Письма только для своих

Однажды утром жаба проснулась и почувствовала, что она ужасно злая.

Она глубоко задумалась, но не смогла придумать ни одной причины для этой злости.

«Тем хуже, — рассудила она. — Беспричинная злость — это самая ужасная злость, какая только бывает!»

Не успела она ничего предпринять, как из глаз у нее полетели искры, она стала топать ногами и страшно рычать:

— Злая! Я злая!

Поблизости никого не было, а саламандра и ласка, которые как раз направлялись к ней в гости, услышали рычание и неожиданно вспомнили, что у них дома остались несделанными срочные дела.

Ярость жабы была огромной и впечатляющей. «Мне кажется, я никогда еще не была такой злой», — подумала она, размахивая лапами и пробивая в земле дыры.

Ей было очень обидно, что никто этого не видел.

Своими ужасными пальцами она написала зверям письмо:

Звери!

Я сейчас злая… вы должны это увидеть!

Если вы придете сюда, то сможете пятиться, бледнеть, замирать от ужаса… да что угодно!

Я невероятно злая! Приходите скорее!

Жаба

Письмо раздулось, раскалилось, как огненный шар, поднялось вверх и с шипением упало в реку.

Там его прочитала щука.

«Эта жаба…» — щука покачала головой. Потом зубами разорвала письмо и отпустила дымящиеся обрывки плыть по реке.

Только под вечер жаба стала злиться немного меньше, перестала раздуваться и могла уже дотронуться до собственного лба и не обжечь при этом пальцы.

Она почесала в затылке и написала новое письмо:

Звери!

Теперь уже можете не приходить.

Вы опять не увидели моей ярости.

Что же вы за звери такие?

Вы ведь даже не знаете, что такое злость, настоящая злость, ужасная злость.

А это очень страшно.

Но я, к сожалению, уже не могу из-за этого сердиться.

Могу только расстроиться.

Вот такая я теперь.

Грустная жаба

Расстроенная, усталая и одинокая, но совсем не злая, жаба отправилась спать в лютиках на берегу реки. Ей снились: сладкая злость; огненная злость; дымящаяся ярость; ярость, которая медленно просачивается сквозь пальцы; заплесневелая ярость; бледная ярость и еще много разных злостей и яростей. О некоторых из них она даже никогда не слышала.