Падшие к небесам

26

– Написав контрольную по русскому языку на 5, Заира обеспечила себя двумя вещами: несгораемой четвёркой в четверти и лицензией от матери на вечерний сеанс в кино. Когда девочка представляла, что зайдёт в зал, а на улице будет ещё светло, а выйдет уже навстречу вечерним огням города, то от радости у неё перехватывало дыхание. Малика, больше неё переживавшая из-за контрольной, получила четверку, но тоже заслужила от родителей добро на премьерный просмотр новых Сумерек. На прошлый фильм она не ходила, и в отличии от подруги все её мысли были заняты няшным вурдалаком, чей оскал растянется на самый большой экран в городе. Заире больше по душе был чиксоборотень, или как она его ласково называла, шёрстка.

– У Пасика, кстати, волосики куда красивее, чем у четверолапого.

– Ну он же с феном не стоит у зеркала по полчаса.

– А, ну точно, оближется и довольный!

– Зато как рубашку скинет и уф! А твоя костяная ножка пуговку расстегнет, рукава подвернет и хватит с него. Только майка и спасает.

Всю дорогу до кинотеатра девочки не умолкали, сражаясь в вечном противостоянии. В школе Заира не поленилась организовать опросник, с целью выявить коллективное мнение о том, кто же всё-таки круче. Решительную победу одержал ненавистный «вурдалоконы мои не трогайте фу на вас фу на вас» и Заира пожалела, что не подключила к сумеречному анкетированию мальчиков. Хотя вряд ли бы кто-то ответил бы на такой вопрос иначе как – «Моросишь ты что ли?!».

Эта твердолобость, да ещё и под толстой коркой эмоциональной брони всегда выбешивала Заиру в ребятах. Но девочку откровенно расстраивали случаи, когда самые распространённый в её республике вид зерновых – зёрна ханжества прорастали в душах её подруг. Взросление всем давалось непросто. И многие предпочитали окружить себя той самой эмоционально-чувственной бронёй, которая выручала их в конфликтах, но и не пропускала ничего непредсказуемого, озорного, провокационного. Постоянно опасаясь огласки, они добровольно заточали себя в тесную тюрьму из её смертоносных лучей со своими правилами и распорядком. Едва почуяв их жар, они так боялись обжечься, что предпочитали оставаться в ней навсегда. Заира была готова к ожогам 1 степени, только бы не превратиться в узницу. И такую же готовность она чувствовала в своей подруге, которая лукаво предложила ей лизнуть по паре шариков мороженного перед просмотром.

– Тебе шоколадом полить… кого ты там палишь мм? – Малика ехидным прищуром проследила за взглядом подруги.

– Показалось… думала со школы физручиха что ли? Не, орешками просто.

– А что не со школы тоже есть физручиха, – чмокнув ванильный шарик, ковырнула Малика, – С орешками ей… колись, чьи орешки уже заприметила?

– Да иди ты! Пойдём, а то толпа сейчас соберется.

– Я Джейкобу все расскажу. Короче, ты не сдаёшься, что она с ним будет да?

У входа в зал уже стояла небольшая группа людей. Это были в основном взрослые пары, чьи слабые половинки стали инициаторами просмотра. Девочки стали за спинами одной из них и украдкой наблюдали за их поведением. Мужчины компенсировали предстоящие слюни ведрами с цветастым попкорном, увенчанными короной из начосов. Ведра едва не дотягивали до тех, которыми пользовалась школьная уборщица. Девушки поклевывали кукурузу и строили рожицы уворачивающимся кавалерам. Попкорн они держали в замочке с опорой на брюшко, балансируя между удержанием и сплющиванием ведрышка. Уклоняясь от очередной атаки своей пассии, один из них встретился глазами с Заирой. Девочка, не скрывая, выказала внимание и расположение к детским забавам взрослых. Она представила, что будь эта пара где-нибудь в Краснодаре или Питере, попкорн бы держала девушка, парень приобнял бы её сзади, а она подкармливала бы его, подхватывая губами падающие кусочки. Про Краснодар её рассказывали, а сама она была только в Питере, куда классная возила их на экскурсию по какой-то программе.

К спинам девочек пристроился плямкающий батальон ребятни, и Малика вскинув глазами, взмолила, чтобы их ряды были максимально удалены. Заира успокоила подругу, постучав пальцем по цифре 19 в графе «ряд». Она ещё загодя взяла билеты, не в последнюю очередь, чтобы очутится рядом с парочками, окупириющими асисяй-местечки в такое время. Кино, по большому счёту её не слишком волновало. Тем более, что она уже заранее чувствовала, что эта дуреха останется с клыкастым.

Люди начали заходить и девочки, прижав к груди по миринде, протянули билеты скуластому охраннику. По шажку приближаясь к своим местам девочки приглушенно взвизгнули предвкушая два часа долгожданного кинчика. Коридор наполнился тёплыми ароматами попкорна, газировка, в которую они закинули по соломинке, добавляла к букету цитрусовые нотки. Заира различила ещё один запах, не чего-то съедобного, но такой же вкусный. Она обернулась, сзади галдел эквалайзер из детей и взрослых, но она не успела приглядеться, как Малика потащила её за охранником, провожающих девочек к их местам. Чокнувшись любимыми шипучками, подруги знатно втянули напиток, и его уровень скрылся под этикеткой.

– Наверно, то же чувствует твой зубастик, когда грызёт кого-то.

Свет погасили. Заира на ощупь опустила бутылку в подстаканник и вновь ощутила этот запах, уже отчетливее. Вперёд прошли несколько человек. Они рассосались по рядам, но ей показалось, что один из них повернулся в её сторону и наклонился не для того чтобы рассмотреть номер места. На экране крутили трейлер какого-то ужастика. Фонарь вопящей героини отразился в его очках. Голова была направлена не к ней, а к соседям, привставшим, чтобы пропустить компанию. Перед тем как сесть парень снял очки и стрельнул глазами, уже определенно в её сторону. Выхваченные первыми кадрами следующей анимешки Заира определенно узнала эти глаза. Кепки не было, темные волосы, классная стрижка. Обхватив подлокотники, парень игриво плюхнулся на сиденье. Он повернулся к соседу и его подруге, но не взглянул на Заиру. Но этот не взгляд прекрасно давал понять, что он в курсе на кого сейчас она смотрит. Фильм начался, и все трое повернулись к экрану. Малика в нетерпении замацала ляжку подруги. Незнакомец вынул очки из ворота футболки, развернул их и прислонил дужки к вискам. Потом отпустил и две линзы послушно прильнули к его затылку.