Пехотинец Системы 7

Глава 8

Не могу сказать, что я много раз встречался с големами. Не считать тот странный поединок с пилотируемой мертвецом хренотенью, когда я хренову гору времени распиливал его на куски, чтобы добраться до мертвого пилота и не получить за тот бой и тяжелый труд, хоть какую-то награду.

Карас там получил плюшки, и не малые основы химерологии и големостроения со второго по пятый том. В дальнейшем он очень много оттуда взял, но от принципов построения големов, и тем более гигантов, которыми может управлять пилот, мы отказались. Точнее недостаток ресурсов весьма сильно сказался на наших возможностях.

Хотя я бы с удовольствием покатал внеуровнегого монстра, хохоча и наслаждаясь тем, как давлю божественную мелюзгу своими толстыми бронированными ногами.

Иногда самые простые удовольствия — лучшие.

Так вот, големов, тем более живых, после этого я больше не видел, да и не слышал о их применении — очередная утраченная технология, которую кто-то из ублюдков божков посчитал слишком сильной. Уверен, у них самих в запасниках таких монстров не одна тысяча спрятана, на крайний случай.

По сути — это живая альтернатива юнитов, безумная смесь магии и биотехнологий. Карас рассказывал, что могут быть големы нескольких видов, и сейчас я удостоился видеть каменного. Плюс один к коллекции, до этого я видел деревянного. Такого огромного, что башку ему несколько часов рубил.

— Вот только не говори, что ты сейчас со мной драться будешь, — успел я проговорить, когда голем атаковал.

Падла!

Бой начался без прелюдий. Кулак голема, размером с небольшой валун стремительно пронесся мимо моего удивленного такой скоростью хлебала, и с грохотом превратил стену расщелины в щебень. Аж самого каменюку развернуло.

Хрена ты быстрый.

Я воткнул в него копье, практически в упор, вот только дыра для голема оказалась ничего не значащей, и мне пришлось отскочить на свежий воздух. А он последовал за мной. И вот тут, на открытом пространстве я порезвился во всю, нагибая говнюка как хочу и не давая ему подойти ко мне на близкую дистанцию. Укол. Еще укол. Удлинение.

Дыра в груди, я пролезть могу. Голему пофиг, царапины и дыры тут же затягивались словно это не камень, а жидкость. И мои прыгания вокруг него, походили на ярость осы, что летает вокруг столба. Жужжит может и жужжит, а вот толку никакого. Только этот столб, может мою головешку в лепешку одним ударом превратить. Это не слишком приятное дело.

— Сука шустрая. — прошипел я, уходя от очередного удара и кидая ему в морду фаербол. Выброс — тоже сработал так себе. Голема я отшвырнул ударил в скалы, даже ногу ему умудрился отрубить, но на этом всё. Пришлось браться за тесак. Его умения быстрее откатываются, да и пробой, прокачанный мной до максимума, должен засранца резать хорошо. Что я тут же и проверил, отрубая противнику руку.

— Да что ты за дичь такая! — в сердцах сказал я, наблюдая как рука, упала на камни и тут же влилась в тело обратно. — Терминатор хренов! Тот, кто тебя создал — больной ублюдок!

Но враг не обижался на слова и оскорбления, а методично атаковал, не ведая усталости и обидчивости. Нужно было думать.

Только я избавился от одних, как попал на других. Что за планета такая гребанная! Тактический взгляд. Одна из самых бесполезных способностей, в том плане, что моё внутреннее чутье, работало гораздо лучше, чем эта хрень. Он позволял увидеть точки, куда стоит бить, чтобы сразить противника наповал, но практически не работал против живых людей. Терранцы качали его как мастхев, и были весьма довольны. А я и сам знал, куда убивать человеков и не только, всё же за спиной весьма большой опыт сотен поединков и сражений. А вот с големом, это умение неожиданно показало себя с хорошей стороны. Мир на мгновение потускнел, подсвечивая лишь важное. И я увидел ее. Тускло пульсирующая руна в самом центре его груди, прикрытая массивными каменными плитами, которые двигались, как ребра гигантского зверя. Его сердце. Окно для атаки — доля секунды, когда он замахивается для удара обеими руками.

— Ну давай, каменный пиздюк, покажи, на что ты способен, — прорычал я, совершая ложный выпад ему в голову тесаком и подходя слишком близко.

Он повелся. Как и любая программа, он отреагировал на прямую угрозу самым предсказуемым образом. Голем поднял над головой оба своих кулачища для сокрушительного удара.

Его грудь открылась.

Этого хватило. Не уверенный что пробью тушу тесаком, я сменил оружие.

Удлинение!

Копье в моей руке выстрелило вперед, превращаясь в стальной шип. Время растянулось в вязкую патоку. Вся моя Сила сорок пятого уровня, вся мощь артефакта Владетеля сконцентрировалась в одной точке — на острие.

Наконечник вошел точно в центр руны.

Раздался оглушительный треск, будто раскололась гора. Голем застыл. Его красные глаза-угли моргнули и погасли. По всему его телу, от точки удара, побежала сеть ослепительно-белых трещин, из которых вырывался неземной свет. Секунду он стоял так, безмолвным памятником собственной смерти, а потом со звуком сходящей лавины рассыпался в гору безжизненных валунов и поднимая огромную кучу пыли. И завоняло так, словно в округе миллион яиц протухло.

Один готов. Легкая, блять, прогулка.

Зато шум, возникший после смерти противника, не прекращался. Кажется, весь этот каньон начал шуметь. Я хотел было весьма нелицеприятно высказаться по поводу противника-вонючки, и плюнуть на камни, но не успел. Грохот катился покатился эхом по каньону, но не рассеялся, а вернулся, умноженный тысячекратно. Словно сама планета отвечала на мой вызов, как бы пафосно это сейчас не звучало.

С очень, очень хреновым предчувствием я подошел к краю ущелья, откуда только что вылез. И замер. Внизу, до самого горизонта, простиралась эта искусственная аномалия. Гигантская, мертвая, усеянная тысячами каменных исполинов, которых я с высоты полета принял за причудливые скалы. Я ошибся, хотя кто по незнанию не совершал ошибок.

Возможно, стоило отступить и не драться. Иногда я слишком привык к тому, что решение возникшей проблемы можно всегда решить самым простым способом — поковыряться в брюхе врага чем-нибудь острым. И хотя Карас много раз говорил, что дипломатия — это тоже оружия, я всегда считал, что нужно начинать с пушек. А всё остальное потом.

По всей долине, словно кто-то зажег мириады звезд в ночном небе, одна за другой начали вспыхивать руны. Тускло-красные, как у того, которого я только что развоплотил. Тысячи, десятки тысяч пар глаз, вырезанных в камне, медленно, с невыносимым скрежетом, повернулись в мою сторону.

Их безмолвный, единый взгляд ощущался как физическое давление, как удар под дых. Я, не просто забрел на их территорию. Я разбудил их кладбище. Или, скорее, их спальный район. И я только что снес их ебучего консьержа.

Первые ряды, те, что стояли ближе всего к каньону, пришли в движение. Неуклюже, с раскачкой, они начали подниматься. Земля под ногами задрожала, сначала едва заметно, потом все сильнее.

— Так, ребята. А вы тоже за мной гоняться будете? — вспыхнувшая ярко идея оказалась такой безбашенной, что я улыбнулся. Мы сейчас это инцидент из косяка в подвиг определим. Уже опробованным методом.

Судя по тому, как активно ко мне устремились сотни фигур, гоняться они тоже любят.

— Ну… Тогда я побежал. — засмеялся я и пустил фаербол в приближающегося врага.

Что големы быстры, я уже узнал, что они неутомимы — логично, практически машины. Магия, хуе-моё. И этим плюсом я собирался воспользоваться. Внешники не могли уйти далеко, если я их догоню, дам люлей кому из тех, кто поближе, а потом стравлю двух недовольных между собой?

Идеальный план!

Главное, чтобы они на почве ненависти к одному общему врагу союзниками не стали. Но эту мысль я откинул. Я тогда сразу домой, в телепорт и на яхту. И сделаю вид, что меня тут не было. Не хрен тут делать. Сам же зарекался тыкать палками в ульи и сам натыкал уже на две беды.

Погоня, погоня, пого-ня!

Внешников в итоге я не догнал.

Да и големы оказались теми еще домоседами, не нагнав меня в пределах десяти километров, они вернулись назад. Идея оказалась пшиком. Обидно.

— Территориальные какие, ублюдки, — выдохнул я, и в голосе смешались облегчение и злость.

Их зона ответственности — каньон и долина. За ее пределами я им нахер не сдался. Ценная, информация. Может, когда-нибудь я вернусь и разберусь, что это за херня. Может, даже прихвачу пару-тройку этих истуканов для своей коллекции. Так как опыта я отхватил весьма неплохо за убийство одного.

Я даже вернулся обратно и добрался до места драки. Вот только теперь там меня ждали десять пар красных глаз. Которые тоже не стали атаковать, но мысль прям горела. Мол, сунься Кот, поближе, отхватишь. Я рисковать не стал.

Поэтому уйдя обратно, я нашел укромное местечко, присел и задумался.

Внешники ушли. С големами не стравить. Я могу атаковать, их еще раз, тем более что большая часть юнитов перезарядилась, и возможно хоть Каряк и еще пара топовых слуг, смогут неплохо порезвиться среди них. Но всё те же Тучи, твари, мешали. Патовая ситуация. Зато меня ждут ребятишки Нраты. А големов Тучи не жрут. Да и их и не было возле тех скал. Очевидное разделение территории. Внешники не идут туда, а те не идут сюда.

И пока получалось весьма некрасиво.

Если я сейчас укушу внешников, еще раз. Ситуация повторится, они загонят меня к големам. И так как там уже не один охранник, то мне придется драться серьезно. Надо этот вопрос решать. Рядом еще крутилась мысль, о том, что, высадив десант один раз, Внешники могли сделать и еще несколько высадок, у меня на пути, например, если эта территория под их контролем.

Но не сделали. А если у них больше нет таких монстров? Если я выбью все три десятка, и они окажутся только с мелочью, турелями и тучами? Я же пройду тут огнем и мечом, каждые сутки вырезая по кусочку, пока они не кончатся и пофиг на всё мороз. Хорошая мысль, но требует подтверждения.

Нужно идти вперед, обгонять бронированных переростков и смотреть что есть там, если больше десантов не было, а их не было, я смотрел на небо и увидел бы. То пока это всё что есть. А если они уйдут за стены, под прикрытие турелей? Тоже не хорошо. Всё не хорошо.

Задача стала очевидной. Десант не должен дойти до своих, и решить этот вопрос может только одно — скорость. И вариантов особо нет. Я открыл статистику. Сосредоточившись на Метаморфе.

МЕТАМОРФ: Владетель (максимальное развитие). Доступные формы: Человек (Хомо), Калидар (Боевая мутация.). Дан (Хомо). Хагит-кая (Игольчатый Демон).

Несколько игл, переданных от своей плоти учеником Великого Бао, не должны были пропасть втуне и когда Первый Клинок погиб от моего рукопожатия, один из вопросов, что остро стоял перед нами. Что с ним делать. У меня есть уникальный навык. Максимально развитый. И я скорее всего могу использовать его для того, чтобы…

— Это твои любимые шансы, пятьдесят на пятьдесят. — ответил тогда Карас. — Или у тебя получится, или Разрушитель умрет, через неделю после получения класса. Кстати, никакие плюшки или дополнительные возможности не появились?

— Неа. Херовый класс. Хотя я бы не отказался. У паладинов есть, у других классов, тоже есть, говорят. Как как бедному Коту что дать — так только такую штуку, за которую меня убьют и фамилии не спросят. И без плюшек.

Я был действительно расстроен. Ничего из того, что могло меня усилить и дать возможность выжить в боях с врагами. Предтечи, суки такие, просто кинули меня на амбразуру, словно так и надо. Выплывешь — красавчик, нет? Следующий! А судя по тому, что я был первый Разрушитель, и кроме легенд о них ничего не известно, следующего ждать весьма долго. Все помрут сами и ничего перезапускать не надо будет.

— И всё же?

— Нужно рискнуть. — ответил я упорно. — Потому что это, пусть и не серьезная вещь, но по крайней мере весьма уникальная, может пригодиться. Пробуем?

И мы попробовали.

А вот сейчас я и перечитывал список:

— Вот и пригодился ты Хагит-кая. Не зря я тебя так назвал. — проговорил я, поморщившись и начал действовать, подтверждая выбор тела.

Превращение в существо не похожее на человека — это ад и боль.

Это не просто смена облика, как у дешевого фокусника. Это, блять, полная деконструкция. Стирание личности на молекулярном уровне.

Я чувствую, как мои кости, крепкие, усиленные до предела, растворяются в кислоте собственного тела. Мышцы сводит чудовищной судорогой, они рвутся, превращаясь в бесформенную, вибрирующую массу.

Кожа, моя костяная броня Калидара, лопается изнутри, выпуская наружу нечто чуждое. Меня выворачивает наизнанку, и на месте белого гуманоидного хищника возникает вихрь. Бесформенное, угольно-черное облако, состоящее из мириадов острых, как бритва, игл, которые непрерывно движутся, вибрируют и гудят на ультранизкой, сводящей с ума частоте. Человеком я этого не ощущал, только в момент перерождения.

У меня нет глаз, но я вижу во всех направлениях одновременно. У меня нет легких, но я дышу самой пустотой. Кота больше нет. Есть только концепция.

Концепция абсолютной, бескомпромиссной пустоты.

Память о том, что я — Кот, становится тонкой, вибрирующей нитью в центре этого урагана. Я помню цель, но эмоции, привязанные к ней, почти стерлись. Остался только холодный вектор, направление. Это не полет. Это контролируемый распад, направленный в одну сторону. Я — снаряд, сделанный из самого себя.

Я взмываю в небо черной кометой, оставляя внизу вонючую расщелину и остатки своей человечности. Внизу, на выжженной равнине, вижу их — двадцать семь боевых платформ, мерно ползущих обратно к своему логову. С этой высоты они похожи на жуков-скарабеев, грустно бредущих домой без своего бесполезного шара дерьма. Хотя я дал им просраться. Ха!

Мысли как хаос, нужно сжимать. Концентрация!

Я — тень, проносящаяся над ними, невидимая на фоне ночного неба. Во мне нет злости или страха, нет эмоций, которые гнали меня последние сутки. Только холодный, расчет и необходимость выполнить задачу. Не знаю цели, но знаю путь.

На такой скорости мир внизу смазывается в серо-бурую кашу. Я просто точка, несущаяся из пункта А в пункт Б. И тут, прямо на моем пути, из-за скалы вылетает какая-то местная птичка-переросток, а так и не скажешь, что тут кто-то летает, видимо хорошо прячутся.

Здоровенная, тварь, с размахом крыльев метров десять, похожая на птеродактиля, скрещенного с грозовой тучей. Она даже не успевает меня заметить. Я не меняю траектории, просто прохожу сквозь нее.

Секундного «вжжжж» хватает, чтобы превратить ее в облако перьев, ошметков мяса и кровавого тумана. Даже не замедляюсь. Просто отмечаю про себя, что лобовое стекло стоило бы протереть, если бы оно у меня было. И тут перед моим мысленным взором вспыхивает системное сообщение:

[Получен опыт: 2500]

[Убийство: Грозовая гарпия, 42 уровень]

Херассе. В этой тушке еще и опыт прописывается!

Какая-то херня сорок второго уровня решила, что небо принадлежит ей. Не угадала. Я даже не почувствовал. Моя нынешняя форма — это, по сути, рой нано-бритв. Для нее эта гарпия была не препятствием, а просто более плотным участком атмосферы. Забавно. Сознание человека наконец выбралось наружу, и я снова ощутил себя, чтобы расставить цель и продолжить путь. Нельзя сбиваться это может утянуть меня в пустоту окончательно.

И вот тут-то и начались проблемы. Полет в форме требует чудовищной концентрации. Нужно постоянно помнить, кто ты, куда летишь и зачем. Стоит отвлечься на мгновение, и бесформенный рой, которым ты стал, может просто… забыть себя. Рассеяться по ветру. Или, что хуже, начать жить своей собственной, инстинктивной жизнью.

И я отвлекся. Не на убитую гарпию, нет, хотя она и послужила триггером. На зайца.

Обычного, сука, серого зайца, который выскочил из-за камня на равнине далеко внизу и принялся что-то остервенело жрать. Длинные уши. Дергающийся нос. Абсолютно бесполезное, бессмысленное существо.

И мой новый, игольчатый мозг, лишенный сложной человеческой логики, отреагировал на него с первобытной простотой.

Добыча.

Инстинкт, чистый и незамутненный разумом, завопил: «ЖРАТЬ! РВАТЬ! УНИЧТОЖИТЬ!».

Черное облако, которым я был, дрогнуло. Часть меня, не подчиняясь воле, начала формировать смертоносный жгут, нацеленный на несчастного грызуна. Мои воспоминания — Карас, Первый, Иштар, весь этот ебучий план — начали тускнеть, уступая место одной-единственной, всепоглощающей мысли: охота.

— Нет, сука! — мысленно взревел я, вцепляясь в остатки своего сознания. — Я — Кот! Я, блять, Разрушитель, а не гребаный сокол-переросток!

Борьба была адовой. Это как пытаться остановить лавину силой мысли. Игольчатый рой не хотел слушать. Он хотел крови. Теплой, живой крови. Я чувствовал, как моя память крошится, как распадаются нейронные связи, которые делали меня мной. Еще немного, и я стану просто разумной, хищной бурей, которая будет носиться по этой планете, пока не истратит всю ману.

Я зацепился за самое омерзительное, самое отвратительное воспоминание, которое у меня было, — за лица тех тварей, что пытали меня, когда я попал в Дом. За самодовольное хлебало генерала Асо, и пренебрежительность во взгляде Первого. И ненависть, чистая, концентрированная ненависть, стала моим якорем.

— Я лечу убивать железяк, — прошипел я в пустоту внутри себя. — А не гоняться за пушистым обедом. Соберись, тряпка!

С неимоверным усилием я выровнял траекторию. Игольчатый жгут, нацеленный на зайца, втянулся обратно в общую массу. Я заставил себя отвернуться от этой мелкой провокации и снова сфокусироваться на цели.

На горизонте уже виднелись знакомые очертания скал, окружавших аванпост. Я почти на месте. Живой. И, что самое главное, все еще собой.

— Чтоб ты сдох, ушастый пидор! — пронеслось в моей голове последнее эхо животного инстинкта, прежде чем его окончательно задавил холодный расчет и я, опустившись на землю, превращаюсь в Калидара.

— Чтобы вы все суки сдохли! — от того, как меня перекручивало обратно, сознание отъехало на несколько секунд, и я наконец очнулся и ощупал себя. Фуух, пронесло.

Это был мой второй опыт перерождения, и в первый раз было гораздо хуже. Там Карасу пришлось меня препарировать, чтобы достать человеческое сознание и вернуть меня назад.

Лежа на теплом мхе, я плюнул на всё, и закрепил своё человеческое сознание, доставая трубку из сумки и забивая ее самым говнистым табаком.

Человек — это звучит гордо! А всё остальное идет лесом. И я не расист, Каата-сса — один из моих друзей, вообще ящер, которые еще и воюет на стороне врага, но это сейчас ничего не значит. Да что и говорить, если учесть, что когда-то Карас вообще был червяком, что жил в моем теле. Смешно.

— Королева, на связь. Время вышло. — поговорить — это я всегда горазд, тем более что лежанию на траве и ощущению себя человеком это никак не влияет. Тучи долететь не успеют. Ну а то, что я в форме Калидар — так это просто боевая форма человека, доставшаяся мне по случаю, считай человек и есть.

Ответ приходит мгновенно, словно Нрата ждала. Хотя, конечно, ждала.

— Я готова. Мальчики тоже. Они голодны.

— Отлично. Выводи их. Скрытно. Я укажу позиции. Координаты… скинул. Займись разведкой, мне нужно знать, когда придут большие машины.

— Сделаю.

Связь прервалась. Я остался один в тишине, нарушаемой лишь шелестом ветра. Я знал, что Нрата не подведет. Ее выводок, ее «мальчики», как она их называла, были произведением искусства. Рыцари Мора.

Каждый — трехметровая хитиновая машина смерти, с лезвиями вместо рук и кислотой вместо крови. Мор, этот гениальный и безумный химеролог, превзошел сам себя, создавая их по моему заказу. Он вложил в них частичку Нраты, ее ярость и преданность, и мою жажду убивать.

Я заплатил за них целое состояние в ресурсах, почти все, что мы с Карасом наскребли за несколько месяцев весьма плодотворной работы. Но глядя сейчас, как из теней появляются их бесшумные, смертоносные силуэты, я понимал — они стоят каждой потраченной монеты.

И когда через несколько часов, послышался мерный топот знакомых механических лап, не вылезая из укрытия, я отдал только один приказ и махнул рукой, показывая на цель:

— Время жрать.