Пилот-девица

Глава 20 Атака меченосцев

Май, 2621 г.

Легкий авианосец «Царь Иван Третий».

Орбита планетоида Ауруша, система Дромадер, Великая Конкордия.

Василиса открыла глаза и долго не могла заставить себя подняться с койки.

Уютно жужжала вентиляция, пахло свежей хвоей, за иллюминатором мягко светился желтый бок Наотара…

«Нет, это не Наотар, — вспомнила Василиса. — Это его луна, спутник. Называется Ауруша.»

Минувший день с трудом восстанавливался в памяти. Оно и неудивительно: столько всего произошло, а потом еще «Иван Третий» ка-ак начал скакать туда-сюда! В смысле — по Х-матрице.

Что-то там командование мудрило, пока не домудрилось до того, что «Иван Третий», так и не успев отдать лишние истребители пилотам-перегонщикам с борта «Трех Святителей», был отделен от основной эскадры и переставлен на орбиту Ауруши — луны Наотара. Где в компании фрегата «Отважный» должен был кого-то защищать. То ли клонские купольные города на Ауруше, то ли орбитальные станции, то ли всё это вместе…

Уже там, на орбите Ауруши, к «Ивану Третьему» подлетел флуггер «Гусар» — близкий родственник того «Кирасира», на котором Александра вывезла Василису из Рахша.

С «Гусара» на борт авианосца сошел флотский офицер по имени Виталий Чичин, обладатель холеных розовых щечек, уютного брюшка и волнистого темно-русого чуба.

За ним, как и за Александрой, хвостом ходили несколько головорезов в боевых скафандрах осназа.

Также за Чичиным ездил по пятам огромный контейнер для транспортировки опасной фауны. Вроде того, в каком подручные Иеремии Блада увезли василиска-талисман «Алых Тигров», но побогаче, посолидней.

Товарищ Чичин обладал несусветно высокой степенью допуска и имел на руках ворох волшебных бумаг. Они давали ему право немедленно изъять акселерированного василиска и транспортировать его на Землю, в распоряжение глубоко засекреченного отдела Генштаба, носившего никому ничего не говорящее название «Периэксон».

Александра отдавать василиска не хотела.

Между офицерами близких, но все-таки разных структур состоялся резкий разговор. Который перерос в конфликт, урегулировать который была призвана, как ни странно, Василиса.

Василиса к тому времени едва стояла на ногах от усталости — и на корабле, и на ее внутренних часах дело шло к полночи.

Вдруг к ней в каюту (ей досталась двухместная лейтенантская берлога — оба ее бывших постояльца были откомандированы летными наблюдателями на борт флуггеров радиолокационного дозора) вломились Александра с незнакомцем.

Незнакомцем и был Чичин, как позднее объяснили Василисе.

— Вот эту девушку, — сказала Александра, — василиск выбрал для разговора. Он хочет с ней говорить. Только с ней. Вы понимаете, насколько это важно?

— Не понимаю, — отрезал Чичин.

— Ну так я вам объясню! Перед нами уникальный шанс. Акселерированный василиск хочет самостоятельно сообщить человеку нечто важное. Мы обязаны этот шанс использовать!

— А что мешало использовать этот уникальный шанс сегодня днем? — Чичин глумливо заломил бровь.

— То, что Александра не дала мне обещания! — вдруг выпалила Василиса, набравшись храбрости. — А я — я желаю учиться в летной академии! Хотя у меня не ваш, московитский паспорт, а негодящая муромская грамота! И если вы мне паспорт не пообещаете, я ни в жисть не стану с вашим василиском говорить! Потому что я свое здоровье не на свалке нашла! И у меня душа! Нежная, как черничный йогурт!

Повисла пауза. Которая длилась несколько дольше, чем допускали светские приличия. Наконец Александра заговорила.

— Случилось небольшое недоразумение… Но теперь я готова. Готова дать подобное обещание, — твердо сказала Александра, глядя не на Василису, а на Чичина.

— Просто мелодрама какая-то, — проворчал Чичин. — Я, скажу откровенно, не верю ни одному слову, которое можно услышать от василиска! Поэтому ценность таких разговоров для меня — в высшей степени сомнительна!

— Но почему? Почему не верите? — спросила Александра с наивнейшим видом. Будто сама была не в состоянии придумать за Чичина сто самых разных причин не доверять акселерированным инопланетным животным.

Чичин ответил охотно и многословно.

— Начать с того, что это не разумное существо в нашем с вами понимании. Разум — это плод миллионолетней эволюции, плод каждодневной работы, работы головой и руками. Ну или клешнями, если говорить о чоругах. А наотарские василиски что? Обычные крупные хищники. По уровню развития стоят где-то между волком и мартышкой. То, что у нашего василиска на шее висит хитроумное кибернетическое устройство, синтезирующее речь и гоняющее туда-сюда нервные импульсы между мозгом и процессором, еще не значит, что он разумен!

— Вы слабо представляете себе, до чего дошли в этом вопросе клоны… Вам имя Гай Титанировая Шкура о чем-нибудь говорит? — спросила Александра.

Чичин покачал головой.

— Нет. Он тоже василиск?

— Тигр.

— А мы сейчас, кажется, говорим о василиске? Тогда позвольте мне закончить свою мысль. Киберустройство на шее василиска, о содержимом которого мы пока что не имеем ни малейшего представления, создано в Конкордии. Таким образом, можно говорить, что перед нами не василиск, и даже не акселерированный василиск, а… роботизированный боец конкордианского спецназа! Перед нами враг, понимаете? Поведение которого тем более непредсказуемо, что не регулируется ни эмоциями, ни нормами человеческой морали. У него нет чувств. Нет этики. Только симуляция чувств. Симуляция этики. Он может отказаться от любого своего слова мгновенно, без колебаний. Зато его кибермозг спешно анализирует всю поступающую информацию, ловит каждое ваше слово, быстро настраивается на социальные коды людей. Скоро он научится говорить то, что мы хотим услышать. Но это будет не правдой, а отражением наших с вами ожиданий. Это вам ясно?

— Мне лично ясно, — высокомерно вздернула подбородок Александра, — что вам не нравится находиться в зоне боевых действий. Каждая лишняя минута в зоне боевых действий для вас мучительна. И вы готовы цепляться за любые умозрения, лишь бы я сошла с вашего пути и позволила вам спокойно убраться на Землю…

— Вы несправедливы ко мне, — мрачно возразил Чичин.

— Ну пожалуйста, дяденька офицер, — просительно закусив нижнюю губу, простонала Василиса, как будто ей было не восемнадцать, а восемь. — Если я поговорю с василиском, товарищ Александра отправит меня учиться на пилота!

— Да не возьмет тебя никто на пилота учиться, — презрительно отмахнулся Чичин. — Хоть сто раз просись. Ты же муромчанка. А с муромчанами знаешь на каком уровне сейчас решается? Не на нашем. И даже не на уровне начальников наших начальников.

Василиса заплакала. Александра посмотрела на Чичина, как на врага человечества.

Чичин вздохнул, насупился.

Помялся.

Потер ладонью шею.

И сдался.

Однако сдался Чичин с одним условием: сразу после разговора он увозит василиска на Землю. Вне зависимости от полученных результатов.

После завтрака Василису экипировали по последнему слову техники, упаковали в гермокостюм, снабдили защитными очками, наушниками, опутали проводами системы удаленного контроля и прослушивания. Каждый жест, каждое слово Василисы и ее собеседника немедля доводились до сведения Александры и Чичина.

Наконец Василису втолкнули, одну-одинешеньку, в библиотеку.

Да-да, это было книгохранилище библиотеки, совмещенное с читальным залом. Перед боевым походом оттуда, по выражению командира корабля, «вычистили всё барахло к клонской маме».

В итоге образовалось просторное вытянутое помещение. В его торцах серели две капитальные переборки с широкими раздвижными дверьми. Две продольные стены, образованные легкими переборками, были покрыты декоративным пластиком «под дерево» и украшены, как заведено с давних давен в корабельных библиотеках и кают-компаниях, военно-космическими сувенирами.

Тут была модель-копия самого авианосца «Иван Третий». А также флуггеров «Сокол», «Горыныч» и «Белый ворон». И вымпел «За отличную службу 2618 года». И подзорная труба с начищенными до блеска медными частями.

Имелось также искусство, две картины маслом: строительство космодрома Колчак на Новой Земле и юная особа в летнем платьице с рукавами-фонариками среди красных маков, наблюдающая из-под руки взлет гигантского космического корабля в кипении черных дымов, пронизанных оранжевыми молниями.

Как и всюду на авианосце, вдоль потолка (который по-флотски именовался подволоком) тянулись трубы, гофрированные рукава с кабелями, коробчатые магистрали вентиляции.

Было полно и других железок неясной функциональности, среди которых особой грубостью исполнения выделялись несколько толстых стальных скоб, прикрученных к продольным переборкам.

Мебели в библиотеке не было сейчас вообще никакой, если не считать одного стула, который заботливая Александра заранее принесла для Василисы.

Контейнер с пленником стоял в центре библиотеки. Четырьмя цепями он был принайтован к скобам в переборках на тот случай, если авианосец начнет маневрировать с сильными перегрузками или, наоборот, дейнекс-камера выключится и наступит невесомость.

Едва за Василисой сошлись половинки переборочной гермодвери, угрюмый пленник, лежавший на полу контейнера, по-собачьи сел на задние лапы и уставился на гостью черными глазами.

— Здравствуй, моя принцесса, — проговорил он приятным бархатным голосом. — Я скажу важное для меня. Потом отвечу на вопросы. Те вопросы, которые дали тебе офицеры.

«Принцесса» едва не села на пол от неожиданности. Инопланетная тварь говорила по-русски очень чисто. И очень спокойно.

Что-то изменилось. Неужели Чичин прав и василиск быстро обучается, подстраивается под ту среду, в которой очутился? И под те ожидания, которые есть у собеседника? Ведь «принцесса» — это из репертуара обольстителя Стаса!

— Хорошо, — вымолвила наконец Василиса, справившись с замешательством. — Говори.

— Ты должна помочь мне. Я должен вернуться на свою землю. Где рожден.

— На Наотар?

— Наотар, — эхом отозвался василиск. — Должен вернуться на Наотар.

Василиск говорил фразы вроде бы совершенно однозначные, не допускающие различных толкований. Но поскольку по-прежнему отсутствовали привычные для уха гуманоида интонации и акценты, понять тварь было непросто.

Что значит «должен»? Он хочет так, что спасу нет? Или ему в принципе хотелось бы? Должен потому что иначе случится нечто ужасное? Или должен самому себе, голосу своей совести? Или папе обещал? Или детям?

Что уж говорить о том «ты должна», которое относилось к Василисе!

— И как я могу тебе помочь? — спросила она равнодушно.

— Есть много путей… — василиск наклонился к бронестеклу, отделяющему его от собеседницы, и постарался задушевно понизить голос. — Вот один из них. Пройди к двери за твоей спиной и запри ее на ручной штурвал. Пройди к противоположной двери и запри ее на ручной штурвал. Затем вернись к моей тюрьме и отопри ее. Дальше я всё сделаю сам.

Василису услышанное огорошило. Он что ее, за идиотку держит?

Те же мысли возникли и у прослушивающих разговор офицеров.

— Эта гремучая смесь из прямодушия и коварства просто великолепна! — прозвучал в наушниках веселый голос Александры. — Он и впрямь уверен, что общается с Василисой один на один?

— Интересно, как по его мнению Василиса должна отпереть контейнер? — Чичин тоже веселился. — Если там два сейфовых колеса и десять цифр кода?

Василиск будто услышал Чичина.

— Но мою тюрьму ты открыть не сможешь. Нужен код. Ты его не знаешь. Что же, тогда просто… — василиск взял интригующую паузу и с удовольствием выдержал ее.

— Что? — сдалась Василиса. — Что просто?

— Просто запри обе двери, — сказал он. — Тебе бояться нечего. Я ведь не могу покинуть тюрьму.

— Не позволяй ему манипулировать собой, — потребовала Александра. — Категорически откажись.

Впрочем, Василиса подобные вещи понимала нутром и без подсказок.

— Этого не будет, — отрезала она, обращаясь к василиску.

Василиск не стал комментировать ее отказ. Он перешел сразу к следующему пункту программы.

— Есть много других способов, которыми ты можешь помочь мне. Но есть и способы, которыми я могу помочь тебе. Я знаю места, где лежат ценные вещи. Красивые камни. Сокровища. Ты только помоги мне попасть на Наотар. Тогда я скажу тебе, где спрятан клад. Там большие сокровища.

— Да чушь он мелет! Сокровища у него! — взорвался негодованием Чичин. — Вы что, не понимаете?! Это даже не фабулирующий ребенок! Это машина, уныло перебирающая комбинации! Авось пролезет! Потом василиск скажет, что он заколдованный принц! Что Василиса должна открыть контейнер и поцеловать его! Тогда он превратится в загорелого красавца на белом звездолете!

— На то похоже… — с неохотой согласилась Александра. — Можешь закругляться, Василиса.

Но про «красивые камни» девушке было как раз интересно! И она решила, что «закруглится» чуточку попозже.

— А давай наоборот, — предложила Василиса. — Ты мне скажи, где лежат сокровища. Я возьму их и пойму, что тебе можно верить. Тогда я помогу тебе.

Василиск почему-то решил не торговаться (не умел? его кибернетический суфлер просчитал вероятности и решил, что торговаться — неоптимально?). Ответ был неожиданно точным.

— Иди туда, что у вас называется Восточным Лабиринтом. Считай правые ответвления. Войди в шестое ответвление. Иди вперед, там будет озеро. На дне озера лежит клад.

Василиса даже не знала что ответить.

— Спасибо, — наконец сказала она, чтобы не молчать.

Внезапно вознес свой трубный глас корабельный ревун.

Твердый голос вахтенного офицера объявил:

— Внимание! Боевая тревога! Приближаются джипсы! Экипажу занять места по боевому расписанию!

Василису всё это не испугало и даже не взволновало. Авианосец «Иван Третий» представлялся ей надежным, как скала. Даже сам по себе. А уж в составе целого московитского флота!

Василиса уже запамятовала, что вчера их авианосец в сопровождении одного-единственного фрегата специально выставили на орбиту Ауруши, отделив от остальных сил.

Но вот Александра с Чичиным никак не запамятовали. Всполошились они оба не на шутку!

Под аккомпанемент ревуна они бегом ворвались в зал, где сравнительно мирно протекала единственная в своем роде беседа человека с василиском — каждый в сопровождении своих клевретов. С Александрой были осназовцы в черно-серых скафандрах, с Чичиным — осназовцы в темно-оливковых.

— Ну и что теперь прикажете делать? — мрачно осведомился Чичин у Александры. — Если бы не ваша, извините за выражение, конспирология, мы бы уже благополучно вылетели отсюда вместе со спецживотным!

При последнем слове спецживотное в лице василиска зыркнуло на Чичина своим колдовским оком и демонстративно легло, свернувшись по-собачьи в клубочек. «Клубочек», правда, был таких размеров, что ой-ой-ой…

— Вылетели бы в аккурат навстречу джипсам, — язвительно заметила Александра. — Так что скажите спасибо.

Чичин согласился неожиданно легко.

— Пожалуй вы правы. А теперь давайте…

Но что же надлежит «давать», по мнению бравого офицера, Василиса не дослушала.

Ее вниманием завладел оживший монитор корабельной БИС — боевой информационной системы.

Такие имелись во всех отсеках авианосца и использовались для самых разных целей: от выдачи письменных директив, дублирующих сообщения по внутрикорабельной трансляции, до вынесения благодарностей отличившимся членам экипажа и даже поздравлений с днями рожденья.

Однако в ту минуту монитор БИС использовался отнюдь не для поздравлений.

Еще секунду назад на нем горели красные транспаранты:

БОЕВАЯ ТРЕВОГА

ЭКИПАЖУ ЗАНЯТЬ МЕСТА ПО БОЕВОМУ РАСПИСАНИЮ

Теперь же надписи погасли и по монитору поползли разноцветные букашки.

Это была реальная обстановка в космическом пространстве вокруг «Ивана Третьего», переданная тактическими значками.

Если бы не подписи на выносных линиях, сопровождающие все нарисованные объекты, Василиса не поняла бы ничегошеньки.

Но подписи имелись — и характеризовали они обстановку всесторонне.

К авианосцу с нескольких направлений группами, а лучше сказать — плотно сбитыми стаями — сползались джипсы. Джипсы каждой стаи шли так тесно, крыло к крылу, что радары русских кораблей и флуггеров не распознавали отдельные машины.

Будь эта встреча с джипсами для людей первой, они наверняка полагали бы, что имеют дело с уродливыми, дырявыми, утыканными сотнями рогов кораблями инопланетян стометровой ширины и такой же длины. Именно так выглядела каждая стая джипсов для чутких лучей радаров, да и для лазерно-оптических систем тоже.

Но русский военфлот имел самые свежие данные о джипсианской технике и тактике, полученные из конкордианских штабов.

Поэтому каждая инопланетная стая была четко идентифицирована как группа джипсов-гребешков, разобрана электронными мозгами авианосца на отдельные боевые машины и аккуратно пересчитана.

— Сто одиннадцать гребешков! — ахнул Чичин.

— А у нас фрегат и пятьдесят истребителей, — вполголоса пробормотала Александра. — Да и тех в патруле только одна эскадрилья. Остальные еще надо успеть поднять…

— Но зачем джипсам нужно такое плотное построение?! — Штабной теоретик Чичин немного трусил, а потому очень злился, в первую очередь на себя. — Ведь это повышает уязвимость группы от зенитно-ракетного огня на порядок!

— Это повышает уязвимость гребешков. Но не всех аппаратов в группе, — поправила Чичина Александра. — Уязвимость того аппарата, который гребешки защищают, такое построение как раз понижает. И очень существенно.

— Вы о чем? Что именно они защищают?!

— Истребители гребешков образуют живой щит. Который прикрывает ударные машины.

— Какие еще ударные машины?!

— У джипсов есть специализированный летательный аппарат, вооруженный, судя по всему, гразером, то есть гравитационным лазером.

По логике их разговора Чичину полагалось сейчас с прежней интонацией спросить: «Каким еще гравитационным лазером?!» Но на этот раз он, похоже, прекрасно знал, о чем говорит Александра.

— Ах, ну да… Да, конечно, — упавшим голосом сказал он. Легко было понять, что Чичин не ожидает от загадочных джипсианских гразеров ничего хорошего.

— Внимание всем! — прогремела внутрикорабельная трансляция. — Начинаем маневр уклонения!

В тот же миг корпус авианосца сотрясла не какая-нибудь там жиденькая «вибрация», а настоящее землетрясение!

Километровый стальной исполин вильнул в сторону, а потом взбрыкнул, как сорвавшийся с привязи жеребец — и, под аккомпанемент стонущих систем охлаждения, помчался навстречу самой большой стае джипсов. До которой оставалось хорошо если километров двести.

По космическим меркам — рукой подать.

Василиса недоумевала: почему джипсов не расстреляют из всяких там зениток, почему не перехватят рогатую орду чудо-богатыри на «Горынычах»?

На самом же деле, уже произошло и первое, и второе.

Если бы Василиса была опытным космическим бойцом, она за полторы минуты разговора между Александрой и Чичиным успела бы в мельтешении квадратных и круглых тактических маркеров, в снопах траекторий и вспышках кодовых фраз прочитать книгу сверхбыстрого космического боя.

Она узнала бы, что джипсы были обстреляны множеством зенитных ракет с борта фрегата «Отважный». И что фрегат, полностью оправдывая свое название, идет на джипсов полным ходом, непрерывно поливая их огнем лазерных и твердотельных пушек.

Что супостатам также досталось более сотни ракет «Овод» — от флуггеров патрульной эскадрильи.

Что еще четыре сотни таких же ракет несут на борту спешно поднимаемые с авианосца «Горынычи» других эскадрилий — но им требуется время, чтобы эти ракеты применить. Пусть две, пусть три минуты — вроде бы совсем немного… Но минут этих у них уже нет.

А главное, Василиса узнала бы, что за счет своей сверхманевренности джипсы в основной своей массе сумели уклониться от московитских ракет.

И что из восьми ударных джипсов, несущих под брюхом пятидесятиметровые веретёна смертоносных гразеров, пострадали от осколков только два, а на шести других нет и царапины.

Но место всех этих печальных тактических сведений в мозгу Василисы занимали самые простые и поверхностные впечатления.

Вот «Иван Третий» закладывает крутой вираж с перегрузкой (пока еще!) два «же» и все они — Чичин, Александра, Василиса, бойцы осназ — с грохотом падают на палубу, потому что устоять на ногах невозможно.

Контейнер с василиском едет в сторону. Но, предусмотрительно закрепленный, сдвигается лишь на полметра. Стонут натянувшиеся цепи.

Вот перегрузки растут — и Василиса вжимается в палубу, раскинув руки и ноги. Ей кажется, она превратилась в морскую звезду.

И звезда эта вот-вот расплющится в блин…