Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице.

Глава 15. Омовение

31 день Белой луны 702 год

Фантазмагория – магическое явление провоцируемое выбросом сильно концентрированной манны. Иногда случается если волшебник допускает ошибку в могущественном заклинании или (почти всегда) при разрушении магических артефактов высшего и среднего порядка. Чистейшая магическая энергия вступает в реакцию с простейшей, повсеместной манной, воссоздает те или иные магические эффекты и стремительно рассеивается в окружающем пространстве. Процесс рассеивания необратим.

Это дикая магия, она способна исполнить почти любое желание и в то же время может воплотить в жизнь ужаснейший из кошмаров, достаточно только подумать. Но это справедливо лишь для самых простых мыслей, все прочие «сложные идеи» приводят к неожиданным последствиям, и как правило вызывают катастрофические разрушения в физическом мире и дисгармонию в астральном.

Тем, кто оказался в эпицентре выброса, остается лишь рассчитывать на удачу, и не задумываться ни о чем плохом, это самое главное, а еще лучше вообще не думать…

(Приписка между строк)

«Думать о том, чтобы не думать тоже не стоит, иначе рискуешь лишиться самой способности когда-либо в будущем подумать о чем-либо»

Это явление невозможно контролировать, некоторые маги и даже архимаги пытались, но потерпели неудачу.

(Еще одна приписка между строк)

«Гений! – говорили они. Ну и где он теперь...»

«Запись из дневника Ф. Г.»

– Ха-а-а-а! – Михаил просыпается со вздохом, как будто бы вернувшись с того света, приподнимается и оглядывается по сторонам.

Он в просторном круглом и освещенном солнцем зале. Один вход и один выход, в центре зала статуя, вокруг нее неглубокий водоем – роскошный, когда-то был, фонтан. Но сейчас один из бортиков разбит, а сквозь него вода уходит, и ручейком к щели в полу течет. А наполняется фонтан от крохотного водопада, который тонкой струйкой ниспадает с потолка.

Парень смотрит вверх: прямые стены зала широкие внизу постепенно сужаются конусом к потолку, которого почти не различить, заметно лишь округлое отверстие, вовсе не щель и не дыра. Такое впечатление словно находишься на дне колодца. Сквозь отверстие в зал проникают последние лучики заходящего солнца.

Михаил встает, оттряхивает пыль с одежды, в разрывах которой должны были быть видны тяжелейшие ранения, но их нет, нет даже шрамов. Но парень в очередной раз не придает этому значения. Разглядывает статую.

Женщина в одеянии с капюшоном. Плащ, свернутый на плечах, длиной он до земли, можно сказать стелился по полу, но скрывал лишь половину тела. Грудь, часть талии, бедро и одну ногу оставил обнаженными. Лица не видно под капюшоном. В одной руке у женщины развернутый свиток. Другую руку она держит над головой, в ее ладони лежит трехмерная девятиконечная звезда. Перед фонтаном валяются обломки стелы, или вернее алтаря.

В зале постепенно становится темнее. Луч солнца плавно отступает. Мишаня слышит тихий рык, он оборачивается к выходу, в темноте ничего не разглядеть, но активировав магическое зрение, распознает знакомый силуэт. Нетопырь дожидается своего часа.

– Мра-а-а-а-а-азь! – крик Мишаниной души.

Он стискивает зубы, сжимает кулаки, дрожит и сотрясается, от гнева, а не от страха.

«Ублюдок, как ты посмел?»

Кинжал – последнее оружие, что у него осталось. С таким эту тварь не победить. Парень смотрит вокруг, ищет еще один проход, которого нет. Подбежал к стене, пытается взобраться. Меж кирпичами есть зазоры, но слишком мелкие для пальцев, да и наклон безумно крут. Облапав несколько метров стены, Мишаня бросает попытку. Ходит из стороны в сторону схватив себя за волосы, ворчит, скулит и жалуется на жизнь и на самого себя. И вдруг припоминает кое-что, снимает с пояса клочок свитка, точнее целых два клочка. Прикладывает друг к другу – отсутствует фрагмент, примерно треть, магического круга.

«Да плевать! Доделаю по памяти»

Берет в правую руку кинжал, раскрывает левую ладонь и копирует магические символы, вырезая их прямо на собственной коже. И приговаривает:

- Чтобы сделать свиток, нужна кожа волшебника – сказал педантским тоном, но продолжил как дурашливый мальчишка – Ха-ха! Ты волшебник Миха! – и добавил шепотом маньяка – И нигде не сказано о том, что нельзя использовать кожу живого волшебника. Хе-хе-хе...

Спустя некоторое время. Последний луч окрашивает багрянцем округлое отверстие в потолке, а в зал уже вернулась тень. Чудовище принюхивается, украдкой выходит из коридора. Он не торопится, припоминает, что у добычи тоже есть клыки. Желает месть свершить застав ее врасплох. У входа жертвы нет, и в центре зала тоже. У дальней стены на корточках присел парень, кряхтит и что-то шепчет, пахнет кровью.

Нетопыря чарует этот аромат, и он тихонько на лапах подползает к своей цели, лишь слегка опираясь на сухие крылья. Крылья слабы пока что, вот напьется крови, и они восстановятся, совсем чуть-чуть осталось потерпеть. Но вдруг жертва встает.

– Готово! – Мишаня оборачивается, и увидев нетопыря, злобно скалится – Абрак-кадабра мразь!

Чудовище бросается в атаку. В руке парня вспыхивает пламя, но не такое как всегда, оно закручивается ураганом, растет и разлетается во все стороны, и даже камень поджигает. Нетопырю в морду попадает сноп искр, и тварь отступает.

Но ураган сей, вспыхнув раз, исчез за три мгновенья. Все что он зажег, пускай кое-что из этого и вовсе не должно гореть, по-прежнему пылает – морда чудовища, кирпичная стена и плитка пола, рукав и часть волос Мишани. Парень рванул стрелой к фонтану, руку и голову под воду сунул, все потушил. Вынырнул.

– О да! – находит взглядом нетопыря и улыбается, в глазах танцует пламя, он руку направляет на врага и призывает огонь – Гори!

Однако пламя не отвечает на его зов. Мишаня пробует еще раз – не помогает. Он смотрит на ладонь, там нити крови, извиваясь как крохотные червячки, штопают раны, и постепенно исчезает весь магический узор.

– Как интересно... – Мишаня заворожённо разглядывает свою ладонь, и он бы делал это еще долго, но рев чудовища отвлек.

– Гра-а-а-а! – нетопырь сумел крылом сбить с морды пламя и теперь намеревается приблизиться к жертве, но его слепит горящий вокруг огонь. Прикрываясь от света крылом, он обходит пламя по дуге, бежит к фонтану с левой стороны. А Мишаня наоборот – вдоль пламени, и от фонтана убегает направо, подальше от нетопыря.

Но впереди стена, как парню быть? Опять направо и по кругу зал пройти? Это кротчайшая дорога к монстру в лапы. Уж лучше от огня не отходить, но как же в тупике не оказаться. Мишаня сразу же решает пройти сквозь огонь, он не так уж сильно полыхает, прыжки через костер и то страшней бывают, лишь осторожным стоит быть, чтоб полы мантии не подпалить. И парень прыгает между огоньками, перескакивает туда-сюда по не воспламенённым плитам пола.

А тварь визжит и отступает, огонь ослепляет, а его жар причиняет боль. Мишаня уже на той стороне огненного болота. Нетопырь возвращается к фонтану, снова приближается к цели. А парень опять прыгает через пламя и оказывается с другой стороны.

Как долго можно в салочки играть? Кто первый устанет и даст себя сожрать, или даст зарезать? (Хотя, по правде говоря, угроза быть сожранным актуальна для обоих противников)

Ну уж нет, нетопырь не так глуп. Ему с рождения были дарованы некоторые колдовские откровения, не просто так по крыльям ниспадает ночной морок. Но крылья иссохли, ими просто двигать больно, распахнуть и вовсе невозможно, однако злость способна превозмочь почти любую оплошность.

Чудовище орет – ультразвук. Мишаня на сей раз успевает прикрыть уши и переносит крик не так болезненно. Монстр, злобно завывая, медленно с усилием раскрывает крылья, мышцы дрожат, сосуды лопаются, перепонки рвутся, однако косточки крыльев выстроились в ряд, под ними клубится магическая тьма. Один ущербный взмах – крылья как будто бы сломались, приподнялись и упали, и складываться больше не хотят, но тьма огонь накрыла, свет пламени исчез.

– Гры-ы-ы! – не то чтобы злобно, скорее устало рычит нетопырь. Добыча прямо перед ним, препятствий нет. Мишаня выставил вперед кинжал.

– Сюда иди, порежу тварь! – он кровожаден как никогда.

Монстр открывает пасть шире, приседает, готовый ринуться в атаку.

К тому моменту, в отверстии потолка уже исчезло зарево заката, и на небосводе зажглась первая звезда. Ее отблеск достигает женской статуи, семиконечная фигура на ее ладони невысоко взлетает, начинает вращаться и в миг, когда противники стоят лицом к лицу, она загорается ярким белым светом.

– Крья-я-я-я! – визжа побитой тварью, нетопырь убегает, теперь победа уж точно в руках парня...

Но к худу ли, к добру ли этот спасительный свет?

Мишаня убрал кинжал за пояс, разочарование исказило его лицо.

– Что ты такое? – раздался ласковый женский голос. Он исходил как будто отовсюду и эхом отражался от стен.

Парень встрепенулся и посмотрел по сторонам – вокруг никого нет, и он вперил взгляд в статую.

– Что ты такое? – прозвучал вопрос второй раз.

– А ты то... Кто ты? Что ты? Где ты? – прокричал Михаил в ответ.

– Мой лик запечатлённый в камне, перед тобою, странное существо.

– Воу-воу! – Мишаня всплеснул руками и улыбнулся – А ты очень даже красотка – покачал головой – Ц-ц-ц... Хочешь со мной познакомиться? Сперва, скажи кто ты по гороскопу.

Молчание.

– Эй-эй! Ты вообще-то первая начала!

– Какова твоя сущность, странное существо?

– Так завязать знакомство у нас не получится. Вежливые люди представляются первыми, а потом уже спрашивают собеседника. Ты дух? Бесплотный? Заключенный в камне? Ты же не будешь меня целовать моим же кинжалом? Или преследовать?

Молчание. Мишаня развел руками, пожал плечами и уселся по-турецки.

– Встань – все еще ласково говорит статуя – Я прощаю твою глупость и твое невежество – парень все еще сидит – Отныне будь почтителен, услужлив и думай, прежде чем заговорить, теперь ты будешь знать и заблуждением не оправдаешь свое хамство. Возрадуйся, ликуй, но трепещи, ведь на тебя пал взор Эуренрок богини звезд, хозяйки судеб.

– Ага! – Мишаня завис на две секунды – Понятно! Боги, духи, чудища и т.д. – вскочил на ноги – Прошу-прошу ваше-вашество – немного кривляясь, раскланялся три раза и кажды раз на разный манер – Госпожа звездоликая, звездоокая, вот если бы я знал, но я не понимал, а если бы узнал, то понял бы наверно, но сразу то не понял и не узнал, вот знал бы, я бы – покрутил головой – Эх... Какая женщина!

– Довольно существо – произнесла Богиня, уже не так ласково, но все еще спокойно – Ответь на мой вопрос.

– Конечно-конечно ваше вашество, я-а-а...

«Моя сущность? Что я собственно такое? Что за вопрос? Что ей ответить?» – непростая дилемма одолела парня, он молчал и думал, ну как думал, на самом деле тупил – «Что рассказать? Назвать имя, фамилию и адрес? Оно ей надо»

– Эм-м-м... – промычал – Ам... – поднял и опустил указательный палец, облизнул сухие губы и наконец произнес – Я иноземец-иномирец, Михаил – нарцистично раскланялся – в душе я танцор, но с недавних пор звездный странник и убийца чудовищ, кстати оскверненный и отвергнутый.

– Иномирец... Так ты – лишний... Что ты здесь делаешь? Зачем пришел?

– Я... Эм... Попал сюда по ошибке госпожа. Ах к слову, вы же Богиня! Раз вы велико-великолепная богиня, то наверное могли бы вернуть меня домой? – сложил ладони умоляя.

– Твой дом? Где он?

«Сука! Все таки нужно назвать адрес?»

– Сложно сказать наверняка – натянуто улыбнулся и показал пальцем вверх – Мой дом где-то среди звезд. Такая планета... – небрежно помахал ладонью – Зовется Землей, вращается вокруг Солнца, в галактике Милкивэй, хи-хи, то есть Млечный путь.

Минута молчания и наконец, ответ:

– Не ведаю о мире таковом.

Парень почесал макушку

– А может, поспрашиваете у других богов – перекрестился – Христа ради прошу. Вы знакомы с Иисусом?

– Кто это?

– Мой бог! – скорее восклицание, чем ответ – А других случайно не знаете? Аллаха, Шиву или Будду? А может Перуна, Одина или Зевса? – склонил голову в право, выгнул брось – Ра-а-а-а-а? – склонил голову в лево – Анубис? О! – звонко лопнул в ладоши – Или Ама-терами-с-с-у-у-у? То есть, Аматэрасу! Или может Кеца... – запнулся и погрозив пальцем цыкнул «ц-ц-ц» – Коцалк... – застыл на секунду и смущенно улыбаясь провозгласил – Коколдцекатля! (На самом деле «Кетцалькоатль»)

– Впервые слышу эти имена.

– Вот те на! И что же нам делать? – спросил он требовательно, уперев руки в бока, и вперив в статую Богини нахальный взгляд.

Молчание.

– Госпожа Боги-и-иня? Сиятельная Эут... – замялся и помассировал между бровей средним пальцем – Эуро... Эу-ре-ро...

Не успел он договорить, как из звезды вырвался плотный луч белого света, он объял Михаила, парализовал, но не причинил боли. Тело Мишани ведомое лучом взмыло в воздух и оказалось перед вращающейся звездой. Парень не мог открыть рта. Богиня говорила безразличным тоном:

– Тебя не должно быть, существо без предназначения. Но ты есть. Что делать мне с тобой? Обратить в прах? Ты и так уже прах и никогда не покинешь Мидженрайх. Дать шанс? Вписать еще одно имя в книгу судеб. Кто ты такой, чтобы влиять на судьбы других и на судьбу мира? Ты лишний! Никому не нужный, отвергнутый и бесполезный, трижды проклятый... Или быть может...

Долгое молчание.

– Шут судьбы?

Недолгое молчание и крик:

– Внемли! Etiam inutile ius existendu habet[1]...

Голос ее разбился на тысячи неразборчивых шепотков, среди которых отчетливыми были и постоянно повторялись лишь три фразы:

– Abyssus abyssum invocat

– Memento Mori Custodem

– Per aspera ad Astra[2]

Когда шепот утих, Мишаня опустился к ногам статуи, он смог двигаться, но по-прежнему был вынужден молчать, губы и язык словно онемели. А вот Богиня заговорила с чувством, неожиданно эмоционально:

– Омойся в моих водах и тебе будет даровано мое благословение, а вместе с ним и возможность покинуть Мидженрайх. Но не будь безрассуден! Фантазмагория привлекла внимание существ из ущелья, и самое голодное из них уже сторожит мост. Чтобы пережить встречу с ним ты должен использовать все, что есть у тебя под рукой, применить все свои навыки и вложить в это сражение всю свою силу воли.

С яркой вспышкой в руке Михаила появился Манускрипт Мастера. (Ранее Мишаня выкинул его, отбиваясь от нетопыря)

– В этот раз ты успел избежать наказания, но больше не теряй его. И... Не разочаруй меня – прозвучало как насмешка.

Белый свет озарил фонтан, в его воде отразилось звездное небо. Звезда богини погасла и, постепенно замедляя свое вращение, плавно опустилась обратно на ладонь.

Мишаня смог заговорить.

– Ты! – пригрозил кулаком – Подожди! И это все? Драться изо всех сил? С самого появления в этом ебаном мире я только и делаю, что дерусь изо всех сил! Может, подскажешь что-нибудь еще, или подаришь мне «драконий нагибатор»?

Естественно молчание в ответ. Парень почесал макушку.

«Идиот! Богине надоело с тобой нянчиться»

– Трижды проклятый. Тьфу-тьфу-тьфу – поплевал через левое плечо.

Поднял руку, в которой держит книгу навыков.

– Могла бы и остальное мне вернуть – глянул на обложку манускрипта и прошептал – Что ж, и на том кхе-кхе... – покашляв в кулак сказал тихо и кротко – Спасибо.

Присел на корточки у фонтана, положил книгу навыков на пол, рукой провел по воде.

«По ощущениям обычная вода»

– Эх... – почесал макушку, поджал губы, посмотрел по сторонам, прикрыл глаза и помассировал виски – Так! Ну это же-пиздец! – вскочил и снял мантию – Пиздец-пиздец-пиздец – он приговаривал раздеваясь, когда стянул с ноги второй сапог, отшвырнул его подальше и закричал – Полный пиздец! – встал голый перед водоемом.

Раны то зажили, но крови на нем много, как и собственно грязи.

– Западло бля! – заговорил блатным говором – Чувствую, что подписался на какое-то гАвно – затем по стариковски проворчал – Вступил в говно сразу после дерьма – глаза прикрыл, глубоко вздохнул, глаза открыл, сказал серьезным мужским тоном – Говно вопрос! – и шагнул в фонтан.

Воды в нем по колено. Мишаня опустился, сел и как бы на спину ложась, погрузился в воду, лицо последним скрылось под водой:

Тело окутывает приятный холодок. Глаза открыты перед ними чистое и безграничное ночное небо, которое плавно отступает, отдаляется, а парень опускается все глубже, и толщина звездной воды над ним уже более метра.

Тело расслабляется. Мысли замолкают, осознанность уступает приятному небытию. На сердце нет тревог и нет печалей, гармония и сладостный покой ласкают душу. Веки медленно смыкаются.

Тело очищается, грязь размокает и отступает, а за одно и кровь смывается. Кровь растворяется, раскрашивая воду. Как некогда подземная река краснеет водоем, густеет и теплеет, будто наполняясь свежей кровью, нет звезд уже на нем...

[1]Etiam inutile ius existendu habet – (лат.) даже бесполезное имеет право на существование.

[2] Per aspera ad Astra – (лат.) Сквозь тернии к звездам.