернулся ни один нерв, внутри него нарастало странное чувство обеспокоенности и обиды. В какой-то момент эмоции так захлестнули, что стало тяжело дышать. Не только Ниу, но все советники разными путями пытались мягко донести до главы, что землянке не место на планете. Понятное дело, что приказать ему никто не мог, выгнать друга главы тоже никто бы не посмел. Поэтому они лишь тихонько шептали на ухо, что нечестно оставлять рядом с собой представителя всего одного вида, но и всех приглашать не дело.

Лиинцы и так без восторга раз в год принимают детишек с других планет. От них всегда много шума, грязи и суеты. Они нарушают спокойное течение времени, лезут куда нельзя, задают тысячи вопросов. Но это дети, к ним лиинцы относятся с уважением, ибо сами редко становятся родителями. Зачем спешить размножаться, если впереди сотни лет жизни?

Алина же стала чужеродным предметом в цельном лиинском организме. Причем прямо рядом с сердцем. Слишком много времени глава проводил с ней, слишком часто задерживался наедине. Да и слухи никто не отменял. Землянку записали в любовницы лиинца, что само по себе оскорбительно.

Ниу права — Лиин не то место, где желают видеть по соседству другие виды. Так уж повелось. И землянка была права, когда сетовала на пренебрежительное отношение со стороны других лиинцев, Конечно же ей были не рады.

Как бы боль не терзала изнутри, но возможно сейчас самый подходящий момент закрыть планету и вернуть все к истокам. Пусть на орбите болтаются корабли-посольства, если им так спокойнее. Но планета останется только для ее жителей.

— Да, я все обдумал. Ваша просьба вполне логична и у меня нет причин вам отказать.

— Значит больше на Лиине не появится чужеземцев?

Инг нерешительно кивнул:

— Да, будь по вашему. Но поиски я пока не прекращу. Не хочу, чтобы земляне подумали, что Альянс готов бросить их на примере одного представителя. Даже если челнок никогда не найдут.

— Повысьте награду. Тогда, уверена, заинтересованных будет куда больше и земляне не обидятся.

— Десять тысяч не плохая сумма.

— Сто тысяч.

Инг вопросительно посмотрел на супругу. Не многовато ли? За найденный корабль с грузом дают не больше десяти. За спасение при бедствии не больше пяти.

— Сумма настолько приличная, что не будет резона искать ее живой.

— Вы до сих пор питаете надежду? Чем больше сумма, тем больше шансов, что многие откликнутся и, в конце концов, найдут хоть что-то. Ваши отношения с этой особой я не понимаю, но уважаю. Я искренне желаю, чтобы ее нашли. В любом виде. Тогда вы сможете отпустить ее и поступите, как подобает главе Альянса — продолжите свой путь лидера, не привязанного к какому-то одному народу.

— Предполагаю вы правы. Я знаю, что не только на Лиине не одобряют мои решения по Земле и землянке. Знаете как это называется? Ревность.

— Слово знаю, но значение для меня туманно. Не понимаю, как его можно применить к вашим решениям.

— Вам надо было познакомиться с Алиной. Она бы с удовольствием пояснила. Если попытаться объяснить доступно для нас, то другие миры испытывают недовольство тем, что мы слишком много внимания уделяем маленькой далекой планете. Они успели забыть, что когда сами вступали в Альянс, к ним было столько же внимания с нашей стороны.

— Одна из проблем слишком коротких жизней многих видов. К сожалению, она не разрешима, уважаемый глава.