Пепельное сердце

Глава 17 Камеры Ветров

Поцелуй смерти утомил Бельен. Во время долгой дороги обратно во внутренний круг Саммер поддерживала ее за талию. Когда она опустилась на мраморное ложе и сняла маску, ее сердцевидное лицо было бледным, а под глазами образовались темные круги. Саммер села рядом и обняла ее.

— Я была на поле боя, — пробормотала Бельен. — Это была девушка-солдат, воюющая за лорда Теремеса. Она позвала меня, но когда я поцеловала ее, она стала так цепляться за жизнь, что я почти совсем ослабела, чтобы суметь вернуться обратно.

— Тогда поспи, — сказала Саммер и погладила ее локоны.

Голова Бельен отяжелела и опустилась на плечо Саммер. Она осторожно уложила подругу на камень, легла рядом и расправила над ними обоими плащ из бабочек-червонцев. Когда Саммер сама закрыла глаза, она уловила фрагменты сна Бельен: опустевшее поле, воюющие друг с другом труппы. Солдаты Леди, с серо-черной защитной краской на лице. И труппы лорда Теремеса, чьи лица напротив выглядели белыми. «Шахматные фигуры», — подумала Саммер. И хотя она и знала, на чьей стороне была, ее задела мысль о Мойре и Фаррине.

В эту ночь все было просто. Зоря в комнате крепко спали, так же как и Бельен, неподвижно как статуи. Никто не дернулся, когда Саммер выскользнула наружу. Сегодня ее волосы были распущены и ниспадали длинными волнами до пояса. Направляясь к первой башне, она держала в руке тяжелый фонарик, который нашла в раздевалке.

Девушка не удивилась, увидев свет в комнате стражника.

Нары с кучей одеял были нетронуты. Теллус сидел за столом, на грубо выструганном деревянном чурбане, служившем ему стулом.

— Опаздываете, миледи, — пробурчал он.

— Тем не менее, ты ждал меня.

Она выключила фонарик и подошла к нему.

— Ну, что, Теллус. Сегодня мы договоримся? Чего ты хочешь? Подарок?

Он презрительно фыркнул.

— Деньги? Которые бы я мог тратить здесь, чтобы иметь хорошую жизнь? Я полагал, что Вы умнее. Нет, Ваши деньги ничего Вам здесь не дадут, так же как и Ваши угрозы.

Саммер улыбнулась.

— Я знаю. Я имела в виду вот это, когда говорила о подарке.

Она вытащила колоду карт и положила ее перед ним на стол. Он издевательски хмыкнул.

— Набор помятых, старых карт? Так высоко Вы оцениваете мои услуги?

— Не смейся надо мной! — сказала она с нажимом. — Эти карты много для меня значат. Может столько же много, сколько тебе твоя гордость. Хоть ты и не можешь себе представить, но они достались мне дорогой ценой.

Темно-карие глаза выжидающе смотрели на нее.

— Одна из вас, которая так быстро обижается из-за пары грязных карт. Что-то новенькое. Ну, что же, в таком случае большое спасибо.

Саммер кивнула. Ставка в их игре лежала на столе. В нем пробудилось любопытство. Но это не означало, что она выиграла игру. Сначала нужно было сделать так, чтобы он проявил активность.

— Теперь я могу его увидеть?

Он ожидаемо нанес ответный удар. Скрестив руки, что при его весе было не так-то просто, он недружелюбно сказал:

— У меня и, правда, нет ключей от стальных дверей. Я здесь всего лишь заведующий над прошлым и над мертвыми. Точнее говоря над будущими мертвецами.

Саммер наморщила лоб.

— Что это значит?

— Вам никто не рассказывал? Эта башня раньше была цитаделью. А там наверху, на круглой площадке, где находятся камеры, было самое безопасное место во всей стране. В мирные времена там совещался король Берас со своими людьми. Во время войны они там баррикадировались. Лестницу можно снять. И даже если здесь наверху все что из дерева сгорит, камеры ветров останутся целыми. Н-да, раньше оттуда управляли судьбой государства. Но сейчас это место, в котором всеми забытые заканчивают свою жизнь.

Саммер почувствовала легкий страх.

— Заключенных убивают?

Теллус громко засмеялся.

— Ну, что вы, миледи. В камерах даже окна не зарешечены. Но стены слишком гладкие, чтобы спуститься по ним. А ветер, ох, это настоящая пытка. Он срывает с губ каждое слово. Ни одно слово из соседних камер не проникает внутрь, а каждого кто высунет голову из окна, порыв ветра сначала поднимет вверх как тряпичную куклу, а потом бросит вниз на скалы. Даже чайки боятся попасть в этот вихревой поток воздуха. А теперь представьте себе, Вы изо дня в день слышите только вой ветра и находитесь наедине с бесконечными просторами неба и холодными звездами. Так далеко от других, что через какое-то время Вы и сами забудете, кто Вы. Когда-нибудь Вы услышите, что ветер говорит с Вами. Шепчет Вам, что Вы должны спрыгнуть.

Голос Теллуса стал тише, как будто он говорил сам с собой. «И то, что он рассказывает, это его собственная история», — подумала Саммер. «Хоть, может быть, он этого и не осознает». Каким одиноким он должен быть, рассказывая все это посторонней девушке с такой горечью в голосе? Наверняка он уже много месяцев или даже лет не слышал ни одного дружелюбного слова.

— Вот так-то, миледи, — подытожил Теллус и глухо закашлял. — Рано или поздно камеры пустеют. Никто не выдерживает там наверху дольше пары месяцев.

— Никто кроме тебя, — тихо сказала она.

Он слишком часто заморгал и сглотнул. Смущенно толкнул карты и посмотрел на даму червей. Затем он снова взял себя в руки, на его лице опять появилось недоверие.

— Почему Вы так срочно хотите увидеть этого солдата?

— Он спас меня.

— О, он наверняка обрадуется Вашему визиту! — с издевкой сказал Теллус. — Отличная благодарность за Ваше спасение, провести остаток дней там наверху. Какое преступление он совершил? Украл маску, чтобы увидеть Ваше лицо?

Саммер опустила голову.

Теллус презрительно фыркнул, и резким движением смахнул карты со стола. Казалось, он весь стал твердым как гранит.

— Заберите Ваши карты, Миледи. Если хотите от меня чего-то, тогда взамен дайте мне то, что Вам действительно дорого!

Саммер пришлось сдержаться, чтобы продолжить играть свою роль. Или может это была совсем не роль, так как при мысли о том, что возможно ей не удастся попасть в камеры, у нее действительно выступили слезы на глазах. Ей хотелось накричать на старика, но вместо этого она судорожно вдохнула воздух, как будто борясь с собой, торопливо нащупала маску и сняла лицо из слоновой кости. Она сощурилась и дала волю слезам, которые покатились вниз по щекам. «Морт гордился бы мной». Она подняла голову и с несчастным видом посмотрела на Теллуса.

— Теперь ты доволен? Большего я не могу тебе дать!

Театральный жест произвел желаемый эффект.

Стражник открыл рот, сначала побледнел и хотел вскочить, но с оханьем упал обратно на деревянную колоду. Саммер могла видеть его мысли, словно они мигали на его лбу как на экране. Запретный взгляд на лицо Зори. Смертная казнь. Тот маленький шаг, который мог отправить его самого в камеры ветров. Только, очевидно, он все-таки хотел жить.

Вдруг старик безмерно удивил ее.

— Боже мой, да ты же еще практически ребенок, — растерявшись, пробормотал он. — Не старше того парня наверху. И ты умеешь плакать? Но ведь... ведь говорят, что вы не люди!

Теперь они оба удивленно смотрели друг на друга. Затем Саммер взяла себя в руки и вытерла рукавом щеки.

— Я могу плакать, — сказала она прерывающимся голосом. — И ты можешь представить себе о ком. Теперь ты знаешь мою тайну. Да, мы можем быть человечными, может быть даже человечнее, чем ваши лорды. Мы любим и страдаем как вы. И мы плачем, когда разрывается наше сердце. Возможно, мы менее могущественны, чем ты думаешь. Это не леди Мар приказала запереть его здесь, а лорд Джорас! Представь себе, у меня появилась сумасшедшая идея, спасти этого солдата или, по крайней мере, утешить его. Я сделаю все – все! – чтобы избавить его от такой судьбы. Он ничего не сделал, кроме как спас мне жизнь. И при этом я к несчастью потеряла свою маску. Это... была не его вина, а моя.

Теллус смущенно погладил кожаный ворот своего плаща и украдкой дотронулся до кольца, висящего на цепочке на шее. Сегодня оно лежало на рубашке. Как Саммер и предполагала, это было кольцо, чье место было на узком, женском пальчике. Некоторое время она колебалась, стоит ли вытаскивать из рукава последний козырь и бередить старую рану, но затем она поняла, что это был ее последний и единственный шанс. Ей уже удалось немного приоткрыть дверь в темницу его сердца. Теперь ей нужно было найти подходящий пароль, чтобы переступить через порог. «Он одинок. Он любил и проиграл. Но в глубине души он все еще боец, которого покинули силы и которого никто не воспринимает всерьез».

— Я знаю, в твоих глазах должно быть это выглядит смешно, — сказала она. — Да и как тебе понять? Ты воин. Наверняка ты никогда в своей жизни не любил и не знаешь, каково это потерять того, кого любишь. Но знаешь, что? Можешь глумиться надо мной, сколько хочешь. Мне все равно.

Она действительно заплакала, подхваченная потоком высвободившегося горя, сделавшего сцену еще более убедительной. Саммер отвернулась, как бы намереваясь уйти, но при этом тянула время, нервно разглаживая юбку, чтобы взять себя в руки.

Уже подойдя к двери, она услышала смущенное покашливание.

— Эй, подожди-ка!

Она медленно повернулась и бросила на него робкий, недоверчивый взгляд. Он сжимал пальцы, показывая, как непросто ему дается принять решение. В конце концов, он насупил брови и снова стал сердитым стражником.

— Ах, иди уже сюда, — крикнул он ей и подозвал к столу. — Терпеть не могу плачущих баб. Вот, для начала сядь и сделай глоток. Это успокоит.

Это была не совсем та реакция, на которую рассчитывала Саммер, но, тем не менее, она повиновалась и села за маленький стол, в то время как Теллус пошел к полке и вернулся с двумя стаканами и полупустой бутылкой без этикетки. Кряхтя он сел на свой чурбан, налил в стакан и пододвинул его ей.

— Пей, — сказал Теллус. — Давненько я ни с кем не выпивал.

Саммер наблюдала за тем как он опрокинул прозрачную жидкость и сделала тоже самое. Однако в ту же секунду пожалела, что тайком не вылила эту гадость под стол. Это был жидкий эквивалент взрыву пороха и еловых шишек. Прямо в носу и горле. Теллус хрипло смеялся, пока она, скрючившись на стуле, кашляла.

— Вовсе не смешно, — напустилась она на него, как только смогла дышать. — Это твой способ медленно убивать себя?

Теллус все еще улыбался.

— Прогоняет печаль, — только и сказал он, прислонившись к стене. — Давай, — потребовал он. — Расскажи мне что-нибудь. Все равно что, по мне так хоть вранье. Я уже сто лет не слышал никаких историй.

Саммер хотела возразить, но потом поняла, что он ей только что предложил. В этот раз это была не игра, а сделка. Она кашлянула и кивнула.

— Ты знаешь, что я была актрисой? — начала она. — В театре в Маймаре.

— Не может быть, — иронично сказал Теллус. — Леди на сцене.

Вокруг его глаз образовался веер из морщинок.

— Это на самом деле правда, — настаивала Саммер. — Послушай!

Самое удивительное, что она сама забыла о времени. Ее радовало созерцание того, как Теллус проживал спектакль Морта, видел перед собой летнюю королеву и прекрасную Шерис с длинными ногами. Убогая комнатушка стражника наполнилась песнями, которые она напевала ему, заметив при этом, как их не хватало. Когда Саммер закончила, они оба долго молчали.

— У меня... не так много времени, — настойчиво сказала Саммер. — Теллус, ты действительно не можешь пустить меня к нему? Только на пять минут. Я должна его увидеть.

Старик вздохнул и протер глаза.

— Сначала я тебе тоже кое-что расскажу, леди Тьямад.

Она сжала кулаки под столом. «У меня нет времени!» Но когда он заговорил, она поняла, что ему важно было сохранить свою честь стражника.

— Я знавал старого короля Бераса, — начал он. — И присутствовал при строительстве других башен цитадели. Вся эта постройка просто чудо, потому что может управлять ветром, превращая его в оружие. Внизу над водой дует лишь легкий ветерок, но там наверху, между отдельными башнями, воздушные потоки настолько сильны, что ни один враг никогда не сможет приставить лестницу к стенам. Недаром цитадель долгое время считалась неприступной. Но... и у нее есть слабые места.

Саммер еле сдерживалась, чтобы не засыпать его вопросами. Вместо этого она просто кивнула, ожидая, что будет дальше.

— Возьми, например, это старое крыло здания, — продолжил Теллус. — Раньше за первой стальной дверью находился своего рода лифт. Все остальные лифты получают энергию из генераторных помещений внизу, в скале. Течение под водой приводит в действие турбины. Но этот лифт являлся чисто механическим чудом техники, работавшим при помощи весов и противовесов. Но однажды король Берас приказал убрать его. Не знаю, почему. Единственное, что осталось это «кошачья шахта», проход для технического обслуживания, которым пользовались техники. По крайней мере, я думаю, что он еще существует. Прошло уже почти двадцать лет, с тех пор как я в последний раз входил туда. Было еще отверстие в одно из помещений там наверху. Но чтобы пробраться через него, нужно действительно быть очень гибким. Ну вот, даже, если эта шахта еще на месте, все равно понадобятся ключи для дополнительных дверей камер. Если, например, нужно попасть в камеру, помеченную крестом из белого мела.

Сердце Саммер бешено колотилось. Но она по-прежнему сдерживала себя, прикусив губу.

— Не знаю, могу ли я просить Леди кое о чем, — сказал Теллус после мучительно длинной паузы. — Но как видишь, мне тяжело наклоняться. Не будешь ли ты так добра снова положить карты на стол?

Саммер подпрыгнула и собрала карты, не видя, что Теллус с трудом поднялся. Раздались шаркающие шаги и треск. Она поднялась, положила колоду карт на стол и обнаружила, что там лежала связка ключей с тремя ключами.

— Ну, что ж, пришло время сделать обход, — сказал Теллус и зевнул. — Был рад познакомиться с тобой, Леди Тьямад. По возможности заглядывай ко мне.

Не глядя на нее, он, тяжело ступая, прошел мимо нар и исчез в длинном коридоре. Саммер хотелось кричать от радости.

У нее так тряслись руки, что ключи зазвенели, когда она взяла их. Не теряя ни секунды, она ринулась в ту сторону, откуда донесся звук защелкнувшейся на замок двери. В нише она обнаружила щель, кусочек подвижной стены, которую отодвинул для нее Теллус. За ней находилось крохотное помещение, не больше одного квадратного метра. Свет от ее фонарика выхватил несколько стальных прутьев для подъема, вмонтированных в стену. А наверху находилась еще более узкая шахта со ржавой металлической лестницей.

В шахте пахло как в склепе, где десятилетиями тлели кости. Ржавчина скрипела под ее ногами, а плечи задевали шероховатые камни. Ей было трудно забираться по лестнице в шелковом платье. В конце концов, она заправила подол, насколько это было возможно, за пояс. Пройдя примерно двадцать метров, а может и больше, она действительно обнаружила маленькую дверцу в потолке. Два металлических рамочных замка были соединены с навесным замком. Саммер достала связку и вставила меньший по размеру ключ в замок, висевший над ее головой. Когда ключ со скрипом повернулся, прямо ей на лицо осыпалась ржавчина.

Она с отвращением сплюнула ржавчину и металлические осколки и плечом надавила на крышку. Та был удивительно тяжелой. Саммер выругалась и стиснула зубы. Наконец заскрипел невидимый шарнир. Откидная крышка оказалась каменной плитой в полу в своего рода – нише? Если она закрыта, никто и не заподозрит, что внизу находится шахта. Саммер отодвинула камень в сторону и вылезла, опираясь на руки и колени, из шахты. Было ощущение, словно она из подземелья попала в парящий мир, состоящий из лунного света и ледяного, свежего воздуха. Воздух благоухал! Пах морем и проплывающими мимо дождевыми тучами. Саммер села на пятки, чтобы немного отдышаться и насладиться видом.

Перед ее глазами предстали не мрачные застенки, а скорее дворец. И хотя новые, грубо построенные перегородки разделяли огромную площадку на сегменты, было четко видно, что раньше парадные комнаты, как огромные цветки, были сгруппированы вокруг открытой винтовой лестницы. Также обращали на себя внимание высокие окна с заостренными фронтонами. Их верхнюю часть украшали выдолбленные орнаменты из камня, в которых угадывалась былая роскошь королевских палат. А на сводчатых потолках фонарик Саммер высветил золотисто-красный мозаичный узор.

Порыв ветра задел окно. У Саммер по спине побежали мурашки. Это действительно был шепот и вой, как будто призраки заключенных все еще бродили вокруг стен. От страха у нее на мгновение перехватило дыхание, когда она представила, что Кровавого Мужчины уже больше здесь не было, что он давно выпал из окна при попытке спуститься вниз. Она вскочила и начала бегать от двери к двери. Наконец Саммер наткнулась на металлическую дверь, которая открылась одним из ключей. А дверь с белым крестом находилась прямо напротив.

В один момент у нее так пересохло в горле, что стало больно глотать. Некоторое мгновение она раздумывала, действительно ли ей стоит отважиться пойти в его камеру. Не подвергалась ли она опасности быть немедленно выкинутой им из окна, но потом она вспомнила сон о снеге и его смехе и тут же забыла о благоразумии и осторожности. Саммер быстро вытащила юбку из-за пояса, вставила ключ в замок, резко повернула его, так что он затрещал. И удивилась, когда тяжелая дверь бесшумно и легко открылась.

Парадоксально, но в первое мгновение она была просто бесконечно счастлива увидеть его. Он не выбросился из окна, а сидел, подтянув к себе ноги, на широком подоконнике. Слишком близко к воздушному потоку, который трепал его куртку и волосы, при каждом порыве ветра, падающими ему на лоб. Он застыл в одной позе, неподвижно как статуя, в то время как мимо него проплывали облака со светящимся краешком луны. Раньше здесь могла находиться роскошная, королевская кровать, а теперь на матраце, лежавшем на полу, валялась лишь груда одеял и мехов. Странный контраст по отношению к позолоченным мозаичным полам. Каменные орнаменты на окне разрезали лунный свет на пыльные полосы. В матовом свете силуэт мужчины, смотрящего вдаль, выглядел как нарисованный. Саммер затаила дыхание.

«Если я позову его, он потеряет равновесие и упадет», — подумала она.

«Или набросится на тебя и отомстит за то, что ты украла у него сердце, как орел нападает на лисицу», — сказал не такой отважный голос.

Как будто прочитав ее мысли, он повернулся, но не вздрогнул и не потерял равновесие. Ловким движением он скинул ноги с подоконника и встал перед окном. Его лицо было в тени луны, она смогла разглядеть только повязку на теле. Внезапно она почувствовала волнение, хотела подойти к нему, но не решалась. Хотела увидеть его лицо, поговорить с ним, но словно забыла, как разговаривать.

— Как ты сюда попала? — спросил он хриплым голосом.

— Я подкупила стражника.

И из трусости добавила:

— Он... стоит за дверью.

Мужчина выдохнул через нос, как будто ее ответ был не достоин даже его смеха.

— Ну, вот, нам обоим снова известно, где мы находимся.

По крайней мере, в тюрьме он не утратил своего сарказма. Саммер хотела ответить, но он резко отвернулся от нее. На его лицо падал лунный свет. И она поняла, что на самом деле означали недружелюбные нотки в его голосе. Он не мог вынести того, чтобы посмотреть на нее. И она могла понять, почему. Еще несколько дней назад он предостерегал девчонку с короткими волосами и матросской куртке от солдат Леди. Теперь перед ним стояла женщина, которую он столетия назад полюбил и затем возненавидел. Леди с длинными волосами. «Возможно, он и не заметит, что мое платье сегодня было черным, а не белым».

Или он тоже видел их вместе в снегу? Смеющихся, обнимающихся?

Их поцелуй у водопада снова стал совсем близким. «И самое безумное заключается в том, что я по-прежнему хочу обнять его».

Она осторожно сделала шаг в сторону, затем еще один, приближалась к нему со стороны, до тех пор, пока не встала рядом с ним к окну. На этот раз он выдержал ее взгляд. И впервые, она призналась себе в том, что он ей нравился. Таким, каким он был сегодня, со всей его дерзостью, и даже гневом и болью на лице. Тоска по нему, быть с ним рядом и прикасаться к нему, так стремительно расцвела в ней, что теперь ей самой пришлось отвести взгляд.

— Ты — Индиго, — сказала она.

— Может да, а, может, и нет, — твердо ответил он. — Я был бы глупцом, сказав тебе это.

Его враждебность была словно пощечина.

— Я не обманывала тебя. И не знала, что другие Зоря ищут меня. Я даже не знала, что принадлежу к ним.

Он задрал подбородок и посмотрел на нее свысока.

— Зоря, — холодно сказал он. — Интересно. Через столько времени я узнаю, кто ты на самом деле.

— Ну, тогда скажи мне, ты ли тот мужчина, который обманул меня и хотел убить.

— Мужчина, который обманул тебя? — вскипел он. — Ты сама слышишь, что говоришь? Что ты сделала с моим сердцем? Проглотила как демон?

— Я не знаю! — огрызнулась она. — Вполне возможно. Может быть. Как я могу это выяснить, если ты ничего не рассказываешь мне о себе... о нас?

— Чего стоит заключенный, который все рассказывает? Что касается сердечных дел, может тебе лучше спросить своего белокурого друга?

Саммер прикусила губу. Теперь ей снова захотелось прибить его за высокомерие. Даже Анжею не удавалось так быстро рассердить её.

Казалось, что воздух между ними состоит из кипящей воды. Внезапно стало понятно, что у них было два пути. Первый вел из тюрьмы. Второй вел к ссоре, которая как течение оттолкнуло бы их друг от друга, пока они окончательно не потерялись.

Саммер колебалась. Может это был обман, отражение лунного света в его глазах. Но в его взгляде было что-то, что задевало ее как искра. Выражение, которое изобличало его враждебность. И Саммер забыла о своем гневе и выбрала третий путь.

Опустив фонарик на пол, она подошла к нему, и осторожно, чтобы не задеть рану, обняла его.

— Не кричи на меня, просто выслушай. Я видела нас во сне. Я помню. Это не было ложью. Я действительно любила тебя.

Было странно не чувствовать сердцебиения, и все же она почувствовала, что в нем что-то поменялось. Он с трудом сглотнул, и ненависть, которая только что вибрировала в нем, сменилась чем-то другим, что она не могла назвать. Ей так хотелось, чтобы и он обнял ее, однако он просто стоял и не двигался.

— Почему я должен тебе верить? — спросил он хриплым голосом.

— Потому что это правда! — ответила она, слегка рассердившись. — Я забыла, но всегда искала твои поцелуи, искала тебя!

— Ты уверена, что это был я?

— Ну, а кто же еще? — возмущенно выкрикнула она.

— Мужчина, в чьих объятиях ты лежала.

— Это были твои руки! Я уверена, что ты был тем, кого я любила. Я была счастлива с тобой!

«И так стремилась владеть тобой, что хотела забрать себе твое сердце».

Она закрыла глаза, продолжая удерживать его, как будто хотела не дать ему броситься в пропасть.

И вот, когда ее уже покидала смелость, она почувствовала, как его напряжение спало. Осторожно, как будто действительно боясь потерять равновесие и упасть в бесконечно глубокую пропасть, он приобнял ее.

Его рука скользнула к ее затылку. Кожаная перчатка на ее коже, но сегодня ее это не волновало. Напротив. Саммер улыбалась, впитывая тепло его тела, каждый вздох и каждое прикосновение. Она подняла голову и посмотрела в его глаза и снова увидела снег и зимние цветы. Не долго думая, она обхватила его лицо руками, нежно притянула к себе и поцеловала. В этот раз нежно, без той безумной страсти во время их встречи у водопада. И без малейшего страха. Почти не колеблясь, он ответил на ее поцелуй. Она даже не подозревала, каким нежным он мог быть. Его губы были мягкими и теплыми, так что теперь и Саммер потеряла равновесие, но упала не глубоко – теплый поток чувств подхватил ее и унес прочь. Неохотно она все-таки вернулась в реальность.

— Пожалуйста, скажи мне, — прошептала она. — Я должна это знать. Ты... Индиго?

Он долго медлил, после чего сказал:

— Нет.

У нее были небольшие сомнения, но здесь и сейчас она не хотела прислушиваться к ним.

— Тогда как тебя зовут?

Он не улыбался, но когда она посмотрела на его лицо, в его взгляде таилась тоска, окутавшая ее как теплое дыхание.

— Любимый, — тихо сказал он. — Ты называла меня так. Ты, правда, этого не помнишь?

Услышав его имя, Саммер оцепенела. Как будто уловила музыку, еще до того как услышала ее.

— А кто я?

— Шена – пламя. Я называл тебя так из-за твоих волос и, потому что ты была вспыльчивой, гордой и всей душой пылала любовью к жизни.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Их губы почти соприкоснулись, но в последний момент он замер. По его лицу пробежала хорошо знакомая ей тень. Он резко отпустил ее, отвернулся и твердым голосом сказал:

— Уходи.