Пес-оборотень и колдовская академия

~ 12 ~ Тайны и тюрьмы

Макс приготовился прыгать и окинул взглядом комнату. Футах в шести на полу возникло ярко — зеленое пятно. Мальчик приземлился прямо на пятно, так, чтобы не заступить за его пределы. Прямо в голову со свистом полетел тяжелый мяч размером с дыню. Макс заметил его краем глаза и успел нагнуться. Справа появился зеленый круг поменьше, и Макс прыгнул вбок, встав на цыпочки, и шлепком руки отразил очередной мяч. Следующее пятно образовалось прямо над головой. Оно двигалось и размером было не больше тарелки для фрисби. Макс подпрыгнул, легко достал его ногой и тут же развернулся и отбил второй ногой маленький твердый мяч, который летел на него сзади.

Когда сценарий закончился, Макс утер лоб и пошел к двери. У дисплея стоял мистер Винченти.

— Хм — м — м… — протянул он, поглаживая аккуратную белую бородку. — Вижу, за последние шесть сценариев ты получил больше сорока баллов.

Макс широко улыбнулся и снял с дверной ручки полотенце.

— А еще я вижу, что ты избегаешь стратегических сценариев, — добавил мистер Винченти, пролистав несколько экранов. — Так не годится.

— Они не такие интересные, — выдохнул Макс.

— Не такие интересные? Или просто у тебя хуже получается? — Мистер Винченти приподнял бровь и стер цифры с экрана. — Пошли, Макс! Есть разговор.

Несколько старших учеников помахали им вслед и поздравили с наступающим праздником. Макс и мистер Винченти пошли по лесной тропе к Дому, разговаривая ни о чем. От морозного воздуха щекотало в носу. Рован зимой выглядел совсем иначе: Старина Том и Мэгги стояли под снежными покрывалами, лес потемнел, океан стал холодным и серым. Макс взглянул на свинцовое небо, грозившее новым снегопадом, и гирлянды маленьких белых лампочек на изгородях и окнах Дома.

— Как экзамены? — спросил мистер Винченти, когда они поднимались по лестнице.

— Вроде ничего, — ответил Макс и помахал отъезжающим ученикам. Все приятели Макса, кроме Дэвида, уже уехали. — Мистику и математику сдал с трудом. Стратегию — вроде нормально, только с логикой, кажется, напутал…

— А как этикет? — спросил мистер Винченти и направился в небольшую комнату, граничащую с вестибюлем.

— Понятия не имею. И вообще, дурацкий предмет.

— Ошибаешься. — Мистер Винченти покачал головой и пригласил Макса сесть. — О, я знаю, сэр Алистер иногда перегибает палку, но иногда полезно знать, как вести себя в той или иной ситуации. Если решишь стать агентом, это тебе очень пригодится. А я уверен, когда — нибудь полевые управления за тебя будут драться. Ну, ничего страшного. Я попросил всех учителей информировать меня, если кто — то из моего класса может не сдать курс. Пока тебе это не грозит.

Мистер Винченти сел в глубокое кресло и забарабанил пальцами по колену. Вид у него стал необычно серьезным и в то же время неуверенным. Макс долго слушал, как тикают небольшие часы на каминной полке. Наконец классный руководитель заговорил:

— Макс, даже не знаю, с чего начать…

Макс похолодел и опустил глаза на свои мокрые ботинки. Когда ему сообщили, что мама исчезла, было почти так же.

— Что случилось? Пожалуйста, скажите сразу. Я понял, что — то плохое.

— Мы считаем, что тебе не следует ехать домой на праздники, — вздохнул мистер Винченти. — Мы считаем, тебе лучше остаться здесь, в Роване.

Несколько мгновений Макс молча смотрел на мистера Винченти.

— Почему? — наконец спросил он, стараясь не выказывать злость.

— Сам понимаешь, — ответил мистер Винченти. — Мы считаем, это может быть опасно. Все для твоей пользы.

— А как же другие? — Макс резко встал. — Их отпустили!

— Они не ты, — ласково возразил мистер Винченти. — Враг на них не нападал. Враг не знает, где они живут…

— Это ваше решение? — нарочито ровным голосом спросил Макс.

— Нет, оно исходит от директора…

Макс насупился и выскочил из комнаты. Обогнув горы сумок и чемоданов, он пробежал к кабинету госпожи Рихтер. Его лицо пылало. Макс распахнул дверь и крикнул:

— Я сбегу!

Госпожа Рихтер сидела за столом, подперев руками подбородок, и встретила его внимательным взглядом.

— Пожалуйста, прекрати кричать и сядь, — тихо сказала она.

Макс стоял в дверях, тяжело дыша. Над чашкой чая на столе госпожи Рихтер поднимался пар. Снаружи снова пошел снег.

Лицо директора было очень усталым и печальным.

— Прошу тебя, Макс, сядь, — повторила она. — Хочу с тобой об этом поговорить.

— Если хотите, почему вы послали мистера Винченти? — Макс снова разозлился.

— Потому что у меня была очень важная встреча, которую нельзя перенести. Пожалуйста, сядь.

Макс посмотрел на бежевый ковер и увидел горстку тающего снега. В снегу перед окном были неглубокие отпечатки ног.

— Почему он не мог зайти в дверь, как все? Что за тайны?

Он еле удержался, чтобы не заявить, что все знает про пропавших потенциалей, что госпожа Рихтер совсем не такая хитрая, какой хочет казаться.

— Я понимаю твою злость, — устало проговорила госпожа Рихтер. — Хочешь дальше стоять и кричать — пожалуйста. Или сядь и выслушай ответы на свои вопросы.

Макс услышал позади шаги. В комнату, держа руки в карманах, зашел мистер Винченти.

— Извини, Габриэль, — сказал он.

— Ничего, Джозеф, я все понимаю. Садись. Может, вдвоем убедим Макса нас выслушать.

Макс сердито воззрился на взрослых: они — то спокойные! Он глубоко вдохнул и присел на краешек стула.

— Я должен съездить к папе! — умоляюще произнес он. — Я ему нужен!

— Мне очень жаль, что это невозможно, — тихо произнесла госпожа Рихтер. — Но так вышло. Мне очень больно разлучать ребенка и отца, и на праздники, и в целом. Прости, что не сказали тебе раньше, но мы искали способы позволить тебе эту поездку. К сожалению, таких способов нет.

— Со мной все будет нормально. Поставите агента следить за домом…

Госпожа Рихтер покачала головой.

— Макс, я буду говорить совершенно открыто, чтобы ты все понял и больше мы не возвращались к этому разговору. — Ее голос стал жестким. — Мы тщательно проанализировали ситуацию. Ничего не будет «нормально». За тобой придет Враг, и не просто миссис Миллен и ей подобные. Чтобы обеспечить твою безопасность, нужно выделить огромные ресурсы, а сейчас я не могу на это пойти. Ты поставишь под угрозу себя, своего отца и, вероятно, многих других. Решение не из приятных, но оно принято.

Макс внимательно ее выслушал и, прежде чем заговорить, взвесил каждое слово.

— Мой отец тоже будет в опасности? — спросил он.

— Да, Макс, боюсь, что так, — ответила госпожа Рихтер.

Макс понурился. А потом произнес тихо и хрипло:

— Значит, я в тюрьме. Мне даже домой нельзя!

— Ну, Макс, — потрепал его по плечу мистер Винченти, — не все так плохо! Ты не один останешься здесь на каникулы. А Рождество мы будем встречать в Убежище.

Не слушая мистера Винченти, Макс вперился в почетную грамоту за плечом госпожи Рихтер.

— И что мне соврать отцу?

Госпожа Рихтер вздохнула и уперлась ладонями в стол.

— Что ты провалил экзамен по математике и должен заново пройти несколько тем, чтобы не просидеть здесь все лето.

Макс прикусил щеку и кивнул. Потом спокойно встал, хотя ему хотелось разломать подлокотники изящного кресла. В дверях он задержался.

— И все равно просижу здесь все лето?

— Надеюсь, это будет твоим решением, Макс. Не моим.

Макс пришел на кухню, чтобы позвонить. Мамуля и Боб резали овощи для супа. Мамуля весело мурлыкала себе под нос, а Боб угрюмо хмурился: скорее всего, уже знал, что случилось. Великан вытер руки о передник, что — то прошептал Мамуле и увел ее с кухни.

Отец поднял трубку на второй раз.

— Папа, ты занят? Извини, что беспокою тебя на работе.

— Нет — нет — нет, я рад, что ты позвонил! Вообще — то тебе должно икаться, потому что мы с мистером Лукенсом как раз о тебе говорили. Я сказал, что ты приезжаешь домой из Рована, и он чуть не уронил кружку с кофе!

— Да ну, — сказал Макс и прислонился к мешку с картошкой.

— Правда! — воскликнул отец. — Он очень поразился! Сказал, что эксклюзивней не бывает. У него есть племянница, которая тоже хочет там учиться. Разве не здорово?

— Супер.

— Да, и еще… — Отец понизил голос. — Он хочет поговорить с тобой на рождественской вечеринке. Лукенсы приглашают самых больших шишек!

Макс тихо бился головой о стену и всем сердцем желал, чтобы связь оборвалась.

— Папа, у меня плохая новость…

— Что случилось? У тебя все хорошо?

— Нет, — сказал Макс и опустил голову между коленей. — Я провалил экзамен. По математике.

Из трубки вырвался облегченный смех.

— Господи! Меня чуть инфаркт не хватил! И это все? Макс, я провалил алгебру раза два, пока не стал разбираться…

— Нет, пап, ты не понял. Я должен сидеть каникулы здесь. А то меня оставят на лето.

В трубке надолго замолчали. Макс приготовился к худшему.

— Что?! — воскликнул Скотт Макдэниелс. — Ты хочешь сказать, что не приедешь домой на Рождество?

— Да. Мне очень жаль…

— Дай трубку кому — нибудь из учителей.

Эти слова вылетели из телефона, словно пули. Макс поежился и невольно покрутил головой в поисках взрослых. Потом задержал дыхание и еще раз повторил себе, что это ради папиной же безопасности.

— Папа, сейчас никого рядом нет. Я могу попросить, чтобы тебе перезвонили.

— Первый раз такое слышу! Какая наглость! Не пускать ребенка в семью просто потому, что он не решил пару задачек!

Отец надолго замолчал, а потом добавил очень спокойно:

— Макс, собирай вещи. Я встречу тебя в аэропорту, как договаривались…

— Нет, папа… — умоляюще произнес Макс.

— Я поставлю машину и…

— Папа, я не еду!

— Ты что, не хочешь ехать?! Макс, я твой отец… Да хоть бы ты и все их дурацкие экзамены провалил! Мне все равно! Я встречу Рождество с сыном! Лукенсы нас пригласили…

— Ну, раз тебе это надо для работы, другое дело! — огрызнулся Макс.

— Ты о чем? — обиженно отозвался отец. — Я уже развесил носки для подарков и…

— И маме? — прервал его Макс.

— Что?

— И маме будешь подкладывать подарки?

— Да, а причем тут…

— Ее больше нет, папа! — закричал Макс. — Хватит дарить ей подарки! Хватит совать в этот дебильный носок помаду, шоколадки и бусы! Мамы НЕТ!!!

Его крик отдался эхом, как в пещере. Макс закрыл глаза и от стыда совсем съежился. Он уже думал, что отец начнет его ругать, но тот сказал ледяным тоном:

— Ты мой сын, и я тебя очень люблю. Собирайся. Завтра к полудню я за тобой приеду. Скажи учителям или кто там тебя держит, что если мне помешают, я вызову полицию.

Связь оборвалась. Макс, совершенно опустошенный, медленно встал и повесил трубку.

— Ух! Вот так фейерверк! — воскликнула Мамуля, возбужденно блестя глазами. Оказывается, людоедша все это время пряталась за углом и грызла неочищенную морковку (которую уже сжевала до самого хвостика). — Я думала, мы с сестрицей скандалистки, но это полный отпад!

Макс молча пошел к ней, как зомби. Кривая ухмылка людоедши дрогнула. Макс навис над Мамулей и крепко обнял ее, не обращая внимания на бугристую спину, потную блузку и волосы, пахнущие половой тряпкой. Потом задрожал и прижался щекой к ее плечу. Людоедша застыла. Через несколько секунд Макса обняли короткие толстые ручки.

— Тш — ш — ш… Все будет хорошо, милок…

Макс поднял голову и посмотрел в красные, полные слез глаза.

— Ты не потерял папу, милок! — прохрипела она. — Ты нашел Мамулю!

Людоедша несколько раз ущипнула Макса за руку и завертела головой.

— Надо тебя покормить, вот что! Главное — набить желудок, и тогда никто не будет хныкать! Три окорока и кочан капусты, а утром опять к Мамуле!

Людоедша сжала Максу руку и рванулась к холодильнику, откуда, довольно напевая, начала выгружать окорока.

За дверью обеденного зала поджидал мистер Винченти.

— Папа сказал, что завтра за мной приедет, — сказал Макс, проходя мимо учителя на лестницу. — Говорит, что вызовет полицию, если будут проблемы. Вы с госпожой Рихтер разбирайтесь сами… А я пойду к себе в комнату. Хочу побыть один.

Дэвид смотрел на звезды над стеклянным куполом и что — то писал в блокноте. Макс вошел и плюхнулся на кровать.

— Что случилось? — спросил Дэвид и прошел к Максу по галерее, переступая через книги и астрономические модели.

— Все. Госпожа Рихтер не отпускает меня домой на каникулы.

— Почему? А как же твой папа?

Макс заколебался: он обещал и Найджелу, и госпоже Рихтер никому не рассказывать про миссис Миллен. И тут перед его глазами мелькнула картинка: отец стоит перед камином с тремя пустыми носками для подарков. Глаза Макса засверкали от злости.

За следующий час он рассказал Дэвиду все.

Все пережитые ужасы и чудеса хлынули из него, как вода из сломанного крана. Он рассказал про гобелен, про Ронина, про миссис Миллен и даже про подслушанный разговор об исчезнувших потенциалях и картинах. Дэвид слушал молча, только обнимал свои колени и ждал, пока Макс закончит.

— Что ж, теперь многое прояснилось. Случилось — или вот — вот случится — что — то очень важное. Я довольно давно читаю это по звездам. — Дэвид кивнул на маленькое помаргивающее созвездие. — Жаль только, что тебя не пускают домой. Зато я не останусь один.

Макс удивленно воззрился на него.

— А ты — то почему не едешь?

Слабая улыбка Дэвида испарилась. Он сходил на нижний этаж и принес небольшую стопку писем. Макс узнал на конвертах почерк Дэвида. На каждом конверте стоял штемпель: «Адресат выбыл. Вернуть отправителю».

Голос Дэвида был тихим и спокойным.

— Моя мама переехала.

— Куда?

— Не знаю. Адреса для пересылки писем она не оставила. — Дэвид закашлялся. — Я так и знал. Я знал, что она уедет, как только поймет, что я нашел новый дом. Мы с ней были совсем одни, и она не могла обо мне заботиться… Она много болела.

Дэвид скрепил письма резинкой. Макс смотрел на них, и понемногу его возмущение начало остывать.

— Дэвид, мне так жалко…

— Ничего. Госпожа Рихтер сказала, чтобы я считал Рован своим домом. Да я и сам так думаю. Мне очень жаль, что ты не можешь встретить Рождество с папой, но госпожа Рихтер вообще — то права: вы оба будете в большей безопасности, если ты останешься здесь, пока они не разберутся. — Он бросил взгляд на стеклянный купол. — Я тоже хочу кое в чем разобраться.

— Например? — Макс свесил ноги с края кровати.

— Твой рассказ сходится с тем, что я вижу на небе. Но разве госпожа Рихтер не говорила, что Астарота победили?

— Ну да, — поежился Макс. Он встал и посмотрел на купол: луна, белые точки, созвездия… А Дэвид читал их как книгу. Очень важную книгу.

— Тут везде его символ, — тихо сказал Дэвид. — Может, Астарота и победили, но вряд ли уничтожили.

Назавтра за Максом не явились ни мистер Макдэниелс, ни полиция. Вместо этого его позвали к телефону. Отец веселым голосом сказал, что поддерживает решение Макса остаться на праздники в Роване. Подарки он выслал экспрессом и обещает думать о сыне весь праздник.

В обеденном зале Макс столкнулся с мистером Винченти. Классный руководитель доедал булочку и просматривал газету. На первой странице сообщалось о краже очередной картины.

— Поговорил с отцом? — спросил мистер Винченти.

— Ага, — растерянно ответил Макс. — Все нормально. Что вы сделали?

Мистер Винченти сложил газету и вздохнул.

— Пришлось немного повлиять на его воспоминания и чувства. — Увидев выражение Максова лица, он поспешил добавить: — Не чувства к тебе, а как он отнесся к тому, что ты проведешь здесь праздники. Он тебя очень любит.

От этого странного разговора у Макса осталось смешанное чувство. С одной стороны, он был рад, что отец не запомнит всех гадостей, которые Макс наговорил. С другой, его беспокоило, что менять настроение оказалось так легко. Макс попытался стряхнуть с себя эти мысли и провел рукой по перилам, увитым остролистом и омелой.

Дэвид был уже в вестибюле и завязывал шарф.

— Я иду кормить Майю. Хочешь со мной?

Через несколько минут они уже шли по хрусткому снегу в Убежище. Снег падал всю ночь и окутал лес сверкающим белым одеялом.

Сторожка зимой была очень уютной. Из высоких окон струился солнечный свет, пахло свежим сеном и вычищенной песком древесиной. Ник крепко спал, в отличие от Майи. Похожая на серебристую газель, та кружила по своему стойлу, пока Дэвид дожидался коробочки с кормом. Когда Дэвид открыл дверь, Майя плавно вышла из загона и направилась прямо к Максу, прижалась к его ноге гладкой серебристой головой, изогнула шею и устремила на него глаза, похожие на золотые ядрышки миндаля, у Макса сразу поднялось настроение: усталость и грусть куда — то ушли, сменились светлым спокойствием.

— Так что Майя за существо? — спросил Макс, осторожно гладя ее по ушам.

— Улу, — сказал Дэвид и повел их на свежий воздух. — Улу приносят покой и понимание. Правда, неизвестно, есть ли еще такие, как она. Ее племя почти истребили в девятнадцатом веке за красивые шкуры и рога, а еще за то, что их кровь якобы позволяет понять любой язык. На них охотились коллекционеры и ученые всего мира.

Макс ужаснулся: как можно убить или обидеть такое грациозное и доброе существо?

Майя с опаской ступила на наст, вздрогнула, а потом опустила голову в коробку с фруктами и травой.

Когда Майя поела, Дэвид и Макс повели ее гулять по Убежищу. Они ходили по местам, где Макс еще не бывал: взбирались на гору, слушали лесную капель и крики диковинных птиц. Вдруг сверху скатилась целая лавина снега.

Макс поднял глаза, и у него перехватило дыхание.

Над ними на каменном выступе расположилась Йя — Йя. Ее черная львиная морда была запачкана кровью, от тела шел пар. За ней на порозовевшем снегу виднелось копыто. Йя — Йя смотрела на них, втягивая ноздрями морозный воздух, и Макс увидел в ее огромных жемчужных глазах собственное отражение. Йя — Йя заговорила голосом, принадлежащим как будто нескольким женщинам сразу.

— Приветствую тебя в этот день солнцестояния Майя! Приветствую вас, дети.

Она опустила сломанный рог.

— Здравствуй, Йя — Йя, — ответил Дэвид. — Я надеялся тебя увидеть.

Макс покосился на товарища: ему — то Дэвид ничего не говорил!

— В самом деле, дитя? Подожди, я спущусь.

Огромная кирин встала, поводила мордой по снегу и сошла на тропу. Макс застыл на месте: встретиться с Йя — Йя среди леса оказалось куда страшнее, чем пройти мимо нее, храпящей под одеялом в сторожке.

— Йя — Йя, Астарота уничтожили? — спросил Дэвид.

Йя — Йя шагнула вперед. Ее волосатый подбородок завис прямо над головой Макса.

— Почему ты спрашиваешь Йя — Йя? — прозвенел хор голосов.

— Потому что ты — Великий матриарх Рована. Только ты помнишь Солас в пору расцвета; только ты помнишь свет, что восстал против тьмы, когда пришел Астарот.

Распевные слова нагоняли на Макса сон. Мальчик молча поглаживал серебристую холку Майи.

Йя — Йя присела, коснувшись массивным телом тропы.

— Ты хоть знаешь, как на него похож? — спросила она после долгого молчания. — В твоем юном голосе отражаются слова и дух моего господина.

— Кто был твой господин? — спросил Дэвид.

— Мой господин был тем самым светом, что восстал против Астарота. Я была рядом, когда он поверг Врага. Я подопечная Элиаса Брэма. Я пыталась ему помочь, но Враг оказался слишком силен. Мой рог сломался о бок Демона, и меня отшвырнуло. Потом дворец обрушился, и земля провалилась.

— Но был ли Астарот уничтожен?

— Не знаю, как уничтожить нечто столь древнее и злое, — тихо сказала Йя — Йя. — Это древняя магия, она вплетена в сердце и корни мира. Говорят, тело Демона нашли, но я не знаю, что с ним стало. Когда пал мой господин, я уплыла на запад с остальными и оставила эти черные дни позади…

С извилистой тропы, по которой они пришли, послышались звуки колокольчиков и смех. Йя — Йя отвернулась и ушла наверх, а Дэвид отвел Майю к краю тропы. Из — за угла выехали ярко — красные сани, запряженные двойкой крупных гнедых. Нолан со смехом вез мистера Морроу, мисс Бун и двух шестикурсников.

— Эй, ребята! — крикнул Нолан. — С Йя — Йя говорили?

— Откуда вы знаете? — удивился Дэвид.

Мисс Бун подалась вперед. Нолан жестом указал на копыто и окровавленный снег.

— Я с Йя — Йя уже почти тридцать пять лет. Увижу ее след за милю!

Мистер Морроу пыхнул трубкой и плотнее закутался в шерстяной плед. Среди запаха сосновых иголок и нагретого солнцем леса табачный дым казался приятным.

— Двум юношам и улу с нами не поместиться, но возьмите — ка, — сказал учитель.

Макс вышел вперед и взял у него металлический термос. Открутив крышку, он почуял запах какао.

— Спасибо, мистер Морроу! — сказал Макс и быстро отхлебнул.

— Не за что, Макдэниелс, — проворчал тот и подмигнул. — Счастливого солнцестояния, мальчики! Сегодня ровно в восемь будут песни и угощение! Приходите в большой зал!

— Придем, — сказал Макс вдогонку саням.

Когда сани скрылись за поворотом, Дэвид покачал головой и закашлялся.

— Нет, не придем. Сегодня мы будем выяснять, что случилось с Астаротом.

Звуки скрипки и пение слышались еще до того, как Макс открыл тяжелые двери Дома и прокрался внутрь. Ника он покормил и теперь спешил к Дэвиду. Макс тихо поднялся по старой черной лестнице. Баритоны Боба и мистера Морроу выводили:

Дэвид ждал Макса в библиотеке Бэкона. Он не стал включать свет и читал при свете свечи. Сейчас он листал стопку газет и компьютерных распечаток.

— Возьми этот список, — прошептал он, едва Макс успел сесть.

Макс посмотрел на листок, выдранный из блокнота, с длинным столбцом названий.

— И это все нужно читать?

Дэвид кивнул, вручил Максу вторую свечу, а сам принялся что — то записывать своим тонким наклонным почерком.

Прошло больше часа. Макс с кряхтением водрузил на стол последние фолианты. Дэвид все так же лихорадочно писал, будто не замечая Макса. Его свеча превратилась в огарок.

Макс решил передохнуть и стал рассматривать корешки: «Величайшие творения девятнадцатого века», «Искусство эпохи барокко», «Секреты старых мастеров», «Дада и сюрреализм», «Гений Рембрандта», «Скрытая символика Бернини», «Ренессанс искусства и человека», «Голландские мастера XVII века», «Дилемма постмодернизма»…

— Дэвид! — в ужасе прошептал Макс. — Что мы с этим всем будем делать?

При свете свечи Дэвид казался гораздо старше. Он перестал писать и посмотрел на Макса.

— Астарота не уничтожили, я уверен. Враг его ищет, и это как — то связано с похищенными картинами. Я думаю, в некоторых картинах могут быть тайные ключи, которые приведут к Астароту. Только мне нужны еще две книги.

Макс привстал, но Дэвид покачал головой.

— Здесь их нет. Они заперты в архиве Прометея — тайной комнате между Мэгги и Стариной Томом. Я могу их достать, но пойду один. А ты отнеси все это к нам. Встретимся в комнате.

Макс решил не задавать лишних вопросов. Дэвид открыл рюкзак и начал сгружать туда книги. Книги падали туда без звука, как в портфель Найджела, и бока рюкзака не раздувались.

— Откуда ты его взял? — спросил Макс.

— Сделал, — просто ответил Дэвид. — Я пошел. Встретимся дома.

Дэвид задул свечу и ушел. Как раз в это время в большом зале, двумя этажами ниже, раздались одобрительные крики. Макс взял остальные книги и уже хотел выйти из библиотеки, но вдруг ему стало страшно любопытно: почему Дэвид захотел пойти в архив один?

Макс поспешил по длинному коридору и прижался лицом к окну, откуда открывался отличный вид на тропинку между Домом и Стариной Томом. И действительно, далеко внизу Дэвид по — пингвиньи семенил по снегу, стараясь держаться в тени.

Вдруг Макс заметил краем глаза движение — и ахнул.

За Дэвидом следил не только он!

От края леса у главных ворот отделилась темная фигура. Остановилась и стала смотреть в сторону Дэвида. Тот пригнулся и вышел из тени Дома к заснеженной изгороди, идущей вдоль дороги к Старине Тому. Макс застонал: Дэвид выбрал самый неудобный путь!

Темная фигура потрусила к нему, ускоряя шаг. Вскоре она уже летела по снегу размытым пятном. Макс в ужасе зашлепал рукой по окну.

— Беги, Дэвид! — прошептал он. — Беги, беги, беги!!!

И Дэвид действительно побежал: он оглянулся и тоже увидел темную фигуру в паре сотен ярдов. Сейчас его догонят!

Вдруг возникла неяркая вспышка, и Дэвид исчез.

Темная фигура резко остановилась шагов за пять места, где только что был Дэвид. Присела, рассмотрел снег, покрутила головой.

— Купер! — выдохнул Макс, увидев обращенное к нему бледное лицо агента. Тот прошел несколько шагов по направлению к Дому, глядя на Макса, застывшего в окне третьего этажа.

— Макдэниелс! — раздался сзади резкий оклик.

Макс ойкнул и выронил рюкзак Дэвида. Наклонился чтобы поднять его, развернулся и увидел перед собой мисс Бун.

— Ой… — прохрипел Макс. — Здрасьте, мисс Бун!

— Здравствуй, Макс, — сказала мисс Бун, взглянув на рюкзак Дэвида. — Что ты тут делаешь в темноте?

Она прошла мимо Макса к окну и выглянула наружу. Макс выглянул тоже: Купера не было.

— Я вот только вышел из библиотеки.

— М — м — м… — Она отвернулась от окна и снова посмотрела на рюкзак. — Ну что ж, мне еще работать, а тебе пора спать. Спокойной ночи.

Мисс Бун ушла по коридору к библиотеке Бэкона. Макс побежал в свою комнату. Дэвид уже сидел за столом, кашляя и потирая грудь. В комнате горели свечи.

— Я наткнулся на мисс Бун! — выдохнул Макс. — Она шла в библиотеку.

Дэвид оторвал встревоженный взгляд от двух больших томов и жестом попросил Макса поставить рюкзак на стул.

— А это что? — Макс всмотрелся в огромные книги с тонкими, потрескавшимися страницами. Что — то в них было странное, даже неправильное, и Максу хотелось держаться от них подальше.

— Гримуары, — тихо ответил Дэвид. — Опасные штуки. Один — трактат о древней магии. Второй — про заклятия плена и магические тюрьмы. Это копии. Были переписаны в Средние века.

Макс всмотрелся в странные значки и отступил на шаг.

— Ты понимаешь, что тут написано?

Дэвид кивнул.

— Шумерский. — Он вытащил из рюкзака книги по истории искусств. — Ты ложись, я разберусь.

Макс долго лежал в постели, слушая, как Дэвид скрипит ручкой и иногда что — то тихо проговаривает. Макс смотрел на Андромеду и пытался сосчитать, когда ее очертания снова высветятся тонкими золотистыми нитями.

Утром Макс выглянул с галереи и увидел, что Дэвид лежит на столе среди кусков пергамента и потухших остатков свечей. Макс сбежал вниз и потряс товарища за плечо. Тот зевнул и заметил маленькую лужицу слюны, которая натекла, пока он спал, на страницу гримуара.

— Нехорошо, — сонно пробормотал он.

— Дэвид, — Макс пощелкал пальцами под носом у Дэвида. — Очнись!

Дэвид заморгал и вдруг схватил Макса за руку и больно стиснул.

— Макс! Украденные картины — не ключи к поиску Астарота. Это сам Астарот! — Лицо Дэвида исказилось от радости и страха перед собственным открытием. — Астарот заключен в картину!