Пепельное сердце

Глава 5 Железный поцелуй

То, каким трудным и бесповоротным мог быть промежуток времени между прошлым и будущим, она узнала сто шестнадцать дней назад.

Это было словно падение в бездонное забвенье, от которого она никогда не оправиться. Таким же бесповоротным был и этот новый отрезок времени между тогда и сейчас. Но на этот раз, с удивлением заметила она, с этим было легче справиться.

С тех пор, как Анжей поцеловал её, она чувствовала себя, словно была окутана тёплым туманом. Сначала Саммер была шокирована тем, что поцелуй Анжея не отпугнул её. Она лихорадочно искала угрозу, предупреждение, которые заставили бы её дрожать от страха — всё то, что она чувствовала, находясь рядом с Финном. Но теперь, с Анжеем, всё было иначе. И когда она очнулась от этого поцелуя и увидела его улыбку, окружавший её мир, полностью изменился. Ту девушку, которая позволила незнакомцу поцеловать себя, она больше не узнавала.

Они не поехали в Тенар, вместо этого они украли столько рыбы из бочек, сколько могли взять с собой и спрыгнули с поезда возле маленького городка на ничейной земле. Их встретил холодный моросящий дождь.

Здесь, всего-то полдня езды на поезде от тёплой Маймары, осень не была мягкой и игривой, она уже сорвала листья с деревьев грубыми руками и укутала всё в блёклые тона.

Им повезло: рыба, которою они украли, оказалась очень редким видом леща, печень которого, использовали для любовных приворотов.

Порошок, который получали из этой печени, стоил целое состояние.

Саммер сразу же продала рыбу в пригороде и купила новую, тёплую одежду для них. Анжей удивился, увидев обувь и чёрную шляпу, но, не задавал никаких вопросов, он просто доверился ей. На одном из задних дворов они переоделись, выбросили свои старые лохмотья и сразу же поехали дальше — в молчаливом согласии, шагая в унисон, как люди, которые отправились в долгий путь и решили пройти его вместе.

Этот путь увёл их от железнодорожной линии, но не в горы, а на север в неприметную, дождливую местность, которая, по мнению Саммер, наиболее подходила для того, чтобы замести следы. Дождевые облака висели над землёй между двумя сонными городками, которые расположились слишком далеко от гор и моря, чтобы привлечь много путешественников. Лишь с наступлением темноты, когда они уже смирились с тем, чтобы переночевать в каком-нибудь сарае, после бесконечно долгого путешествия пешком, они пришли, промокшие до нитки, в деревню. Люди вели себя сдержанно, и никто не интересовался, что в этой местности забыла по-городски одетая пара. Гостиницы, конечно же, не было. Вместо этого, мужчина, чье угрюмое лицо напоминало картофель, указал на домик на краю деревни.

Это была пекарня. Владелица подозрительно посмотрела на деньги, которые Саммер дала ей, а затем повела её с Анжеем наверх по узкой лестнице. Тем не менее, в каморке, которая была прямо над пекарной печью, было тепло, а запах хлеба витал в воздухе. При каждом шаге, старый деревянный пол скрипел, а с потолка сыпалась пыль.

Огромная кровать заполняла комнату почти от стены до стены.

Сшитое из кожаных лоскутов покрывало напомнило Саммер форменной жилет вооруженной женщины, которая пришла ей на помощь в Маймаре. Она неловко пожала плечами.

— Вот, простыни и свечка, — проворчала старуха и дала Саммер узелок в руку. — Света нет! Поэтому будьте осторожны с огнём. И не намочите мне покрывало!

Когда она захлопнула дверь, они стояли в темноте. Саммер сжала протёртые до нитей простыни и подошла к светлому прямоугольнику окна. Улица была пуста, но Саммер всё равно боялась, что он последовал за ней и уже знал, где она находится. И что он мог видеть сквозь стены и сейчас наблюдал за ней с улицы.

— Вздор. Здесь безопасно! — сказала Саммер вслух. «По крайней мере, сегодня», — добавила она мысленно.

Анжей бесшумно подошел к ней и в этот раз, Саммер не отстранилась от него. Его дыхание касалось её левой щеки, пока они вместе смотрели, как сильный ветер гнул деревья на грязной дороге. Слишком долгое молчание с Финном или с другими людьми всегда становилось неловким. Чаще всего это было началом расспросов. Но Анжей молчал весь день, и сейчас бы не стал, ни о чём её спрашивать.

Через некоторое время он протянул руку и указал на кучу грубо тёсаных камней у дороги, которыми, наверное, когда-нибудь выложат мостовую.

— Lim, — сказал он странным хриплым голосом. Затем Анжей вздохнул и отошел от неё. Снова заскрипели половицы. Когда Саммер повернулась к нему, он уже снимал с себя мокрую одежду. В темноте, она представляла себе его тело — бледный блеск светлой кожи. Он, казалось, не беспокоился о том, что они всё еще были чужими друг другу. Саммер залилась румянцем. Почему же я стесняюсь? Разве мы не целовались?

— Вот, держи. — Сказала она и бросила ему одну из простыней. Он понял и поймал её. Даже не видя его лица, Саммер чувствовала, что его это забавляло. Но он подчинился её желанию и укутался в простынь.

Позже они оба сидели, на кровати, на спинке которой, сушились их мокрые вещи. Саммер задёрнула шторы и зажгла свечу — Анжей с удивлением рассматривал зажигалку. В этот момент, она поняла, что толком ничего о нём не знает. Не только водопроводные краны и зажигалки были для него чем-то новым, но и бумажные деньги, обувь на шнуровке, проездные билеты и световые вывески. Она изучала его профиль с прямым носом, в то время как он зачарованно крутил в пальцах зажигалку, открывая и закрывая её. В свете пламени он выглядел как статуя — красиво, безупречно. И всё же его окружало нечто, что заставило Саммер думать о тенях и заброшенных погребах. Снова посмотрев на Анжея, она краем глаза заметила мерцающий размытый силуэт. Саммер моргнула и в тот же момент ведение исчезло. «Призраки», — подумала она. — «Сначала гусеницы, потом мерцающие силуэты, может, я действительно схожу с ума?»

И хотя она сама не выносила, когда её расспрашивали, но теперь, в первый раз в жизни она не смогла сдержать любопытства.

— Что значит «Lim» на твоем языке? Камень?

Анжей уронил зажигалку. Через несколько минут он кивнул.

— Камень, — повторил он, и сделал вид, что держит в руке невидимый кусок камня, а затем бросил его.

— Значит, я вчера правильно угадала? Ты и в самом деле работал в каменоломне? В... — она напряжено перебирала в памяти названия, которые знала из Маймары, — ...Такларе, Келлинге... или... — она вспомнила, что Ана рассказывала ей о шахте, где добивались лучшие неогранённые кристаллы для биноклей и объективов, — в Синтере?

Он едва заметно вздрогнул, и тень печали промелькнула на его лице. Анжей долго не решался, рассказать ей больше о себе, но, в конце концов, он вздохнул и кивнул.

— Синтер, — подтвердил он. Вот почему у него такая кожа. Он работал под землёй. И кто знает, как долго?!

Довольно долго он смотрел, задумавшись, в окно, а потом его взгляд упал на кожаное покрывало. Следы его пальцев, которые остались на шероховатой поверхности, он разгладил, чтобы освободить место для рисунка.

— Камень, — повторил он и начал рисовать указательным пальцем.

На покрывале возник схематический набросок: горы, люди с зубилами и молотками. И мужчина, который согнулся под ударами дубинки другого человека. Анжей остановился и скрестил руки в запястьях.

Саммер сглотнула комок, застрявший в горле.

— Заключённый, — сказала она. — Откуда ты родом? Где твой дом?

Она надеялась, что он поймет её вопросительный тон.

— Заключённый, — повторил он — Iz Torjan.

— Торьян? Это город или страна?

Саммер ненавидела себя за то, что знала меньше него. Названия городов она помнила, только если сама побывала там, или если другие рассказали о них. Анжей начал говорить, его слова эхом отдавались в её голове, и она попыталась, разобраться в его рисунках: сторожевые башни на побережье были окружены валом. А местность казалась тихой и уединённой. Позади, виднелись волны. Море? Теперь становиться понятно, почему он ничего не знал о том, что для жителей города было само собой разумеющимся. Следующий рисунок изображал, как закованного в кандалы мужчину вели к кораблю. Спустя некоторое время Саммер едва ли замечала, что не понимает слов Анжея. Перед её глазами возникла история его жизни.

— В Маймару я прибыл на корабле. Я и многие другие. Из порта, нам пришлось идти пешком, — рассказывали его руки и странные слова. — Мы шли в горы, прикованные цепью друг к другу, чтобы никто не смог сбежать. И наконец-то прибыв туда, мы должны были работать. Нас стерегли день и ночь, некоторые узники, оступившись, падали со скал или погибали под каменными завалами, другие умирали от болезней. И на их место всегда приходили новые.

Он судорожно сглотнул. Саммер сдержала порыв подойти к нему и обнять. Он выглядел словно хрупкое стекло: внешне невредим, но в лучах солнечного света — весь покрыт мелкими царапинами.

«Как же мы в этом похожи!» — подумала она.

Саммер скрестила запястья и встряхнула ими так, словно освобождалась от кандалов.

— У тебя не осталось следов на руках.

Анжей горько улыбнулся.

— Когда руки скованы — упасть со скалы очень легко, — ответил он.

Саммер не знала, поняла ли она его слова, или же его рисунок.

— А чтобы нас наказать, у них были другие способы.

Он остановился, его правая рука, которой он рисовал на покрывале, дрожала, затем он сжал её в кулак. Саммер вздрогнула и отвела взгляд. Анжей собрался с духом и медленно повернулся к ней спиной. Простыня соскользнула, обнажив его плечи и спину. Саммер прикрыла рот рукой от удивления. Даже если бы он ничего не рассказал ей, она смогла бы разгадать историю его жизни, по крайней мере, её худшею часть. Шрамы на его спине, словно изогнутые ветки с цветами из зарубцевавшихся ран, сплетались в причудливые узоры. Дрожь пробежала по телу Саммер, и она вспомнила, что уже видела эти шрамы. В то утро, когда они встретились впервые, она приняла их за складки одежды.

— Они ищут тебя, не так ли? И когда найдут ....

— Они убьют меня! — его жест был предельно ясен.

Саммер склонила голову. Ей было стыдно за то, что ещё сегодня утром она сдала бы его полиции без колебаний, только для того, чтобы спасти себя.

— Мне очень жаль, — прошептала она ему. — Но они не доберутся до тебя. Никто нас не найдет.

Нас — слово, которое заставило её вздрогнуть. Оно звучало как обещание, договор между двумя людьми, которым нечего было терять, и которые имели общую цель: побег. Пламя свечи колыхалось. Анжей молчал, он повернулся к Саммер, но простынь на плечи не накинул. На его груди не было шрамов. Он словно понял, о чём она думает и кивнул.

— Они больше не болят, — небрежным жестом показал он. А потом удивил её лукавой улыбкой.

— Mala tai! — предложил он и указал на её простынь. Раздевайся теперь ты!

У Саммер отвисла челюсть. Анжей расхохотался, увидев её недоуменное лицо.

— Помечтай! — сказала она раздражённо и плотнее закуталась в простынь. — Как ты вообще попал в шахту? Тебя похитили? Твоя семья продала тебя из-за долгов? Или ты угодил к торговцу людьми?

На этот раз Анжей точно её понял, она заметила это по его лицу.

Он вздохнул, а затем нарисовал несколько фигур. Одну женщину, двое мужчин. И несколько стрелок. Саммер потребовалось несколько секунд, чтобы понять.

— Ты соблазнил жену другого мужчины?

— Одну? — спросил Анжей. С серьезным выражением лица он растопырил все десять пальцев. На мгновение Саммер потеряла дар речи.

— Да ты разыгрываешь меня! И даже будь это правдой — за такое в шахту не отправляют. Ответь мне, только честно!

Анжей пожал плечами, усмехнулся и затем признался. Он сделал так, словно схватил что-то и спрятал это в карман.

— Вор! — подумала она и была неприятно разочарована.

Но с другой стороны: а чего она ожидала? Трагическую историю о несправедливо осуждённом, невиновном человеке?

— И что же ты украл? Деньги? Украшения? Или совершил разбойное нападение на кого-то?

Насмешливый блеск тут же исчез из его глаз. Хорошее настроение, царившее здесь всего минуту назад, мгновенно улетучилось. Произошло что-то странное — словно, тьма сгустилась вокруг него. Анжей повернул голову и уставился в окно, оказавшись вдруг в ста милях от неё, окруженный непроницаемой стеной. Саммер хотела прикоснуться к нему — но не решилась. Теперь его взгляд излучал твёрдость, а черты лица ожесточились. И секрет, который Анжей не откроет ей, лежал между ними, словно спящая собака, которую лучше не будить. Сейчас она поняла, как должен был чувствовать себя Финн, когда пытался раскрыть её секреты. «У каждого человека своя история», — подумала она. — «И, возможно, его история такая же пугающая, как и моя?»

Она вспомнила нож, приставленный к её горлу, и задрожала.

Внезапно ей захотелось снова увидеть улыбку Анжея, его беззаботность, которая ещё мгновенье назад их связывала.

— Ну, что ж, так значит ты вор, — сказала она.

Лёгкая улыбка снова промелькнула на его губах. Он презрительно щёлкнул языком и двумя быстрыми штрихами нарисовал контур рыбы на покрывале. А затем указал на Саммер. Ты тоже! — означал его жест.

— Саммер воровка! — произнёс он внятно и отчётливо, хотя и с акцентом.

Она была так удивлена, что даже не сопротивлялась, когда он нежно притянул её к себе. Саммер не смогла удержаться от улыбки. По крайней мере, хоть что-то она о нём узнала: Анжей не был таким уж беспомощным, как казалось на первый взгляд. «Лгунья и вор», — подумала она. — «Оба в бегах от чего-то невыразимого».

— А ты удивительно быстро учишься! — сказала она.

Саммер нежно обняла Анжея за шею, стараясь не касаться его шрамов.

На этот раз именно она поцеловала его. Может это и правильно — только мы вдвоём и наши секреты.

Эту девушку, которая целовала незнакомца, словно это самая естественная вещь в мире, она не знала до сих пор. Но это тело, которое, при этом словно вспоминало давно минувшие ночи любви и страсти, она знала еще меньше. Только одна вещь отвлекала её: мелодия, как незваный гость, звучала в её голове. И даже слова, которые составляли первый куплет песни, она отчётливо слышала. Сердце Саммер забилось быстрее, но потом Анжей притянул её ещё ближе к себе, и всё исчезло.

В ту ночь он не приходил к ней во сне, в ту ночь ей снился плачущий Морт. На развалинах своего театра, он бродил словно призрак, без надежды и будущего. Её сердце разрывалось на части, видя старого директора в таком отчаянии. «Это моя вина», — подумала она. Черисс и Финн пытались утешить его, а когда Саммер подошла к ним, они смотрели сквозь неё, как будто не замечая её присутствия. Только Ана, которая носила металлическую маску, закрывавшую всё лицо, подошла к ней, обняла, и они вместе танцевали сквозь дым, на обугленной сцене, которая превращалась в пепел от их шагов.

— Танцуй, Саммер! — шепнула ей Ана. — Ты пригласила Леди Смерть.

Теперь она ждет, чтобы заключить тебя в свои объятия.

Саммер хотелось закричать, но Ана безжалостно кружила её в танце.

Пепел разлетался вокруг и превращался в хлопья снега, касаясь кожи Саммер. Ледяной холод сковывал её с каждым шагом всё больше. А тем временем, Ана продолжала танцевать с ней как с деревянной куклой — и пела, несмотря на строгую железную маску, чётким и весёлым голосом:

Ты и я в доме из карт

никто не войдёт, не выйдет назад,

смеёмся мы оба под взором ночи,

в постели, подаренной нам дамой черви.

Вечность на вкус как бумага и лак,

Но мы любим друг друга даже и так.

Одно лишь чихание и карточный домик падёт.

Поцелуи вечны — но не любовь.

Я снова все карты мешаю, и раздаю,

и думаю о нас в том карточном раю.

Это была весёлая песня, и она помнила, что часто её пела. Но теперь она звучала так грустно, что Саммер заплакала.

Она проснулась с бешено бьющимся сердцем, скорбя о театре и волнуясь за Морта, Финна и всю актёрскую труппу. Слёзы оставили удивительно прохладные следы на её лице.

Саммер всё ещё находилась в полудрёме, и слышала сердцебиение Анжея, так как её голова лежала на его плече. Скользя рукой по его коже, она чувствовала длинные, тонкие шрамы. Одна только мысль об истязаниях, которые ему довелось терпеть, эхом отозвалась на её собственной коже. Так как будто и на ней были раны, жжение которых она чувствовала на своей спине. Вдруг в её нос ударил запах железа.

Присмотревшись, она заметила движение в темноте и поняла, что снова грезит:

Над Саммер парила призрачная фигура, которою она никогда не видела, но она завораживала её больше, чем пугала: женщина в чёрном. Она висела в воздухе прямо над кроватью, на расстоянии вытянутой руки. Густые, медного цвета локоны закрывали её лицо, а накидка из чёрной тафты развивалась вокруг неё. Саммер ощутила дуновение ветра и мурашки пробежали по её коже. «Леди Смерть?» — подумала она. — «Это то, о чём рассказывала мне Ана? Неужели Кровавый Мужчина уже так близко?» Тяжелые оконные ставни распахнулись, и порыв ветра развеял волосы женщины, на мгновение, открыв её лицо. Саммер хотелось закричать от ужаса, но она лишь неподвижно лежала и смотрела в тёмные глазницы черепа. «Ты же знаешь, я убью тебя, если ты не оправдаешь моих ожиданий», — прошептал ей призрак.

В тот же миг видение растаяло, оставив на прощание, ледяной, словно прикосновение клинка, поцелуй на лбу Саммер. Анжей застонал во сне так мучительно, словно и он почувствовал, прикосновение смерти. Она проснулась и резко села на кровати, жадно хватая ртом воздух. Комната была пуста. И когда порыв ветра коснулся её волос, она поняла, что, по крайней мере, хоть это было реальным. Окно было открыто настежь, и занавески развевались на ветру.

— Анжей! — она трясла его за плечи, пока он не проснулся. — Это ты открыл окно?

— Нет! — ответил он, к большому удивлению Саммер, на её языке.

Он хотел ещё что-то сказать, но она предупреждающе приложила палец к его губам и прислушалась. На улице дождь стучал по грязным лужам. К шуму дождя прибавился ещё какой-то звук. Саммер слушала затаив дыхание. Этот шум она уже слышала, когда на сцене театра Морта выступали лошади. И тогда и сейчас это был — стук копыт, словно звук из другой эпохи. Конечно, это могло не иметь никакого значения. Возможно здесь, на Богом забытой земле, держали лошадей и, наверное, это было лучшее средство передвижения для путешественников.

Она выскользнула из кровати, в темноте схватив одежду и начала одеваться.

— Мы должны идти дальше! — прошептала она Анжею.

Даже если он и спрашивал себя, окончательно ли она сошла с ума, то хорошо это скрывал. Он молча собрал свои вещи и быстро оделся, пока Саммер, в спешке, спрятав зажигалку и свечу в карман, бросилась к двери.

Но она была заперта снаружи.

— Чёрт! Эта ведьма заперла нас здесь!

Услышав за спиной шум, она испугано подошла к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как Анжей взобрался на подоконник — и прыгнул!

Послышался громкий всплеск воды, и прежде чем она успела испугаться за его жизнь, он уже приземлился в грязной луже.

Затем Анжей поднял с земли свою сумку, которую он выбросил из окна перед прыжком и повесил её на плечо.

— Прыгай! — шепотом произнёс он.

Он расставил руки, чтобы поймать её — не задавая вопросов и не учитывая того, что при этом он мог сломать себе все кости. Саммер не знала, почему, но в тот момент у неё на глазах выступили слёзы. И, возможно, причина этому — Анжей. Ведь он был рядом, не требуя объяснений, и ни в чём, не сомневаясь, и Саммер вдруг почувствовала, что он никогда не бросит её в беде. И хотя от страха у неё внутри всё сжалось, отчаянно сопротивлявшись прыжку, она забралась на подоконник и прыгнула.

Хоть земля и была мягкой, но удар после падения отозвался болью в их телах. А во рту чувствовался привкус грязи и воды из лужи. Потом они встали на ноги и в сумерках побежали по мокрой траве. Они не оглядывались, пока не добрались до зарослей кустарника, который послужил им укрытием. Стук лошадиных копыт приближался, и когда Саммер, выглянув из-за веток, присмотрелась, то на самом деле увидела силуэт всадника. Значит, это было правдой. Он преследовал её!

— Если мы сейчас побежим, он увидит нас! — прошептала она Анжею. — Подождём, пока он заедет в деревню, и потом можем бежать.

Лицо Анжея было серым и напряженным, словно и ему всю ночь снились кошмары. Их взгляды встретились, и у неё по телу пробежали мурашки. Анжей успокаивающе положил руку ей на плечо.

Он не задавал вопросов, но Саммер знала, что на этот раз она действительно должна ему всё объяснить.

— Ты, несомненно, считаешь меня сумасшедшей, и в этом ты прав, — прошептала она ему. — У меня тоже есть секрет.

Она подняла тросточку и торопливо нацарапала рисунок на свободном клочке земли возле куста.

— Это — я, — она указала на связанную, стоящую на коленях фигуру. — А это… — её рука слегка дрожала, когда она рисовала мужчину и меч, который он держал над обречённой фигурой, —…он.

Анжей вопросительно дёрнул подбородком в сторону всадника, и Саммер энергично кивнула.

— Я думаю, это он! — прошептала она. — Леди Смерть предупреждала меня. До вчерашнего дня я думала, что он призрак. В моих снах он держит меч как воин из далекого прошлого. Но в действительности, у него есть нож. Это он искал меня на вокзале. Он хочет убить меня. Я только не знаю, почему.

Даже в полутьме она увидела, как Анжей ещё больше побледнел. Топот лошадиных копыт становился громче, и они даже слышали фырканье лошади. Они сидели затаив дыхание и прислушивались к ветру, доносившему шум из деревни. Саммер и Анжей услышали, как лошадь с галопа перешла на рысь, а спустя несколько минут остановилась.

Затем всадник соскочил с лошади. Послышался звук его шагов и стук кулаком в дверь.

— Сейчас он находится за домом и не видит нас! — шепнула Саммер. — Давай! Бежим в лес!

Она хотела быстро встать, но Анжей схватил её за запястье и удержал.

— Нет. Туда!

— На север? Ты с ума сошел? Ведь для этого мы должны вернуться и пробежать мимо домов!

— Lanmah! — резко ответил Анжей. — Бежим!

Она попыталась вырваться из его хватки, но он не отпускал.

Вновь послышался громкий стук в дверь, неясный грохот и женский крик. Во дворах застучали засовы, захлопали двери, раздались удивленные голоса, видимо всадник переполошил полдеревни.

— У нас нет времени! — закричал Анжей. — Ну же, давай, бежим!

— Я же сказала — нет! Или ты хочешь стать лёгкой добычей для Него?

Анжей выругался на своем языке, и блеск в его глазах выдавал гнев и нетерпение.

— Jaljnara tolu kaaa! — выкрикнул он.

И на этот раз его тон не оставлял сомнений, в том что он скорее съест грязь чем позволит Саммер бежать на восток. Анжей вскочил на ноги и потянул её за собой. Он был сильным, гораздо сильнее, чем она. Саммер споткнулась и молча выругалась, но они уже выбежали на луг и у неё не оставалось никакого выбора, кроме как попытаться спасти ситуацию.

Вместе они перепрыгнули через ров и прошмыгнули мимо домов. Между тем во многих окнах горел свет. И когда Саммер краем глаза посмотрела в сторону деревни, она увидела загнанную вороную лошадь, стоящую с опущенными вожжами под дождём. Где-то позади дома, всего в нескольких метрах... должен был быть он. Саммер пригнулась ещё ниже, и пыталась идти бесшумно.

Им повезло: никто не вышел из-за дома, когда они пробрались сквозь забор и, наконец, смогли покинуть деревню.

Постепенно окружающая местность становилась всё скалистей, но они продолжали упорно идти. И только когда Саммер почувствовала колющую боль в боку и начала хватать ртом воздух, они остановились, чтобы перевести дух под укрытием холмов и валунов. И тогда Анжей наконец-то отпустил ее. Он тоже задыхался от быстрого бега, но был полностью собран и сконцентрирован. Саммер неловко рассматривала его со стороны. «Он глупый или очень умный?» — спросила она сама себя, потирая запястья.

— Мы должны идти дальше, — прошептала она Анжею.

Но он только отмахнулся, продолжая сидеть и прислушиваться.

Голоса становились всё тише и тише. Люди действительно пошли на восток — именно в том направлении, куда бы побежала Саммер.

— Они... jelankaj… ищут нас, — прошептал он ей и триумфально улыбнулся. — Не здесь! А там!

— Ну, значит, нам повезло, — ответила она. — И что теперь делать? Куда нам идти?

В сумерках приближающегося утра его глаза казались чёрными. А его напряженность вернулась, когда он размышлял. Анжей покусывал нижнюю губу. Видимо, он принимал решение, которое давалось ему совсем нелегко. Наконец-то он вздохнул и кивнул, словно спорящие голоса в его голове пришли к соглашению.

— Торьян. — решительно ответил он.

— В твой родной город?

Анжей предупреждающе приложил палец к губам, и Саммер снова понизила голос.

— Ты серьезно? — Она скрестила запястья. — Туда, где они тебя схватили и заковали в кандалы, ты хочешь вернуться? Со мной?

Он серьезно кивнул и так долго подбирал правильные слова, что Саммер захотелось его встряхнуть.

— Мы будем там в безопасности, — сказал он, наконец. — Ты и я. Мы.

Мы. Саммер вздрогнула от удивления. Но увидев его взгляд, она поняла, как важно это было для него. Он снова кивнул и протянул ей руку.

На этот раз, этот жест не был просьбой — он был обещанием.