По мере преодоления редеющих полей и становящихся все более густыми лесов, путешествие Мелиссы, Риттера и Агнолии становилось все менее похожим на разведку. Эти земли были весьма близки к лесам эльфов и, несмотря на их относительно недалекое расположение от “центра власти” Архонтов, известно о них было мало. Это были весьма безопасные территории, на которых процветало древнее государство, и вместе с тем господствовал Зеленый Архонт, Владыка Леса. Как и Думгни Железокованный, Архонт Стали и единственный из полубогов, родившийся не в человеческом обличье, а в дворфийском, оба этих наместника богов были изоляционистами. Но если о делах нынешнего хранителя Снежного Бастиона, Думгни, что-то знали хотя бы его соратники, то Зеленый Архонт был абсолютной загадкой.
С первых же дней пребывания вне цивилизации Риттер стал куда увереннее, сразу взял на себя обязанности по добыче пропитания, хотя их запасы были более чем исчерпывающими, а также увлекся сбором алхимических ингредиентов. Он занимался обустройством лагеря на привал и его сбором, позволяя девушкам сосредоточиться на развитии магии и тренировках. Он подробно объяснил Агнолии свою магическую формулу, и она, как и Мелисса, нашла ее невероятно удобной. В один из дней юноша, отправившись за сбором припасов, вернулся с целой охапкой трав, коры и кореньев. На вопросы девушек он прочитал им целую лекцию о полезных и не очень свойствах каждого принесенного ингредиента и сообщил, что никто ничего не исследовал в области знаний, связанной с магией и растениями.
— То есть ты хочешь сказать, что если я напитаю магией этот корень, то он исцелит все мои раны? — со скепсисом уточнила Мелисса.
— Теоретически — да.
— Но почему тогда никто этого до сих пор не сделал? — встряла в разговор Агнолия.
— Среди всех Архонтов исследователями можно назвать только двоих или троих. Господин Паскаль, насколько я могу судить по доступным записям, хранящимся в Балариэльской Академии, исследовал в основном саму структуру магии, а также разломы, через которые демонические орды проникают в наш мир.
— А еще один или двое? — после небольшой паузы подтолкнула его Мелисса.
— Думгни Железокованный исследует взаимодействие магии с горными породами, но как любой представитель своей цивилизации, крайне мало рассказывает о результатах своих исследований. А третьим теоретически может выступать Зеленый Архонт, но его поведение еще более скрытное, чем у владыки Снежной Крепости, а потому мы даже предположить не можем, были ли вообще какие-то исследования.
— А другие? — не унималась Агнолия.
— Вероятнее всего, если кто и занимался исследованием способов взаимодействия магии на растения и прочие предметы растительного мира, то это опять же были эльфы. И, как я уже сказал, они не делятся знаниями. А ведь это способствовало бы развитию медицины. В целом, кстати, это очень плохо, что почти никто не делится знаниями касательно магии и способов ее применения. Уверен, если бы этот процесс был налажен, магия давным-давно превзошла бы все мыслимые и немыслимые возможности.
— Ближе к делу, — Мелиссу начинал немного раздражать исследовательский энтузиазм Риттера.
Дни сменялись ночами, а горизонты новыми горизонтами. Мелисса стала замечать, что, в отличие от них, Риттера, этого зашуганного юношу, который боялся каждого чиха в Академии, дикая природа сделала невероятно свободным. Он не вздрагивал, когда недалеко от них в ночи появлялись странные звуки, хотя даже Агнолия пару раз бралась за меч. Не оглядывался по сторонам перед тем, как заговорить, и даже гневные выкрики Агнолии во время тренировок с Мелиссой не заставляли его голову вжиматься в шею, как это невольно происходило у самой девушки. Она хотела расспросить его об этом, но не была уверена в уместности вопроса, и в итоге просто пришла к выводу, что все его страхи действительно поддерживаются только некоторыми предметами обихода в цивилизованном мире. Более того, Риттер как будто день ото дня становился все более живым и веселым.
“Возможно, ему было бы лучше жить где-нибудь в лесу…”
Спустя две недели, как они покинули Академию, остановившись на один из немногочисленных привалов около небольшого водопада в глубине леса, Агнолия отправилась совершать омовения, когда как Риттер воспользовался остановкой, чтобы заняться сбором трав. В ходе путешествия эйфория Мелиссы вновь уступила место страхам и переживаниям, которые больше не могли оставаться на периферии ее сознания.
Самокопания Мелиссы прервала Агнолия:
— Что-то не так? — мокрые черные волосы адъютантки едва доставали ей до плеч, отчего лицо выглядело моложе.
— Да… Нет, — попыталась отмахнуться Архонт, засмотревшись на спутницу.
Агнолия заметив этот взгляд сразу собрала волосы в косу, как она делала это обычно.
— Риттер еще не вернулся?
— Нет. Как бы он опять не увлекся, здесь уже и заблудиться можно.
— Если Вы не заметили, каждый раз после привалов именно Риттер задает направление.
— А, ну да. Талантливый человек талантлив во всем. Уверена, он…
В этот момент из леса вышел Риттер. Заметив, что Мелисса не собирается продолжать, он аккуратно положил перед ней охапку собранной травы, коры и прочих исключительно полезных по природным свойствам предметов.
— В этот раз я постарался закончить как можно быстрее, — довольным голосом произнес он.
Мелисса оглядела принесенные предметы.
— И что ты будешь со всем этим делать? Хочешь, чтобы я опять в них вливала энергию?
— Нет, это не работает. Точнее, не так эффективно работает, как хотелось бы. Поэтому я сначала сделаю из них мази, порошки и сыворотки, а затем уже попрошу влить туда немного магии.
Агнолия, видя меланхоличность Мелиссы, решила их прервать:
— Риттер, Ваша очередь мыться. Вряд ли в ближайшее время нам представится такая хорошая возможность, как сейчас.
— Я думал, что пойду последним. Госпожа Мелисса?
Агнолия тут же ответила за Архонта:
— Архонтам не нужно так же заботиться о себе, как нам. У них другая физиология. А вот людям для поддержания здоровья это очень важно!
— Другая физиология? — глаза Риттера загорелись, и он обратился к Мелиссе, не замечая, что она не хочет участвовать в разговоре.
— Господин Риттер! — напомнила Агнолия.
Молодой адъютант наконец понял, что сейчас не время и, взяв сменную одежду, направился к водоему.
Мелисса даже не испытала облегчения от того, что юноша удалился, потому что была уверена, что Агнолия от нее не отстанет. И не ошиблась.
— Госпожа, что происходит? Когда мы были в Академии, у меня сложилось впечатление, что Вы были очень рады тому, что он стал вашим адъютантом. Но сейчас с каждым днем Вы все больше раздражаетесь от его поведения, хотя, хочу отметить, он ничуть нас не задерживает и очень хорошо себя показывает.
Мелисса громко выдохнула.
— Он тут ни при чем…
— …
— Да ну правда! Он ведь действительно идеально справляется со всем, за что ни возьмется! А с этими травами? Вы видели, как у него глаза горят? А эта его формула? Он ведь не владеет магией, как он создал такую универсальную формулу? За пару месяцев изучения магии! Как он вообще это делает? Мы в пути дней пятнадцать. Мы же с Вами вообще бед не знаем его стараниями.
— При всем уважении, госпожа, я не понимаю, почему Вы его хвалите таким обвинительным тоном.
В глазах Мелиссы начала блестеть влага.
— Зачем я в этом походе? Вы сильнее меня в бою и в магии, а Риттер как будто вообще во всем!
— Госпожа, Вы — Архонт…
— И что? Что с того, что я Архонт? Простите, но я старше вас обоих вместе взятых, а в сравнении с вами ничего из себя не представляю. Так и что с того, что у меня есть какой-то титул? Он меня защитит? Избавит от сомнений может? Я просто… Я не знаю, что делать. А точно ли я вообще Архонт? Даже представить себе не могу, чтобы Арес или Паскаль в чем-нибудь сомневались…
Агнолия, вспоминая, как Арес переживал, что Себастиан натравит на него все мировое сообщество, немного усмехнулась.
— Уверена, что в начале своего пути Арес вел себя как плаксивая девчонка, — ехидно ответила адъютантка, — потому что когда я видела его в последний раз, он вел себя точно так же, как Вы сейчас. А ведь ему больше тысячи лет.
Данное откровение мгновенно вырвало Мелиссу из плена отягощающих ее размышлений. Она ни на мгновение не допускала, что Агнолия может шутить, а потому восприняла слова последней куда серьезнее, чем той хотелось бы. Она немного улыбнулась. Когда Риттер вернулся, и они начали готовиться к отбытию, Мелисса с трудом, но все же решилась подойти к нему в тот момент, когда Агнолии не было рядом.
— Прости, — все еще борясь с собой произнесла девушка.
— О чем ты?
Видя, как девушка молчит, не прерывая зрительного контакта, он немного растерялся:
— Ты ведь сейчас не собираешься совершить что-то, за что извинилась? — немного наигранно заволновался Риттер.
— Что? Нет. Это… Ну… Просто пока мы были в пути, я не поддерживала твой энтузиазм и, как мне кажется, была слишком холодна.
— Эээм, правда? — Риттер серьезно задумался над тем, как мог упустить это из виду.
— Да. В общем прости, такого больше не повторится.
— Хорошо… Спасибо, — юноша уже почти полностью погрузился в свои размышления.
Когда все были готовы, группа отправилась дальше, но с этого момента Риттер решил для себя, что теперь ему стоит сильнее сосредоточиться на состоянии его спутниц.
Ваэль и Лассаэр добрались до Снежного Бастиона настолько быстро, насколько это было возможно. Оба были полны решимости сделать все, что в их силах, чтобы остановить грядущее бедствие, и потому останавливались на привал только раз в трое суток. Но если тело Архонта подпитывалось с помощью магии, то эльф заметно исхудал. Каждый прием пищи ему приходилось совершать на ходу, даже не сбавляя темпа. И только когда на горизонте показались покрытые снегом пики, среди которых расположились неприступные стены, путники позволили себе остановиться. Бастионы и куртины врезались в скальную породу столь искусно, что даже гарнизон крепости не знал где заканчивается одно, и начинается другое. Цитадель возвышалась над прилегающими снежными полями словно парящая крепость. Черным камнем высеченные постройки словно бросали вызов всему миру, и в первую очередь тем, кто волнами окатывал их основание вот уже две тысячи лет. Это место славы и крови, и каждый из Архонтов пролил здесь свою, дабы защищать этот мир. Последний раз Ваэль была здесь три сотни лет тому назад, и в следующий раз ее очередь нести столетний пост наступит только через еще шесть таких же длинных веков. Лассаэр же никогда не приближался ни к одной из подобных крепостей, как минимум дабы вечные осаждающие не имели и шанса узнать его.
— Как думаешь, — Ваэль сделала паузу, чтобы насладиться дуновением морозного ветра, — Четвертый Архонт нам друг?
— Госпожа, смею напомнить Вам, что не имею ни малейшего представления о Владыке Огня.
— Он… Дворф.
— Тогда он как минимум на Вашей стороне, — с улыбкой заметил Лассаэр.
Ваэль на протяжении всего пути страстно желала расспросить и узнать как можно больше о своем спутнике, ведь, в конце концов, он был почти такой же легендой, как и Архонты, но всегда держался поодаль. И хотя ей отчетливо была видна его решимость, она так и не могла понять его мотивацию. Уверенности в союзнике не добавляло и то, как много белых пятен было в их с Агнолией истории. И поэтому сейчас она не поняла шутки эльфа.
— Может мне стоит скрыть свои уши? — решил объясниться эльф, разглядев короткое замешательство Архонта.
— Правда думаешь, что он недолюбливает эльфов?
— Во всем остальном хранитель крепости похож на дворфа больше, чем любой другой представитель их рода.
— И поэтому он никогда не перейдет на сторону демонов?
— Слишком упертый, чтобы менять сторону. Так я бы охарактеризовал любого дворфа, если мне будет дозволено, — Лассаэр понял, что начал забываться. — И осмелюсь напомнить, еще нет ни одного подтверждения, что кто-то из Архонтов на стороне демонов.
— Получается, что ты о нем все-таки что-то знаешь, — с улыбкой заметила Ваэль. — А еще, — она пристально вгляделась в лицо Лассаэра, — мы не знаем, на чьей стороне Первый.
Лассаэр был готов к этому. Он тренировался, действительно тренировался, чтобы не выдать свою связь с господином перед тем, как отправиться к Аресу. А потому сейчас солгал так, как могут лгать только люди. В конечном итоге, демоны не могут лгать вовсе.
— Если он вообще есть. Да и какая разница, ведь мы не к нему направляемся.
Они отправились дальше, и к концу дня ворота крепости открылись перед двумя измученными долгой дорогой, засыпанными снегом спутниками.
Низкое, крепкого телосложения существо с бородой намного более длинной, чем его ноги, встречало их, скрестив руки на груди.
— Хронометр сломался? Ты пришла на хрень-как-много лет раньше. И даже больше скажу: вообще не тебя тут ждали.
— Здравствуй, Думгни Железокованный, рада видеть тебя в добром здравии, — с поклоном ответила Ваэль.
— А это что за доходяга? Уж не эльф ли ты… Твою за ногу! Действительно эльф! Пошел-ка ты прочь отсюда, — Владыка Огня начал размахивать руками, и его солдаты вновь начали открывать только что закрывшиеся ворота, чтобы не вызвать гнев своего господина.
Лассаэр даже не был способен представить, что может спасти положение сейчас.
Ваэль вышла вперед с невозмутимым лицом:
— Прояви уважение! Его стараниями…
— Да мне до лампочки. Я дал клятву, когда брал на себя обязанность за эту крепость, что ни одна эльфийская нога не станет топтать её территорию! Даже оторванная. Так что либо ты выкидываешь его, либо оба катитесь на мороз!
Лассаэр и Ваэль даже не предполагали, что, заступая на пост, где придется сражаться с демонами, кто-то вдобавок стал бы приносить такие нелепые клятвы.
— Ну-ка цыц! — взъерепенилась Ваэль. — Я не для того проделала весь…
— Я сказал: пошли прочь! — вскричал Думгни.
В следующее мгновение быстрее, чем мог кто-либо разглядеть, Ваэль уже держала меч рядом с шеей дворфа и сильно прижимала к острию коричневую бороду собеседника.
— А теперь заткнись и послушай меня!
Во дворе крепости, бывшей до этого оживленным местом, казалось остановилось все, кроме медленно падающего снега.
Злобно глядя прямо в глаза Ваэль, Думгни Железокованный начал еще больше ворчать:
— Где, черт возьми, этот Паскаль, чтобы утихомерить свою…
От волны энергии от последовавшего удара с окрестных гор сошел почти весь снег. Когда дворф наконец перестал ворчать, а именно потерял сознание, Ваэль приказала подготовить отдельные бани для нее и Лассаэра, чтобы они могли согреться, а после — горячий ужин. А еще чтобы ей сразу же сообщили, как только Четвертый Архонт очнется.
Топи Глашатая были названы в честь безымянного представителя данной профессии, из-за которого здесь давным-давно прогремела битва, в результате которой эти самые топи и образовались. Продвигаясь по ним, окруженным гнилыми деревьями и затхлым воздухом, Мелисса окончательно сникла, энтузиазм Риттера сменился заботой и беспокойством, хотя и он все больше раздражался по пустякам. Агнолия же, никак не выдававшая своих эмоций, начала упорствовать в своих вечерних и утренних тренировках с пугающей одержимостью.
На месте, предполагаемо отмеченном на карте Лассаэра, путники нашли только огромный дом, поросший мхом. Старые доски почти все потрескались и разбухли от влаги, а черепичная крыша местами обвалилась. Вокруг не было ни души, ни звуков, кроме далекого и унылого жабьего кваканья да насекомых. Расположившись на безопасном расстоянии до одинокого здания, Мелисса, Агнолия и Риттер принялись за рассуждения:
— Выглядит заброшенным, — Мелисса явно не горела желанием туда забираться. — Точно ловушка.
— Полностью согласна, — Агнолия скинула с плеч походный рюкзак. — Я отправлюсь туда и если не вернусь через час, отправляйтесь назад.
Риттер встал перед ней, с любопытством изучая её настроение.
— Простите, но Вы уверены в своем решении?
— А что не так? Если это ловушка, в нее попадет только один человек. Если же там ничего нет, то мы просто вернемся обратно.
— Такого не может быть. Оба озвученных исхода означают, что мы вернемся с пустыми руками.
— Так часто бывает, — продолжала упорствовать Агнолия.
Она шагнула вперед, почти в упор к Риттеру, чем напомнила ему поведение Лассаэра и продолжила:
— Или у Вас есть предложение получше, Риттер?
Мелисса тут же оживилась и решила защитить своего адъютанта:
— Госпожа Агнолия, мы Вам не враги.
— Тогда не мешайте мне. Если там есть хоть капля информации о судьбе Ареса, я добуду ее.
Юноша, уже давно подозревавший, что что-то в этом месте неладно, бросил еще один пристальный взгляд на дом и, немного поразмыслив, пришел к выводу, что сейчас Агнолия не оставила им никакого выбора. Им нельзя было отправлять ее одну, и что-то подсказывало юноше, что оставаться здесь тоже не стоит. А потому, видя разные степени решимости у своих спутниц, он решил поддержать Агнолию.
— Возможно Вы правы. Но нам не стоит разделяться, поэтому я считаю, что мы должны пойти все вместе.
Девушки обратили к нему немного удивленные взгляды.
Мелисса поняла, что Риттер согласился с Агнолией только потому, что так будет проще, и, отметив некоторую обиду, все же решила присоединиться к нему.
— Хорошо, идем. Стоя здесь мы действительно ничего не добьемся.
Агнолия, вдруг осознав, что ее агрессия была необоснованной, все же решила не упускать ни шанса, ни времени.
Все трое направились ко входу, каждый у себя на уме. Риттер шел первым и мысленно складывал частички пазла, собранные во время всего путешествия. В своих размышлениях юноша отчетливо понимал, что здесь что-то не так, пока наконец не вспомнил. Когда-то давным давно он забрел в опустошенные руины города на старой Земле. Он брел по заброшенным и почти обратившимся в пыль проспектам, размышляя над тем, какого черта он вообще продолжает сражаться, ведь против него уже обратился целый мир. В итоге путешествие привело его к одному из Королей, которому не нужны были ни армия, ни интриги. Он просто ждал, веками, даже не веря, что кто-то придет. Этим королем был Повелитель скорби и уныния. Восьмой смертный грех.
Риттер, очнувшийся от своих размышлений, обернулся, чтобы сообщить своим спутницам о ловушке.
Позади него никого не оказалось.
Думгни Железокованный очнулся в своих покоях под звуки бушующей за стенами ночной бури. Он знал, что именно ночной, хотя в комнате не было ни одного окна, потому что только по ночам каменные блоки крепости так сильно скрипели на морозе от ударов льдинок по их поверхности. Челюсть неимоверно болела, и дворф не мог даже припомнить, чтобы кто-то когда-либо так сильно его бил. Воспроизведя в памяти происходившее перед отключкой, он тут же начал судорожно ощупывать свою бороду. Она была на месте, но вот челюсть оказалась выбита. Усевшись на своей кровати, Четвертый Архонт с громким хрустом вправил свою нижнюю часть лица и, проворчав пару десятков ругательств, отправился в трапезную.
Во главе стола сидела Ваэль и с ледяным спокойствием ела ароматную козлятину из личных запасов самого Думгни.
— Да-да, бери, не стесняйся! — тут же вырвалось из его уст, и челюсть неожиданно заболела так сильно, будто все еще была не на месте.
Лассаэр заметил, как глаза Ваэль блеснули фиолетовым.
— Почему Вы считаете, что Риттер может быть Первым Архонтом? — спокойно дожевав, спросил он. Спокойствие ему сейчас давалось невероятно тяжело, но с аргументами Ваэль спорить было ему не с руки.
— Силы Первого блокируют мои. Не знаю как и почему. Но сейчас я не способна увидеть ничего связанного с ним, Агнолией и Мелиссой.
Думгни бросил яростный взгляд на эльфа. И хотя его явно заинтересовал ведущийся разговор, он был слишком горд для того, чтобы пытаться в него встрять. Вместо этого дворф занял место по правую руку от Ваэль, прямо напротив Лассаэра, и долго и упорно сверлил того взглядом, пока и ему не принесли еду. И даже после, злобно жуя и громко чавкая, дворф продолжал агрессивно поглядывать на нежеланного гостя.
— Простите, но для меня это все выглядит как домыслы и догадки.
— Согласна, звучит именно так. Но я не могу утверждать того, чего не понимаю сама. Поэтому и сказала сначала, что это только теория. Которая, однако, требует нашего внимания. Ведь если да…
— Ведь если да, ведь если нет. Факты, женщина! Только факты! — наконец потерял самоконтроль Думгни.
Ваэль медленно повернулась к нему.
— Я не знаю, какого хрена вы сюда приперлись, но я точно знаю, что этот ваш Первый Архонт и яйца выеденного не стоит. Три тысячи лет был страшилкой для детишек и еще столько же будет. С чего вы вообще сейчас об этом треплетесь!
Ваэль решила вновь начать игнорировать дворфа.
— Только подумай, Лассаэр, что может случиться, если он действительно окажется Первым.
Эльф с самого начала диалога уже обдумал все возможные варианты. Он хотел разочароваться в нем, хотел разочароваться в себе, пытался представить, что вообще происходило в течении последних трех тысяч лет. Он судорожно желал сейчас просто выбраться из крепости и пойти туда, где сейчас должен был находиться Риттер, чтобы выяснить все самостоятельно. Да даже если и нет, то просто поразмыслить об этом, казалось бы, невозможном предположении. Его охватили одновременно смятение и радость от мысли, что он мог оказаться так близок к своей цели. Но эта буря, бушевавшая внутри него, точно так же бушевала и в Архонте Времени.
Ваэль даже представить себе не могла, что Великий Первый, который может быть как спасением, так и погибелью, окажется молодым юношей, который хоть и достаточно смелый, чтобы стоять напротив Лассаэра и отстаивать свою точку зрения, все еще обычный человек. Человек, который боится за свою жизнь. Она видела, как студент едва сдерживал дрожь с того самого момента, как оказался в кабинете ректора.
— Боюсь, что я недостаточно осведомлен о том, кем является этот Первый Архонт, — заключил Лассаэр.
— Боюсь, что никто не осведомлен об этом достаточно.
— Да о чем вы, мать его, говорите? Какой нахрен Первый Архонт? Только не говорите мне, — Думгни встал из-за стола, — что вы приперлись аж сюда вот, чтобы языками потрепаться!
Ваэль наконец посмотрела прямо в глаза Архонту.
— Скажи, Владыка Огня, какова обстановка в Снежном Бастионе?
Дворф растерялся. С самого прибытия Ваэль он был уверен, что она вместе с эльфом — подкрепление из-за известий об одном из самых больших войск, движущихся на осаду крепости. Однако сейчас эта уверенность пошатнулась.
— То-то я думаю, что вы совсем обнаглели такое подкрепление присылать. Хреново дела. Эти длинноногие, — он указал на людей, находящихся в зале, — уже все штанишки промочили из-за донесений разведки.
Лассаэр и Ваэль настороженно переглянулись.
— Если крепость падет… Это будет катастрофа.
— Ммм, а если пиво пить, то оно закончится, — проворчал Думгни, — и что с того? Купим новое! А крепость и отстоять можно, между прочим.
— Вы знаете, кто возглавляет демонов? — Лассаэр впервые обратился к дворфу.
— Ты, длинноухий, еще и имена у них спрашивать предлагаешь? — возмущению Железокованного не было предела.
— А ты их хорошо различаешь, Лассаэр? — лисья вкрадчивость Ваэль мгновенно показала эльфу, что он раскрыт.
— Лассаэр Флам? Бог войны? Эльф?! — Думгни смачно сплюнул на пол.
Лассаэру ничего не оставалось, кроме как рассказать об особенностях различных демонических легионов, выдав их за случайные наблюдения за тысячи лет сражений. И хотя раздосадованный дворф только и упрекал вселенную за то, что прославился как лучший боец не кто-то из его рода, Ваэль все же вновь заметила некоторые несостыковки в его рассказе.
По итогу вечера ни Ваэль, ни Лассаэр, ни тем более Думгни так и не смогли прийти к каким-то однозначным выводам. Архонт Времени и Бог войны отчаянно метались между необходимостью защищать крепость и рвением к Мелиссе и Риттеру, чтобы выяснить правду о Первом Архонте. Думгни Железокованный, все еще державший обиду за эльфа в своей крепости и выбитую челюсть, но, первоочередно, конечно, за эльфа, никак не мог взять в толк, вокруг чего весь ажиотаж, и где его подкрепление.