Письма только для своих

Была весна, светило солнце, и все птицы пели.

Пели даже ворона и сорока, дятел и клест, перестав стучать и трещать.

Жучок писарь-водомерка сидел на берегу озера. «Погода сегодня уж слишком хорошая, чтобы писать», — подумал он и кивнул. Но просто сидеть без дела он тоже не мог. «Вот что, — решил он, — пойду-ка я и просто начерчу что-нибудь на воде».

Он спустился на воду и стал чертить полоски от одного берега озера до другого.

Высоко в небе пролетала ласточка и удивленно посмотрела вниз.

— Что там написано? — крикнула она.

— Ничего! — закричал в ответ жучок. — Я просто черчу полоски.

— Ясно, — сказала ласточка и полетела дальше.

«Теперь я не писарь, а чертильщик», — довольно подумал жучок и стал чертить дальше. Круглые черточки, толстые черточки, кривые черточки. «Я могу продолжать бесконечно», — радовался он.

Чуть позже в небе над ним остановился сокол и внимательно посмотрел вниз.

Через некоторое время он кивнул и громко произнес:

— Точно! Я тоже так считаю.

А потом бесшумно улетел, широко взмахивая крыльями.

«Я тоже так считаю? — возмутился жучок. — Я тоже так считаю??? Но там ведь ничего не написано! Я просто чертил!»

Он улетел на берег и уселся в камышах. «Сейчас они еще все подумают, что там что-то написано. А там ничего не написано! Они же знают, что такое ничего!»

На всякий случай он опять побежал к воде и написал большими буквами поверх оставшихся черточек:

Здесь ничего не написано.

Писарь-водомерка

Вскоре после этого мимо опять пролетал сокол. Он завис в небе, внимательно посмотрел вниз, а потом сказал:

— Ну да, я так и знал.

Жучок сидел, спрятавшись в камышах. Если бы у него были зубы, он непременно бы ими скрипел, и он чуть не измял все свои крылышки.

Он набрал в грудь побольше воздуха и что есть силы стал дуть на воду. Все слова и черточки исчезли в высоких волнах, которые бились о берега и растрепали камыши.

«Вот так, — удовлетворенно кивнул жучок. — Поговорим по-другому».

Он взобрался на камышовую метелку, стал раскачиваться туда-сюда и решил весь день оставаться очень сердитым.

Через некоторое время он уже яростно потирал передние лапки, а из глаз у него летели свирепые искры.

«Теперь я действительно жутко сердит», — подумал он и стал довольно и сердито смотреть на блестящее озеро.