Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице.

​Глава 4. Шаг в темноту

7 день Зеленой луны 699 год.

Крайне опрометчиво с моей стороны делать записи в дневнике, ведь для человека моего ремесла любая зацепка, любое свидетельство является угрозой жизни, как со стороны врагов, так и со стороны союзников. Но…

(несколько зачеркнутых строк)

Зачем мне это? Дурацкая идея…

39 день Зеленой луны 699 год.

Я больше не в силах молчать! Это безумие! Все то, что со мной происходит, иначе как безумием не назовешь. Пускай я не могу говорить об этом открыто, но быть может тайно…

(перечеркнутая строка)

Хотя бы на бумаге, для потомков не посвящая никого из ныне живущих (рядом пометка, записанная вдоль текста вертикально: «Или сжечь?»). Выплеснув все это на бумагу, я наконец смогу успокоить совесть, утихомирить разум. Да, это поможет моей работе… Невозможно выполнять важные задачи, когда мысли разбегаются, а чувства угнетены. Пусть этот дневник станет моей отдушиной.

Но даже так, я… (клякса) Прошу прощения, мой неизвестный собеседник, я вынужден опустить все важные детали, которые могли бы связать мое имя с теми или иными событиями или персонами. Не могу описать все, как оно есть. Если мой дневник попадет не в те руки… (Два слова затерто) Любой шифр можно разгадать. Перед тобой лишь поверхностный анализ аномалий, с которыми я сталкивался. Прости, что не могу писать подробнее, но так будет безопаснее всего. (Далее приписка уже другими чернилами) И для меня, и для тебя…

«Первая страница из дневника Ф. Г.»

«Всех ждет смерть?» – задумался Михаил – «Что это значит?»

Он перевернул лист и очень внимательно прочитал предпоследнюю запись:

«12 день м.Белой луны 711 год.

Катакомбы Миджерайха были возведены еще до начала нынешней эры и являются одним из самых загадочных и опасных мест в мире. В изначальную эпоху Энссариот Первый Основатель посвятил множество лет своей жизни исследованию этих катакомб, но так и не добился значительных результатов. Или добился, но сохранил все в секрете… Зачем и почему? Он никому и никогда не выдавал своих мотивов, не рассказывал о причине своей одержимости. Чутье подсказывает мне, что этот факт таит в себе какую-то тайну, утерянную в веках.

Подавляющее число летописцев склонны предполагать, что Основатель мечтал завладеть сокровищами Гномирима, которые скрыты где-то на нижних уровнях. Это вполне логично.

Большинство из тех смельчаков, что рисковали спускаться в подземелье больше не возвращались, а те что вернулись, все (конечно же за исключением Основателя) были поражены порчей безумия. Даже Архимаги, опасаются исследовать нижние уровни этих катакомб. И не удивительно! Каждый кирпичик и камушек в Миджерайхе пропитан деструктивной магической энергией «Манна[1] эль Мю 0.013 с отрицательным показателем Вайзеля», которая бесконечно воплощает и перевоплощает злых духов, и создает уникальную среду, что так нравится всевозможным порождениям кхаарогонических трансрегрессий…»

Раздумывая Михаил погладил свой, покрытый щетиной, подбородок – «Катакомбы? Почему тут эта запись? Неужели я…» – он поднял взгляд к потолку – «Но тут дыра, сквозь которую проникает свет. Значит я не глубоко под землей… Нет-нет, это помещение больше напоминает какой-нибудь храм, я не в катакомбах…» – перелистнув на еще одну страницу назад, он продолжил чтение:

«9 день м.Белой луны 711 год.

Облачаясь в красное мы почитаем богиню. Путь к ее храму указывает кровь, и кровью открывается проход… В ритуалах применяются ароматические свечи, ритуальную музыку исполняют на флейтах… Каждый жрец обязан преподнести богине в дар еще бьющееся сердце… Слова и клятвы распеваемые во время ритуала я не смею записывать, примечательно что принадлежат они Хорумарскому диалекту, а не Эйльдзэарскому, как могло показаться…»

Следующая страница, более старая дата:

«16 день м.Серой луны 711 год.

Любопытно. Естественная смерть по всем признакам, ни ран, ни болезней, сердце остановилось. Но как могло остановиться то, чего нет? Куда пропало сердце? И почему? Нет признаков некромантии так как... Как давно оно отсутствует? Что за существо или злой дух способны похищать сердца не нанося ран? Из бестиария мы знаем… Большинство фактов склоняют нас к гипотезе о злом духе… Или же это проклятие?»

Дата на новой странице принадлежала 710 году.

«Слишком давняя» – парень, пролистав середину, открыл самое начало дневника и обнаружил, что первая страница вырвана, а все последующие так же содержат записи о явлениях, артефактах и прочем, и в основном мало чем связаны между собой.

Но к счастью или нет, среди них нашлась инструкция о том, как создаются свитки: самые простые свитки записываются на овечьей коже, для более сложных предпочтительнее использовать кожу единорога или дракона, но так же подойдет и кожа более-менее сильного волшебника…

– Ох-хо-хох! Чертовщина, прости Господи!

Чтобы активировать свиток нужно наполнить его манной, можно использовать свою собственную манну или прибегнуть к помощи магического кристалла, при условии, что спектр силы кристалла будет соответствовать спектру силы свитка.

«А поподробнее? Сука! Надеюсь не нужно никакого заклинания»

Михаил взял один из двух свитков. Встал рядом с пьедесталом, раскрыл его и положил перед собой. Взял драгоценные камни-кристаллы и почесал макушку. Выбрал один из камней и повертел им над свитком – ничего не произошло, приложил камень к свитку и ощутил в ладони напряженье, как будто бы по пальцам прокатился слабый электрический разряд. Довольно неприятно, рука немеет. Он этот камень в сторону убрал и приложил второй – приятный холодок.

«Так что же все-таки делать?»

Касаясь свитка парень провел камнем по окружности рисунка – что-то происходит, но мало что понятно, камень как бы потеплее стал, а холод из него весь в свиток перешел. Провел по кругу еще раз – ничего нового. Но когда Мишаня положил камень в центр круга тот вдруг «Вжух!» – загорелся. Михаил в тот же миг отпрянул и схватился за руку, но напрасно – ни боли, ни ожога.

«Как странно… И дыма нет…»

Камень упал на свиток и продолжает гореть, не вредя коже. Парень поднес ладонь к пламени «Горячо!», но если аккуратно пальцами, как будто бы туша свечу, прикоснуться к камню, то огонь перестает обжигать. Михаил поднял камень, в пальцах покрутил, на ладонь опустил.

«Прикольно. Я прямо чувствую, как что-то истончается в кристалле, превращаясь в огонь. Чувствую?».

Он камень положил обратно и взял свой манускрипт, который сам собой раскрылся на странице навыка «Управление манной», там на рисунке корневище ожило, один росточек пробудился «Иллюзия контроля».

«Что это значит?» – мысленно спросил парень и получил ответ:

«Вам все еще неизвестны даже простейшие принципы манипуляции манной, но манна, если сама того пожелает, может откликнуться на ваши подсознательные команды».

«Для начала неплохо. Наверное»

Морально подготовляясь к головокружению, Махаил поставил кляксу и раскрыл очередной талант, а перетерпев последствия магического внедрения знаний, закрыл манускрипт. Затем парень убрал горящий камень в сторону и положив руку на свиток попробовал наполнить его манной. Он представил, как пламя разгорается в его ладони, но ничего не произошло.

- Гори! Вспыхни! Вперед огонь! Пламя! Я сказал пламя! Активация-я!

Не получается. Втянув ноздрями воздух, Михаил прикрыл глаза, сосредоточился, немного подождал, затем приоткрыл один глаз – огня все еще нет.

«Как-так? Не выходит. Эх!» – и негодуя, немного разозлясь он стукнул кулаком по свитку, и «Воу!» его кулак вспыхнул. Парень сперва отпрянул, затем разжал кулак и заворожённо наблюдал как его ладонь пылает пламя.

«Круто! Но что-то мне не хорошо…» – во взгляде все стало двоиться, он опустил руку на пьедестал, чтобы не упасть, огонь в руке погас, и парню сразу полегчало.

«Похоже у меня маловато манны. Кажется, я видел навык ее аккумуляции» – Миша снова раскрыл манускрипт и сразу разочаровался – «Совсем не развита аккумуляция. Пока что обойдусь кристаллом. И нафига я «Три искры» качал? Пофиг! Пора на разведку».

Он поднял все еще горящий камень и встал перед чернотой прохода, обуреваемый и предвкушением, и страхом.

– Фу-фух! – подпрыгнул пару раз и по щеке себя ударил.

«Давай мужик! Ты в армии служил. Ментальный возраст все еще шестнадцать? Убей в себе трусливого подростка и вперед!»

И он пошел сквозь мрачный коридор. Свет «факела» освещал его путь, но ненамного вперед. Быть может метра два? Три – максимум. Но этого хватало, чтобы парень, по коридору проходя, мог увидеть и рассмотреть барельеф.

Он наблюдал в миниатюре тот самый круг, в котором пробудился, и на нем был изображен столб света, конец которого стремился вверх, в огромную спираль, а от спирали лучик далее по барельефу протянулся к человеку в роскошном головном уборе. Тот человек возносил руки к небу, стоя на платформе, которую на своих плечах несли великаны. А далее за ними шли различные фигуры, кто с посохом, кто-то в короне, другие тоже великаны, но остроухие в золотых нарядах, а после полу-звери с хвостами и ушами или крылатые с когтями. И среди всех них были женщины, некоторые в изысканных платьях, а некоторые обнаженные на поводках, и несколько мужчин нашлось все так же без одежды, в кандалах или на четвереньках. За красочной толпой шли строем воины со щитами вооруженные копьями, а подле них чудовища из мифов и легенд. И всю картину покрывали мистические символы, олицетворения огня, воды, и солнца, и луны, и молнии сверкали над головами шедших. А под ними прослеживались древние фрески, вот только текст был стерт, совсем не разобрать ни слова в нем.

И Михаил все шел, разглядывал и поражался искусностью древних мастеров резьбы по камню. Он шел в полнейшей тишине, лишь «Топ… топ… топ…» звучали каблуки его сапог. И тут он увидел, всего лишь в паре шагов впереди, блестят кости в свете пламени. Скелет в лохмотьях сидит, прислонившись к стене, а Михаил своим чутьем в нем заприметил колебанья манны.

Волосы дыбом встают.

Парень присел, поднял камень и метнул его в скелет. Камень цокнул о череп и тот наклонился в сторону. Мишаня ждал, томимый тишиной примерно целую минуту, а может даже две, но ничего не происходило. Парень сделал один шаг вперед, как вдруг костяшки затрещали, пришли в движение, раздался скрежет металла о камень. Скелет вставал, опираясь на длинный ржавый меч.

Но Михаил не растерялся, бросился в атаку и пнул ногой по черепушке словно по мячу. Голова скелета улетела в темноту, скелет распался в тот же миг.

«Так просто?»

Но не тут-то было, кости стали щелкать, покатились по каменному полу вслед за головой. Парень подобрал полуторный клинок оставленный скелетом, на острие его засохла кровь. Промедлив немного, Михаил не спеша пошел дальше, при этом выставив вперед меч и «факел». Но сделав пять шагов, он наблюдал как косточки, взлетая в воздух словно невесомые, скрепляются воедино, собираются вновь в целый скелет.

«И как его убить?»

Скелет треща костями стремительно атаковал. Уж слишком быстро, чтобы парень сумел отреагировать, он такой скорости никак не ожидал, но к счастью, клинок был выставлен вперед, и скелет, по многим признакам не обладавший умом, напоролся на него, вгоняя острие себе меж ребер. Так и застрял он на эфесе не в силах дотянуться до жертвы. Но и Михаил не мог ударить в ответ. Меч отпусти – скелет достанет, а бросить «факел» он не решался. Парень, за рукоять держась одной рукой, повел меч в сторону и потянул скелета вслед за собой.

«Такой легкий!»

Потом повел в другую сторону, затем с силой обратно и шмякнул им об стену. У скелета отвалилась рука. Шмякнул еще раз, черепушка треснула, но не разбилась. Для третьего удара Михаил разбежался и подтолкнув скелет к стене отпустил рукоять меча. С огромной силой врезавшись в стену скелет разбился, сломалось несколько костей, но вскоре он снова начал собираться. Сперва взлетела голова, а позвоночник следом, словно присосался к ней, затем к нему были притянуты все остальные кости, и даже те, что были сломаны – соединились, но было видно, что они очень неустойчивы и ненадежны.

«Все начиналось с головы, секрет победы в черепушке!»

Михаил к скелету поспешил, скелет ему навстречу, руками зацепился за мантию. А парень одной рукой схватился за ребра, второй поддел тазобедренную кость, поднял скелет над головой и бросил его на пол. Костлявый в очередной раз разлетелся на кусочки.

Но что же происходит! Череп полетел как и прежде, однако в это раз был пойман Михаилом. И парень поспешил удалиться подальше от спешащих к своему владельцу костей, а на бегу он размышлял, как уничтожить магию, поддерживающую в скелете жизнь:

«Быть может черепушку раздробить? А если не поможет? Магический огонь в моей руке проклятье нежити сожжет? Нет смысла размышлять, все надо пробовать!»

Решившись, парень посмотрел в лицо скелету и засадил ему в глазницу горящий камень. Весь череп вдруг объяло пламя, и руки Михаилу обожгло, он выронил костяшку, она шмякнулась о пол, перекатилась и замерла. Но через мгновенье распахнулась челюсть, и началось неистовое клацанье зубов, раздался гул невиданной агонии «У-а-а-а!», так призрак испустил последний дух. Отвалилась челюсть, и кости стремившиеся к своему владельцу обессилив попадала на пол.

Все еще объятая пламенем черепушка почернела, казалось бы обуглилась, и продолжала полыхать. В глазнице драгоценный камень сияет алым светом.

– Это пиздец! – Михаил не думал, не гадал, макушку почесал.

Он приблизился к черепу, протянул руку.

«Как горячо, не прикоснуться!»

Отошел к полю битвы, почти на ощупь отыскал меч. Вернулся, обнажил кинжал, и мечом придерживая череп, попытался с помощью кинжала выковырять камень из глазницы. Но все без толку, кристалл теперь туда как будто вплавлен – не достать.

«Посеян факел мой… Или нет?»

Парень отыскал костяшку подлиннее. И изловчился, помогая себе мечом, надеть череп на кость. Кость тоже почернела в тот же миг, но не загорелась, а наоборот похолодела. Михаил поднял костяной факел. Он давал намного больше света, метров шесть, а то и семь.

- Во дела! Как все это устроено? – присел, облокотившись о стену, заглянул в глазницы черепа, и в пустую, и в блестящую красным – Черт разберешь!

«Везет мне или нет? Хз!»

Опустил факел, положил его на пол.

«Небольшой перекур и вперед»

Откинул голову назад, посмотрел вверх, потолок скрыт в темноте

– Э-э-эх! Сейчас бы сигаретку…

[1] Манна – упреждая возникшие у вас уважаемые читатели вопросы, хочу сказать, что распространенный термин «мана», как по мне, сам по себе звучит и воспринимается так себе. Гораздо благозвучнее он выражается во фразе «ман-на небесная», в которой так и хочется растягивать звук «эн», потому в данном произведении это слово будет записываться именно так и никак иначе.