Папа, ты попал!

Глава 26. Надя

— Так-с, что-то мы засиделись, — бросаю взгляд на электронные часы, стоявшие на прикроватной тумбе, которые показывают почти полночь. — Не пора ли вашему высочеству в постель?

Собираю с пола карты, перья из подушек, но руки трясутся так, что замаскировать дрожь даже от ребёнка не получается.

— Я тебя чем-то обидела, феечка? — интересуется Вася, помогая мне с уборкой. — Ты стала какой-то грустной.

— Нет, — резко отвечаю, выдавливая притворную улыбку. — Нет, что ты? Чем ты могла меня обидеть? Я просто устала и время уже много. Мне нужно набраться сил, чтобы завтра мы могли веселиться до самого приезда твоего папы.

— А как же заколочка? Я думала, мы сегодня будем плести её.

— Завтра с утра мы первым делом займёмся плетением заколочки, — улыбаюсь я уже не фальшиво. — Сразу же после вкусного завтрака, а сейчас давай спать.

Как же я утомила девчонку, ведь стоит ей положить голову на подушку, так она засыпает крепким сном, а вот мне сна не видать ни в одном глазу. Мысли, словно вредные микробы размножаются в моей голове, и пока я не доберусь до истины не видать мне никакого покоя.

Я без спроса беру со стола телефон Василисы, убеждаюсь, что он поддерживает интернет.

Нахожу гардеробную, там заимствую у Максима первую попавшуюся футболку. Надев её, я вдыхаю в себя аромат свежевыстиранной вещи. Выключаю везде свет, а потом сама валюсь в постель.

Мои догадки по поводу нашего сходства с бывшей женой Максима доходят до абсурда. Заканчивается тем, что я ввожу в поисковик вопрос: как часто встречаются люди, похожие друг на друга, как две капли воды? Но после прочтения одной научной статьи всё встаёт на свои места. Дело в том, что когда-то очень давно учёные выявили некую математическую закономерность в транзакции человеческих генов. Они предполагают, что число одинаково похожих людей на планете может достигать шести человек, и это ещё, если не брать в расчёт близких родственников.

Очешуеть можно. Что называется, отлегло, так отлегло.

Марина — мой двойник. Ну, или я её. Бред полнейший, но на этом я, пожалуй, и завершу своё расследование. Меня вполне устраивает данная теория, пускай и не подкреплённая доказательствами. Это мне уже никак не помешает погрузиться в сон.

И только я устраиваюсь поудобней на мягкой кровати, только обкладываюсь подушками со всех сторон, но странные звуки, доносящиеся из холла, заставляют меня навострить уши.

Звук противный, будто кто-то шкребёт по ногтями по железу. Он не смолкает, а только усиливается.

С большей долей вероятности я притаилась бы, сжалась бы в комок. Закрыла уши, да скрылась бы под одеялом от этих звуков, но мне подобное теперь непозволительно. В этом доме я осталась за старшую.

Набравшись смелости, я включаю на телефоне фонарик и тихонечко выхожу в коридор. А там понимаю, что эти самые звуки исходят с лестничной площадки, а если точнее — от двери.

Кто-то взламывает нас. Не хватало мне одних потрясений, так ко всему прочему на мою долю выпало ещё и ограбление. Я прям ходячий магнит для неприятностей.

Не на шутку перепугавшись, я вооружаюсь первым попавшимся предметом, лежавшим на полке с зеркалом. Им оказывается обувная ложка. Выставив её перед собой, я терпеливо выжидаю, когда грабителя спугнёт кто-нибудь из соседней или же когда до него дойдёт, что его блестящий план провалился. Может, тогда он сам свалит. У него же не получится справиться с входной дверью. Замок вполне надёжен, к тому же я держу наготове палец на кнопке вызова "Папочки".

Кто бы это ни был за дверью, но ему никак неймётся. С небывалым упорством он не прекращает попытки взломать замок, а я с недюжинным хладнокровием наблюдаю за этим и в глубине души верю, что у него не выйдет.

Мамочки, как страшно!

Я нажимаю на трубке кнопку "вызов", в надежде, что Максим уже успел приземлиться в Москве и только потом до меня доходит, что нужно было звонить в полицию. Максим сейчас мне ничем не поможет.

— Да что ты будешь делать! Почему не открывается? — доносится глухой знакомый голос с лестничной площадки и сразу как-то легче становится, а, по идее не должно.

Зачем-то подожу к двери, прокручиваю замок и неспеша распахиваю, по-прежнему удерживая ложку перед собой. И тут перед глазами предстаёт Милана во всей своей красе. Только вот во всей красе — слишком громко сказано. Внешний вид отъявленной стервы заставляет желать лучшего: помятое лицо, глаза в кучу, тёмные круги от туши. Она как панда с большого бодуна.

— О, здрасьте, мы приехали, — входит она, бросает ключи в сумочку и включает верхний свет как будто у себя дома. Она нисколько не удивлена, напротив, словно ожидала увидеть меня здесь. — Ну и что ты тут забыла?

Только я хочу ответить ей, как вдруг слышу глухой голос Максима:

— Наденька, алло! Ты слышишь меня?

— Там, кажется, мой женишок тебе звонит, — наманикюренным пальцем она указывает на телефон в моей руке. — Ответь ему, а то он бедненький связки надрывает.

Недоумевающим взглядом провожаю идущую вразвалочку Милану, которая направляется в кухню.

— Надя, блин! — Максим и впрямь надрывает горло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отмираю от пережитого шока и подношу телефон к уху:

— Максим, извини. Я случайно, видать, нажала. Спокойной ночи!

— Милана, она…

Не дослушав, я сбрасываю и переключаю телефон в беззвучный режим. Следую в кухню за Миланой. Та на пару со своей заносчивостью что-то выискивает в шкафчиках, поочерёдно открывая каждый из имеющихся, пока не находит наверху мини-бар с различным алкоголем.

Молча наблюдаю за тем, как она, подставив стул, залазит на него, достаёт самую дальнюю бутылку, на этикетке которой написано: текила. Она припечатывает свои губищи к бутылке, обнимает её, словно дитя. Разворачивается ко мне лицом и ставит текилу на стол.

— Выпьешь со мной, подруга? — нахально спрашивает.

Подруга? Не припомню того момента, когда из пустого места я превратилась в подругу.

— Ты это мне? — неуверенно отвечаю, ближе подходя.

— А кому же ещё? Не Ваське же! — посмеивается она.

— Я не пью.

Она подымает стеклянные глаза на меня. Склонив голову набок долго рассматривает меня невидящим взглядом, от которого я скукоживаюсь вся.

Почему она так странно себя ведёт?

— Наверное, поэтому ты ему и нравишься, — произносит она сквозь злорадные смешки, откупоривая бутылку. — Ему всегда нравились девочки-припевочки, без вредных привычек, — она переводит свой взгляд на моё скромное декольте, — да к тому же без груди.

Я тут же складываю руки, прикрывая от неё свою невыдающуюся грудь. Тоже мне нашла чем гордиться. Силикон и я могу вставить, а ты попробуй сама взрастить то, что не поддаётся никакому взращиванию.

— Я не понимаю, о чём ты.

— Всё ты понимаешь! Иначе какого чёрта ты здесь забыла? И вообще, почему я не могла открыть дверь своими ключами? Он что, поменял замки?

— Не знаю. Я всего лишь присматриваю за Васей, пока Максим в отъезде.

Не понимаю, зачем я отчитываюсь перед ней, но я не могу оставить её в таком виде. Её поведение меня немного беспокоит.

— Прекрасно! А я всего лишь пью текиллу. И да, будь любезна, скройся с глаз моих, чтоб я тебя не видела. Мне нужно побыть наедине с хорошим человеком, — самовлюблённо говорит и поправляет свои блондинистые локоны.

Она присасывается к горлышку, а я в два шага сокращаю между нами расстояние и с силой выхватываю из её рук бутылку, случайно плеснув на свою футболку терпкий алкоголь.

— Совсем уже спятила? — ору я на неё. — Дура, ты же беременна! Тебе противопоказан алкоголь.

— Дай сюда! — цепкими клешнями она пытается вырвать бутылку. — Отцепись, я сказала!

— А я сказала, нет! Подумай о ребёнке!

— Да плевала я на тебя, на женишка своего ненаглядного и на ребёнка тоже! Дай сейчас же сюда!

Ахнув от её слов, я не выдерживаю и отвешиваю ей пощёчину, которая, уверена, вернёт её в чувство. Я не потреплю такое наплевательское отношение к ещё не родившемуся ребёнку. Пускай делает что угодно, хоть вены себе вскроет тупыми ножницами, но не тогда, когда в её чреве зарождается новая жизнь.

Милана цепенеет, приложив свою ладонь к щеке, на которой разрастается алый отпечаток моей пятерни. Она хлопает своими глазками, уставившись на меня так, как будто впервые меня видит.

— Боже, какая же я дура, — вдруг удивляет меня тем, что начинает обливаться горькими слезами.

Садится на стул, кладёт голову на поверхность стола и накрывает её руками в попытках спрятаться от моего недоброго взгляда или от реальности.

Чёрт её разберёшь.

— Что случилось? — решаю воспользоваться случаем и попробовать выстроить с ней диалог.

— Он меня бросил, — хлюпает она носом.

Вот те раз…

Не перестаю удивляться этому дню.

