Пехотинец Системы 7

Глава 7

Я развалился за зазубренным, словно обкусанным великаном, гребнем скалы, где-то в километре от того, что еще недавно было аванпостом этих железяк. И с нескрываемым удовольствием наблюдал за их суетой.

Картина была настолько хороша, что я даже позволил себе роскошь — достал старую, еще с докалидарской эпохи, когда я попал в Дом, трубку и набил ее остатками табака, что когда-то, еще мальком купил в Тракове, перед отплытием. Горький, едкий дым смешивался с доносимым ветром запахом озона и горелого металла, создавая букет, который любой ценитель разрушений счел бы божественным. А я, скромно себя к таким причисляю, а чего. Люблю запах напалма по утрам.

— А вот теперь ловите, пидоры, — пробормотал я в пустоту, выпуская колечко дыма и нажимая на пускателе одну единственную кнопуку, дождавшись нужного момента.

Эх! Последние остатки роскоши.

Несколько батарей, что у меня были, сейчас, хитро заложенные, лежат на пути вероятного следования ремонтных бригад. Я превратил их в простенькие, но от того не менее смертоносные мины. И они, сработали как часы.

БАМ!

Первый взрыв был произведением искусства.

Неуклюжий, здоровенный шагоход, похожий на беременного богомола, переваливаясь через обломки, вошел точно в зону поражения. Грузовой, скорее всего, так как навалено на нем было прилично, судя по виду, раза в два больше, чем сама бандура. Секунда — и эта груда металла превратилась в рваный, искореженный букет из проводов, гидравлики и горящих панелей.

Он еще и за собой в адское пламя утащил пару мелких патрульных машин, что плелись следом, видимо, для охраны. Весь их драгоценный груз запчастей и инструментов взлетел на воздух огненным фейерверком. Красота.

БА-БАМ!

Второй взрыв, чуть поодаль, накрыл целую стайку мелких роботов-техников. Эти серебристые хреновины, похожие на тараканов-переростков, как раз сбились в кучу, видимо, пытаясь оценить ущерб или разобрать то, что еще я не успел спереть. Их корпуса разлетелись во все стороны, словно горсть брошенных гаек.

Хаос. Прекрасный, восхитительный, рукотворный хаос. Вот за такие моменты я и любил свою работу. Вообще, когда-нибудь, я буду просто тыкать пальцем, и всё вокруг будет взрываться. Великий бадабум!

— Нет, ублюдки, — я довольно оскалился, — свободно вы тут разгуливать не будете. Не для того я эту поляну вашими же потрохами минировал.

Третий взрыв, самый мощный, я приберег на десерт. Он грохнул минут через десять. Как раз, когда эти железяки, видимо, уже решили, что все закончилось. Что дикий зверь наигрался и ушел. Они снова наводнили руины аванпоста десятками ремонтников, патрульных машин и даже парой тяжелых грузовиков. И вот тогда я нажал последнюю кнопку. Земля вздыбилась. В небо взметнулся столб огня и земли, поглотивший добрую четверть всей этой суетливой братии.

— Столько добра пропадает, — с деланым сожалением вздохнул я, пряча трубку.

Пора было и себя показать. Я поднялся во весь рост на гребне, становясь идеальной мишенью. Достал из-за сумки десяток трофейных копий. Древнее, слабое говно, про которое я бы и не вспомнил, если бы не нужда в эффектном появлении.

И начал метать. Одно за другим.

Для физического монстра вроде меня, особенно на сорок пятом уровне, километр — не такое уж и большое расстояние. Но вот меткость, видимо, решила взять отгул. Я целился в самую гущу этих «внешников», но из десяти копий цели достигли только два. И те, умудрились, отскочить от их брони с жалким звяканьем, не оставив даже царапины.

— Суки, — уверенно заключил я. Не зло, а просто констатируя факт. Броня у них что надо. — Но внимание привлек. Айда валить!

Я помахал им рукой, словно старому приятелю, и картинно сплюнул. Пускай знают. Пускай эти бездушные железки поймут, что на их территории, в их уютном, стерильном мирке появился хищник. Хищник, который не просто охотится — он, блять, наслаждается процессом.

Который умеет не только рвать клыками, но и расставлять капканы. Запрос на взрывчатку уйдет к Карасу сегодня же. У него этого такого добра должно быть с избытком. Так что минную войну в этом секторе я им обеспечу по высшему разряду.

Я начал неспешно отходить, оттягивая на себя часть вражеских сил. А им ничего не оставалось, кроме как преследовать. Иначе я бы так и сидел на холме, методично мешая им во всех их попытках отстроить эту чертову базу.

Это было очевидно и мне, и, судя по их реакции, им. Хотя, если честно, я до сих пор не понимал, на кой-хер им сдался этот аванпост именно здесь. Логики в расположении — ноль. Но внешники, почему-то считали иначе. Я натыкался еще на похожий аванпост, в сотне километров южнее у огромной реки, тянущейся через весь континент, но тот был гораздо более серьезно укреплен. Там даже стены были, и судя по всему, какое-то производство. Может добывают ресурсы?

Эх, мне бы сейчас живого «внешника» в лапы. Потрясти, допросить, узнать, что это вообще за твари. Но судя по их машинам, по технологиям… я вообще не удивлюсь, если окажется, что всеми этими машинами управляют человекоподобные ублюдки.

Как говаривал один мой покойный знакомый, люди — самая, популярная и самая активная раса во всех известных мирах, не только в Игре. Так почему бы и внешникам не быть человеками?

Противник наконец соизволил выползти из лагеря. Негусто. Один тяжелый шагоход, тот самый «богомол», только целый, и полтора десятка патрульных машин. Они дошли до моей лежки на холме, потыкались там своими манипуляторами и остановились. Дальше не идут. Боятся? Или чего-то ждут?

Очень скоро я понял, что второе. Они, походу, ждали подкрепления. Ну а я ждал вместе с ними, готовый к тому, что меня попытаются обойти, или устроить ловушку. Главное — забрать всё внимание на себя.

А потом я услышал гул.

Он пришел не с земли. Это был не рев двигателей, не скрежет металла. Этот гул шел с неба. Глубокий, низкочастотный, он проникал, казалось, не в уши, а прямо в кости, заставляя вибрировать каждую клетку тела. Я медленно, с очень, очень хреновым предчувствием, поднял голову.

Похоже, не один Карас был мастером сбрасывать мне на голову всякие сюрпризы.

Ясное, почти безоблачное небо было исполосовано огнем. Несколько десятков огненных следов прочерчивали атмосферу. Они падали с орбиты — не хаотично, как метеоритный дождь, а стройным, выверенным порядком. И все они, сука, до единого, целились в одну точку — в руины разгромленного мной аванпоста.

— Япона мать… — выдохнул я, инстинктивно вжимаясь в камень так, словно пытался с ним срастись.

Они входили в атмосферу под острым углом, раскаляясь добела. Рев их падения нарастал, превращаясь в оглушительный, физически ощутимый вой, от которого закладывало уши и хотелось выблевать собственный завтрак.

Первая капсула врезалась в землю с такой чудовищной силой, что скала подо мной содрогнулась, как от землетрясения. Ударная волна, плотная и горячая, как дыхание доменной печи, ударила по своим же машинам, что остались внизу. Тот самый тяжелый шагоход и его патрульный эскорт разметало, словно игрушки. Похоже, эти ребята не особо парились насчет потерь среди своих.

Следом ударила вторая, третья, десятая… Земля под ногами ходила ходуном. Это была не высадка. Это была, блять, ковровая бомбардировка собственными войсками. Метод, который мог прийти в голову только тому, для кого и планета, и собственные базы, и солдаты — лишь расходный материал на балансе корпорации.

Очень скоро стало понятно, что били не по мне и промазали. Это были десантные капсулы. Тяжелые, бронированные, каждая размером с небольшой дом.

Из гигантских облаков пыли и дыма, там, где еще мгновение назад были руины, начали проступать силуэты. Огромные. Гораздо, несравнимо больше тех грузовых шагоходов, что я так весело взрывал. Они были шире, массивнее, и сама их форма, их геометрия, излучала чистую, концентрированную угрозу.

Когда пыль начала оседать, я увидел их во всей их чудовищной красе. Боевые платформы. Каждая покоилась на шести массивных, сегментированных ногах, но при этом была приземистой, широкой, похожей на гигантского бронированного краба, выведенного в самых извращенных лабораториях какого-нибудь безумного гения.

Их корпуса были покрыты не гладкими листами, а многослойной, ребристой броней, способной, я был уверен, выдержать прямое попадание из чего-то посерьезнее моих самодельных мин. На спине каждой машины, на вращающейся турели, размещалось не одно, а три орудия с длинными, хищными стволами. А вокруг каждой платформы мерцало едва заметное силовое поле — энергетический щит, который легкой рябью искажал воздух, словно марево над раскаленным асфальтом.

Их было не меньше тридцати. Целая, блять, армия, сброшенная с небес за считанные минуты. Они неспешно выбирались из своих кратеров, отряхивая с брони комья земли. Их движения были плавными, уверенными, лишенными суеты. Движения альфа-хищников, прибывших на свою законную охотничью территорию.

В этот момент я в полной мере осознал свою ошибку. Свою фатальную, высокомерную, идиотскую ошибку. Я думал, что атаковал рядовой аванпост. А на деле я пнул палкой улей, полный не просто пчел, а, блять, птеродактилей с плазменными пушками.

И они, мои новые гости, не собирались чинить базу. Они пришли на охоту. За мной.

Одна из платформ, та, что приземлилась ближе всего к моему укрытию, медленно, с гидравлическим шипением, которое я скорее почувствовал вибрацией в камне, чем услышал, повернула свою массивную орудийную башню в мою сторону. Три черных зрачка ее стволов уставились прямо на меня.

— Не надо, дядя! — заорал я в пустоту и рванул со всех ног, одновременно мысленно вытаскивая из инвентаря часть своих юнитов. Команды отдавались на уровне инстинкта:

— Рассредоточиться! Прикрыть мою белую калидарскую тушку! Отвлечь!

Если эти твари бьют на километр и дальше, да еще и с хорошей такой точностью, то нужно сваливать нахер! И насрать на Иштар, на этот гребаный гребень и на все остальное. Я готов сражаться с равным противником. Я готов, стиснув зубы, превозмогать, когда враг намного сильнее. Но я, блять, не подписывался быть дикарем с копьем против флотилии линейных крейсеров!

Сука!

Одна за другой иконки моих призванных слуг в углу зрения начали гаснуть. Три группы по десять слуг, которых я выставил веером, даже не смогли выполнить свой отвлекающий маневр. Их просто стерли с лица земли точечными ударами издалека.

А машины, мерно распределившись в идеальную линию, как на параде, пошли за мной.

Свою первую порцию «чудес» от высокотехнологичного противника я ощутил, когда попытался просчитать, куда мне, собственно, бежать, чтобы свалить от них максимально далеко и быстро.

Мне даже не удалось до конца оформить эту мысль в голове, когда три ствола на ближайшей ко мне платформе одновременно извергли из себя слепящие потоки изумрудной плазмы.

Я действовал на чистом, животном рефлексе, выработанном за сотни таких вот горячих моментов. Мощнейший толчок всеми четырьмя лапами — и я откатился в сторону, кубарем скатившись в неглубокой овраг за секунду до того, как полянка, на которым я остановился, просто… испарилась.

Не было взрыва в привычном понимании. Не было осколков. Камень, тонны камня, просто перестал существовать. Он превратился в облако перегретого пара и кипящей лавы, которая брызнула во все стороны. Жар ударил по мне даже на дне расщелины, опалив костяную броню на спине. Еще мгновение, еще полсекунды промедления — и от меня осталось бы то же самое. Мокрое место. Или, скорее, газообразное.

Так началась загонная охота, в которой я, к своему величайшему неудовольствию, выступал в роли дичи.

Единственным, сука, плюсом во всей этой ситуации я счел то, что противник воспринял меня слишком серьезно. Ни одна из этих огроменных херей не осталась на базе. Ни одна не попыталась пойти по следам Нраты или Синего. Все тридцать штук, как одна, поперли за мной. Это даже как-то льстило моему самолюбию.

Машины передвигались с весьма приличной скоростью. Пешкодрапом от такого эскорта было не уйти. Поэтому я действовал рывками: периодически срывался на максимальную скорость, отрываясь на пяток километров, потом снова маячил перед ними, изображая из себя подраненную, но все еще аппетитную жертву, и, не доводя дело до прицельных обстрелов, уходил дальше. Все дальше и дальше, вглубь территории, на которой я еще не был. И это было откровенно фигово. Неизвестность — плохой союзник.

— Кот, на связь, — в ментальном эфире раздался голос Нраты. Блять, как не вовремя.

Добежав до очередной заранее намеченной точки — небольшого лесочка, дающего временное укрытие, — я остановился, переводя дух и ожидая появления преследователей. Они двигались идеально синхронно, словно были не отдельными машинами, а частями единого, гигантского организма.

— Ты не вовремя, принцесса! — рявкнул я в ответ.

— Я королева. Мои слуги передают, что у тебя проблемы. Очень большие проблемы. Нужна помощь?

— Завали варежку и слушай, — огрызнулся я. — Когда мне понадобится помощь, я скажу. Сколько времени до рождения моих солдатиков?

— Тридцать два часа.

Много. Писец как много.

— Уходи глубоко под землю. Я серьезно разворошил этих тварей, они могут пойти по твоему следу, — предупредил я Королеву. — Синего береги как собственную жопу. И не вылезай на поверхность, пока я не дам команду. Я вернусь через два дня, плюс-минус. Твои новые мальчики будут мне очень, очень нужны. И вообще, планы меняются, мы занимаемся армией. Поняла меня?

— Поняла. Сделаю, — коротко ответила она. Умница.

И я продолжил свой тупой, изматывающий марафон, давил ногами то выжженные поля, то продирался сквозь редкие, чахлые леса, то поднимал тучи пепла и пыли на руинах каких-то древних городов.

Вскоре это стало не просто неинтересно и скучно до одури.

Десантные машины, держа между собой дистанцию в полкилометра, растянулись такой широкой цепью, что вырваться из зоны досягаемости их стволов, я уже физически не успевал. Я всегда видел машины центральной группы. Фланги угодили на десяток километров в разные стороны. Настоящая загонная охота.

У меня мелькал план просто развернуться и на полной скорости прорваться назад, сквозь их строй, оставив этих идиотов искать меня здесь.

Пускай ищут. Вот только чем дальше я уходил, тем отчетливее понимал: эти твари ведут меня не сами по себе. У них есть наводчик. Либо мелкие летуны-разведчики, которых я не вижу, либо, что вероятнее, кто-то корректирует их прямо из космоса. Но небо, уже темное, усыпанное мириадами чужих звезд, молчало, не давая ответа.

И тут, посреди этой безнадеги, мне подвернулось решение. Неожиданное, как понос на первом свидании. Несколько огромных, на удивление целых статуй. Каменные исполины, изображающие каких-то людей, тянущих руки к небу с немым посланием. Я бы пробежал мимо, но что-то заставило меня остановиться. Во-первых, увидел под одной из статуй темное пятно — провал в земле. А во-вторых…

Местность вокруг разительно отличалась от всего, что я видел раньше. Здесь, в радиусе пары километров вокруг статуй, была словно зачарованная во времени зона. Деревья были выше и зеленее, трава и мхи — ярче и сочнее. Мне даже попались на пути несколько круглых беседок из белого камня, которые, вопреки тысячелетиям, не заросли и не развалились. Хоть сейчас пей вино и развлекай девчат из лупанария.

— Неожиданно, — пробормотал я, остановившись у подножия центральной статуи. — Зачарованная зона? Религиозный центр? Что за херня?

Я принялся рыть носом и взглядом землю, и чутье меня не подвело. Провал находился прямо под центральной фигурой. Похоже, какая-то аномалия, сохранявшая это место, дала сбой, и земля в этом месте не выдержала, просела, открывая передо мной черную пасть неизвестности. Судя по свежим краям обвала, произошло это совсем недавно.

— Сука. Ненавижу, блять, пещеры! — прошипел я и, не теряя больше ни секунды, полез внутрь. Времени было в обрез. Мои погонщики хоть и отстали, но я был уверен, что они не остановятся.

Сначала разведка, потом будем решать. Место не внушало оптимизма. Каменный свод, бывший когда-то полом или основанием, обрушился, открыв передо мной небольшой, но длинный коридор. Первое, что пришло в голову — этому месту скоро придет окончательная хана. Камни то и дело выпадали с потолка и стен, конструкция едва держалась. Завалит в два счета, как только эти топотыги припрутся и начнут тут своими плазмаганами шарашить.

Я не знал, для чего предназначалась эта странная постройка, но решил воспользоваться ей по максимуму. Пробежался в одну сторону — тупик. В другую — тоже. Нашел кусок кладки, который показался мне особенно ненадежным, и несколькими точными ударами копья вызвал обрушение части коридора. Затем вернулся к главному входу и принялся копать новый лаз наружу, в стороне от основного провала. Пусть видят, где я зашел. А где выйду — это уже мои, проблемы.

Я исчез с поверхности как раз вовремя.

Видимо, мои преследователи решили ускориться. Так как не успел закончить свой подкоп, как земля вокруг заходила ходуном. Послышался дробный, многочисленный топот тяжелых суставчатых ног, монотонно давящих землю и приближающихся к точке моего исчезновения.

Я едва успел высунуть нос из свежевырытого лаза, отплевываясь от земли и пыли, как мир содрогнулся. Одна из платформ, ближайшая к заваленному входу, дала залп. Три изумрудных потока плазмы ударили четко в то место, куда я заполз. Моя догадка оказалась верна: меня видят сверху. Эти ублюдки отслеживают меня в реальном времени.

Пять машин, очевидно, решили, что поймали меня в ловушку. Они методично, одна за другой, начали долбить по провалу, превращая его в кипящий котел расплавленного камня. Это было именно то, на что я и рассчитывал. Идиоты.

Пока их внимание было приковано к обманке, я выбрался из земли и, пригибаясь, обогнул одну из гигантских статуй. На все про все ушло несколько секунд. И мне их хватило.

Моей целью была крайняя машина в их боевом порядке. Подкрепление с флангов еще только подтягивалось, и на несколько драгоценных мгновений бок этого краба-переростка оказался беззащитен.

Я не стал тратить время на метание копий. Против их щитов это было все равно что плеваться горохом. Нужно было подобраться вплотную. Что и сделал, на бегу активируя доспех Первого Клинка.

Рывок.

Я вылетел из-за статуи черной молнией. Машина заметила меня слишком поздно. Ее башня начала медленно, неповоротливо разворачиваться, но я был уже под ней.

Выброс!

Сила умения, вложенная в одну точку под днищем машины, сработала как гигантский поршень. Многотонная махина, подчиняясь не законам физики, а воле Игры, взлетела вверх на несколько метров, словно картонная коробка. Вращаясь в воздухе, она со всей дури шмякнулась на своего соседа, который так же как раз разворачивался ко мне. Тот жалобно скрипнул и прижался к земле под весом товарища.

Фаербол! — просто чтобы отвлечь.

Удлинение!

Копье в моей руке выстрелило вперед, превращаясь в пятиметровый стальной скальпель. Оно распороло вторую тварь на добрых полтора метра в глубину, пробив корпус и дойдя до основания башни. В броне осталась дыра, в которую можно было засунуть бревно.

Я выпустил остатки своих юнитов. Веером. Бесполезные против этих монстров, но для отвлечения внимания — самое то. Они тут же, как рой саранчи, облепили всю троицу машин, оказавшихся слишком близко друг к другу.

Подпрыгнув, уцепился за одну из массивных ног перевернутой твари. Щит еще работал, и по моему доспеху заплясали разряды статического электричества. Игнорируя их, я впился когтистыми перчатками в металл. Подтянулся. Оказался прямо под брюхом механического паука. Здесь, в самом центре, сходились все шесть ног. И здесь же, как я и предполагал, находился главный энергораспределитель — уязвимое место. Стандартизация не всегда хорошая вещь.

Я ударил. На этот раз не копьем. Я сменил его на тесак и вложил в него всю доступную мощь, активировал боевую связку меча Мощный Удар и Разлом Брони.

Удар пришелся точно в центр мерцающего поля. Щит вздулся пузырем, затрещал, пытаясь рассеять чудовищный объем влитой в него кинетической и магической энергии. На мгновение он вспыхнул так ярко, что я ослеп, а потом… погас.

В ту же секунду я нанес второй удар, снова меняя оружие на копье. Наконечник, усиленный моей силой, с визгом вошел в бронированное брюхо. Я провернул его, расширяя дыру, и рванул на себя, выдирая из нутра машины пучки кабелей и разрывая гидравлические шланги.

Машина взвыла — не звуком, а вибрацией, прошедшей по всему корпусу. Она задергалась. Одна из ее ног согнулась, чтобы раздавить меня. Но я был быстрее. Оттолкнувшись от ее корпуса, я запрыгнул ей на спину, прямо к основанию орудийной башни.

— Получай, тварь!

Я вонзил копье в сочленение между башней и корпусом и начал рвать, используя его как рычаг. Металл скрежетал, поддавался. Башня накренилась, ее стволы бессильно уставились в небо. Из разорванного нутра повалил едкий черный дым. Внутри что-то с грохотом взорвалось, и она тяжело, как подкошенное животное, начала заваливаться набок.

Минус два. Первую, менее поврежденную, я тут же запихнул в инвентарь. Трофей.

Но радоваться было рано. Остальные три платформы из этой группы прекратили бомбардировку и грамотно рассредоточились, сбивая с соседей моих юнитов. Мои бойцы не могли даже поцарапать их броню, только отвлекали. Добить их было делом нескольких секунд. Но эти секунды дали мне шанс. Удлинение уже откатилось. Снова удар, пробитие практически насквозь, и третья машина, получив ваншот летит в сумку.

Всё что я успел. оставшиеся два противника закончили с моими слугами и одновременно развернули свои башни в мою сторону. Мир на мгновение замер, а потом взорвался адом.

Шесть плазменных зарядов устремились ко мне. Ударная волна швырнула меня на землю. Я кубарем покатился, прячась за обломками статуи. Камень вокруг меня кипел и плавился. Они не стреляли — они выжигали квадрат, в котором я находился.

Нужно было уходить. Подходящие собратья этих тварей уже открыли огонь с максимальной дистанции, отрезая меня от поверженных врагов и не давая развить успех. Пришлось уступить. Прикрываясь статуями, а затем и просто разрывая дистанцию бегством и переходя снова в форму Калидара, Туч вокруг было видимо-невидимо.

Погоня продолжалась. Но теперь я показал, что я далеко не беззащитная жертва в этом загоне. Минус три — неплохой, сука, результат. Он позволил мне сделать кое-какие выводы.

Один на один у этой металлической херни нет шансов. Их сила — в единстве, в тактике, в том, как они прикрывают друг друга. Стоило мне на пару минут выпасть из поля зрения их наводчика, которому я на бегу показал средний палец, как машины тут же потерялись, совершили ошибку, скучковались, и основная их группа оказалась слишком далеко, чтобы помешать мне контратаковать.

Противник проблему понял. Впоследствии они сократили дистанцию между машинами и вывели часть из них во вторую линию. Но преследование не бросили. Оно продолжалось еще целые сутки, пока мы не добрались до небольшой горной гряды и странного, неестественного происхождения каньона, который прямой и четкой линией тянулся на десятки километров.

Я, как горный барс, ушел на скалы. Найти меня здесь было той еще задачкой. Зато я получил идеальную наблюдательную позицию. Вся их группа, все двадцать семь оставшихся машин, подошла к началу каньона и остановилась. Они простояли там около часа, словно совещаясь.

Затем, словно по единой команде, все платформы развернулись и, не спеша, в том же идеальном боевом порядке, двинулись обратно к руинам своего аванпоста.

Они дали мне возможность впервые за несколько десятков часов нормально отдохнуть и подумать.

Враг не победил. Я, конечно, теперь трижды подумаю, прежде чем совать палку в такой муравейник без огнемета или другого ультимативного оружия за спиной. Но и они поняли, что я им не по зубам. Они отступили не потому, что испугались гор, а потому что их компьютерный мозг счел дальнейшую погоню неэффективной. Холодный, бездушный расчет.

— Будем считать, что первый раунд за мной, — пробормотал я, провожая их взглядом. Затем повернулся, чтобы оценить, в какое, блять, чудо древних технологий я забрался…

…и увидел в метре от себя два горящих красных глаза. Они просто висели в темноте расщелины, в которую я забился. На автомате, на чистом рефлексе, я кинул Идентификацию. Перед глазами вспыхнула надпись:

Каменный голем. Уровень: 48

Ага. Так может причина ухода железных пиздюков, всё же не я, да?