Плохая мать

Глава семнадцатая

— Ее зовут Бернадетт Мюррей, также известная как Королева Би, в честь магазина париков, которым она владела и управляла, — сказала Ингрид.

— Королева… Би? — повторила Сиенна. — Металлическая пчела и шахматная фигура королевы, — сказала она, когда ее осенило. — Умно.

— Не правда ли? — спросила Ингрид, хотя ее тон звучал скорее раздраженно, чем впечатленно. — Ее сестра позвонила и сообщила, что она не пришла на семейное мероприятие два дня назад. Она подождала день, думая, что та просто забыла, но когда Бернадетт по-прежнему не отвечала ни на личный, ни на рабочий телефон, то позвонила в полицию.

Сиенна кивнула, благодарная за то, что, по крайней мере, объединение подсказок пчелы и шахматной фигуры не заставило их бегать по всему городу.

Итак, теперь у них было имя. Один шаг вперед.

— Мы уже что-нибудь знаем о ней? — спросила Сиенна. Они с Ингрид приехали в участок на пару часов раньше, но Кэт все еще находилась в кабинете судмедэксперта.

— Пока нет, но сейчас у меня есть кое-какая информация о ней.

Сиенна на мгновение прикусила губу.

— Он все спланировал заранее, — сказала она, подумав. — Мы нашли пчелу несколько дней назад. Но не смогли бы собрать все воедино без шахматной фигуры, но это означает, что он уже тогда держал ее на прицеле. Это не случайные жертвы.

— Нет. Определенно нет.

Дверь открылась, и влетела Кэт, размахивая в воздухе несколькими листами бумаги. Она вывалила все свои вещи — сумочку, пакет и что-то, похожее на ланч в коричневом бумажном пакете, на стол.

— Нам подарили еще одну зацепку, — сказала она, протянув Сиенне бумаги. — Арт нашел это сложенным и засунутым под парик жертвы. — Глаза Сиенны расширились, когда она взяла бумаги, протянутые Кэт, взглянула вниз, чтобы убедиться, что они были тем, чем она предполагала, — копиями продолжения истории жизни их подозреваемого. Больше. Конечно, это было еще не все. Она знала, что этот парень еще не закончил. Они с криминалистами обыскали место преступления, и те быстро проверили одежду жертвы, прежде чем ее упаковали в мешок для трупов и увезли. Но им не пришло в голову заглянуть под ее парик. Она выдохнула, когда Кэт протянула Ингрид ее собственные копии.

— Оригинал записки находятся в лаборатории, но…

— Мы не должны ожидать, что на ней отпечатков пальцев больше, чем на предыдущих, — закончила Ингрид.

— Правильно. Этот парень очень осторожен.

— Пока что, — пробормотала Сиенна.

— О, очень оптимистичный настрой, — отметила Кэт. — Мне это нравится.

— Я постараюсь сохранить его. — Сиенна улыбнулась. — Спасибо, что встретились со мной. У нас есть кое-какая информация о жертве. — И затем она передала то, что Ингрид сказала ей об имени женщины и магазине, которым она владела.

— Ни хрена себе. Пчелиная королева. Хорошо. Что ж, это избавляет нас от некоторой умственной гимнастики.

— Что еще дали тебе специалисты? — спросила Ингрид.

— Все предположения о смерти нашей жертвы, подтвердились, — ответила Кэт. — Похоже, тот же метод и то же орудие убийства. Хлороформ был применен и к этой жертве. Предположительно, смерть наступила сорок восемь часов назад, так что, если сестра правильно рассчитала время, этот парень убил ее, а затем где-то держал тело очень короткое время, прежде чем обустроить место преступления.

— Да, тогда, скорее всего, это тот же самый парень, — сказала Ингрид. — К тому же, это, — она потрясла бумагами, которые держала в руках, — подтверждает мою теорию.

— Еще одна интересная вещь, — продолжила Кэт. — На тыльной стороне ее бедра была написана серия цифр. Как только Арт начал осматривать ее, то увидел их. — Кэт достала фотографию и протянула ее Ингрид, которая мгновение изучала ее, а затем отдала Сиенне. Цепочка цифр была написана точно так же, как и примечания, определенно той же рукой, и, похоже, использовался черный фломастер.

Ингрид отложила бумаги и постучала по ним ногтем.

— Кто-нибудь из вас знает что-нибудь о широте и долготе?

— Знаю, что это используется для поиска определенного местоположения, но я не… подождите, вы думаете, что это и есть значение этих цифр? — спросила Кэт.

— Не знаю. Я встретила одного человека на отдыхе в Майами, у него была яхта…

— Ооо, — сказала Кэт, приподняв брови. — Что случилось с «Денежным мешком»?

— Как оказалось, яхта была единственной впечатляющей вещью в нем, — сказала Ингрид. — Я встречалась с ним неделю и была счастлива вернуться домой на самолете.

— Возможно, на планете не найдется мужчины, который произвел бы на тебя достаточно сильное впечатление. — Кэт мило улыбнулась.

— В любом случае, — продолжала Ингрид, — он рассказал мне о широте и долготе. Я забыла, конечно, подробности, но помню, что каждая координата представляет собой последовательность чисел. И я знаю кое-кого, кто, возможно, сможет подсказать нам, на правильном ли я пути. — Она подняла трубку телефона и попросила того, кому звонила, прийти к ней в офис. Минуту спустя вошел коренастый мужчина в форме полицейского, поприветствовав их. — Сиенна, если ты не знакома с Тони Уоллесом, то он один из наших самых старших патрульных офицеров. Сколько тебе осталось, Тони?

— Семь месяцев и шестнадцать дней, — сказал он, сев на пустой стул по другую сторону стола, за которым они расположились.

— Затем ты будешь плавать на «Синем океане» полный рабочий день?

Тони усмехнулся.

— Не океане, а озере, но да, таков план.

— У Тони и Кэрол есть милое местечко на озере Тахо, — сказала Кэт, широко улыбнувшись ему. Жена Тони, должно быть, зарабатывала много денег, потому что Сиенна хорошо знала, что на одну только зарплату полицейского никогда не купишь «милое местечко» или даже «полумилое» местечко на озере Тахо.

— Вот почему мне нужен ваш опыт, — сказала Ингрид, протянув ему серию цифр, написанных на стикере, найденном в музыкальном магазине, и цифры, найденные на теле прошлой ночью.

Тони изучил их.

— Это могут быть координаты, — сказал он, — только без градусов, минут и секунд. Могу я писать на них? — спросил он.

— Да, — сказала Ингрид, протянув ему ручку. Тони взял ее и написал знак степени рядом с первым набором цифр на обоих экземплярах, апостроф рядом со вторым набором и кавычку после последнего набора, куда он также вставил десятичную дробь. Затем постучал ручкой по последнему номеру первого набора.

— Здесь нет направления, но если местоположение находится здесь, в Рино, то первое будет северным, а второе западным. Ты можешь забить его в Google Maps.

— Спасибо, Тони. Я уверена, что ты прав.

— Надеюсь, это поможет, — сказал он, встав. — Было приятно познакомиться с тобой, Сиенна.

— Мне тоже, Тони, спасибо. — Он кивнул Ингрид и Кэт и вышел из кабинета.

— Надо это проверить, — сказала Кэт Ингрид.

Ингрид потерла лоб.

— Журналисты будут задавать вопросы, так что, возможно, нам придется провести еще одну пресс-конференцию. Я дам вам обоим знать. Еще одна сцена, подобная той, что была прошлой ночью, и у нас на руках настоящий серийный убийца, хотя, я думаю, можно с уверенностью сказать, что он у нас уже есть. И вы обе будьте особенно внимательны при проверке этого места. Если оно покажется подозрительным, вызовите подкрепление. И, несмотря ни на что, прикрывайте спины друг друга. — Она взяла распечатки со своего стола. — Я прочитаю это как можно скорее. Почему бы вам двоим не отправиться туда прямо сейчас.

Кейт и Сиенна встали.

— Я посмотрю адрес, по которому мы направляемся, а ты можешь прочитать мне следующую часть про Дэнни Боя по дороге, напарник, — сказала Кэт. — И обязательно читай с интонацией.

Сиенна усмехнулась, когда они вышли из кабинета Ингрид и направились к машине.

Мои «репетиторские занятия» с мистером Патчем продолжались месяцами. Оценки снова упали, но никто из других учителей, казалось, не удивился. Мне было очень, очень стыдно. Я скрывал это от матери.

Но не мог скрывать что-то от матери так долго.

Однажды снежным зимним днем мама пришла домой рано.

В последние месяцы ситуация резко обострилась, и мистер Патч больше не довольствовался простым прикосновением руки к бедру. Достаточно сказать, что я лежал лицом вниз на столе, а мистер Патч был надо мной.

Я не буду описывать подробности того, что происходило, но уверен, что вы могли догадаться.

Он схватил меня за затылок, и я не знал, было ли это из-за грубого соприкосновения моего лба с деревянной поверхностью или из-за боли, которую я испытывал, но я на мгновение потерял сознание, достаточно надолго, чтобы мама вошла в комнату, застала сцену и ударила мистера Патча по голове с помощью чугунной сковороды, стоящей на плите.

Теперь, когда я думал об этом, возможно, потеря сознания произошла из-за того, что его череп с силой ударился о мой.

В любом случае, когда я открыл глаза, то сидел на полу, большей частью прислонившись к стене, на моей голове лежал пакет со льдом, а мистер Патч был привязан к стулу и с кляпом во рту точно так же, как это происходило с отцом.

Мама сидела напротив него, на ее прекрасном лице играла приятная улыбка, в небесно-голубых глазах бушевала ярость. Она посмотрела на меня.

— Ты должен был сказать мне, что он с тобой делал, Дэнни, малыш. Я злюсь, что ты этого не сделал. Очень злюсь.

— Прости, мама, — выдавил я. Глаза мистера Патча метались туда-сюда между мной и мамой, зрачки расширились, когда он быстро заморгал. Его штаны все еще были спущены, и я отвел взгляд от его вялого пениса, сглотнув подступающую рвоту.

На лице матери отразилось понимание.

— Это не тебе нужно извиняться, мой дорогой драгоценный Дэнни. А этому похотливому мешку дерьма, который сидит напротив меня. — Она вздохнула, заметив мое удивление. Мама никогда не ругалась. — Извини за мой язык, но в данном случае я чувствую, что это оправданно, не так ли?

— Д-да, мама, — ответил я. — О-очень оправданно.

— Он угрожал тебе, Дэнни? Он узнал, что твоего отца больше нет, и воспользовался этим знанием?

— Да, мама. — Мой голос сорвался на последнем слоге, меня охватил стыд.

Мама медленно и глубоко вздохнула.

— Это не твоя вина, дорогой. Такие люди, — она практически выплюнула это слово, как змея, извергающая яд, — мастера манипулирования и обмана. — Она стукнула кулаком по столу, напугав и меня, и мистера Патча.

Именно тогда я заметил мясницкий нож на столе рядом с ее все еще сжатой в кулак рукой, рядом с нашей шахматной доской, все расставлено и готово к игре, черные фигуры стоят лицом к мистеру Патчу, а белые — к маме. Несколько пешек опрокинулись от силы ее удара, и теперь она сделала еще один вдох, прежде чем снова поставить их на место.

— Я слышала, вы возглавляете шахматный клуб в школе моего Дэнни Боя, — сказала она. Мистер Патч на мгновение смутился, прежде чем страх, который ясно читался на его лице, снова взял верх. Я уставился на его лицо, упиваясь его страхом и позволяя ему зарядить меня энергией. Я привалился к стене, а теперь выпрямился. Мама взглянула на меня, ободряюще улыбнулась и послала воздушный поцелуй. Ее помада по-прежнему была идеальной, макияж, как всегда, со вкусом подобран. Мама ничего не размазала. Ни разу не вспотела. Даже сейчас.

Но затем она снова посмотрела на мистера Патча, и ее лицо посуровело.

— Преимущество — это несправедливо, не так ли? — спросила она мистера Патча, который просто смотрел на нее широко раскрытыми глазами, кляп дрожал у него во рту, а струйка слюны свисала с подбородка. — Вы практически профессионал, и это никуда не годится, не так ли? Нам придется, так сказать, уровнять шансы, согласны?

Мистер Патч издал странный сдавленный звук, нечто среднее между проклятием и мольбой.

Мне понравился этот звук, исходящий от мистера Патча. Это было вполне удовлетворительно.

Но маме не нужно было ни его одобрение, ни чье-либо еще, если уж на то пошло. Быстрая, как удар хлыста, она вскочила, схватила нож и бросилась на мистера Патча, точно так же, как она поступила с отцом. На этот раз, вместо того, чтобы нанести удар в грудь, она направила оружие по дуге вниз, полоснув по его обнаженной промежности.

Мистер Патч застыл как вкопанный, пронзительный крик был заглушен тряпкой у него во рту. Мать вытащила нож с восхитительным хлюпающим звуком, и он снова застыл, его крик снова усилился, кровь брызнула на его рубашку, застегнутую на все пуговицы, и полилась на пол.

Мать уронила нож на стол. Мистер Патч тяжело дышал, на лбу у него выступили капельки пота, а по щекам быстро катились слезы. Он покачнулся, как будто вот-вот потеряет сознание, но мать не обратила на это внимания.

— Теперь, — сказала она, подтолкнув шахматную доску вперед, когда он, казалось, взял себя в руки, хотя продолжал потеть и плакать. И истекать кровью. — Честно есть честно, не так ли, мистер Патч?

Он ответил приглушенным всхлипом. Его плечи тряслись, а область между ног представляла собой красное море крови и разорванной плоти.

— Дэнни, малыш, — сказала мама. — Поскольку руки этого отвратительного человека заняты чем-то другим, тебе придется ему помочь. Я понимаю, что ужасно несправедливо просить тебя помочь этому мерзкому извращенцу каким бы то ни было образом, но думаю, тебе понравится то, к чему это приведет. У тебя ведь есть силы, не так ли, дорогой?

— Да, мама, — сказал я, и мой голос уже звучал тверже.

Я почувствовал себя сильнее. Лучше. Потому что мне действительно нравилось, к чему все шло. Мне это очень нравилось.

— Ты ненавидишь мерзких извращенцев так же сильно, как и я, не так ли, Дэнни Бой?

— Да, мама.

— Мир станет лучше без них, — утверждала она.

Да, мама. Да, действительно.

Я поднялся на ноги, сделал глубокий вдох и позволил ему распространиться по моему телу. Затем подошел к тому месту, где мистер Патч был привязан к стулу, и встал рядом с ним, готовый сделать ход.

Мама улыбнулась мило и нежно, ее веки затрепетали. Боже, но она была хорошенькой, моя мама. Хорошенькая и совершенная во всех отношениях.

Она посмотрела на мистера Патча, трясущегося и истекающего кровью в своем кресле.

— Давайте сыграем в игру, хорошо? — спросила она. — Победитель забирает все.

Сиенна положила бумаги себе на колени.

— Хорошо. — Ее руки дрожали. Это было на самом деле?

— Еще одно увлекательное чтение, — сказала Кэт, очевидно, пытаясь добавить немного юмора в свой тон, но безуспешно. Она остановилась на красный свет и повернулась к Сиенне. — «Мама» говорит как откровенная психопатка. Я собираюсь предположить, что мистер Патч был не в ладах с ней.

— Я думаю, это обоснованное предположение, — сказала Сиенна.

Она на мгновение задумалась, когда загорелся зеленый свет, и Кэт ускорилась, проехав перекресток. Это район, где они с Гэвином снимали тот крошечный домик много лет назад. Тот, в котором никто из них никогда не жил. Она задавалась вопросом, что с ним стало. После их несостоявшейся свадьбы она позвонила домовладельцу и оставила сообщение на его автоответчике, в котором говорилось, что они должны расторгнуть договор аренды. Она не потребовала страховой депозит, который они кое-как раздобыли, хотя и нуждалась в нем, но все же предположила, что арендодатель мог попытаться заставить их выполнить условия договора и заплатить полностью, но он этого не сделал, так что Сиенна сократила свои потери на этом фронте. В тот год Сиенна перенесла множество потерь. Несколько сотен долларов были наименьшими из них.

Ее мысли начали блуждать, пока она смотрела на окрестности за окном, но все же заставила свои мысли вернуться к реальности.

— Ты улавливаешь странную эдипову атмосферу в этих записках? — спросила она Кэт.

Кэт щелкнула зубами.

— Это подходящая формулировка. Определенно, что-то не так в том, как он говорит о своей матери. Вот почему я все еще сомневаюсь в фактологической природе этой истории, — сказала она, кивнув на бумаги на коленях Сиенны. — В ней есть что-то вымышленное.

— Да, — сказала Сиенна, — я согласна. Это всё может быть выдумкой. Как будто это реально, но он придает этому свой собственный фантастический оттенок.

— Верно. Потому что, если все это выдумка, в чем смысл, понимаешь?

— Я все еще думаю, что мы должны предположить, что в его истории есть что-то правдивое, но продолжать сомневаться в том, что кажется маловероятным… — слова Сиенны затихли, когда GPS дал Кэт указание повернуть, и Сиенна поняла, что это был не только район, где они с Гэвином арендовали дом, в котором планировали жить как муж и жена; это была та же самая улица.

Кэт затормозила перед ветхим домом, большое дерево затеняло бордюр. Нет, это другое. Так и должно быть. Кэт что-то говорила, но Сиенна слушала вполуха, вышла из машины и последовала за своей напарницей, пытаясь понять, где она находилась. Конечно, она ошибалась. Она думала о доме и запуталась. Это не то, просто похоже. Место, которое они арендовали, было убогим, но не таким ветхим, как это. Там не было знака о выкупе права собственности, лежащего плашмя в редкой траве. Дерево у забора было маленьким и с тонкими веточками. Кэт и Сиенна подошли к дому, дверь которого оказалась слегка приоткрытой. По коже Сиенны побежали мурашки, и она затаила дыхание, когда Кэт толкнула ногой бирюзовую дверь, и скопившийся воздух вырвался наружу резким порывом.

Она помнила эту дверь, то, как бирюзовый цвет казался таким счастливым предзнаменованием. Каким прекрасным было бы новое начало. То, как от бирюзового цвета у нее теперь всегда скручивало желудок.

— Не может быть, — прошептала она гортанным голосом.

— Что такое? — спросила Кэт, очевидно, почувствовав ее шок, когда, держа оружие, они вошли в дом.

Она моргнула, посмотрев на комнату, в которую они вошли, чувствуя себя так, словно ее перенесли назад во времени, путешествие, которое заставило ее дрожать и шататься. Это было реальным. Тот самый дом.

— Я сняла этот дом одиннадцать лет назад, — сказала она.

Кэт замерла, повернувшись к ней.

— Подожди. Что?

— Я говорила тебе, что мы с Гэвином встречались, но это было нечто большее. Мы планировали пожениться… это дом, который мы арендовали. Мы никогда здесь не жили, но…

Прежде чем Кэт смогла ответить, из соседней комнаты заиграла музыка. Взгляды Кэт и Сиенны встретились, глаза Кэт расширились, прежде чем они двинулись вперед. Сиенна знала, что комната, в которую они направлялись, была кухней, размером с обувную коробку с желтыми шкафчиками и линолеумом с кирпичным рисунком. Она знала, потому что это когда-то почти принадлежало ей.

«Как очаровательно!» — сказала Мирабель, когда вошла внутрь. Даже тогда Сиенна знала, что это было чрезвычайно щедрое описание, но розовые очки, которые она надела, означали, что она все равно согласилась. Это станет красивым и уютным. Потому что будет принадлежать им.

Кэт жестом велела Сиенне встать по одну сторону дверного проема, а сама встала по другую, крикнув:

— Полиция Рино! Покажись!

Не было слышно ни скрипа, хотя тихо играла музыка — детская версия «Кэмптаунских скачек», сопровождаемая ликующей гармошкой.

Кэмптаунский ипподром длиной в пять миль. О! Добрый день!

О, нет.

Кэт осмотрелась еще несколько раз, и они внимательно прислушались, но ничего не услышали. Сиенне удалось избавиться от шока от того, куда их… заманили, подходящее ли это слово? Это определенно было то, что она чувствовала. Однако она не могла думать о том, что это означало. Не сейчас.

Жестом и кивком они завернули за угол, каждая заняла комнату так, чтобы были видны все углы.

— Вот дерьмо, — выдохнула Кэт.

Там было окно, но оно было заколочено снаружи, сквозь него пробивались тонкие лучики света. Но с фасада дома проникало много света, и не было углов, где можно спрятаться. Они обе опустили оружие. Мужчина в центре комнаты не собирался причинять им вреда. Он был почти мумифицирован, изношенная одежда свисала с его костей. Рядом с ним стоял старый ящик, а на нем — что-то похожее на радиоприемник на батарейках. На самом деле рядом с ним была дополнительная батарейка, как будто человек, который все это устанавливал, принес запасную на случай, если мы придем поздно.

Сиенна слегка наклонилась и подтвердила свою догадку, увидев, что шнура не было, как раз в тот момент, когда песня закончилась и через несколько секунд заиграла снова.

— Она на повторе, — сказала она, выдохнув.

Кэт шагнула вперед, прежде чем медленно вытащить что-то из-под радиоприемника. Еще одна часть истории «Дэнни Боя», хотя они только что прочли предыдущую.

Сиенна уставилась на разложившийся труп, наклонив голову.

— Кэт, посмотри, — сказала она, указав на сгнившую ткань, свисающую с руки. Было трудно сказать, какого цвета материал когда-то был, но одно было ясно: на локте имелась круглая кожаная нашивка.

Кэт наклонилась, посмотрев туда, куда указывала Сиенна.

— Мистер Патч?

— Возможно, — пробормотала Сиенна, выпрямляясь.

— Давай выбираться отсюда и звонить коронеру, — сказала Кэт.

Сиенна кивнула и взяла последнюю записку Дэнни Боя. Ее мышцы болели и были напряжены, но она не торопилась, пока они шли через дом обратно к машине. Мужчина внутри никуда не собирался уходить.