Папа, ты попал!

Глава 30. Максим

— Дорогая, я пока пойду оплачу приём… витаминов, может, куплю каких, а ты подожди меня в машине, — суетливо нашариваю в кармане брелок от авто, передаю его Милане, и невесомо целую в щёку.

Я только-только заподозрил неладное, ещё даже ничего не подтвердилось, и не факт, что подтвердится, но мне уже лишний раз не хочется к ней прикасаться…

Не скажу, что я прям желаю быть обманутым больше, чем обрести душевное спокойствие и умиротворение, но, может быть, я вижу сейчас именно то, что хочу видеть. Возможно и не поступало от Ангелины Сергеевной никаких предупреждающих сигналов. Нервный тик от моей импульсивной невестушки может появиться даже у пугала огородного.

— Ладно, только я сначала пойду наведаюсь в уборную, а то сейчас лопну, — шепчет на ухо. Милана смеётся, прикрывая ладошкой рот, и машет женщине на прощанье. — Всего хорошего, Ангелина Сергеевна! До скорой встречи!

Дамы обмениваются доброжелательными улыбками, и как только Милана исчезает из поля нашего зрения, врач хватает меня за плечо и резко тянет за собой по узкому коридору. Я неохотно перебираю ногами. Мы огибаем стойку администратора и оказываемся у диванчиков, где поблизости нет ни единой души.

— Что происходит? — в непонятках интересуюсь я. — Мы же прошли кассу. Сколько я должен за приём?

— Забудьте о деньгах и о кассе, Максим Яковлевич, — присаживаюсь на диван не потому, что я так захотел, а потому что Ангелина Сергеевна буквально усадила меня на него. Ноги не гнутся, тело стало как тугая пружина.

— Ладно, а дальше-то что? Вы нашли что-то серьёзное? Поэтому вы не хотели говорить об этом при Милане? — по-прежнему недоумеваю.

Женщина прочищает горло, стирает со лба лёгкую испарину.

— Чтоб вы понимали, такое на моей практике произошло впервые. Сначала я даже не знала что и делать. Я была в шоке! Милана… она меня просто умоляла, у неё была натуральная истерика, — женщина переполнена различными эмоциями. Она размахивает руками, рубит ими воздух, выпучив ошалелые глаза, а я стараюсь внимательно слушать каждое её слово, но улавливать весь смысл становится сложновато. Я будто бы нахожусь глубоко под водой, где все звуки кажутся глухими и невнятными. Нетипичная реакция меня, мягко говоря, обескураживает. — А я… я не могу вам лгать. Вы порядочный мужчина, к тому же сполна натерпелись за свою жизнь. Я не могу… не могу молчать, вы просто обязаны это знать.

— Не пойму, что знать? — в нетерпении спрашиваю, напрягаясь всем телом. — Прошу вас, скажите прямо, без лишних отступлений. Милана не беременна? Она лгала мне? В этом всё дело?

Ангелина Сергеевна отрицательно мотает головой, выдерживая тягостную паузу.

— Нет, она очень даже беременна.

— Тогда что не так?

Женщина просовывает ладонь в карман халата и достаёт из него свёрнутую в рулон пачку денег. Немой вопрос застывает на моём лице, когда она протягивает эти деньги мне. Сумма немаленькая.

— Что это?

Женщина озирается по сторонам, а затем наклоняется к моему уху и тихонечко говорит:

— Деньги.

— Я вижу, что это деньги, причём даже предположу, что там тысяч сто, не меньше, но зачем они мне?

Склонив голову, она перебирает пальцами купюры, и совершенно точно не желает смотреть на меня. Чертовщина какая-то.

— Сто семнадцать, если быть точнее, — говорит от дрогнувшим голосом, тщательно подбирая слова. — Мне очень жаль, я даже не знаю как вам это преподносить…

— Да сколько можно? Преподнесите уже как-нибудь! — повышаю голос, но понимаю, что перегнул палку, увидев, как она начинает хватать ртом воздух в возмущении. — Извините, просто поймите меня правильно. Я и так весь на нервах, а вы будто нарочно медлите и испытываете моё терпение, которого у меня уже ни черта не осталось.

— Эти деньги мне дала ваша девушка, чтобы я не проболталась вам… — прищуривает глаза, а потом без остановки тараторит, стремительно, как из пулемёта: — Чтобы я не проболталась вам о реальных сроках её беременности.

— А что не так со сроками?

— Реальный срок немного превышает срок, указанный в протоколе, который вы мне высылали на почту.

— То есть как это? — чешу затылок, не соображая.

— В настоящий момент Милана находится на восемнадцатой неделе, — неохотно проговаривает, поджимая губы в тонкую линию. — Она ждёт мальчика.

Я весь покрываюсь дрожью. От макушки до кончиков пальцев. Противный холодок бежит по позвоночнику, голова становится тяжёлой. Тяжело так, что от грузных мыслей я почти скатываюсь с дивана на пол.

— Так значит, у меня будет сын, — по слогам произношу я, но это не точно. Я вообще не понимаю что говорю и что я здесь делаю.

— Максим, вы меня не слышите что ли? — женщина трясёт меня за плечи, возвращая помутившееся сознание в кошмарную реальность. — В письме вы написали, что познакомились с Миланой три месяца назад. Так?

— Всё верно, — кольнуло в груди тупой ржавой иголкой. — Это что же получается…

— Получается, она носит не вашего ребёнка! Мне очень жаль.

Не…моего…? Жаль?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Убью, гадину! — это первая мысль, которая появляется в воспалённой голове.

Мне нисколько не жаль, — следом за ней приходит другая.