Пес-оборотень и колдовская академия

~ 11 ~ День Всех Святых

На Хэллоуин в Академию съехались выпускники со всего мира: древние старухи в инвалидных креслах, красиво одетые взрослые, группы студентов в джемперах с эмблемами университетов. Макс кое — кого узнал: двух политиков, всемирно известного ученого и даже любимую актрису мистера Макдэниелса.

В коридоре Макс обогнал нескольких выпускников и сбежал по боковой лестнице. На следующий день первый и второй курсы должны были играть в неевклидовый футбол на глазах у всей школы и выпускников, и первокурсники собрались, чтобы выбрать команду.

Очень скоро встреча превратилась в настоящий кошмар. (У Макса даже голова заболела.) В команду требовалось всего двадцать человек, но каждая из пяти групп хотела выдвинуть по десять достойных кандидатов. Макс и Дэвид присели в сторонке и стали наблюдать, как сражаются за честь группы Рольф, Сара и Коннор. Вдруг Дэвид молча встал и вышел вперед.

— Прошу прошения…

Рольф и какой — то мальчик из другой группы продолжали спорить. Дэвид кашлянул.

— Прошу прощения…

Синтия бросилась на помощь.

— А ну, заткнитесь! — Она закрыла рот Коннору, прервав неразборчивый поток ирландского сленга. — Дэвид хочет что — то сказать!

Все взгляды обратились к Дэвиду; он сильно покраснел.

— Ну… — заговорил он еле слышно. — Так мы ничего не добьемся. В команде двадцать мест, у нас пять групп. Значит, каждая группа должна представить четверку лучших, и получится команда.

— А что, если это не лучшие двадцать? — возразил мальчик из Бразилии.

— Спорьте, сколько хотите. Только матч завтра в девять, и я хочу, чтобы мне было за кого болеть.

Дэвид махнул рукой и сел рядом с Максом.

— Чтоб я еще когда…

В этот вечер Макс никак не мог заснуть: все ходил по комнате и волновался перед матчем. Рольф, которого выбрали капитаном, старался учесть способности каждого игрока.

— Ложись спать пораньше, — посоветовал ему Рольф за ужином. — Мне пригодятся твои ноги. Возможно, от тебя будет зависеть весь ход игры.

Макс, который в последнее время действительно быстро бегал, пообещал, что выспится, и даже сократил свидание с Ником, которому это явно не понравилось. Однако ничего не вышло. Мальчик час ворочался, пока наконец не вылез из — под одеяла и не прокрался вниз к учебнику по мистике. Следующие несколько часов он вызывал шарики синего пламени и заставлял карандаш кататься по книге. Ближе к рассвету он глянул на свое отражение в темном куполе. Под ладонью Макса мигнул синий огонек.

— А ты меняешься, — прошептал Макс сам себе и свалился на кровать.

Дэвид, уже в темно — синей форме, тряс Макса за плечо. Тот резко вскочил, уронив учебник мистики.

— Через десять минут ты должен быть на поле! Разминка! — Дэвид побежал за кедами Макса.

Макс вылез из кровати и натянул синий свитер. Через минуту он уже спешил на стадион, обгоняя второкурсников в белой форме. Первокурсники собрались на дальнем конце поля — все, кроме Рольфа, который стоял, скрестив руки на груди, и ждал Макса. Тот, стараясь не смотреть на багровое лицо капитана, сосредоточился на упражнениях.

Дэвид принес ему два бутерброда.

— На, ешь. Лучше опоздать сегодня утром, чем вечером…

Макс сузил глаза, и Дэвид, хихикнув, убежал на трибуну. С тех самых пор как Сара приняла приглашение Макса, сосед по комнате с удовольствием его поддевал.

Стоял прохладный осенний день; ветерок сметал в кучи золотистые листья. Ученики и выпускники заполняли трибуны, устраивались поуютнее с термосами и пледами. После разминки Сара тронула Макса за руку: Нолан привел подопечных из Убежища. Впереди цокал копытами огромный шеду Орион; на его спине красовалась белая простыня с лозунгом. Интересно, подумал Макс, как Рольф уговорил гордого шеду стать ходячим плакатом.

Нолан ловко схватил Ника, который чуть не выбежал на поле, и отдал паре выпускников. (Те заметно побледнели.) Остальные подопечные разместились на траве.

На поле вышел месье Ренар и поднял руки. У Макса засосало под ложечкой. Несколько тысяч зрителей хлопали, разговаривали между собой или читали программки. Загремел магически усиленный голос месье Ренара.

— Дамы и господа! Добро пожаловать на ежегодный матч в честь Дня Всех Святых между самыми юными воспитанниками Рована!

Зрители радостно закричали. Ник затрясся так, что Нолану пришлось его забрать у выпускников. (Мужчина хмуро снял свой свитер из верблюжьей шерсти и осмотрел рукава. Те превратились в лохмотья.) Макс сочувственно сморщился, а потом повернулся к месье Ренару. Тот, явно наслаждаясь вниманием публики, драматическим жестом указал на первокурсников.

— Всего два месяца назад эти малыши были жирными и мягкими, как кусочки масла! — заявил учитель.

Все засмеялись; Макс с товарищами покраснели.

— Эй, не смейтесь там! Среди вас есть такие же! Ох, я бы вас погонял! — он погрозил пальцем нескольким толстушкам, устроившимся под одним пледом.

Одна привстала и потрясла кулаком:

— С меня хватит!

Выпускники захохотали.

Месье Ренар, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Так вот, они приехали к нам всего два месяца назад. Но, как вы увидите, кое — чему научились! Давайте встретим их по — ровански!

Макс сощурился в лучах утреннего солнца, пытаясь различить лица аплодирующих.

— И наши второкурсники! — Месье Ренар трусцой подбежал ко второй команде. — Разве можно их забыть? Бедняги, ни младшие, ни старшие! Вечно мы выставляем их негодяями, хулиганами, агрессорами, которые бьют бедных невинных новичков… Нечестно, правда? — Улыбающиеся второкурсники закивали. — Даже если это нечестно, се ля ви! Удачи вам всем! Покажите, на что вы способны, только не забывайте про спортивную честь! И… с праздником Хэллоуин!

Зрители разразились криками. Запели трубы: это играл квартет сатиров на дальнем конце стадиона. Макс глубоко вдохнул и выбежал на поле, к остальным игрокам, столпившимся вокруг Рольфа. Капитан что — то говорил про «гордость» и «они всего на год старше», но Макс думал только о том, как перестать волноваться. Алекс Муньос тоже вышел на поле и начал разминку. Поймав взгляд Макса, он с деланным сочувствием покачал головой.

Едва месье Ренар подул в свисток, поле выгнулось. Макс сразу потерял равновесие; мимо пронесся второкурсник с мячом и быстро отпасовал крайнему нападающему. Тот повел мяч дальше, высматривая бреши в защите. Неожиданный пас перехватил Алекс Муньос. стоявший в полузащите, и чуть не ударил по воротам, но тут подоспел Рольф и увел мяч.

Макс забыл про волнение и стал следить за происходящим. Он тоже стоял в полузащите, хотя Рольф велел активнее защищаться, потому что второкурсники постараются поскорее их деморализовать.

Рольф не ошибся. Второкурсники забили два гола подряд. Синтия, вообще — то отличный вратарь, не привыкла к таким внезапным и быстрым ударам и очень расстроилась. Зато первокурсники воспряли духом, когда само поле повалило вражеского вратаря и им удалось забить ответный гол. Команда Макса уже подбиралась к воротам противника. Зрители взревели. И тут Алекс отобрал мяч у Сары и начал длинную передачу к воротам первокурсников. Опять гол! Алекс подбежал к Саре и прошептал ей что — то явно гадкое. Макс подумал, что сейчас она его ударит, но Рольф успел заменить Сару другим игроком.

Второкурсники, хоть они и выигрывали, начали ругаться друг с другом. Видимо, счет 3:1 им казался позорным. Они кричали друг на друга каждый раз, когда противникам, к радости зрителей, удавалось увести мяч или хоть ненадолго его удержать. Когда Макс в очередной раз побежал за мячом, второкурсник отпихнул его локтем. Тут прозвучал свисток месье Ренара, и первый тайм закончился.

— Не давай себя толкать! — выдохнул Рольф, подбегая к Максу — Будь агрессивнее, а то я тебя заменю.

— Это футбол! — огрызнулся Макс. — А не вольная борьба!

— Им это скажи!

Начался второй тайм. Месье Ренар явно изменил установки поля: теперь оно бугрилось сильнее и куда менее предсказуемо, из — под ног уходили целые участки. Макс повернулся за мячом, пролетевшим над головой, и чуть не врезался в шестифутовую стену. Пока он перебирался через стену, к мячу подоспел второкурсник. Пас поймал на грудь Джон Бакли, капитан второкурсников, красиво обвел мяч вокруг зашиты и запустил прямо в ворота. Зрители закричали. К Джону бросились радостные товарищи по команде.

Через пять минут мяч снова оказался у Макса. Он уже искал глазами Сару, как вдруг его сзади сильно толкнул Алекс, увел мяч и побежал в сторону Синтии. Алекс сделал обманное движение вправо и ударил в противоположный угол ворот. Синтия растерялась и пропустила гол. Макс грустно вздохнул: этот гол — его вина. Месье Ренар объявил новый счет: Алекс торжествующе потряс кулаком и что — то прокричал Синтии. Несмотря на все старания Ральфа, первокурсники немного поникли.

И тут Макс про все забыл: один второкурсник издали повел мяч Джону. Макс пустился вдогонку старшему мальчику и чуть было не пасовал Ральфу, как вдруг у него отнялись ноги. Он упал на землю. Колено прострелила боль. Макс увидел, что Джон ведет мяч к воротам первокурсников, а Муньос. смеясь, бежит следом.

На секунду Макс замер.

И вдруг то, что тихо бурлило внутри него, прорвало плотину и с ревом хлынуло на свободу. Макс вскочил, выпятил челюсть и кинулся за мячом.

Ноги его бежали все быстрее, лицо обдувал ветер. Силуэты противников становились больше и больше: разрыв между ними сокращался удивительно быстро. Макс никогда еще так не бегал. В его висках застучала кровь.

Макс отпихнул локтем очень удивленного Алекса, обогнал Джона, увел мяч и послал его назад. Зрители вскочили, захлопали и замахали бейсболками, но все это было как бы издалека. Макс видел только мяч и землю перед собой, в то же время успевая отмечать, где члены его и чужой команды.

Теперь все казались ему заторможенными. Он легко обогнул второкурсника, который хотел подбежать ему наперерез, и оленем перескочил через выросший на пути холм. (Второкурсник только рот разинул.) Потом Макс свернул, да так резко, что очередной противник упал на землю и схватился за лодыжку. Ноги Макса слились в сплошное пятно. Он ударил по воротам в верхнюю часть сетки.

Не успел мяч подлететь к цели, как Макс повернулся и побежал обратно, мимо товарищей, которые пытались его поздравить. Оказавшись прямо перед хмурым Алексом, Макс больно ткнул его пальцем в грудь и выдохнул:

— Так и будет, понял? Так будет до конца игры!

Алекс толкнул Макса, но вмешался капитан второкурсников. Месье Ренар несколько раз просвистел.

Не слушая одобрительных криков зрителей и своей команды, Макс вернулся на свое место.

До конца матча он не давал второкурсникам покоя — карабкался на холмы, перепрыгивал через ямы и ловко сворачивал на бегу. После первого гола он почти сразу забил следующий, и второкурсники послали на него сразу нескольких игроков. Тогда Макс сделал подряд две изящные передачи Саре и другому нападающему. Вратарь, который остался в одиночестве, пропустил оба гола.

До конца игры оставалось несколько минут, счет сравнялся — 5:5. Макс догнал растерянного второкурсника и забрал мяч. Не обращая внимания на жжение в легких, Макс перевел мяч на другую половину поля, отбежав от очередного противника. Потом ударил по мячу, тот перелетел через Алекса и выросший откуда ни возьмись десятифутовый холм. Не останавливаясь, Макс обежал Алекса и под рев толпы запрыгнул на холм.

Его товарищи по команде остановились и разинули рты.

Макс спрыгнул с холма, забрал мяч у ближайшего защитника и побежал по кромке поля. В него врезался Джон Бакли, но Макс успел ударить по мячу. Падая на землю, Макс услышал, как мяч громко ударился в сетку ворот.

Джон, тяжело дыша, упал на траву рядом с ним.

— Макс, ты один стоишь целой команды! Ничего себе!.. — выдохнул он и с кашлем перекатился на спину.

Макс помог ему встать. Месье Ренар подал долгий свисток: игра закончилась. К Максу бросились товарищи по команде. Рольф повалил его на землю, остальные нагромоздились сверху. Прибежал месье Ренар и спас Макса — вытащил его наружу и одобрительно улыбнулся.

— Дал прикурить! — тихо произнес он, а вслух добавил: — Дамы и господа! Вот это сюрприз! Думаю, вы со мной согласитесь. Впервые за историю Рована первокурсники одержали победу. Кто бы мог подумать, что эти монстрики на такое способны? Лучший игрок матча — Макс Макдэниелс!

Зрители зашумели и вскочили на ноги.

Сара и Синтия крепко обняли Макса, остальные однокурсники принялись хлопать его по спине и ерошить волосы.

Когда Макс приблизился к трибуне, Ник торпедой врезался в него и чуть не повалил. Макс кое — как поднял лимрилла и попросил его втянуть когти. Ник послушался и затряс хвостом, как маракасом.

С края поля Максу улыбалась Джули Теллер с фотоаппаратом.

— Макс, это было супер! Просто супер! Я столько нащелкала! Скорей возвращайся, посмотришь на выпускников.

Макс кивнул и помахал ей рукой, а потом побежал в Дом, чтобы принять душ. Ника он спустил на землю, и тот потрусил следом.

Переодетый в форму, Макс вернулся на стадион, стряхивая воду с волос. Он даже захватил толстый плед, чтобы когти Ника не слишком мешали смотреть. Матч с выпускниками вот — вот должен был начаться. Макс сел во втором ряду с Рольфом и Коннором. Тут по толпе пронеслось:

«Куп, Куп, Куп!» Макс вытянул шею и увидел несколькими рядами выше Купера, в плаще и шапке. Игроки из выпускников и зрители пытались выманить его на поле но Купер сдержанно улыбался и мотал головой.

— Я слышал, он обалденно играет, — сказал Рольф, жуя хот — дог. — На третьем курсе попал в сборную Рована. Забил выпускникам два гола.

— Однажды я с ним поздоровался, — буркнул Коннор. — А он посмотрел на меня как на придурка.

— Он здесь не для того, чтобы со всеми здороваться, — возразил Рольф. — И вообще, говорят, он такой крутой, что не принадлежит ни к одному полевому управлению. Его посылают туда, где он больше нужен.

— Что такое полевое управление? — спросил Макс, слегка стыдясь своего невежества.

— Они у нас везде, — объяснил Рольф, — почти во всех крупных городах мира. Следят за Врагом…

— Вот ты где! — послышался громкий голос слева.

Макс опустил глаза и увидел на краю трибуны Ханну.

Она помогала гусятам залезть на ряд Макса.

— Макс, дорогуша! Как дела? — заворковала Ханна. — Говорят, ты у нас звезда! Звезда, надо же! Гусята очень просили с тобой повидаться. Ты не против, если они посидят с тобой? О, ты такой душка!

Гусята запрыгали у ног Макса и принялись клевать все, что попадалось им на глаза. Макс осторожно поднял их и усадил рядком на теплой спине Ника. В это время Ханна прошлепала к заграждению, поближе к месье Ренару, который как раз готовился объявлять матч.

— Эй, Ренар! — прокричала гусыня. — В этом году заставишь всех играть честно? Или выпускники опять тебя подкупили?

Месье Ренар смерил Ханну кислым взглядом и откашлялся. Макс и другие ребята захихикали. Вся речь Ренара перемежалась издевательскими ремарками Ханны. Зрители аплодировали. Месье Ренару пришлось закончить церемонию побыстрее.

Ну, а игра оказалась великолепным зрелищем. Сборная Рована боролась отважно, особенно Джейсон Барретт, но команда выпускников была на две головы выше: что по силе, что по скорости, что по ловкости.

Поскольку исход матча был ясен, Макс ни за кого не болел, а просто любовался. И не зря: вот два выпускника сцепили руки и по команде перебросили бегущего товарища через тридцатифутовую стену, выросшую посреди зоны полузащиты. Вот мяч пролетел в ворота через все поле, ни разу не коснувшись земли.

— Как у них получается? — благоговейно прошептал Макс, когда один выпускник, не моргнув глазом, перескочил сорокафутовую пропасть и побежал дальше.

— Телоусиление, — раздался невозмутимый голос Джули Теллер. Она подошла слева, щелкнула Макса, Ника и гусят, улыбнулась и выглянула из — за объектива.

— Что — что? — переспросил Макс. Коннор обернулся, увидел Джули и чуть не подавился хот — догом. Потом поспешно подвинулся.

— Телоусиление, — повторила Джули. — Использование мистической энергии для усиления способностей организма. — Она села рядом с Максом и дала одному гусенку забраться на нее. — Этот предмет начинается с третьего курса. Очень сложный. А у тебя, похоже, врожденный талант.

— Почему?

Она рассмеялась и пожала ему руку. У Макса закружилась голова.

— Потому что, заметил ты или нет, ты только что занимался телоусилением во время игры! — объяснила Джули. — Большинство новичков не бегают быстрее олимпийских чемпионов. Спроси мисс Бун.

Оставшееся время они проболтали. Джули рассказала Максу смешную историю про то, как ее младший братишка в Мельбурне учился серфингу, а Макс поделился с ней историями о Чикаго и своем отце. Когда Джули спросила про мать, Макс пробормотал: «Ее больше нет» — и отвернулся к полю. Месье Ренар подал сигнал об окончании матча. Выпускники победили со счетом 11:3, хотя Макс подозревал, что такой перевес они выбрали сами. Игроки обменялись рукопожатиями, и зрители начали расходиться.

К Максу подошли Сара и другие девочки из группы. Он помахал рукой, Сара рассеянно помахала в ответ, не сводя глаз с фотокорреспондентки.

— Привет всем! Мы идем отдохнуть и переодеться. Макс, встретишь меня у лестницы для девочек в семь?

— Конечно, — сказал Макс и подставил пальцы гусятам. Те тут же вцепились в него клювиками.

— Отлично. Тогда до встречи!

Сара еще раз покосилась на Джули и ушла за остальными.

— Хм — м — м… — протянула Джули. — По — моему, ей не нравится, что я сижу с тобой.

— Ты что, Сара хорошая, — быстро сказал Макс.

— Я и не говорю, что плохая, — сказала Джули, сняла с колен гусенка и отдала Максу. — До вечера!

Джули побежала к Дому. А Ханна последний раз шлепнула крылом по заграждению перед месье Ренаром.

— Сам такой!

Учитель ушел, что — то бормоча под нос. Гусята спрыгнули с колен Макса и вразвалочку заковыляли навстречу матери.

Сара была очень красива. Макс сразу об этом подумал, когда увидел ее на лестнице с другими девочками. Все хихикали, шептались и щеголяли парадной формой. Сара добавила к своему наряду яркие африканские украшения: медный браслет — спиральку, ожерелье из ракушек каури, маленькую брошку с цветным изображением льва.

— Привет, Макс! — улыбнулась она с нижней ступеньки.

— Привет, Сара! Э — э… классно выглядишь, — тихо сказал Макс, не сомневаясь, что сэр Алистер пришел бы в ужас от его тона.

— Ты тоже, — сказала она.

— И брошка твоя мне нравится, — сказал Макс, вспомнив, что отец советовал всегда, когда хочешь сделать комплимент, говорить о чем — то конкретном.

Сара поблагодарила, взяла его под руку, и Макс покраснел. Он заметил, что многие взрослые в вестибюле их видят и улыбаются.

Вокруг Дома все преобразилось. Перед входом выросли два огромных шатра из белого холста. В одной виднелись длинные ряды пока еще прикрытых блюд и подносов. Макс с тоской покосился на миниатюрное кладбище из черного и белого шоколада — наверняка из кондитерской мистера Вавилонса. Повсюду стояли бочки и огромные корзины, битком набитые хлебом, яблоками, снопами пшеницы и кукурузными початками, и светились тыквенные фонари — то сложенные в пирамиды, то свисающие с веток над дорожками. На поляне несколько старших учеников и выпускников творили причудливые иллюзии: призраков, гоблинов, всадников без головы, воющих баньши. Фантазмы плясали на фоне ночного неба, а потом рассеивались тонкими дымными нитями.

На паркетном полу второй беседки выпускники танцевали под музыку оркестра, составленного из учеников и жителей Убежища. Изящный фавн перебирал струны лютни, зеленокожий человечек, раздувая щеки, играл на волынке. Большерот сидел рядом в крошечной шляпке из тыквы, сонно жмурился и не обращал внимания на отчаянные мольбы Лючии спеть.

— Чего она? — спросил Макс. — Лягушки не поют.

Сара рассмеялась.

— В брошюрке у Лючии написано, что такие, как Большерот, иногда поют. И эти песни вызывают безумную страсть…

Макс откашлялся и начал высматривать Коннора. Тот тоже был там: обгладывал индюшачью ножку и хихикал всякий раз, когда какой — нибудь оркестрант фальшивил или танцор оступался. Макс и Сара подошли к нему.

— Привет, Коннор! А где… э — э… Мамуля?

Коннор пожал плечами.

— Я постучал, а она давай кричать, что еще не готова. Запуталась в… чулочном поясе.

Макс и Коннор хихикнули. Сара нахмурилась.

Тут подошел Дэвид, в отличие от большинства, без галстука. (Он тщетно боролся с этим предметом одежды, еще когда Макс уходил на встречу с Сарой.) Потом ученики помахали Бобу, который прошествовал мимо в огромном смокинге, с тщательно уложенными волосами.

Тут они увидели госпожу Рихтер в красивой шали с кельтским узором по краю.

— Смотрите, чтобы сэр Алистер не увидел, что вы притаились в углу! — улыбнулась она. — Будете неделями повторять сценарии «вращения в обществе»! Поздравляю первый курс с победой! — Она покосилась на Макса. — Я видела только первую часть, но слышала, что конец всех удивил. Выпускники только о вас и говорят!

Она легонько стукнула себя по голове.

— Ах да! Раз вы тут стоите, может, кто — нибудь сбегает на кухню за кукурузным хлебом? Его съедают быстро, а у Мамули, точно, пеклась последняя партия.

Госпожа Рихтер снова ушла, по пути конфисковав у четверокурсников бутылку шампанского.

— Коннор, сходишь? — предложила Сара. — Может, Мамуля уже готова?

— Только не это! Она сказала, что сама найдет меня! А вдруг я увижу ее в чулочном поясе?!

— Вредина, — упрекнула его Сара и отвернулась к фавну, который играл особенно сложное соло на лютне.

— Я пойду, — вызвался Дэвид.

— Вот видишь? — сказал Коннор Саре. — Дэвид пойдет. Спасибо, Дэви! Ты спас меня от жуткого зрелища!

Коннор картинно похлопал его по руке. Дэвид улыбнулся, кашлянул и нырнул в толпу. Остальные пошли к шведскому столу.

Вдруг все заполнилось светом. На холме перед пляжем зажгли огромный костер. Бревна громоздились футов на тридцать, и пламя буквально взревело. Празднующие радостно закричали, зазвенели бокалами, и оркестр заиграл веселую мелодию.

Двадцать минут спустя Макс лакомился куском баранины, разговаривал с Сарой о матче и вдруг замер.

— А где Дэвид?

Он повернулся к Омару, тот пожал плечами. Омар со скучающим видом грыз морковку, а приглашенная им Синтия ходила по пятам за Ноланом.

— Я скоро вернусь, — сказал Макс Саре. — Пойду посмотрю, где он.

Сара молча кивнула. Оркестр завел новую песню.

В вестибюле было пусто. Макс спустился в обеденный зал, обошел колонну и… застыл на месте.

На полу валялись несколько разбитых блюд, куски кукурузного хлеба, похожие на желтый поролон, а рядом с ними — Дэвид. Его щека кровоточила. Огромный дубовый стол лежал на боку; тарелки и стаканы, которые раньше стояли на нем, разбились на тысячи осколков.

Макс поднял глаза.

В десяти футах над землей висела Мамуля! Ее привязали к колонне извивающиеся кольца зелено — золотого огня. Голова Мамули свесилась набок, одна балетная туфля свалилась с широкой ноги к подножию колонны.

Макс развернулся и через две ступеньки побежал наверх. В вестибюле он буквально налетел на госпожу Рихтер, которая фотографировалась с выпускниками.

— Госпожа Рихтер! — выдохнул Макс. — Госпожа Рихтер! Скорее!

— Что случилось? — спросила она, поворачиваясь к Максу.

В этот момент сработала вспышка.

— В обеденный зал. Скорее! — просипел мальчик и побежал обратно.

Директор сразу поняла, что к чему. Макс встал на колени радом с Дэвидом. Тот лежал без сознания и смешно посапывал, будто спал.

— Отойди от него, — приказала госпожа Рихтер спокойно, но строго. Макс вскочил на ноги и попятился к стене.

Госпожа Рихтер быстро подошла к бесчувственному мальчику, подняла левую руку, и кольца вокруг Мамули рассыпались мелкими искорками. Мамуля легла на пол радом с туфлей.

Госпожа Рихтер склонилась над Дэвидом, охватила его голову руками и тихо что — то прошептала. Дэвид застонал и пошевелился. Она снова что — то прошептала, и Дэвид открыл глаза.

— Мамуля на меня набросилась! — прошептал он, широко раскрыв глаза. — Я просто хотел защититься. Я ведь ее не убил?

Госпожа Рихтер покачала головой и приложила палец к губам.

Легким взмахом руки госпожа Рихтер водрузила на место массивный стол и собрала хлеб с осколками в аккуратную кучку у дверей кухни. Потом к ней по полу подъехал стул, и с помощью Макса она усадила на него Дэвида. Дэвид растерянно моргал и косился на Мамулю, которая еще не пришла в себя.

Госпожа Рихтер присела над Мамулей и взяла ее за подбородок. Мамуля дернула ногой и с пронзительным визгом очнулась. Увидев Дэвида, она снова взвизгнула, вскочила и спряталась за колонной.

— Оно на меня напало! — всхлипывая, пожаловалась она.

— Неужели? — спросила госпожа Рихтер. — Мальчик говорит, что это ты на него напала, Мамуля, и я склонна ему верить.

Наступило долгое молчание. Наконец послышался голос Мамули, полный обиды и отчаяния.

— Я думала, вы с Мамулей играете! Послали на Хэллоуин вкусного мальчика. Я думала, это подарочек к празднику!

— С чего ты взяла? — резко спросила госпожа Рихтер. — Мамуля, наших учеников есть нельзя. Мы тебе тысячу раз говорили.

— А этого — можно! — вскричала Мамуля.

И тут Макс вспомнил день знакомства с Мамулей. Дэвид тогда испугался Боба и убежал в кладовку. И вроде бы больше не вышел.

— Госпожа Рихтер! Кажется, Дэвид не проходил церемонию обнюхивания! Он прятался!

— Господи! — воскликнула госпожа Рихтер. — Дэвид, это правда?

Дэвид только сонно моргал.

— Мамуля, живо сюда! Понюхай этого мальчика, — скомандовала директор.

Мамуля осторожно выглянула из — за колонны и только потом поплелась к Дэвиду. Дрожа, поднесла его руку к носу, косясь на сопящего мальчика. Наконец она гаркнула:

— Готово! — И побрела на кухню. Хлопнула дверь ее любимого буфета.

— Как бы не пришлось с ней расстаться, — пробормотала себе под нос госпожа Рихтер и нахмурилась. Потом повернулась к Максу и погладила его по щеке теплой ладонью.

— Ты правильно сделал, что позвал меня! С Дэвидом все будет в порядке. Я отведу его в комнату. А ты возвращайся на праздник. Другим скажешь, что ему стало плохо.

Макс кивнул и пошел обратно.

Вечер был в самом разгаре: под светом месяца все танцевали и пели. Макс нашел Сару с Омаром. Они стояли у танцевальной беседки и разговаривали. Сара как — то странно на него посмотрела.

— А где Дэвид? И где ты пропадал?

— Дэвиду стало очень плохо, — объяснил Макс. — Он лег спать.

Омар увидел лицо Сары и отошел в сторонку. Подошел Коннор.

— Мамулю не видели? Страшно подумать, что будет, если она решит, что я не пришел на свидание!

— Она не придет, — вздохнул Макс. — Сидит в буфете я сам слышал.

— Правда? — просиял Коннор.

— Ага, — подтвердил Макс и выразительно посмотрел на Коннора: мол, больше не спрашивай.

— Класс! Попробую — ка уговорить эту второкурсницу со мной потанцевать… — сказал Коннор, всматриваясь в толпу.

— Какие вы все идиоты! — прошипела Сара и пошла прочь. Макс беспомощно посмотрел на Коннора и побежал за ней.

— Сара, подожди! В чем дело?

— В чем дело? А вот в чем! — Она развернулась к нему; ее глаза сверкали. — Я стою тут битый час и чувствую себя последней дурой на первых в своей жизни танцах. Не хотел со мной идти, нечего было приглашать!

— Что? — удивился Макс. — Я просто помогал Дэвиду, ему стало плохо.

— Да перестань! — фыркнула Сара. — Я знаю, ты меня пригласил только потому, что девчонки тебя заставили. Джули Теллер лучше, конечно! — Она передразнила широкую улыбку Джули и ее манеру откидывать волосы.

— Сара…

— Отстань! Лучше бы я пошла с Джоном Бакли. Он хоть вести себя умеет!

Макс разозлился и покраснел.

— Вот и зря не пошла!

Он отвернулся и ушел. Обогнул Дом и направился к тропе в Убежище. Ника можно покормить и раньше, решил он. Развязал галстук и со злости чуть не зафутболил ногой по фонарю — тыкве.

Огни и шум праздника остались позади. Макс обернулся посмотреть, не идет ли за ним Сара, но никого не увидел, не считая сотен ухмыляющихся тыквенных рожиц. Под ногами хрустели листья. Макс остановился: с боковой тропы, где в первый день Дэвид закопал монетку, лился странный ярко — белый свет. Свет заколебался, а потом вспыхнул еще ярче. Послышался слабый смех, будто где — то вдали собрались дети. Макс оглянулся на Дом: нет, это не оттуда.

Он отвел низкую ветку и вышел на боковую тропинку, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Не советую туда ходить, — прошептал чей — то голос совсем близко.

Макс чуть не вскрикнул: из тени вышла чья — то фигура. В лунном свете блеснул мертвый белый глаз.

Мужчина почти сливался с тенью, хотя лицо открыл. Теперь он выглядел еще более мрачным и усталым, чем в последний раз, в аэропорту, как будто много дней не спал и не брился. Он ступил вперед, снимая с плеча небольшой рюкзак.

— Привет, Макс! — прошептал он с тем же странным акцентом, что и в музее. — Я тебе кое — что принес.

Макс развернулся и побежал по тропе к Дому. Не успел он сделать и трех шагов, как что — то оторвало его от земли. Незнакомец зажал ему рот и настойчиво прошептал в самое ухо:

— Ш — ш — ш! Я не Враг! Я пришел тебе помочь! Ты дашь мне сказать? Не будешь кричать?

Макс кивнул и перестал сопротивляться. Как только тот опустил его на землю и ослабил хватку, Макс заехал локтем ему в живот и лихорадочно забился, пытаясь вырваться. Незнакомец зашипел, но хватку не ослабил. Он оторвал Макса от земли и стиснул так сильно, что мальчик не мог и пошевелиться.

— Я понимаю, ты меня боишься, — прошептал незнакомец. — Но если бы я вправду хотел причинить тебе вред, я бы уже это сделал. Согласен?

Макс кивнул, видя перед самым своим лицом белый глаз, и немного расслабился. Мужчина немного выждал и снова опустил его на землю.

— Боец! — хмыкнул незнакомец. — Впрочем, неудивительно.

Макс молча смотрел на него. В лесу стало совсем тихо.

— Что это было? — спросил Макс и кивнул туда, где были свет и смех.

— Не знаю, — ответил незнакомец и жестом попросил Макса говорить потише. — Зато я знаю, что Рован — место странное, и глупым новичкам лучше не бегать за таинственными звуками в Ночь Всех Святых.

Макс вздрогнул и всмотрелся в темноту.

— А откуда вы вообще знаете про Рован? Как вы сюда попали?

— Ответ на эти вопросы один. Я тут учился. И, как большинство любопытных учеников, разведал кое — какие здешние секреты.

Макс оглянулся на Дом.

— Да не трону я тебя! — нетерпеливо прошептал незнакомец.

— Я понял. Просто… меня о вас предупреждали. Но не говорили, что вы здесь учились.

— Мне тут больше не рады, — отрезал мужчина и что — то достал из рюкзака. — Я хочу тебе кое — что вернуть.

Он протянул ему альбом для набросков, который Макс когда — то оставил в Художественном институте. Макс провел руками по обложке и открыл альбом как раз на рисунке, который не успел закончить, когда этот человек вошел в галерею. Мальчик сунул альбом под мышку.

— Почему вы меня тогда выслеживали?

Мужчина быстро огляделся и снова знаком попросил говорить потише.

— У меня есть предвидение. — Мужчина небрежно указал на белый глаз, который так не нравился Максу. — Одним глазом я вижу будущее, но только наполовину. Я знал, что должен быть в Чикаго и сесть на этот поезд, только не знал, почему. А потом я увидел тебя.

Макс вспомнил, как тогда испугался этого взгляда.

— У тебя очень сильная аура, Макс. Я шел за тобой, потому что ты явно должен был стать потенциалем, а они начали исчезать.

С праздника донеслись громкие приветственные крики. Макс обернулся.

— В тот день вы с отцом подвергались куда большей опасности, чем ты думаешь. Приспешники Врага активно действуют в художественных музеях. Их интересуют особые картины и особые дети, а в тот день они могли убить двух зайцев.

— Так это вы были у меня дома? — заикаясь от волнения, проговорил Макс. — Ну, наверху?

Тот покачал головой.

— Когда я явился к тебе, то увидел убегающего Врага. Я решил, что тебя могли похитить, и погнался следом. Не догнал. Когда я вернулся, твой дом уже был под наблюдением. Прости, что я не смог добраться раньше. Надо было еще доехать.

— А аэропорт? — нетерпеливо прошипел Макс. Он сам не понимал, что чувствовал в эти минуты.

— На выходе тебя поджидал Враг. Я знал, если ты меня увидишь, то пойдешь другим путем.

— Что вы этим хотите сказать? Что спасли меня? — прошептал Макс.

Мужчина впервые за все время улыбнулся, и его суровые черты на миг смягчились, подобрели.

— Когда — нибудь отплатишь мне тем же, а?

Вдруг он нахмурился и присел.

— Мне пора! Сюда идут.

Незнакомец молча отступил в тень и стал такого же цвета, что и темный лес вокруг, только лицо осталось белым.

— Мы еще увидимся? — прошептал Макс. — Как вас зовут?

Мужчина кивнул и криво усмехнулся:

— Пусть будет Ронин.

Лицо исчезло.

Через мгновение Макс ойкнул от неожиданности: рядом возник Купер с длинным острым ножом из тускло — серого металла. Макс открыл было рот, но Купер поднял руку, приказывая молчать. Агент пристально всматривался на лес. Несколько секунд они стояли не шевелясь. Наконец Купер засунул нож в рукав и сверху вниз посмотрел на Макса. Его голос оказался низким, спокойным, с легким акцентом лондонских кокни.

— Ты с кем — то говорил. С кем?

— Н — н — ни с кем, — с запинкой проговорил Макс.

Надо же, Купер умеет говорить.

— Врешь, — бесстрастно ответил Купер.

— Что? Я тут поссорился с одним человеком и ходил выговориться!

Купер какое — то время просто смотрел на Макса. Потом медленно вынул нож из рукава и сошел с тропы туда, где всего пару минут назад был Ронин.

— Иди в Дом, — тихо скомандовал агент и исчез.