Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице.

Глава 9. Ад

Гниды разорались «Уйра хун!». Кричат все вместе, но затем замолкают по одному. Мишаню больше не терзают когтями, однако в его голове по-прежнему трещит «ткы-хр-т-т-тык!», чувство, словно его череп – это стеклянная тарелка по которой скрежещут ножом, а мерзкий запах серы и мочи раздражает нос. Из-за боли нет сил даже на то, чтобы закричать.

Михаил, лежащий на земле, свернувшись калачиком, приоткрыл глаза и смутно разглядел островок тусклого света, вокруг которого различил силуэты гнид, что убегали, пытаясь спрятаться в тени, но на бегу вдруг застывали, как будто скованные параличом, и плавно поднимались вверх, словно куклы на нитях по окончании представления скрывались за кулисами.

А над самим факелом, едва-едва проникнув за границу тьмы и света, сплетаясь, расплетаясь и вновь переплетаясь, танцевали сотни свисавших с потолка змей. Не змеи, а точнее щупальца, Михаилу было трудно рассмотреть наверняка.

Спустя секунды три-четыре, все гниды замолчали, а испуганный парень сомкнул веки, и ладонями прикрыл уши, весь сжался и старался не шевелиться. Уйра’Барууса стрекотал «тк-хыр-т-т-ток!», а Михаил почувствовал прикосновения трех щупалец, которые скользнули по его телу, одно коснулось головы, другое проползло по спине, а третье ноги зацепило. Парень чуть не испустил дух, не смел дышать, и щупальца про-скользили мимо, они ушли, однако на сознание все еще давило неописуемое наваждение и зловещий рокот в голове «тк-хр-т-т-т!».

Но вскоре, что-то случилось. Сие событие провозгласил грозный рык «ТКХЫР-тык…», а вслед за ним ужасный ультразвук «пи-и-и-и-и-и-и-и-и-и!» и вдруг «ба-бах!» – обрушилась пещера, камни скрежещут и цокают, и снова «бах, ба-бах!» но уже по тише. И ультразвук «пи-и-и…» доносится уже откуда-то издалека и постепенно становится все глуше и глуше, а запах серы и мочи выветривались.

Но Михаил не шевелился, глаза не открывал, едва-едва дышал. Он дрожь уже сдержать не мог. Прошло довольно много времени, свет факела, как и сам череп-факел пропали, их унесло чудовище, в пещере давящая тишина, но вдруг раздался всхлип «хмпф», за ним рыдание:

– У-ху-ху… Хмф! – втянул сопли и пропищал – Су-у-ука… Чем я заслужил все это?

Михаил осмелился пошевелиться, открыл глаза, ничего не видит, но боится зажечь свет.

– У-ху… Хнык! Что за ебанина? – он сел, прижав колени к груди, руками обнял их, ладонью протер вспотевший лоб и промокшие глаза, но продолжал рыдать – Уф-фуф-хмф! Почему со мной происходит вся эта хуйня? – его плечи дрожат, порезы горят, лицо опустил, нервно покачивается вперед и назад – Сука несправедливо! Почему именно я? Я! Я! Я… – утер слезы, но они не останавливаются – Кому-то достается пиковая дама, а кому-то прилетает в бубен и он становится шестеркой судьбы. Судьба-судьба почему ты так распорядилась? Как ты подобное решила? Считалочкой? – его нервное покачивание ускорилось – Чики-брики, брики-чики, пальчик чики-чики, а без пальцев никакого брики-брики, только чпоки-чпоки…

Парень завалился на правый бок и стал лихорадочно растирать левое плечо. Из его уст вырвался идиотский смешок:

– Ах… ха… ха! Ха-ха! Ха-ха! Эники-бэники ели вареники, во всем виноват вареный вареник, он для Вареньки… Ох нет же Варвара тоже вареник, а значит начинка – дама с перчинкой и солеными слезами! Хи-хи ха-ха… Мы с ней похожи, мы оба еда, да-да-да… Ах-ха-ха… Хны-хны-хны-хнык! Су-у-ука!

Он замер. Слезы кончились. Его лицо подобно камню.

– Лучше бы я сдох! Лучше бы меня убил тот долбаный мертвец! Или скелеты! Или лучше бы меня сбила машина! Да сука! Меня сбила машина! – Михаил резко сел, совершил перекат, встал на одно колено, и кривясь от боли воскликнул – И я теперь в аду! В ебаном аду! Уха-ха! – почти запел – Сожру-у-ут и выплюнут! Потом сожрут еще раз! А какая разница? Может уже сожрали пару раз, а я и не заметил… – голову опустил, его голос стал писклявым – Я не знаю… Ничего не понимаю… Хи-хи, ха-ха! Какого хнык хуя-я-я. Хмпф!

Встал на колени, перекрестился: «Прости господи! Спаси и сохрани», прикрыл лицо ладонями и поклонился, лбом коснувшись земли. Затем, как-бы раскис, и распластался на полу. Лежал, прижавшись щекой к холодному камню, не шевелился, и вдруг услышал: «ш-ш-ш-ш-ш-ш…».

– Вода! – его глаза расширились, он поплотнее прижался ухом к земле – Подземная река? – поднял голову, осматривая непроглядную темноту – Недалеко! – привстал на локти и колени.

«Огонь разжигать нельзя. Попробую наощупь. Может повезет»

И пополз на четвереньках, ощупывая ладонями землю, охая и ахая из-за мук причиняемых ушибами и порезами по всему телу. Как вдруг, звук «дзынь!», его ладонь легла на что-то металлическое. Пальцы скользнули вдоль лезвия, рука взяла рукоять. Он нашел свой меч, и недолго думая, убрал его за пояс. Зачем то принюхался, словно ищейка, поднял руку, облизал порез на предплечье и продолжил ползти, прислушиваясь к журчанию воды.

И вскоре парень, пробравшись по узкому тоннелю, выполз на открытое пространство. Он это понял, когда ощупывая стену, не нашел соседней. В просторной пещере отчётливо был слышен плеск воды, и как назло, он раздавался откуда-то из пустоты впереди, где нет стен.

Так просто заблудиться, не имея ориентиров.

«Мне нужен свет! Ох нет нельзя-нельзя-нельзя никак нельзя… Ну чуточку, крохотулечку, капелюсечку света сюда! Нет!»

– Свет-свет-свет – он выдрал клок собственных волос – Свет привлекает эту тварь! Нет-нет! – и разозлившись, ударил кулаком по земле, разок, второй и третий, при этом приговаривая – Свет-свет-свет! Сука свет! – на крик сорвался. Костяшки кулака в кровь.

«Нельзя!»

По полу рыская, подполз к небольшому обрыву, под которым протекала подземная река. Или озеро, в темноте не разобрать. А что журчит? Возможно где-то дальше водопад?

То, что сперва показалось обрывом, на самом деле оказалось берегом, который совсем немного возвышался над водой, меньше полу метра, можно рукой дотянуться, что Михаил и сделал. Коснулся воды – холодная, зато бодрит. Зачерпнул немного ладонью, умылся и промочил пересохшее горло, стал судорожно вычерпывать воду, сперва одной, затем двумя руками. Вдоволь напившись, вспомнил, что у него есть фляги – наполнил пустую, а затем и ту в которой была медовуха. Медовуху он без сожаления вылил.

Пополнив запас воды, парень умылся еще раз и смочил волосы, вымыл из них всю пыль и выдрал корочки засохшей крови. Тихое «бульк-бульк» раздалось где-то впереди, но осталось незамеченным.

«Нужно промыть раны, иначе может начаться заражение. А не все ли равно? От сепсиса или от клыков монстра? Подыхать так подыхать. Нет!»

Он разделся, осторожно спустился в воду, держась руками за каменный выступ у берега. Течения нет, или по крайней мере оно очень слабое, но парень не решался отпускать выступ, боялся потеряться.

«А если в этой воде какая-то зараза? Микробы? Или кто покрупнее?» - запоздало подумал он, и держась за берег одной рукой стал быстро натираться другой, подстегиваемый страхом.

На все про все ушло не более минуты, по истечении которой Михаил трусливо выбрался на берег и стал торопливо одеваться.

В тоже время смытая им кровь распространялась по воде, но не растворяясь, а наоборот разукрашивала саму воду в алый цвет.

«Бульк-бульк!» – раздалось в тишине.

Парень, натягивавший сапоги, застыл. Его слуха коснулись множества сладких женских голосов с оттенками шипения в их шёпоте:

«Abys-s… sus-s… abys-s… s-sum… invo… cat-t… s-s-s…»

«Abys-s… sus-s… abys-s… s-sum… invo… cat-t… s-s-s…»

«Abys-s… sus-s… abys-s… s-sum… invo… cat-t… s-s-s…»

Ноздри заполонил запах крови.

Бульканье стало громким и отчетливым, а вместе с ним раздался всплеск нахлынувшей волны, которая ударилась о берег, разбрызгавшись, она оросила Михаила несколькими каплями. Одна из капель угодил на лицо, парень пальцем подцепил ее, и растер между большим и средним пальцами.

«Вода теплая и густая. И кажется, я чувствую в ней манну» – приложил палец к языку – «На вкус как кровь».

Нахлынула еще одна волна, побольше. Мишаня вздрогнул, его окатили брызги теплой крови. Шепот раздавался ещегромче: «Abys-sus-s abys-sum invocat-t… s-s-s…»[1]

– Дьявольщина!

Парень вскочил, забыв о ранах, схватил свои пожитки и мантию, которую надеть не успевал, закинул на плечо, и отбежал подальше от воды. Уперся в стену, искал тоннель на ощупь, но не нашел. Раздался всплеск и снова его окатили теплые капельки, река вышла из берегов, кровавая вода все прибывала.

Михаил хромая топал вдоль стены, споткнулся и ушибся подбородком о кирпич, но ликовал. Как оказалось он наткнулся на лестницу и не раздумывая стал подниматься по ступеням. На сей раз, он взял меч и с его помощью проверял путь впереди, простукивая по кирпичам «цок-цок-цок».

Сперва лестница была широкой, но чем дальше, тем более узкой она становилась. В какой-то миг меч не ударил по ступени, пустоту рассек, и сердце парня замерло. Но он не сдался, протянул клинок вперед и над провалом обнаружил продолжение пути, однако его ноги так устали и травмированы, что прыгать невозможно.

Внизу все еще бурлит и плещется кровавая вода, но как высоко она вздымается в темноте не различить.

«Как быть? Возможно есть лазейка, но как ее найти без света?»

– Сука-сука-сука свет!

«Ну ладно. Всего лишь на мгновенье. Одно мгновенье»

Воспользовавшись свитком, парень зажег огонек, увидел хлипкие ступени, разлом между ними и щель в стене, за которую можно зацепиться. Но в стороне, где пропасть, он разглядел протянувшийся высоко вверх кровавый столб, в котором копошились изуродованные женские тела. Руки, ноги, бедра, талии, груди и лица – все вперемешку, искривленные рты повторяют все те же слова. И вдруг женские глаза, чьи взгляды был затуманен, вмиг обрели ясность и взоры устремили к свету огонька.

Парень взвизгнул и, затушив пламя, вжался в стену, зажмурился и ждал неминуемого. Но ничего не произошло. Парень приоткрыл один глаз – естественно темно и ничего не видно. И только после это он осознал, что стало слишком тихо – голоса замолкли.

Михаил вытянул вперед меч, взмахнул, пошарил им в воздухе. Пусто, никто его не атакует. Содрогаясь всем телом, он судорожно выдохнул. Нащупал щель в стене и, придерживаясь за нее, перешагнул через провал. Поплелся вверх, неуверенно переступая со ступени на ступень.

В какой-то миг лестница стала настолько узкой, что парню пришлось прижаться к стенке и идти боком по краю обрыва. В конце-концов он отыскал проход, просторный коридор, вошел в него, добрался до первого поворота и, зайдя за него, упал на колени, сполз на бедро и облокотился спиной о стену. Вздохнул и стал затылком биться, нервно хохоча:

– Хо-хо-хо! Да-да-да! Сбежал-хвост-поджал-убежал. Спасся! Нет-нет суки! Я так просто вам не дамся, я вам еще покажу. Ад да? Ад значит… Хах… Ха-ха! Я вам покажу адский ад, адовы отродия бездны. Вот стану сильнее…

«Да я должен стать сильнее. У меня есть чудо книга… Буду тренироваться, качать таланты и тогда…»

- Да-да-да! Думгай возвращение! О-о-у майн…

Пока Мишаня предавался бредовым фантазиям, его веки безвольно опускались, не в силах вновь открыть глаза он прошептал:

- Думгай, да-да, потом, а пока что немного посплю…

[1]Abyssus abyssum invocat – лат. Бездна взывает к бездне. Смысл: подобное влечет за собой подобное или одно бедствие влечет за собой другое.