Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице.

Глава 17. Ты не пройдешь!

– Я буду звать тебя – Чертила. Так вот, стой молча Чертила, не мешай мне и жди, пока я подготавливаюсь к битве.

Мишаня начал с медитации, а пополнив запасы манны, взялся за манускрипт.

Магический контроль – уровень Адепт. Таланты:

«Направление магических излучений» – дает понимание возможных вариантов движения заклинаний в пространстве и способность выбирать их.

«Векторы магических излучений» – недоступно, требуется развить интеллект до 10.

– Интеллект эх... Чего еще мне стоило ожидать?

– Господин кх спрашивает меня кх?

– Нет, я же сказал не мешай. А ну заткнулся быстро!

«Надо бы перепроверить характеристики»

Шелест страниц. Сила – 9 а была 11, мышечная масса уменьшилась из-за плохого питания. Выносливость – 14, но была 12, тело закалилось в суровых условиях. Ловкость – 17, на 2 балла увеличилась, с такой-то худобой, парень стал очень легким. Восприятие – выросло с 9 до 11, прогулки в темноте и охота на чудовищ дали свои плоды. Сила воли – уже целых 14 а не 11, в суровых условиях закаляется не только тело, но и дух, а еще свою роль сыграло развитие магического сосуда. Интеллект – 9, уже не бесконечность, но Мишаниной заслуги в этом нет. Харизма – уменьшилась с 14 до 11, давненько он не общался с другими людьми. Удача – 3.

«Удача? Ее так мало! А раньше было что? Безысходность... Пожалуй стало лучше. Наверное...» – почесал макушку – «Ну ладно, дальше по навыкам»

Школа элементарной магии – уровень Адепт, но открыта только огненная ветвь:

«Инверсия пламени» – дает возможность превращать магический огонь в обычный и наоборот.

– А в чем смысл? – парень задался вопросом, но пояснения в манускрипте не появилось – Черт с тобой!

И кстати о чертях: Демонология – ур. Ученик. Один талант.

«Лживость теней» – порождениям Кхаар’Зса сложнее обмануть вас.

– Кто такой Кхаар’Зсас? – Мишаня посмотрел на азкхалита.

Черт молчит.

– Я тебя спрашиваю!

– О чем кх господин?

– Кто такой Кхаар’Зсас?

Уголки губ азкхалита вытянулись изобразив безумную улыбку. Черт кашлянул сперва тихо «Кх», затем громче «Кх!», стал кашлять часто-часто «Кх-кхк-кх!» и кашель превратился в безумный смех. Азкхалить смеясь схватился за живот, согнулся, затем выгнулся назад «Кхак-кхак-кха!», ржал и даже не пытался остановиться, словно его смех, это и есть ответ на вопрос.

– Замолчи! Хватит ржать! – раздраженно прикрикнул парень.

Черт сжал губы, но продолжал хихикать сквозь них.

– Кто он?

– Он?

– Кхаар’Зсас!

– Кх-кх никто кх-кх.

– Я блядь серьезно!

– Кхаар’Зса – азкхалит развел руки в стороны – Это рай! Кх-х-х.

– Тьфу блять! Заебал! – Мишаня отмахнулся.

«Клал я на вас чертей. Нужно опробовать в деле новые таланты»

Парень захлопнул книгу и уже собрался зажечь огонь, но глядя на кривой рисунок на ладони засомневался.

«В прошлый раз творился какой-то хаос»

Манускрипт, кошель и свиток Мишаня отнес подальше, положил у стены, а сам подошел к фонтану, чтоб погасить огонь, если он вспыхнет слишком сильно. Выпрямив руку убрал ладонь подальше от лица, направил в нее манну и «вжух!» - из ладони вырвался и закружился огненный поток, но Михаил, прочувствовав в нем пути движенья манны, смог усмирить все это пламя и сжал его в огненный шар. Пламя сияло ярче, горячее, его мощь была значительно сильнее, чем раньше. Но в то же время за секунду сжигало вдвое больше манны.

– Ух! – парень улыбнулся, он чувствовал себя могучим магом.

Мишаня пламя покрути в руке, воспламенил кулак, затем огонь в полет отправил, при этом осознав, что может метать огненные шары не только по прямой, но и под разными углами, по дуге запустить или, например, зигзагом.

«Представляю путь огненного шара, кидаю, и он летит по заданному маршруту, как по навигатору. Однако, когда шар выпущен, я уже не смогу поменять траекторию его движения. О! А если...»

Парень создал хлыст, взмахнул – «Х-дыщ! Пшш!» рассек один из водопадов. Не отпуская пламя, он может закрутить его почти как пожелает, но только на небольшом расстоянии, длинна хлыста не может быть более пяти метров.

– Так, а теперь инверсия пламени – Мишаня развеяв хлыст собрал все пламя в форму шара и активировал инверсию – Ауч! – заранее парень конечно же не подумал и потому обжегся, когда магический огонь, превратившись в настоящий, упал ему в руку.

Повезло Мишане, пламя погасло мгновенно. Магический огонь горит, сжигая манну, а настоящему огню нужно другое горючее – материальное.

– Уф! Сука! – Михаил опустил руку в воду.

– Кхак-кхак-кха! – азкхалит веселился глядя на это.

– Завали ебало! – парень осмотрел ладонь: несколько легких покраснений, магический рисунок не поврежден.

«Будет мне дураку уроком – не играй с огнем»

– Кхы-кхы – а черт с зажатым ртом все ухмыляется.

Мишаня нахмурился, схватил мантию и промокший сапог, кинул их азкхалиту.

– Ты, кажется, умеешь обращаться с огнем? Высуши! Но не сожги, иначе заставлю пить воду прямо из водопада.

– Я кх... Как прикажете кх господин.

Черт принялся за работу, выдыхал не пламя, а горячий воздух, и из вещей Михаила стали сочиться струи пара. Сам парень взял свои вещи и обнажил кинжал.

«Смажу ядом, но сперва...»

Мишаня сел на бортик фонтана и глядя на свое отражение обрезал лишние пучки волос, чтоб не лезли в глаза и не щекотали уши. Стрижка получилась кривая, и вовсе не из-за тупого кинжала. Бороду тоже укоротил.

Достал пузырек с ядом. Откупорил. Яд никак не пахнет, да и парень особо не принюхивается. Он почти что зачерпнул немного черной жижи пальцем, но вовремя одумался, остановился, засомневался. Взял рукав мантии и оторвал лоскут, сложил его пять раз. Вылил на лезвие немного яда и лоскутом размазал. Спрятал кинжал в ножны, перепроверил сумку – к сражению готов.

– Сделано кх господин.

Азкхалит приблизился к Мишане и раболепно склонившись передал мантию. Оставшийся рукав, подол и воротник были покрыты черными пятнами сажи.

«Не сжег, так подпалил сутулая собака... Ай, один хрен рванье»

Парень принарядился, надел сапоги. Сапог, тот что был мокрым, усох и теперь жмет. Мишаня подошел к выходу из зала, азкхалит рядом с ним.

– Ты говорил, что умеешь сливаться с тенями. Так вот спрячься и ата... – парень запнулся на полуслове из-за того, что черт мгновенно выполнил этот приказ – Ты меня слышишь черт? – оглядываясь, спросил он у пустоты вокруг.

– Слышу кх и слушаю кх господин – раздалось из ниоткуда.

– Так вот... Я не знаю что за чудища там впереди, поэтому действовать будем по ситуации. Ты все время прячешься, а появляешься и атакуешь только, когда я скажу. Понял?

– Да кх господин.

– Просто да или нет, не нужно вечно называть меня господином.

– Как кх прикажешь полоумный кх свиноеб.

– Эй! Так тоже не говори!

– Больше кх не буду, говножуй кх, сын орочей шлюхи кх.

– Господи-и-ином! – взвизгнул Мишаня дрожа от злости – Только господином меня и называй, хозяином жизни или властелином и никак иначе. Понял?

– Да кх.

– Так вот чертила, бьешь, когда я прикажу, без приказа не атаковать, врагов не агрить. Ясно?

– Что кх значит кх агрить?

– Это значит не привлекать их внимания! А еще не путайся под ногами, не мешай мне сражаться, никоим образом не подставляй меня, ты понял?

– Да кх.

– Хорошо!

Парень оглянулся, на статую, посмотрел вверх. Уж молнии не громыхают больше, и водопады не такие буйные как раньше. Буря кончилась, и на поверхности рассвет.

«Хороший знак»

– Фух! – выдохнул и обратил взор в темноту прохода, зажег огонь, который резко вспыхнул бурей, но через миг утихомирился.

«Так будет каждый раз? Как утомительно»

Михаил обнажил кинжал, перед ним коридор сродни тем, которые он проходит уже огромное множество раз.

«Финальный бос уже меня заждался. Ступаю сквозь туман войны ему навстречу, готовый ко всему. Чекпоинтов тут нет – одна попытка. Возможно, смерть свою найду, но пусть... Уж лучше с честью и достоинством борясь за жизнь в бою погибну, чем сгину трусом...

***

«Топ-топ» – по коридору. Впереди груда костей какого-то чудовища. Мишаня не раздумывая запустил в нее огненный шар. «Бах!» – вздыбилось пламя, огненный шар, столкнувшись с целью, взорвался, разметав кости во все стороны. «Дзынь-дзынь!» – гремел металл вместе с разбросанными костями. К ногам парня прикатилась горящая кираса.

«Чудовище в броне?» – нет, эта кираса монстру явно не по размеру.

Михаил осмотрел останки: в пламени догорают два черепа. Один из них принадлежит монстру, другой человеческий.

– Оп-па! – среди прочего парень разглядел объятый пламенем меч. Подошел к нему и погасил огонь, превратив его из магического в обычный. Поднял меч.

«Почти острый, чуть-чуть получше прежнего. Какая удача» – Мишаня стал наносить на меч яд и размышлял – «Использую все что под рукой... Тот воин и чудовище, должно быть, убили друг друга. Но откуда они здесь? В пылу битвы, пока убегал от крылатой твари, не заметил их. И кстати та тварь... Нас ждет реванш! Но он ранен, а я нет. А почему я не ранен?»

Михаил спрятал пузырек с яд, осмотрел лезвие меча, кивнул. Подняв меч над головой провозгласил:

- Благодарю Богиня, слава Эуренрок!

Зажег огонь (который вновь взбесился), пошел вперед.

«Сперва реванш, потом подобрать потерянный вещи, потом победить того, кто сторожит мост. Тварь на мосту должна быть пострашнее...»

- Эх! Хоть бы не Уйра’Берууса...

«Хоть бы не Уйра’Берууса, только бы не Уйра’Берууса...» – в уме как мантру повторял Мишаня весь оставшийся путь.

Шагает и слышит какие-то шорохи, раздающиеся впереди, и с каждым его шагом звук слышится все более отчетливо: «Хр-хр... Чик-чок... Хр-хром-хрум».

Парень вышел на платформу, ту самую, ведущую к мосту. Она не вытянута в бесконечность и не деформирована, как стоило бы опасаться, такая же как в первый раз, когда Мишаня на нее всходил.

Но вот на свет является крыло нетопыря, оно поднялось в воздух, взмах «хрум!», еще раз взмах и «хрум» – трещат косточки, крыло вздымается и опускается, но вовсе не в полете. Три шага вперед. В свете пламени видно, как перепончатое крыло поднялось, чтоб оказаться среди острейших зубов. «Хрум-хрум!» и «Глоть!» – вся нетопырья туша спускается по длинной шее нелепым толстым бугорком.

У монстра белая чешуя и вовсе не блестящая, а блеклая. Пасть чудовища невозможно закрыть целиком, из-за клыков разной длинны, которые шестью рядами выпирают из десен во все стороны, как иглы ежика. Нижняя челюсть выступает вперед, верхняя вдавлена в тупорылую морду. На морде нос гармошкой как у летучей мыши. Не видно глаз, их прикрывают длинные свисающие с морды веки. Тварь слепа. Кости позвоночника острыми кольями выпирают из шеи, а с другой ее стороны от подбородка к телу тянется словно густая черная борода, но вовсе это не борода, а целая колония присосавшихся пиявок. У основания шеи, как будто на плече лежит еще одна башка, приплюснутая, без рыла. В ее пасти почти нет зубов, лишь три несимметричных верхних клыка, которые впились в нижнюю десну, расковыряв ее до гнойной раны. Грудная клетка почти что волочится по земле, ее удерживают костлявые штыри-наростки выпирающие из лопаток. Их всего шесть, четыре передних, самых длинных, изогнутые словно ножки паука, они для тела служат костылями. Два задних костлявых штыря коротки, болтаются без пользы, мешая извиваться всем трем хвостам, которые массивными хлыстами брыкаются, словно в конвульсиях, неугомонно. Хвосты и тазовую кость поддерживают две лапы, которые на самом деле более похожи на плавники моржа.

Однажды в прошлом, в ущельях Мидженрайха, по ряду прискорбных обстоятельств, одна самка, родственница драконов, виверна отложила кладку яиц. Из тех яиц вылупились вивернята подверженные порче, страшные уродцы не способные летать. Они должны были погибнуть, однако научились выживать, охотились, росли и даже смогли размножиться. Их выводок вылупился еще большими уродцами, т.е. уместнее будет называть их ублюдками, привыкшими охотится во тьме среди пещер и скал, и жрать всякую дрянь.

– Твою ма-а-ать! – вырвалось у Мишани.

Чудовище, среагировав на звук, повернуло голову в сторону парня. Ноздри сложились и разложились, мощно всасывая воздух «Вщух-вщух!». Из приоткрытой пасти раздалось утробное: «Ш-ши-а-а-аш!»

Михаил сделал шаг, затем второй и с третьего бросился бежать в сторону, обходя монстра по дуге.

«Сука, как с этим драться?»

Ублюдок выставил вперед костлявые штыри, вонзил их в пол, кроша каменную плитку, шея свернулась для атаки словно змеиная. Парень на бегу запустил в него огненный шар и прыгнул, совершая кувырок. Чудовище бросилось, рвануло вперед безумно быстро, на лету врезавшись в огненный шар, который взорвался, но особого вреда не нанес, огонь не смог поджечь чешую и никак не остановил огромную тушу. «Ба-бах» – ублюдок врезался в землю, зубы промелькнули у ног перекатывающегося Михаила. Шея тут же изогнулась и ударила сверху. Парень после кувырка ушел в сторону, выполнив прыжок колесом без рук. Рядом с ним в землю врезалась морда чудовища. Встав на одну ногу, но еще не успев опустить вторую, Мишаня взмахнул мечом, оставив неглубокий порез на шее монстра, и побежал к краю платформы.

– Ебаный рот этого казино!

Он не глядя запустил за спину огненный шар. «Вжух!» – взметнулось пламя, парень затылком почувствовал его жар. Кувырок, прыжок, ногой отталкивается от колонны и бегом в другую сторону.

Туша ублюдка промелькнула мимо, проскочила между колонн в обрыв, но не устремилась вниз, а костлявыми штырями зацепившись за колонну, прокрутилась на ней и устремилась в след за Михаилом. Шея монстра вытянулась, над ухом парня клацнула челюсть. Он создал пламя, превратив его в хлыст, на бегу развернулся – «х-дыщ!» прямо по морде, и хлыстал дальше, крутился отступая, делал сальто уклоняясь.

Чудовищу не понравилось обжигать рожу, оно поднял ее вверх, и стало бить костлявыми штырями-ногами, вгоняя их в пол словно колья. Парень прыгал из стороны в сторону уходя из-под ударов.

– Черт! Атакуй!

Мишаня побежал, создавая на ходу два огненных шара и запустил, один по дуге наверх, к морде монстра, другой заставил летать по кругу рядом с собой.

– Кха-кха куда кх атаковать? – спросил азкхалит.

Первый огненный шар промазал мимо морды, а тварь почему-то попыталась поймать его пастью, но тоже промахнулась и шар взорвался где-то вдалеке под потолком.

– Куда угодно на хуй! – кричал Мишаня убегая – Воу бля! – воскликнул, уклоняясь от своего собственного огненного шара. Парень рассчитывал, что шар будет следовать за ним, летая рядом как спутник, но шар кружился на месте по одной и той же траектории.

Чудовище словно змея рвануло башкой вперед, зубами ловя огненный шар, на сей раз поймало, и тот вспыхнул прямо у него в пасти.

«Ш-ша-а-а-аш!» – зашипело оно отпрянув.

И в этот момент, у его левой лапы, облаком дыма появился азкхалит, нанес две неглубокие раны когтями и в том же дыму исчез.

Мишаня снова у края платформы, бежит к колонне, на сей раз не использует пламя, бережет манну, вокруг и так достаточно разметалось пучков огня, чтобы платформу более-менее освещать. Парень уже достал из кошелька дымовую бомбу. Ублюдок готов к броску, его самой быстрой атаке. Михаил, развернувшись на ходу, метает дымовуху и продолжает бежать. Монстр прыгает, в него врезается бомбочка, морда в дыму, чудище сбито с толку, теряет цель и не совершает рывка головой, но туша летит. Мишаня прыгает вперед двумя ногами в колонну, и отталкиваясь от нее проскакивает вниз под шеей монстра, между костяных ног, совершает кувырок и вскочив на ноги атакует брюхо с боку, два рубящих удара на ходу, и колющий – вогнал клинок на половину в тушу, и вытащив его отпрыгивает отступая. Но на лету парня цепляет и отталкивает одна из ног.

Это не было ударом. Чудовище почувствовало боль и разворачиваясь просто переставляло ноги. Один из этих шагов как раз и задел парня. Мишаня катится, поймав волну инерции, подскакивает и сделав боковое сальто пятится, отступая.

«Какая силища, одно попадание и мне пизда! Тут уж не о победе думать... Хотя бы выжить и сбежать»

– Черт! Ты где? Почему не атакуешь? – парень прокричал на бегу и поочередно создал три огненных шара.

– Я кх атаковал.

– Я что-то не заметил! – Мишаня, запустив два шара по разным траекториям, третий придержал у себя.

– Ударил кха-кха и исчез кх. Как вы кх приказывали.

«Мразь!»

– Атакуй его всегда, все время, сколько можешь и когда можешь. Рви когтями, поджигай, да что угодно, вымотай эту тварь!

Черт подчинился, но не охотно, рядом с чудовищем стала кружиться черная дымка, из нее высовывались когти и лениво резали по чешуе, оставляя неглубокие раны то на брюхе, то на спине, то на шее. Иногда вместо когтей появлялась рогатая рожа и извергала изо рта слабенькое пламя.

Мишаня наблюдал за этим, удерживая дистанцию.

Чудовище казалось было в замешательстве, пытаясь поймать клубы дыма, оно барахталось и вертелось, но дымка проскальзывала меж зубов, костлявые ноги пробивали ее насквозь, но не наносили урона, лишь хлесткие удары хвостов могли ненадолго разбить и разметать фигуру азкхалита, однако та вскоре появлялась вновь с другой стороны.

«Ша-а-а, гра-а-а!» – взревела голова на длинной шее, а вторая, мелкая уродская головка, издала странный звук «буэл-буэльк!», и выплюнула сгусток зловонной желтой жижи, а вслед за ним струю такого же зловонного желтого пара. Чудовище кружилось, а пар стелился по земле, собой заполонив едва ли не половину платформы. Пар схлестнулся с дымом, и тот шипя искрился как бенгальский огонек. Черт отступил, а парень возмутился:

- В чем дело?

- Кислота кх! Жжется! Я кх ранен господин кх, отпустите кх.

- Пиздеж! А ну продолжай драться!

- Нет господин кх, мне нужно кх восстановиться.

- Да т...

«Вух!» – тварь выскочила из кислотного облака, «ба-бах!» – приземлилась на Мишаню, но парень успел отпрыгнуть в сторону. Шея чудовища выгнулась дугой, преследуя Михаила, который, совершив перекат и стоя на одном колене, выставил навстречу голове монстра меч. Ублюдок напоролся небом на острие и отпрянул, он злится «Ш-ша-а-а-аш!», и тут же атакует еще раз.

Снова перекат, между костялвых штырей, поближе к туше, куда голове неудобно тянуться. Вскакивая, Михаил сделал пируэт, кружился и рубил, несколько раз зацепил и брюшину и обе ноги, хотел бы под монстром проскочить, совершив подкат, однако вторая голова, уже не так обильно, но все еще выплевывает кислоту. Если под тушу сунуться, то несомненно вляпаешься. Остался один проход – к хвосту.

Парень, делая рывок для подката, резко тормозит, но поддается импульсу, теряя равновесие падает, однако использует падение, чтобы совершить перекат на спину и в бок, при этом подставляет свободную руку, чтобы оттолкнуться и встать на ноги. Исполняя трюк не забывает взмахнуть мечом, пускай и наугад, но мало ли, в итоге не сильно но задевает лапу. А оказавшись на ногах, Мишаня указывает острием меча в сторону головы чудовища, которое пытается подобрать угол для броска, и кричит:

- Черт, руби ее!

Сам разворачивается, пробегая мимо хвостов, пригибается, уклонившись от первого, перепрыгивает второй, третий отбивает мечом, ненароком подрезав его кончик, однако получает подзатыльник от первого хвоста, а второй хвост, сделав подножку, сбивает парня с ног, третий забрызгивает его своей черной кровью. Мишаня пытается откатиться, два из тех хвостов хлыстают его кончиками, один из них дает парню пощечину. Михаил, лежа на спине, несколько раз взмахивает мечом не глядя, и отрубает конец у еще одного хвоста. Только после этого ему удается откатиться, при этом запустив в хвосты огненный шар, после чего он вскакивает пружиной и отбегает к мосту, так как другая половина платформы теперь недоступна из-за кислотного пара.

Все время пока Мишаня возился с хвостами, азкхалит сидел на голове у чудовища рвал и царапал его. Убегая, Михаил наблюдал за этим, и ему в голову таки пришла хорошая идея. Он подозвал черта, одновременно запустив огненный шар летать вокруг монстра, чтобы отвлечь его на пару секунда. Когда азкхалит появился рядом, парень вынул из кошелька бомбу.

– Возьми это – дал бомбу чёрту – засунь чудовищу в пасть и подожги. Понял? Выполняй! – скомандовал Михаил и со всех ног бросился бежать по мосту.

Азкхалит тут же выполнил, но конечно же немного не так как нужно. Он сунул бомбу в пасть, в ту пасть которая поменьше, которая почти что без зубов, уродскую пасть на уродской плоской голове, которая явно не является главной.

«Ба-бах!» – разлетелись по платформе куски обожженной плоти, плечо монстра разорвало, он завалился на бок, жалобно шипит «Ш-щи-иш!» и извивается, но поднимается. Ублюдок все еще жив, однако сильно ранен. Один из штырей-ног безвольно болтается на лоскутке из чешуи. Отсутствует кусочек шеи, ее теперь не вытянуть как следует, и голову высоко не поднять. С трудом опираясь на единственный оставшийся с левой стороны костлявый штырь, тварь неловко перебирает лапами, на каждый третий-пятый шаг опускает шею на пол, волочится мордой по земле. Но не сдается монстр, ползет и жаждет сожрать обидчика.

Мишаня убегает, на ходу матеря черта.

Монстр ползет и шипит. Он, быстро приноровившись, начинает двигаться ползком, извивает шею как змея, поочередно отталкивается и лапами, и костлявыми штырями, и благодаря этому развивает неплохую скорость.

Парень близок к середине моста, у него была фора, но монстр преодолел уже четверть пути и догоняет. А мост велик, пробежка по нему больше похожа на марафон, чем на спринт. Дыхание сбилось у Мишани, как долго он носился по платформе, как резво прыгал и трюкачил. Запас сил парня на исходе, а чудовище, будто усталости не знает. Не будь ублюдок ранен, он мог бы за один рывок две трети поста пересечь.

– Фу... Бля! Ох... Бля! У-хух... Бля... – Михаил задыхаясь замедлился, идет быстрым шагом – Эй, черт! Какого хуя! Отвлеки его, заставь потеряться, сбрось в обрыв... Ух... Бля, не могу больше. Сделай хоть что-нибудь, чтобы эта тварь отстала от меня!

– Я кх ничего не могу кха-кха! Он кх такой большой кх, а я кх так мал кх. Что же кх делать кха-кха? Не знаю кх, не знаю кха-кха-кха! Не знаю кх что кх делать господин кх-у-укха-кха-к-кь! – обхохатывался азкхалит.

– Хули смеешься? Ух... Да ты... Ты бля... Говорил, что напугать до смерти можешь кого угодно. Напугай его, пусть сдохнет!

– Кха-кха-кха! Я кх преувеличил господин кх. Любого человека кх да, но кх это чудовище кх, само кх кого угодно кх напугает. К тому же кх...

«Ш-ша-а-аш!» – раздалось за спиной.

Мишаня оглянулся, между ними осталось примерно метров двадцать.

– Плевать! – парень бросил огненный шар, которым все это время освещал себе путь через мост, шар взорвался, приостановив чудовище на несколько мгновений – Хотя бы задержи! – зажег еще один, но пламя не взвихрилось, вспыхнул лишь слабый огонек-свеча – Напугай так чтобы он обосрался! – Мишаня снова побежал, пошатываясь от головокружения.

Тогда то, на мосту, между парнем и чудовищем вздыбилось огромное облако черного дыма, и в нем из пламени и тьмы сформировался гигантский силуэт. Мишаня не останавливаясь оглянулся:

«Ебать! Ебучий балрог!»

Ну нет конечно! Парню просто показалось. Это был черный дракон. Расправив крылья-тьму он зарычал «Ра-а-а!» и изверг пламя в потолок. Ублюдок резко затормозил и остановился, попятился, оскалившись шипел, и тут вдруг «пуф!» – иллюзия рассеялась, дракон исчез, и черный дым испарился.

Сила Азкхалита иссякла, он пропал, но на последок успел шепнуть Мишане на ухо:

– Чтоб ты сдох, джака варгра пхуто! (Сучий выродок варга!)

«Тебе того же»

Михаил бежит. Ублюдок замешкался – «Куда пропал тот страшный хищник?» – он, насколько мог, повертел башкой, даже заглянул под мост, но не найдя опасного противника ринулся дальше. Однако медленнее и неуклюжее чем раньше. И с его подбородка стали осыпаться пиявки.

Парень бежит не решаясь оглянуться, он уже не чувствует ног. А слабый огонек едва-едва освещает дорогу вперед, однако конец пути уже близок, он где-то там в темноте. И вдруг из мрака появляется иссохший мертвец, раздается «цок!», это он ударил металлическим посохом по мостовой, преградил Мишане путь.

– Да пошел ты на хуй! – изможденный парень, подстегиваемый одним лишь упрямством прет напролом, оттесняя метрвеца, ловит его за плечо и отталкивает себе за спину.

Мертвец оказавшийся позади, смотрит Михаилу вслед, кряхтит, как будто чем-то недоволен, и раскрыв рот произносит первый слог заклинания «Тзи...», однако рядом с ним проскальзывает морда монстра и сталкивает лича с моста. Посох, прежде чем полететь вслед за хозяином, катится по мостовой «цок-цик-цо...».

Парень оборачивается на звук, перед ним вяло поднимается на гибкой шее чудовищная морда. Сил уклоняться нет, Мишаня встает в стойку, меч вперед и вверх, готов принять атаку в лоб. Парень кричит:

– А-а-а-а-а-а-а! – и щурится.

Монстр бросается, но вместо того, чтобы сожрать Михаила врезается мордой в мостовую. Мишаня вахуе – он еще жив! С ошарашенной рожей отступает на шаг, но через миг яростно скалится, кричит «Ха-а!» и рубит мечом по ноздрям.

Чудовище почувствовав боль «Ш-ша-аш» медленно оттаскивает голову назад и подняв костлявый штырь, вяло опускает его. Вяло, но довольно таки точно, Мишане приходился отойти на шаг, чтобы избежать удара, к счастью атака настолько медленная, что можно легко уклониться даже в его состоянии. Однако ноги парня почти не держат и пятясь, он заваливается на задницу. Монстр снова выпячивает вперед морду, Мишаня полусидя-полулежа размахивает мечом перед собой, и одним из случайных ударов рассекает чудовищу подбородок, дрыгающиеся хвосты пияво разлетаются в стороны. Голова монстра вздрагивает, оттягивается назад, шея перекручивается, словно змеиная перед броском. Мишаня кричит:

– Мразь! – и перехватив меч лезвием вниз метает его словно копье.

Острее врезается в шею чудовища, но лишь на пару сантиметров, монстр вздрагивает, встряхивается и клинок, выпав из раны, приземляется на мостовую. Выиграна пара секунд для Мишани, чтобы отползти подальше. А Чудовище, помотав головой, атакует, шея распрямляется, пасть выстреливает вперед, но не резко как раньше, словно удар хлыстом, а плавно как брошенная по ветру ленточка. «Бах!» – голова приземлилась у ног Михаила. Среди множества царапин на морде и шее чудовища, из нескольких ран, нанесенных мечом, сочится вперемешку с черной кровью зеленый гной. Пиявки сами спрыгивают с подбородка монстра и извиваются в агонии. Яд, который убивает человека за три секунды, наконец свалил эту тварь. Но она еще жива, вздрагивает и хрипит «К-шк-х-х-х...», позади ее туши в темноте еще ворочаются хвосты.

Мишаня отполз подальше еще на полтора метра, монстр дернулся за ним, голова, прокатившись по мостовой, соскользнула вниз, тело слегка накренилось, дернулось еще пару раз и медленно поползло вслед за головой, перекинулось через край и свалилось в бездну пропасти.

Парень, оттолкнув пару ворочающихся пиявок ногами, распластался на мосту, закрыл глаза, огонь в его руке погас. Он пролежал так минуту, но затем резко встал.

«Едва-едва не уснул. Богиня говорила: «множество монстров из ущелья». Этот был лишь одним из многих, здоровая тварь отпугнувшая всех остальных»

– Нужно уходить.

Он зажег огонь, точнее свечу, все еще свечу. Подобрал меч. И сделав чуть-чуть более десятка шагов добрался до другой стороны ущелья.

Гигантские колонны, платформа немного поменьше, арка и сразу же подъем по бесконечной лестнице, только вперед...

***

Пара привалов и вот он на самом верху лестницы и без происшествий, чудо не иначе. Знакомая обстановка резко сменяется залами из другого кирпича, помельче и попроще. Помещения похожи на склад или на погреб, повсюду валяются гнилые доски, ржавые ободки от бочек, испорченные инструменты и гвозди, глиняные вазы, разбитые бутылки – всякий хлам.

Так где же выход? Все коридоры уводят в тупики и в сплошь глухие комнаты. Но вот в одной из таких комнат Мишаня замечает лучик света, что пробивается сквозь щель в кирпичной кладке. Подходит ближе, что-то слышит, прикладывает ухо и различает голоса:

– Забираю две дамки – хрипучий стариковский говор – башенник, вскрывайте по одной, дядя вас пощекочет.

– Хэй ты! Опять застава, рукава твои бы пощекотать – густой бас звучит шутливо.

– Хе-хе! Вскрывай давай... О! Нос, а ты чего по поясам жучишь?

– Так дядь, я ж окопанный – прощебетал юношеский голосишко.

– Чего-о-о-о? Не припомню, чтобы ты дамки складывал.

– Складывал он.

– Тц! Сопляк, Грету никак не сложит, а дамки сложил.

– О-хо-хо!

– А я вам д... Даю колесницу правый фла...

Мишаня, помешав молодому походить, воскликнул:

– Э-э-эй! Люди!

Вся компания затихла.

– Эй! Я здесь! Здесь!

– Слышите? – стариковский голос за стеной – Оттудова...

– Эй-эй! Помогите! Я здесь застрял! – Мишаня постучал эфесом по кирпичам «ток-ток!» – Я заперт, спасите-помогите люди!

Лучик света исчез, кто-то встал перед стеной.

– Да-да, я здесь!

– Ты там один? – прогрохотало басом.

– Кто такой будешь? – прохрипел старик.

– Человек в ловушке! Да, я один. Молю помогите выбраться!

– Нос, приведи кого-нибудь из старших – «то-то-то-топ» раздался торопливый топот, и старик гаркнул вслед – И кувалды тащите!

Мишаня просунул лезвие меча в щель, и держась за рукоять двумя руками (пламя он погасил) стал расшатывать кирпич. Но кирпич не поддался, Парень попытал удачу с соседним, шатается, но не хочет выпадать.

– А моя кувалда при мне – пробасил мужик – А ну ка-а-а!

«Бам!» – с той стороны стены раздался звук удара, за ним второй «бам!» – кирпичи сдвинулись, и еще раз «бам!» – Мишаня увидел новую трещину, пониже.

– Постоите, я сейчас...

Он воткнул меч в нее и ударил по рукоятке ногой, наваливаясь всем весом – кирпичи сдвинулись еще сильнее.

«К-т-х-р!» – заскрежетала камень.

– Бью еще раз! – прогрохотало с той стороны, и вслед за криком «бам!».

Стена вот-вот обрушится. Однако вдруг раздается новый голос:

– Стоять! Вы что делаете?

– Сэр, там человек.

– Вон там – щебетание вернувшегося Носа – Вон там лорд рыцарь.

– Не может быть! Идиоты, там же...

Михаил не дожидался, когда люди за стеной договорятся, он ударил еще раз по рукоятке, все еще торчавшего из стены меча. Кирпичик выпал, затем раздался хруст трескающегося камня, прервавший рыцаря на полуслове. Парень отступил, часть стены обвалилась, похоронив под собой Мишанин меч и подняв копну пыли. Дыра в стене залита солнечным светом, Мишаня сразу же вошел в нее, был ослеплен, ладонью прикрывал глаза. Пыль рассеивалась.

– О бля! Красный жрец! – было сказано басом.

– Тревога! Тревога! – заверещал хриплый голос.

– Бей! Вали его! – провизжал юношеский голосок.

– Не убивать! – властно приказал рыцарь.

– Нет, я не... – попытался произнести парень, убирая ладонь от лица, он слегка привык к яркому свету. Но первым, что он увидел после, был кулак в латной перчатке. И прежде чем почувствовать боль, Мишаня услышал хруст, с которым ломается его собственный нос...

Эпилог

А в то же самое время, в подземелье, во мраке Мидженрайха, на том самом мосту в кромешной темноте сидит, свесив над пропастью ноги, фигура похожая на человека.

Рядом с фигурой распласталось уже издохшее чудовище, толи паук, толи скорпион. На кончиках лап шестипалые ладони. Хвост изображает рожицу, искривленную от боли, из макушки которой торчит жало. На туловище черный мех. Шестнадцать глаз на скорпионьей голове выпучены и безжизненны. Изо рта выпячиваются клешни.

Фигура человека весело и бодро болтает ногами «тра-ля-ля», выковыривает глаз чудовища кинжалом, проглатывает его целиком, затем срезает с лапы кусочек мяса и сразу пожирает его сырым. Пережевывая чавкает, смакует вкус.

По мосту идут люди в красных мантиях, над их головами парят светящиеся сферы. Лица скрыты капюшонами. Они достигают тела чудовища, останавливаются перед его убийцей.

Убийца чудовища встает, выходит на свет. На нем рванная одежда и потрепанная во множестве битв, красная мантия. Его лицо... Ох! Что это за лицо? Наш Михаил один в один (до стрижки), но без шрамов. Почти наш Михаил. Его глаза, и радужку, и белок, заволокла тьма. Парень чешет бороду, на кончиках его пальцев, длинные острые черные когти.

Человек в красном, тот что впереди всех остальных говорит:

– Здравствуй. Брат?

В ответ на приветствие Михаил улыбается «хы-хы!», улыбкой недоступной для людей. Уголки губ растянуты почти что до ушей, в разрезе рта вместо зубов блестят клыки. Он, раскинув руки в стороны и усмехаясь, торжественно провозглашает:

– Братья, утопим мир в крови...