Первый Архонт

Новое начало

Риттер шел по коридорам общежития в паре шагов позади Мелиссы и Лилиэль. Девушки о чем-то самозабвенно разговаривали, когда как парень очень старался не отставать от них и пытался понять, что же Архонт замыслила.

— После занятия никуда не уходи, и, быть может, я отдам тебе ключ, — с довольной улыбкой предупредила Мелисса.

Делать было нечего. После того, как девушка заперла его комнату, вариантов развития событий Риттер придумал только два: либо он пойдет к коменданту и попросит новый ключ, чем наверняка разозлит Архонта, да еще при этом у нее останется ключ от его комнаты, либо ему придется идти у нее на поводу. Парень никак не мог взять в толк, почему она с ним так носится. Более того, в результате ее действий он уже начал замечать на себе недобрые взгляды других студентов.

Само занятие прошло как обычно. Мелисса милосердно не обращала никакого внимания на одногруппника, а Лилиэль и так не было до него никакого дела. Всех остальных в аудитории полностью удовлетворяло такое положение дел. Как только преподаватель отпустил всех с занятия, Лилиэль по просьбе подруги напомнила Риттеру идти за ними.

Девушки шли в ту часть академии, которую Риттер не посещал ни разу, и парень быстро начал понимать, куда именно его ведут. Скрепя сердце он надеялся, что здесь нужен им исключительно в роли зрителя или какого-нибудь помощника. Когда вся группа студентов наконец прибыла на тренировочную площадку, Мелисса гордо объявила:

— Сегодня я хочу увидеть твои боевые навыки, Риттер. Лилиэль любезно согласилась быть твоим спарринг-партнером.

— Я с удовольствием на это согласилась, — заверила эльфийка.

Студент остался стоять, не двигаясь и стараясь быть как можно менее заметным. Лилиэль подошла к стойке с оружием и взяла в руки тренировочную рапиру. Мелисса же, скрестив руки на груди, решила напомнить Риттеру не испытывать их терпение:

— Если ты вдруг не знаешь, то хотелось бы просвятить тебя, что госпожа Инеистая Шаль не только наследная принцесса Фетолиийского Леса, но и прямой потомок Лассаэра Флама, прозванного Богом войны.

— Да, это так, — подтвердила принцесса, — и можешь быть уверен, великий прародитель лично обучал каждого из членов нашей семьи воинскому искусству.

— Вот-вот, — подтвердила Мелисса. — Так что выбирай оружие, и начинайте, или ты хочешь продолжать тратить наше время?

Риттер, уже смирившийся с тем, что следующие его слова неизбежно вызовут негативные эмоции со стороны девушек, решил, что если в данной ситуации обозначить свою позицию как можно более четко, то, вероятно, они наконец от него отстанут, и все сможет вернуться на круги своя.

— Госпожа, — он намеренно снова перешел на “вы”, и только когда лицо Мелиссы вновь скривилось, продолжил: — Я никогда не возьму в руки оружие! — ожидая последующей реакции Архонта, студент мучительно ощущал только собственное сердцебиение, слишком громкое и сокрушительное, и глядел девушке в глаза на протяжении всего затянувшегося молчания.

Мелисса долго осмысливала услышанное. В который раз Риттер одним своим словом, фразой или действием испортил ей все планы. Пазл в ее голове вновь начал пересобираться из огромного количества элементов. Она ведь действительно никогда не видела юношу на занятиях по фехтованию, которые были обязательными для всех. Он никому даже словом не возражал, что уж говорить об использовании силы. В конце концов, он был единственным из человеческих дворян в академии, кто не имел при себе оружия.

— Что ты сказал?

— Я не… Я никогда не возьму в руки оружие!

В этот момент Лилиэль сделала несколько взмахов рапирой, готовясь к атаке, и с некоторым сомнением произнесла:

— А, так ты из тех, кто сражается голыми руками! — и бросилась в атаку.

Удар пришелся по лицу Риттера, распоров ему щеку. Сам же юноша даже не шелохнулся, из-за чего эльфийке пришлось отвести удар, чтобы его не убить. Из резаной раны хлынула кровь. Лилиэль, растерявшая весь свой боевой запал, тут же отбросила рапиру и стала исцелять устрашающего вида порез. Она хотела бы что-то сказать, но так и не смогла подобрать достойных слов. Хотя лицо ее было красноречиво.

Взгляд Риттера все это время был направлен прямо в глаза Мелиссе, и впервые за все время их знакомства просто-таки пылал уверенностью.

— Что ж, ладно. Если так хочешь забиться в свою нору и никогда оттуда не вылезать, то пожалуйста, — с этими словами Архонт небрежно бросила ключ в направлении к Риттеру и, развернувшись, ушла.

Когда Лилиэль, бывшая слишком сосредоточенной на исцелении парня, закончила, то подобрала рапиру и хотела сразу направиться за подругой, но все же задержалась:

— Останется шрам. Ищи лекаря поспособнее, если хочешь избавиться от него.

Риттер так и остался стоять на месте, сдерживая бушевавшую внутри бурю. Левая сторона его лица была в крови, как и пропитанная красным ткань учебных одежд на плече и груди… Адреналин толкал юношу сделать хоть что-нибудь, что угодно, но не стоять на месте. Лишь спустя пару часов, когда внутренняя борьба наконец улеглась, студент подобрал свой ключ и направился в комнату.

Ваэль смахнула осевшие над телом Паскаля крупицы пыли. Ее муж выглядел мирно спящим, отчего ее желание прикоснуться к нему нарастало с каждой секундой. Каждый раз, когда она приходила к нему, уходить приходилось по одной и той же причине: чтобы не коснуться.

Прошла пара недель с тех пор, как она отправила письма ближайшим союзникам, но вестей так и не дождалась. Все это время девушка развивала свои новые способности. Вновь и вновь она мысленно возвращаясь в тот момент, когда силы ее подвели. Единственный вывод, к которому пришла Ваэль, заключался в том, что та таинственная энергия, заключенная в черепе, каким-то образом блокирует ее магию. Дабы подтвердить эту догадку, девушка решила проверить влияние на них другой печати: ее собственной. Для этого ей придется отправиться в Балариэльскую Академию, одним из основателей которой она же и являлась.

Отдав последние распоряжения слугам беречь Паскаля и продолжать искать лекарство, Архонт Времени собрала дорожный набор и отправилась в путь, в очередной раз сделав это инкогнито.

Агнолия очнулась недалеко от руин Те Шуля. Последним, что она помнила, было то, что после того, как Арес снял барьер и смиренно склонил голову, она не приняла этого и бросилась в атаку. Это было ее первое поражение. Хуже того, кажется это было первое поражение Ареса. Ей пришлось сильно сжать зубы, ведь глаза предательски стали наполняться влагой. Но полный выдох позволил совладать с собой, и девушка побрела в город.

На этот раз руины выглядели действительно полем скорби. Заблудший ветер трепал изорванные знамена с золотой головой пса на красном фоне. Люди, эльфы и дворфы лежали там, где приняли свой последний бой, поглощенные пламенем, которое больше некому было сдерживать. Они доказали свое превосходство, но противник охотился не за ними. По пути к площади, на которой схлестнулись Лассаэр и демон, выглядящий как обычный человек, Агнолия старалась разглядеть лицо каждого солдата, чтобы запомнить его и выказать уважение их подвигам. Армия, которую она взрастила своими руками, была уничтожена, а судьба ее Архонта была неизвестна. Когда девушка добралась до места, где в последний раз видела своего господина, она встретила там Лассаэра. Эльф изучал кусок карты, лежавший на земле и проткнутый мечом Ареса.

Агнолию переполняли противоречивые чувства, но она и мысли не допустила, что Лассаэр Флам был ее врагом. Девушка молча подошла к солдату и взглянула на бумагу, на которой были отмечены два места и подпись на неизвестном ей языке. Неестественно тихий и казавшийся мертвым ветер мягко трепал их одежды, карту и волосы.

— Что там написано?

– “Приходи, если осмелишься”.

Агнолия немного поразмыслила над словами и быстро прикинула, как далеко от них находятся отмеченные места.

— Можете, пожалуйста, рассказать мне все подробности произошедшего? — её голос оказался мягче, чем она ожидала.

— Конечно. Я… Я… Когда-то я был… — он опустил голову и покачал ей, пытаясь подобрать слова.

— Все равно кто Вы. Я знаю, что Вы на нашей стороне. Арес знает, и я не стану оспаривать его мнение. Но… Ваша сила и этот демон… Вы явно знали друг друга.

— Это Гордыня, один из восьми адских королей. И знали мы друг друга из-за того, что когда-то я был одним из них.

Агнолия ожидала чего-то подобного, но даже озвученные вслух эти слова казались невозможными.

— Когда-то? Можно перестать быть… Не важно. Вы знаете, что стало с Аресом?

— Предполагаю. Вряд ли он мертв, как и Себастиан. Человек использовал силы Первого Архонта, из-за этого взял верх в битве. Вдобавок к этому…

— Простите, что? Первого Архонта? Это, — она пару секунд обдумывала свои слова, — это его тот демон назвал вашим “папочкой”? — она жестко сплюнула, и затем новый вопрос вырвался у нее, — Вы можете перестать называть его “Человеком”? Почему он вообще “Человек”?

— Он первый человек, попавший в ад. И, в отличии от всех демонов, никогда не скрывал этого и даже наоборот. Ему нравится мысль о превосходстве человека над всеми остальными.

— Прошу, продолжайте.

— Первый Архонт — мой господин. Именно его стараниями я здесь. Именно его стараниями я больше не демон, по крайней мере пока он не решит обратного.

— Так он не выдумка? Простите, давайте к насущному: Вы не знаете, что с Аресом?

— Не выдумка. Арес и Себастиан вполне вероятно живы. В отличии от низших демонов, короли все-таки предпочтут сотрудничать друг с другом. Но для их присутствия в этом мире нужно много энергии. Архонты в этом плане могут выступать в роли ее источников.

— То есть если не остановить Короля Гордости, то скоро сюда придут еще такие же?

Лассаэр кивнул. Агнолия, немного приободрившаяся вероятностью того, что Арес жив, увидела реакцию эльфа и насторожилась.

— Может отправимся к Архонту Времени? Эта женщина всегда была номинально главной из них, так что такие известия точно не должны пройти мимо нее.

— Только…

— Не волнуйтесь, Ваши тайны умрут вместе со мной, — успокоила эльфа девушка.

Они проложили маршрут до Шахматного поместья, и Лассаэр предложил заглянуть еще и в Балариэльскую Академию, чтобы по возможности заручиться помощью лесных эльфов через его потомка. Проведя несколько недель в пути, они договорились перейти на “ты”, и даже посмеялись, что оба ставили друг друга выше себя. Агнолия хоть и хотела узнать как можно больше о своем спутнике, его прошлом и Первом Архонте, все же решила воздержаться. В конце концов, эльф не просто так хранил свои секреты.

Прибыв в Академию, Ваэль первым делом посетила своего давнего знакомого, а по совместительству и ректора, Соломона Шульца. Быстро введя его в курс дела, она попросила отвести ее в подземелье Башни мага. Соломон нехотя согласился. По пути ему пришлось потратить множество сил на открытие всяческих замков, сотворенных Паскалем, поскольку Ваэль это все никогда не интересовало, и потому она не была способна правильно их открыть.

— Ох, госпожа, не переживи я Ваших новостей, как бы Вы эти замки открывали?

— Не смейте покидать меня сейчас, Соломон, — с улыбкой ответила ему девушка.

Открыв последний замок, ректор жестом руки предложил даме пройти вперед. Дальше для него путь был закрыт, но не из-за какой-то опасности — просто такой была просьба Паскаля.

Ваэль прошла в сокровищницу Архонта Магии. Испустив благоговейный вздох из-за того, что всего здесь касалась рука ее мужа, Ваэль начала аккуратно переставлять предметы. Если бы кто-то когда-либо пробрался в эту комнату, он бы обязательно польстился на все те сокровища, что наполняли ее. Здесь была собрана внушительная коллекция артефактов самой разной магической силы. Однако они все и гроша не стоили в сравнении с тем, что было внутри самого первого каменного блока, положенного в основу как этой комнаты, так и самой Академии.

Девушка аккуратно взяла меч, висящий на стене, и слегка его подбросила. Приложив усилия, Ваэль смогла заставить время остановиться, и меч так и не сдвинулся с места до тех пор, пока она не пожелала того. После девушка аккуратно прикоснулась к каменному блоку в основании одной из стен и стала вливать в него магическую энергию. Постепенно блок начал покрываться трещинами, пока не раскрошился и рассыпался на мелкие частицы. Из кучки каменной пыли Ваэль достала маленькие песочные часы и, чтобы проверить свои силы на сей раз, аккуратно поставила их на ребро их основания и отпустила, со всей силы сосредоточившись на остановке времени. Медленно, но верно, часы упали на бок. Тяжело выдохнув, Ваэль забрала часы и уже направилась к выходу, когда ее взгляд зацепился за брошь в виде розы ветров, лежавшую среди прочих артефактов.

— Я же просила тебя ее выбросить, — выдохнула Ваэль с улыбкой.

Она подошла к вещице, взяла ее и повертела в руках. Кадры почти трехтысячелетней давности стали проноситься в ее воспоминаниях.

Во времена, когда Архонты только начинали свой путь в этом мире, они не обладали такой властью как сейчас и практически не общались между собой. Паскаль тогда, помимо своих научно-магических изысканий, с огромным удовольствием исследовал этот мир. Ваэль же занималась налаживанием связей и полезных знакомств, способствуя зарождению легенды и власти Архонтов. Она не одобряла его тягу к исследованиям, пытаясь убедить его помочь в её начинании. Но, несмотря на все разногласия, дабы подчеркнуть важность их общения, подарила ему эту брошь, когда он собирался отправиться в одно из первых своих плаваний. Это был дар вежливости, за который потом, когда они полюбили друг друга, Ваэль было очень стыдно. Паскаль же носил эту брошь не снимая почти несколько сотен лет. В конце концов, когда он сделал ей предложение, она поставила условие, чтобы он избавился от этой брошки.

Забрав золотое украшение с собой и выйдя из сокровищницы, Архонт поблагодарила старика, и они вместе отправилась на поверхность. Ваэль полностью погрузилась в размышления и даже не заметила, насколько сложно Соломону далось повторное наложение печатей и подъем наверх.

Мелисса прогуливалась по академии, когда заметила собравшуюся толпу у входа в Башню мага. И на этот раз там были не только студенты, но и преподаватели вместе с обслуживающим персоналом. Размышляя над возможной причиной, она все же решила пройти мимо. В конце концов, кто бы не вызвал такой ажиотаж, наверняка он сам захочет с ней связаться, а значит ей можно было со спокойной душой прогуливаться дальше. Но когда толпа взорвалась громкими радостными криками, Мелисса осознала, что только появление другого Архонта могло вызвать столь бурную реакцию, ведь ее саму встречали так же шумно и восторженно. А значит пройти сейчас мимо было бы ошибкой. Девушка направила свой взор на башню, и, к ее удовольствию, Ваэль сразу заметила Мелиссу, и кивнув ей, почти мгновенно оказалась рядом с ней.

— Здравствуй, Владычица Севера.

— Добрый день, Королева Времен.

Девушки дружно хихикнули и решили побыстрее сбежать как можно дальше от только что потерявшей Ваэль из виду толпы. Среди всех Архонтов Мелисса была хорошо знакома только с Ваэль и Паскалем. Они же и помогали молодой девушке освоиться в новом мире и понять свои способности. Но если Паскаль вел себя как забавный наставник, то Ваэль сразу стала относиться к Мелиссе если не как к своей дочери, то как минимум как к младшей сестре.

— Что за новый трюк? — Мелисса, улыбаясь, искренне интересовалась всеми подробностями, которые могла ей рассказывать Ваэль.

Ваэль сначала хотела начать хвастаться, но потом снова вспомнила обстоятельства, при которых освоила эту способность, и погрустнела. Девушки прогуливались по территории академии, избегая шумных и людных мест, и Ваэль кратко, но не упуская ни одной важной детали, рассказала Мелиссе о произошедшем в Гробнице Первого. Все это время “младшая сестра” внимательно слушала, пропуская через себя всю ту гамму эмоций, которую испытывала Ваэль. Последний Архонт несколько раз хотела что-то сказать, но в последний момент передумывала, то ли не желая перебивать, то ли не решаясь открыть какую-то страшную тайну.

Солнце едва достигло зенита, когда Ваэль закончила свою историю и хотела было начать расспрашивать Мелиссу о сплетнях, что поведал ей Соломон, но их прервал сам ректор, послав в небо небольшой фейерверк в форме пешки.

Мелисса, увидев сигнал, немного насторожилась.

— Что это значит?

— Ах, просто важные гости. Вот будь там конь, то да, стоило бы испугаться. Пойдем. Мне даже любопытно, чье общество господин Шульц счел необходимым для меня в такие время.

Жизнь Риттера быстро вернулась на круги своя с тех пор, как Мелисса решила игнорировать его. Вместе с ней все остальные студенты тоже стали забывать про потомка дома Морс. Теперь внимание к юноше привлекал только полученный неделю назад шрам, что его ничуть не смущало. Он продолжал посещать занятия по магическим дисциплинам. Дабы не лишиться этой привилегии, студент решил не возвращаться в свою комнату накануне занятий, чтобы случайно не оказаться в ловушке четырех стен. Жизнь текла своим чередом именно так, какой ее Риттер и задумывал. И ему стало скучно. С тех пор, как его потоки мыслей перестали прерывать внезапными криками, сложными ситуациями и стуком в дверь, он успел передумать все мысли, о которых только мог додуматься. Даже учеба не могла заполнить образовавшуюся пустоту повседневности. Получив достаточно базовых знаний по магической теории, Риттер составил свою универсальную формулу для любого колдовства и теперь на занятиях только и мог, что подтверждать правильность этой догадки. Но теория была теорией, а вот практикой вместе с ним никто заниматься бы не стал. Вернее, Риттер не был готов осмелиться предложить это кому-либо. Несколько раз у всех на слуху оказывалась и Мелисса за свои магические таланты. И хотя ее способности действительно впечатляли, Риттер был уверен, что его формула поможет ей стать сильнее. В какой-то момент он даже начал задумываться над тем, чтобы все-таки попробовать поговорить с ней хотя бы о магии, но все же каждый раз так и не решался. Так и получилось, что за три недели, которые он провел в тишине и спокойствии, он вновь начал к этому привыкать, несмотря на то, что его мысли множество раз возвращались к Архонту.

Однажды он возвращался в Академию из города, вовсю размышляя над тем, не стоит ли ему закончить свое обучение и вернуться в родное баронство. С точки зрения Риттера, он получил все необходимые ему знания и даже больше, и теперь только зря тратил здесь время, к тому же еще и лишний раз напоминая о своем существовании тем, кто это самое существование быстро мог прекратить. Но его раздумья прервало странное ощущение. Чувство первобытного страха уже полностью овладело его телом к тому моменту, когда он только осознал, что только что на территорию Академии вошел демон.

В кабинете ректора находилось четыре человека и два эльфа. Агнолия в стойке “смирно” стояла спиной к окну и лицом к двери. Ее лицо было суровым и измученным, и даже Арес сейчас бы не осмелился назвать ее принцессой, как делал это, когда они только познакомились. Эльф с рыжими волосами, единственный в мире, носивший фамилию как у людей, сидел справа от окна, в самой темной части круглой комнаты. На самом деле Лассаэр, помимо всего прочего, был также единственным в своей семье, чьи волосы не были белыми. Его потомок, Лилиэль Инеистая Шаль, расположилась чуть впереди, согласно его негласной просьбе, и почти полностью скрыла его присутствие от остальных. Ваэль сидела в кресле Соломона, который в этот раз любезно уступил главенствование в комнате девушке, а сам занял место на диванчике в центре комнаты рядом с Мелиссой. Каждый из них был поглощен тяжкими мыслями, появившимися в процессе доклада Агнолии. Ваэль заговорила первой:

— Даже представить не могу, через что Вы прошли.

— При всем уважении, госпожа, — Агнолия тоже едва сдерживала эмоции после услышанной истории Ваэль, — еще как можете…

Ваэль кивнула и вновь взяла слово:

— Давайте возьмем ночь на размышления. Агнолия и Лассаэр устали с дороги, как и, честно говоря, я сама. Ситуация складывается хуже некуда, но принимать поспешных решений мы не будем. Соломон, Лилиэль, прошу, посвятите в детали только самых верных своих союзников. Мы не можем доверять всем, но действовать в одиночку будет самоубийством. Завтра мы примем решение, но сегодня давайте отдохнем.

Мелисса вышла одной из первых. С самого рождения в этом мире ее готовили к противостоянию демонам. Тем самым чудовищным тварям, сражаясь с которыми она погибла в прошлой жизни. В тот раз, как только началась последняя война, Мелисса в числе первых записалась в добровольцы, потому что не смогла убедить себя в неправильности этого решения. Но сейчас с легкостью бы это сделала. Сегодня, в новой жизни, война, так долго маячившая где-то в неопределенном будущем, громко и сильно постучала ей в двери.

— Возможно, Риттер не такой уж и слабак… — прошептала Архонт.

Она шла по коридорам, все еще страшась реальности, телом и душой изо всех сил пытаясь найти оправдания, чтобы остаться здесь. Все-таки она действительно была только студенткой, как и Лилиэль. Остальные были закаленными воинами. Куда уж им, двум еще совсем девчонкам, идти сражаться. Но сколько бы Мелисса себя не уговаривала, каждый раз все ее нутро сжималось, когда мысли возвращались к лицу Ваэль, рассказывающей о случившемся с Паскалем.

— Ну нет! Я не брошу…

Завернув за угол, Мелисса едва не столкнулась с Риттером, который явно там кого-то ждал.

— Госпожа! Я должен Вас преду…

— Пошел прочь!

Выработанная годами привычка дала о себе знать, и Риттер сразу же отпрянул, но не успела Мелисса сделать и шагу в сторону, как он тут же вновь шагнул к ней:

— Вы в опасности! Госпож…

— Я сказала: пошел прочь! — она оттолкнула Риттера и зашагала вперед, но внезапно остановилась, когда ее посетила некоторая мысль.

— Видел сегодняшних гостей?

— Да, об этом я и говорю, — Риттер приободрился, поверив, что его выслушают. Хоть Мелисса этого и не замечала, но они сейчас были одинаково бледными, сжимая кулаки до такой степени, что костяшки на них стали белее волос Архонта.

— Ах, вот значит как, — зашипела девушка, намеренно скрыв все эмоции и выпуская наружу только гнев.

Она подошла к Риттеру вплотную и, ткнув ему пальцем в плечо, стала осыпать проклятиями.

— Значит, ты не такой уж и трус. Просто из меня Архонт не вышел. Хочешь теперь, чтобы тебя кто-то покрупнее заметил, да?

Риттер моментально опешил.

— Что?.. Я не…

— Чего ты хочешь добиться? Стать адъютантом Ваэль? Ты же никчемыш, даже меч в руки взять не можешь. Зачем ты ей такой нужен? Там адъютанты жизнями рискуют ради Архонтов, кто-то даже поколениями им служит, а ты чем похвастаешься? Тем, что двери… — она остановилась, испугавшись, что перегнула палку.

Несколько мгновений молчания были мучительными для Мелиссы. Она мгновенно забыла о том, каким жалким пару секунд назад ей виделся Риттер. Юноша глядел ей в глаза, и его лицо источало только непонимание.

— Простите, — спокойно начал он, — я никогда не желал Вас обидеть.

Мелисса немного пришла в себя, понимая, что, возможно, зря сорвалась на юноше. Но то, как он сейчас смотрел ей в глаза, было совершенно на него не похоже.

Риттер мягко взял девушку за руку, все еще упирающуюся пальцем ему в грудь, развернул и вложил в нее аккуратно сложенный листок бумаги.

Мелисса совершенно не чувствовала своего тела. Голова словно парила сама по себе где-то в пространстве.

— Что это?

— Магическая формула. На последнем занятии мне показалось, что Ваш способ творения заклятий можно улучшить. Прошу Вас, взгляните как-нибудь.

— Я в опасности?

Риттер уже забыл, что начал разговор этими словами. Его сердце почти покрылось льдом, когда он вспомнил лицо рыжего демона, которого он увидел сегодня в академии. Именно это лицо было последним, что Риттер видел в прошлой жизни, когда они вместе умирали на обломках старого мира. Король Гнева проткнул сердце Риттера прямо перед тем, как их обоих поглотило ядерное пламя. Но прямо сейчас молодой студент не имел ни малейшего представления о том, как объяснить откуда исходит опасность. Все-таки он мог попросту принять случайного прохожего за один из источников своих кошмаров.

— Ну… Вы же Архонт, Вы всегда в опасности! — попытался глупо соврать Риттер. Он оказался совершенно не готов к такому очевидному вопросу, поскольку слишком спешил донести до девушки свои опасения. Теперь же он начал судорожно перебирать варианты, поскольку был уверен, что такой ответ ее не устроит. Однако, пока он об этом размышлял, Мелисса уже придумала свою версию событий:

— То есть ты пришел попроситься ко мне в адъютанты? — она все никак не могла понять, верны ли были ее первые обвинения.

Риттер увидел возможность. Он решил, что если будет рядом с ней, то сможет предупредить ее об опасности в тот момент, когда доказательства уже будут не нужны.

— Да, — он вновь смотрел ей прямо в глаза, стараясь изобразить как можно больше честности, напрочь забыв о показных робости и слабости во взгляде.

— Докажи, — переговоры происходили слишком быстро, и Мелисса все еще не уверенная в его искренности, искала все доступные способы чтобы привести голову в порядок, а потому очень надеялась что этот вопрос его смутит, поскольку и сама не представляла как такое можно “доказать”.

— Вы были добры ко мне. Вы знаете, что у меня нет ничего, кроме меня самого, что я мог бы положить на алтарь в Вашу честь. К тому же, я могу прямо заявить Владычице Времен, которая смотрит на нас из-за угла, что не заинтересован в службе ей.

Услышав это, Мелисса тут же стала крутить головой, пока наконец не заметила Ваэль и Агнолию, выглядывающих из-за угла в конце одного из коридоров. Когда девушки увидели, что их заметили, они тут же исчезли из виду.

— А они неплохо смотрятся вместе, — заметила Ваэль, с интересом ожидая ответа адъютантки Ареса.

— Госпожа, я не уверена, что мне стоит высказываться об этом.

— Что-о? Не одобряешь их?

— Нет! Одобряю… — Агнолия начала проявлять признаки паники, — просто это не мое дело, госпожа.

— Еще скажи, что это я тебя заставила подслушивать вместе со мной, — ехидно заметила Ваэль.

Агнолия решила промолчать.

“Охренеть…” — подумала Мелисса.

— Хорошо, ты принят.

— Благодарю, — Риттер склонил голову, как и подобает подчиненному.

— Теперь за твою официальность я буду тебя наказывать, — с улыбкой заметила Мелисса.

— Я понял, больше не буду. Будут какие-то приказания? — Риттер на всякий случай отступил.

Девушка вдруг заметила, что с некоторого момента их разговора стала ощущать спокойствие.

— Да, расскажи-ка мне, почему ты сегодня сам на себя не похож. Не отводишь глаз, не жмешься и прямо говоришь. Это необычно, — она жестом предложила продолжить разговор на ходу и пошла слева от Риттера.

— Я понял, что В… — он быстро поправился: — ты не убьешь меня за то, что я буду собой.

Мелисса склонила голову, показывая, чтобы он продолжал.

— Я сын барона. У меня нет магии, и, как ты уже поняла, я не могу постоять за себя в бою…

— Кстати об этом.

— Потом. У меня нет власти и нет силы. Почти каждый первый студент может приказать меня вздернуть, и почти каждый второй может приказать вздернуть всю мою семью.

— Ты преувеличиваешь.

— Тебе точно стоит изучить хотя бы поверхностно историю центральных королевств.

— Зачем, у меня же теперь есть ты, — с улыбкой заметила девушка.

— Я не шучу, — парень остановился. — Могу рассказать историю своей семьи, может тогда поверишь?

— Кстати, Соломон что-то об этом говорил. Но не сейчас, — Мелисса потянула руку к его левой щеке.

Риттер одернулся.

— Что ты делаешь? — ему все еще сложно было обращаться к ней на “ты”.

— Хочу убрать шрам, он меня бесит, — девушка вновь потянулась к его щеке.

Риттер вновь отступил. Мелисса начала показывать недовольство.

— Тогда, — он сделал примирительный жест, — давай ты попробуешь мою формулу.

Мелисса смерила его взглядом. Затем, поняв, что он не шутит, достала уже убранный лист с формулой. Пока Риттер продолжал стоять напротив, она внимательно изучила содержимое бумаги и посмотрела ему в глаза. Девушка могла поклясться, что это была та же самая глупая улыбка, которой он одарил ее, когда впервые дал совет касательно магии.

— Про силу воли как-то расплывчато, — заключила она. — Это что-то вроде универсальной формулы?

— Да. Сила воли — это… Это уверенность в том, что то, чего ты хочешь, уже случилось.

— Что?

— Ну, вот ты хочешь исцелить меня. Некоторые просят духов и надеются, что те ответят согласием. То есть они допускают, что заклятие может быть неудачным. Так нельзя. Мне кажется, что магия — это просто особый вид материи, который подчиняется воле. Ты должна решить, что желаемое уже случилось. Уже сработало, понимаешь?

— Вроде бы, — девушка вновь потянулась рукой к щеке Риттера.

Риттер сделал шаг назад.

— Да чего ты дергаешься? — вспылила Мелисса. — Дай я попробую уже.

— Тебе не надо меня касаться.

Архонт немного помедлила.

— Да, но давай я этому буду учиться постепенно. Сперва формулу надо опробовать, — их обоих не смущало, что экспериментировать они будут на лице юноши.

— Касаясь шрама, ты сделаешь эти ощущения частью заклинания, и потом придется его корректировать на ходу.

— Ты меня злить начинаешь.

— Значит в другой раз, — Риттер повернулся и начал уходить.

Мелисса немного растерялась от такой наглости.

— Стой. Хочешь сказать, что мне нужно просто решить, что когда ты повернешься, твои щеки будут одинаковыми?

— Нет, так лучше не решать, — немного паникуя ответил Риттер и остановился, но поворачиваться не стал.

— Давай еще раз. И в будущем расписывай все подробнее.

Риттер и Мелисса провели остаток вечера в комнате юноши в попытках применить и проверить его предположения. В итоге Мелисса действительно смогла избавить его от шрама, потратив на это так мало времени и сил, что даже сама не заметила. Это было поистине невероятно, потому как даже Паскаль не был способен мгновенно исцелять раны или проводить подобия “пластических операций”. После этого Риттер настолько погрузился в чертежи законченной формулы, что Мелисса, почувствовав себя использованной, решила просто удалиться. Они договорились, что утром она высвободит его из плена его комнаты, и на том расстались.

В кабинете ректора находилось пять человек и два эльфа. Ночь в тишине и спокойствии вернули Агнолии вид привлекательной принцессы, который по каким-то причинам только подчеркивали студенческие одежды, выданные ей, чтобы она могла отдохнуть от доспехов. Лассаэр, проведший вечер в компании Соломона и вынужденный ради вежливости и прикрытия отвечать на все интересующие последнего вопросы, и сам сумел раздобыть немного информации. К его сожалению, это ни на шаг не приблизило его к искомому, но он хотя бы убедился, что здесь у него нет врагов. Поэтому Лилиэль в этот раз заняла место рядом со своим предком, который для нее, как и для всех в ее роду, был кумиром. Когда-то в детстве она даже красила волосы в рыжий цвет. Соломон Шульц в этот раз занял место позади дивана, на котором расположились Мелисса и её адъютант. Ректор, как и почти все в комнате, с интересом наблюдали за подопечным последнего Архонта. Риттер чувствовал прикованное к себе внимание, но даже оно не имело значения в этот момент, поскольку все его естество было направлено на демона, сидящего в углу. Этот демон был одет как служитель Марса, вел себя как солдат, и все остальные обращались с ним, как с солдатом или даже героем. Но он был чудовищем, и Риттер содрогался каждый раз, когда эльф напоминал о своем присутствии любым из ощущаемых способов.

Когда началось обсуждение, все не раз сходились на том, что приглашение, оставленное Владыкой Гордости, не что иное, как ловушка, и одновременно с этим, что если ничего не предпринять, то они проиграют эту войну. В итоге решили, что пока они пытаются собрать союзников, неплохо было бы для начала узнать, что вообще происходит в местах, отмеченных на карте. Ваэль решила вновь озвучить, к чему они пришли, чтобы убедиться в отсутствии возражений и понимании всеми присутствующими того, что стоит на кону.

— Мелисса, Риттер и Агнолия отправятся в Топи Глашатая, что лежат между Академией и Зеленым Каньоном. Ваша задача — разыскать любые признаки присутствия демонов, культистов и местоположение их ставки. Оценить количество, степень осквернения и затем вернуться сюда. Главная — Агнолия. Мы с Лассаэром отправимся на север, в Снежный Бастион. Наша задача состоит в том же, и вместе с этим узнать, является ли Думгни Железокованный нашим союзником, или он в сговоре с Себастианом.

— Простите, — вмешался Соломон, — я все-таки буду настаивать на том, что роль Себастиана нам не известна. Учитывая, что он так и не показался на глаза в безусловно важной битве, я более чем уверен, что он является таким же безвести пропавшим, как и господин Арес. Как-никак Архонты здесь ради защиты от демонов, и я не могу даже допустить мысли, что один из наших хранителей перешел на сторону врага.

— Хорошо, Вы правы. В любом случае у нас есть два театра военных действий. Вместе с этим вы, Соломон и Лилиэль, займетесь тихой вербовкой. Когда мы выясним истинное положение дел, объединенные силы людей и эльфов станут отличным подспорьем для решающего удара. Выступаем завтра на рассвете. Есть еще возражения?

Лассаэр приподнял руку и, когда Ваэль кивнула, заговорил:

— Я согласен с планом. Но зачем нам отправлять на разведку этого мальчишку? — он указал рукой в сторону Риттера. — Если Хранительница Севера готовилась к войне с самого детства, то только что ставший ее адъютантом студент, который к тому же не обладает магическими способностями, даже будь он самым умным на свете, будет только мешаться.

Мелисса почти всю ночь не могла уснуть, пытаясь представить, каким будет сегодняшний разговор. Этот вопрос она ожидала услышать и уже хотела было начать отвечать, когда вмешалась Агнолия:

— Я тоже так думала. Но… — она сама пыталась понять не пожалеет ли она о своих словах, — но роль адъютанта Архонта издревле подразумевает под собой, что ее исполнитель будет всюду следовать за своим господином. К тому же, если ссылаться на то, что он еще неопытен в военном деле, и заставлять его сидеть в безопасном месте, то как же он наберется опыта?

— Ваша правда, — отступил Лассаэр, — но судя по тому, что я слышал, данный студент не посетил ни одного занятия ни по фехтованию, ни по стрелковой подготовки. Насколько я знаю, физподготовка тоже проходит на этих занятиях. Боюсь, он будет не способен попросту поспевать за вами. Не поймите неправильно, я только забочусь о том, чтобы ваша задача была выполнена, а те, кто для этого не подходит, остались в безопасности и выжили.

Риттер продолжал молчать, даже не представляя, почему Лассаэр все это говорит. Однако страшная мысль посетила его голову.

“Неужели он узнал меня?!”

На этот раз Мелисса точно знала, что ответить:

— Не волнуйтесь, он в отличной форме.

— Даже если так, — Лассаэр подошел вплотную к Риттеру, — что с твоими боевыми навыками?

— Я не воин, господин. И никогда им не буду, — юноша собрал всю свою волю в кулак и твердо взглянул в глаза эльфа, возвышающегося над ним на целую голову. Эльф этого не ожидал, но не отступил.

— Тогда зачем ты здесь, мальчишка?

Мелисса хотела встать между Риттером и Ласаэром, но Ваэль мягко придержала ее за локоть. Круг из людей и эльфов начал смыкаться вокруг споривших.

— Чтобы служить Архонту. Служба может проявляться не только в убийствах.

— Мы собираемся на войну, зачем ты там нужен, если не способен убивать? Да что там убивать, ты должен защищать Архонта, а ты даже себя защитить не сможешь, — Лассаэр и сам не заметил, как начал принимать позицию Риттера почти за личное оскорбление.

— При всем уважении, господин, но сколько Вы уже сражаетесь в этой войне?

Всех немного удивил этот вопрос. Мелисса улыбнулась в предвкушении чего-нибудь хитрого.

— Дольше, чем ты живешь. Дольше, чем ты вообще можешь себе представить, — эльф почти с презрением прошипел это.

— И что Вы изменили?

— Что?

— Вы хоть что-нибудь изменили своим участием?

— Д..да… — Лассаэр немного опешил.

— Правда? Война как шла, так и идет. Что Вы изменили?

— Это война на выживание!

— И хорошо, что мы еще живы. Но Вам не кажется, что если бы войны не было, был бы точно такой же исход?

— Да… Да о чем ты? Демо…

— Вы вместе с демонами продолжаете раскручивать колесо войны, ничего не меняя. Я же хочу найти другой путь. Так скажите мне, великий воин, что плохого в том, что я хочу изменить проторенной дорожке? — Риттер повысил голос. — Что плохого в том, что я один за всю свою жизнь не ступлю на путь насилия и никого не убью? Кто-то от этого пострадает? Я так не считаю.

— …

— Я считаю, — он немного огляделся по сторонам, — что война — это простейший путь. Я просто хочу взглянуть на это со стороны. Вдруг там есть что-то еще? Вдруг есть выход из сложившейся ситуации?

Лассаэр немного смягчился:

— Демонов это не остановит. Никто из них не станет спрашивать тебя, хочешь ли ты воевать.

— Значит, я умру глупцом. Но это будет мой выбор. Но если я смогу увидеть, хотя бы мельком, другой путь, разве это не будет нашим спасением?

— Другого пути нет, — Лассаэр обошел Риттера и начал идти к выходу. — Война вечна.

Риттер стоял посреди комнаты, остро ощущая свое бешеное сердцебиение, и был уверен в том, что его слова звучали глупее некуда. Последние пару минут он видел только лицо своего убийцы, и сейчас, растративший все свои силы, еле стоял на ногах.

Когда все наконец разошлись, Ваэль всерьез задумалась над словами Риттера.

“Найти другой путь…”. Ей было так же горько думать об этом, сколько нравилась эта мысль. Ведь когда-то она тоже хотела найти спасение от вечной войны.

Утром следующего дня Балариэльскую академию покинули две группы путников. Одна из них направилась на запад и состояла из трех человек, а другая на север, и в ней было два невероятно древних, даже по эльфийским меркам, существа.