Плохая мать

Глава двадцать третья

— Сиенна, здесь кое-кто хочет тебя видеть. — Сиенна подняла глаза, кивнув Ксавье, и поставила банку кока-колы, из которой только что отхлебнула, надеясь, что доза кофеина и сахара снимет легкую головную боль, которую она чувствовала. У нее не было привычки пить газировку по утрам, но, боже, ее разум затуманен. И снова она ворочалась большую часть ночи, прокручивала в голове дело, письма, но с дополнительным беспокойством по поводу Гэвина и всего, о чем они говорили.

Не говоря уже о том поцелуе.

— Учитель естествознания из средней школы Коппер-Каньон? — спросила она Ксавье. Так и должно было быть. Он был единственным человеком, с которым она связалась, который согласился прийти в участок и ответить на несколько вопросов, касающихся их мистера Патча.

— Да. Я привел его к вашему столу. Не был уверен, что вы хотели, чтобы он оказался здесь.

Сиенна встала.

— Нет, — сказала она. Ей не нужно было смотреть на доску, чтобы напомнить себе, что это не то, к чему был бы готов любой гражданский. Не говоря уже о том факте, что это были улики, большинство из которых не представлены общественности. — Спасибо, Ксавье. Есть какие-нибудь успехи с этими ежегодными альбомами?

Он направился вместе с ней к комнате, где стояли оба их письменных стола.

— Не совсем. Я смог исключить горстку студентов мужского пола, основываясь на том факте, что они больше не живут в штате или что-то в этом роде, но я не совсем уверен, что ищу.

Сиенна вздохнула, когда они завернули за угол.

— Мы тоже, — сказала она. — Продолжай отсеивать учеников и дай мне знать, если что-нибудь кто-то вызовет у тебя особое подозрение.

Он ухмыльнулся, отворачиваясь от нее к своему столу.

— Будет сделано.

Мужчина лет шестидесяти, почти лысый и в круглых очках, сидел на пустом стуле сбоку от ее металлического стола, и Сиенна, приблизившись, протянула руку.

— Мистер Фриман?

Он встал и пожал ее руку.

— Детектив Уокер. Зовите меня Рой.

— И вы зовите меня Сиенна, — сказала она, садясь и моргая, когда от небольшого головокружения комната на мгновение закружилась. — Спасибо, что пришли. Я очень рада познакомиться с вами.

— Не проблема. Это было по дороге на встречу, которая у меня назначена примерно через час.

— Я не отниму у вас много времени. Просто надеялась, что вы сможете ответить на несколько общих вопросов об учителе, с которым вы работали двадцать лет назад, Шелдоне Биле. В то время вы были единственным учителем естествознания в школе, поэтому я подумала, что вы, возможно, работали с ним более тесно, чем с другими сотрудниками.

— О, понятно. — Его лицо помрачнело. — Да, я помню Шелдона. Он был очень популярен среди детей и персонала тоже. — Он остановился. — У меня никогда не было с ним проблем, как таковых. Он казался достаточно милым и, судя по всему, хорошо выполнял свою работу. Я узнал обо всем только после…

Только после. Это говорило о многом.

— Да, — сказала Сиенна, — мы знаем о его исчезновении и о том, что было найдено в его доме.

Рой Фриман покачал головой.

— Действительно, немыслимо, чтобы человек, который так тесно работал с детьми, имел склонность наблюдать, как они становятся жертвами. Как вы с этим смиряетесь?

Вы даже не представляете. Шелдона Била интересовало не только наблюдение.

— Это вызывает беспокойство, — осторожно сказала она.

Мистер Фриман наклонился вперед.

— Вы снова расследуете его исчезновение спустя столько времени?

— Нет. На самом деле мы недавно обнаружили тело и подтвердили по стоматологической карте, что это мистер Бил. Похоже, он был убит незадолго до того, как пропал без вести. Его семья уже уведомлена. — В то утро об этом рассказывали в новостях, но, очевидно, мистер Фриман пропустил это.

Рой откинулся на спинку стула, на его лице отразилось удивление.

— Ой. Ого, — повторил он. — И вы хотите знать, могу ли я вспомнить кого-нибудь, кто, возможно, хотел причинить ему вред? — спросил он. — Полиция расспрашивала меня об этом, когда он исчез.

— Нет, не только это, если только вы сейчас не можете вспомнить что-нибудь такое, о чем не думали тогда. Я знаю, это было давно. Но что мне интересно, помните ли вы, замечали ли вы, что он проводил больше времени с одним учеником, чем с другими, или… ну, казалось ли, что он отдавал предпочтение какому-то конкретному ребенку?

— О, — снова сказал Рой Фриман, очевидно, поняв ее вопрос в свете того, что выяснилось после того, как он пропал. — Эм… — Он почесал лысину, затем снял очки и использовал край рубашки, чтобы протереть линзы. — Я парковался прямо рядом с ним на стоянке, — сказал он. — И я действительно видел, как он иногда подвозил учеников домой. Я думаю, он обучал некоторых из них в нерабочее время… — Мистер Фриман поднял на нее глаза, прекратив протирать линзы, в его взгляде читалось понимание. — Ой. — Он глубоко вздохнул, затем снова надел очки. Он выглядел заметно бледнее, когда прищурился, явно путешествуя в прошлое и ломая голову. — Кажется, я припоминаю, что несколько раз видел, как он садился в свою машину с темноволосым парнем, который всегда носил с собой колоду карт.

— Колоду карт? — переспросила Сиенна, у нее перехватило дыхание.

Рой Фриман кивнул, снова прищурившись.

— Да. Он… он был довольно высок для своего возраста, я думаю, хотя и не особенно. Темноволосый, как я уже сказал. Тихий. Я действительно помню его только из-за этих карт. Они выделялись. Я удивлялся, зачем он носил их с собой. На самом деле никто не обращал на него особого внимания, и, хоть убей, я не могу вспомнить его имя. Но он стоял, уставившись в никуда, тасуя эти карты, знаете, как своего рода защитный механизм. В то время я, возможно, подумал, что он учится в одном из классов для детей с особыми потребностями, но… да, я несколько раз видел, как он садился в машину Шелдона. Я помню, потому что однажды он уронил колоду карт к моим ногам, и я помог ему поднять их. Он встретился со мной взглядом, когда мы были там, на стоянке. Это был единственный раз, когда я помню, как он встретился со мной взглядом. Вы думаете… вы думаете, он просил меня о помощи? О, Боже.

— Эй, ты в порядке? Выглядишь измученной, — сказала Кэт, сев за свой стол напротив Сиенны.

Сиенна слабо улыбнулась ей и взяла чашку кофе, которую только что налила, вторую за последние два часа.

— Да. Я в порядке. Плохо спала прошлой ночью. — И позапрошлой ночью… и позапозапрошлой ночью.

— Это потому, что ты изматывала себя с тех пор, как вошла в дверь. И я не имею в виду сегодняшнее утро. А с того самого момента, как ты вошла в дверь участка. — Кэт просмотрела сообщения, которые были оставлены на столе, пока ее не было.

— Выбор невелик, — сказала Сиенна, затем сделала глоток кофе, надеясь, что продолжающиеся дозы кофеина помогут справиться как с ее упадком сил, так и с головной болью, от которой она не могла избавиться. Она быстро рассказала Кэт о своем разговоре с учителем естествознания Роем Фриманом. Она все еще чувствовала беспокойство из-за некоторых вопросов. Как вы думаете… как вы думаете, он просил меня о помощи?

— Ты заставила его просмотреть ежегодники?

— Да, но он не узнал ни в одном из детей того, о ком упоминал. — Единственный мальчик, которого они нашли в ежегоднике по имени Дэниел Форестер, как оказалось, в настоящее время живет в Кливленде и работает ведущим утренних новостей. В Сети было достаточно роликов с ним, чтобы у него было надежное алиби на несколько месяцев назад. Не то, чтобы Сиенна думала, что потенциальная зацепка все равно сработает.

— Итак, наш Дэнни Бой, не появился ни в одном из альбомов, — пробормотала Кэт.

— Нет, — сказала Сиенна. — Ни в одном из них. Итак, теперь Ксавье просматривает списки классов и отмечает имена мальчиков, которых не было в ежегодниках.

— Хорошая мысль. Надеюсь, их не так много. Возможно, нам повезло, и это, в конечном итоге, станет отличным способом сузить круг подозреваемых.

— Да… — И это было именно то, что им нужно было сделать. Сузить круг подозреваемых. Потому что прямо сейчас информация, которую они собрали, казалась ошеломляющей. Сиенна перебирала в уме улики, которыми они располагали, подсказки и записки, которые им дали, а также профиль, представленный профессором Витуччи, пытаясь найти путь, которым они еще не воспользовались, который мог бы привести их ближе к Дэнни.

— О, кстати, мы получили полные результаты экспертизы предметов, найденных в том первом пустующем доме, — сказала Кэт, протянув Сиенне отчет. — Ничего, — удрученно сказала она.

Сиенна взяла его и просмотрела. Отпечатков нет. ДНК нет. Неудивительно. Она пролистала еще немного. Аптечка первой помощи, которую они нашли в ящике стола, являлась именно таковой, содержимое проржавевшего пузырька идентифицировано как йод, обычный продукт, а не что-то из ряда вон выходящее.

— Черт, — вскрикнула она, когда что-то осенило ее. Она ударилась коленом. Что это было?

Что-то…

Она взяла свои записи, просмотрела их и остановилась на том месте, где сделала пометку о периодической таблице элементов, упомянутой Дэнни Боем. Что-то заставило ее написать сноску, но в то время это ничего не значило.

— Кэт, йод есть в таблице Менделеева?

Кэт оторвала взгляд от экрана своего компьютера.

— Она должна быть в моей голове? Ты спрашиваешь не у той девушки.

Сиенна улыбнулась, затем открыла поисковую систему и вывела изображение периодической таблицы элементов. Она нашла в ней йод. Ее колено подпрыгнуло быстрее. Его символом был I, атомный номер 53.

Он оставил это там. Это была одна из его подсказок. Она точно была уверена в этом. Но само по себе это ничего не значило.

Ее колено подпрыгивало, в голове пульсировала боль, когда она отчаянно пыталась сосредоточиться. В этом что-то было.

Этот дом был вторым местом, где Дэнни Бой оставил для них улики. Первое было под эстакадой, где было обнаружено тело Ривы Килинг. Она открыла свои записи, нашла отчет об этой сцене и бегло просмотрела его. Больше ничего не было найдено, кроме улик, оставленных вместе с телом.

Ладно, но ее поместили именно в это место по какой-то причине. Их Дэнни Бой не стал утруждать себя тем, чтобы затащить мертвую женщину вверх по склону и усадить ее там наугад. Что она упускала? Сиенна мысленно вернулась назад. Здание, которое было рядом… Она пролистала свои заметки и распечатки. Инструменты. Они производили инструменты. Армстронг и сыновья. Она нажала на клавишу, возвращая свой компьютер к жизни, и выполнила поиск по компании. В тот день, когда была убита Рива, там никого не было, но, возможно, был какой-то смысл в том факте, что она сидела лицом именно к этому зданию. И если это было так, то место, где было оставлено тело, имело смысл, потому что, насколько помнила Сиенна, две стороны здания были окружены двухполосными, довольно оживленными улицами, а сзади располагался другой бизнес. Эта зона под эстакадой была действительно единственным практически уединенным местом, где тело могло быть расположено лицом к инструментальной компании, если это само по себе должно было служить подсказкой.

Почему именно здесь? Это странно.

Она прочитала описание продукции Armstrong and Son. Они разработали и изготовили ручной инструмент из ванадиевой стали, включая зажимы, фрезы, напильники, пилы и ножи.

Ножи… хм. Мать пользовалась ножом и довольно умело.

Сиенна перешла на другую страницу и пролистала фотографии их ванадиевых ножей. Ванадий… ванадий. Она вернула изображение таблицы Менделеева, и ее сердце слегка подпрыгнуло. Ванадий. Вот он. Символ V, атомный номер 23.

Йод был справа. Символ I, атомный номер 53.

В порядке следования сцен, на которые они ходили, буквы были VI.

— Римская цифра шесть? — пробормотала она.

Или, возможно, 2353? Еще один адрес?

Или, может быть… начало слова? Видео? Имя? Винсент?

Ауч. Особенно пронзительная боль пронзила ее от виска к затылку.

Она достала досье на вторую найденную ими жертву, Бернадетт Мюррей, также известную как Королева Пчел. Как и на месте преступления Ривы Килинг, не было найдено ничего, связанного с убийством, кроме того, что осталось на теле жертвы. Впрочем, она тоже сидела прямо, лицом к зданию. Снимок был сделан через забор, и вид открывался не очень хороший, но именно в этом направлении она была сфотографирована, как будто смотрела прямо на здание. Она листала страницы. Мед Плюс. Она снова повернулась к своему компьютеру. Кислородные баллоны и оборудование. Они продавали кислород. Она открыла периодическую таблицу Менделеева и нашла кислород, символ O, атомный номер 8. VIO. Значит, это не римская цифра. И 23538 было слишком длинновато для адреса. Она быстро выполнила компьютерный поиск. В США не было такого почтового индекса.

ВИО… слово? О, Боже, у нее разболелась голова.

Она подняла глаза, но Кэт разговаривала по телефону, понизив голос и просматривая бумаги на своем столе.

Четвертым местом, куда их привели, был дом на Блюбелл Уэй, где они нашли Шелдона Била, он же мистер Патч. Она просмотрела отчет судебно-медицинской экспертизы, рассматривая фотографии того, что было найдено, включая радиоприемник и… дополнительную батарею. Она поднесла ее поближе. Это была литиевая батарея Panasonic с поцарапанной или стертой буквой "i" в "Panasonic".

Она снова открыла таблицу Менделеева. Литий, символ Li, атомный номер 3. 235383? Или… VIOLi. Но буква i была стерта с батареи. Означало ли это, что букву i в Li следует выбросить? VIOL. Слово? Виолончель, скрипка, фиалка. Имя? Виола?

Подождите, там была другая сцена. Квартира Ривы Килинг. У нее так сильно стучало в голове, что она чуть не застонала. Это место представляло собой груду вещей, разбросанных по всей поверхности. Если бы там было что-то еще, относящееся к элементу, это, вероятно, было бы похоже на поиск иголки в стоге сена. Они нашли там другие подсказки, потому что на них указали конкретно. Конечно, нельзя ожидать, что они внесут в каталог каждую пуговицу и случайную крышку от бутылки?

О, Боже. Это внезапно показалось нелепым и безумным. Бесполезное занятие.

Телефон Сиенны зазвонил, к счастью, прервав ее бессвязные мысли, и на экране высветилось имя ее подруги Нелли. Нелли была дочерью ее бывшего напарника Гаррода, примерно ее возраста. Сиенна сблизилась с ней за те годы, что работала с Гарродом, и ее приглашали на его семейные мероприятия. Она подняла трубку, когда Кэт сделала то же самое со своим телефоном, сделав еще один звонок, вероятно, отвечая на сообщения. Возможно, кто-то позвонил и сообщил что-то полезное. Они могли только надеяться. Сиенна открыла сообщение:

Как ты устроилась в Рино? Скучаю по тебе! Как продвигаются дела с междугородними поездками? Надеюсь, много секса по телефону?;)

Секс по телефону. Чёрт побери. Она даже не думала о сексе по телефону. Правда заключалась в том, что у них с Брэндоном даже не было регулярного секса в течение многих месяцев, предшествовавших ее переезду. Она была в стрессе и находилась под сильным давлением в связи с арестом, ради которого нарушила протокол. Она ждала, что в любой момент может опуститься молоток, что не совсем соответствовало настроению сексуальности. Затем она получила предложение от Рино, и у нее был всего месяц, чтобы подготовиться к переезду через всю страну, обратно в место, которое вызвало столько противоречивых эмоций. Итак… да, у них был серьезный период затишья, и, честно говоря… Теперь, когда она подумала об этом, то на самом деле не скучала по нему в этом отношении. Что, как она предполагала, не означало ничего хорошего.

Я погуглил его. И тебе тоже стоит.

Нет. Нет, я не должна.

Она решила отодвинуть все, что произошло с Гэвином, на задний план. Были вещи поважнее, чем он. Или их разговор. Или их поцелуй. Или то, что он сказал о Брэндоне.

Она закрыла сообщение от Нелли, чтобы ответить на него позже, когда будет дома. Или, может быть, она позвонит ей в машине, если почувствует себя лучше, подумала она, массируя висок. Кофеин не повлиял на ее головную боль, которая только усилилась с тех пор, как она отправилась на поиски периодической таблицы элементов. Ей нужно было пойти поискать что-нибудь покрепче.

Она хотела отвернуться от компьютера, но заколебалась.

Не делай этого.

Найди его. Посмотри, какой он преданный.

Она перешла на главную страницу поисковой системы и ввела его имя. Высветилась последняя информация о Брэндоне Гатри из «Purcell, Fenwick и Penn», и когда она увидела, что это было, ее желудок сжался.

Она колебалась. Открывать статью было плохой идеей. Она знала, что это так, и все же не смогла устоять.

Это не принесет тебе ничего хорошего. Ты знаешь, что это не принесет.

Посмотри, какой он преданный.

В статье рассказывалось о шикарном ужине в честь предвыборной кампании человека, баллотирующегося на пост мэра Нью-Йорка, человека, ответственного за то, что Сиенна в этот конкретный момент сидела за письменным столом в Рино. Или, может быть, это она была в конечном счете ответственна, поскольку приняла сознательное решение не следовать приказам, но… неважно.

Она просмотрела некоторые материалы, восхваляющие экологичность мероприятия… канапе со съедобными цветами… меню полностью на растительной основе… биоразлагаемые блюда ручной росписи… столовые приборы из бамбука. Даже посуда. Она кое-что узнала о мэре, когда наводила справки о члене его команды. В своей личной жизни мэр ел бифштексы за 900 долларов, летал в Аспен по выходным на своем частном самолете и, вероятно, хотя, по общему признанию, у нее не было времени на точные подсчеты, ежедневно потреблял больше электроэнергии, чем среднестатистический американец за целый год, чтобы обслуживать свой дом площадью в двадцать тысяч квадратных метров. И Сиенна ничего не имела против роскоши. С чем у нее были проблемы, так это с лицемерами. Особенно с теми, кто находится у власти. Особенно с теми, кто покрывал своих друзей-педофилов. В голове у нее стучало, и она сделала глоток остывшего кофе из бумажного стаканчика. Выпьем за тебя, ты кусок фальшивого, лживого дерьма.

Она прокрутила вниз до фотографии… самого отвратительного дьявола. Она наклонилась, ее рот открылся от удивления, сердце упало.

Это. Был. Ад?

Там был Брэндон, сидящий за одним из роскошно украшенных столиков, жизнерадостный в смокинге, смеющийся над всем, что говорил человек на сцене. А рядом с ним была симпатичная женщина с большой грудью, которая работала с ним. Сиенна познакомилась с ней на одном из мероприятий компании несколько месяцев назад и заметила, как она смотрела на Брэндона. Когда Сиенна позже в шутку упомянула об этом, Брэндон отмахнулся, улыбнувшись и спросив, с кем он собирался домой.

Ее сердце упало еще сильнее.

Возможно, Брэндон не испытывал такого отвращения, как она.

И, по правде говоря, она не уверена, было ли это больше из-за того, что он выглядел чертовски дружелюбным со своей коллегой, которая положила руку ему на плечо, когда тоже смеялась, или из-за того, что он вообще находился рядом с ней. Как он мог присутствовать на предвыборном обеде в честь человека, который не только пытался помешать расследованию морально порочного преступления, но и бросил бы ее на съедение волкам, если бы ее быстро не отправили из города в единственный отдел, который согласился ее принять, потому что там отчаянно не хватало персонала?

У нее скрутило желудок.

Она ждала, что шок и душевная боль пройдут, но этого не произошло. Осталось только смятение. Возможно, она просто эмоционально истощена и у нее не было больше ни капли понимания для Брэндона Гатри и его предательского ужина.

Она вышла из браузера и взглянула на Кэт, которая все еще разговаривала по телефону, отвернулась и что-то записывала.

Она порылась в своих заметках. Ее мысли занимали несколько вещей, но, похоже, она не могла сосредоточиться ни на одной из них. Разочарованно вздохнув, она отодвинула их в сторону.

— Эй, Сиенна, ты неважно выглядишь, — сказала Кэт, положив телефон. — Может тебе пойти домой?

Сиенна открыла рот, чтобы возразить, когда особенно острая боль в виске заставила ее снова прищурить глаз. Кэт была права. Она чувствовала себя ужасно и не могла никому помочь в таком состоянии. Ее мысли были рассеянными и несфокусированными, и если она еще немного не поспит, то упадет.

— Ты уверена, что сможешь…

— Да. Убирайся отсюда, сейчас же. Я дам знать Ингрид.

Сиенна едва заметно улыбнулась ей.

— Ладно. Хорошенько отдохну ночью и снова буду в строю. — Она встала и собрала свои вещи, убедившись, что материалы по ее делу лежали в портфеле. Она подумает над этим, лежа в постели после нескольких часов полноценного сна.

— Ну, не торопись. Ты нужна нам в хорошей форме.

Сейчас явно не лучшая форма. Она попрощалась с Кэт и направилась к двери.

В машине она взглянула на себя в зеркало заднего вида и тихо застонала. Неудивительно, что Кэт предложила ей поехать домой. Ее глаза были налиты кровью, под ними залегли темные круги. Она выглядела более чем измученной. Она убавила громкость радио, наконец-то позволив своему мозгу расслабиться и перестав заставлять его устанавливать связи и складывать подсказки воедино. Мозг — это тоже своего рода мышца, напомнила она себе. И иногда ему просто нужен отдых.

Ее мысли обратились к Гэвину, поскольку она каким-то образом знала, что так и будет, в тот момент, когда она дала волю своему разуму. Тот поцелуй. Он потряс ее, сбил с толку. И, да, это подтвердило для нее, что их химия все еще сильна. Она на мгновение закрыла глаза, остановившись на красный свет.

У нее был покой. Действительно был. Она устроила свою жизнь в Нью-Йорке, погрузилась в карьеру, которую любила, и внезапно — как будто со дня на день — весь ее мир стал шатким и нестабильным, и она понятия не имела, где ей следовало укрыться.

Она поцеловала мужчину, который разбил ее сердце, а мужчина, за которого она планировала вскоре выйти замуж, надел смокинг, чтобы поднять тост за ее злейшего врага.

Самое смешное, что в течение многих лет после того, как Гэвин бросил ее у алтаря, ей казалось, что она изменяла ему каждый раз, когда ходила с кем-нибудь на свидание за чашкой кофе. Это ужасно огорчало и только усиливало ее боль. Однако через некоторое время, когда боль утихла, она пришла к убеждению, что это просто побочный продукт того факта, что он был ее первой и единственной любовью до этого момента. Это чувство было просто вызвано реальностью того, что у нее никогда не было никого другого, и она всем сердцем верила, что никогда не будет. Да, это было естественно, и со временем это пройдет, говорила она себе. Потому что все остальное было слишком душераздирающим, чтобы думать об этом. И, по большей части, это чувство отступило. Брэндон был первым мужчиной, с которым она встречалась, не сравнивая все, что он делал, с Гэвином, не сравнивая свои эмоции с тем, что она чувствовала с ним. Нет, это было не то же самое — Гэвин был для нее на первом месте, и имело смысл только то, что ее чувства к нему вспыхнули огнем новизны. Но ее привлекал Брэндон. Он был умен и уверен в себе, и знал, как владеть ситуацией. Он смотрел на нее так, словно она была самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел и заставил ее почувствовать себя желанной. Она полюбила его, но не той обжигающей, всепоглощающей любовью, которую когда-то испытывала к Гэвину, хотя, возможно, так было лучше. Может быть, было глупо отдавать так много себя одному человеку, когда люди так чертовски подвержены ошибкам.

Чего она не осознавала, пока не вернулась в Рино, так это того, что она все еще была невероятно ранена. То, что сделал Гэвин, пронзило мышцы и кости и оцарапало ее до глубины души. Он был ее родственной душой и бросил ее, не сказав ни слова, и если твоя родственная душа могла так поступить с тобой, как ты сможешь когда-нибудь снова полностью доверять кому-то другому? Как вы могли жить в мире, где нет мягкого места для приземления, особенно когда мир был местом, где люди, занимавшие высокие посты, ставили деньги и влияние выше невинности детей, где люди бросали камни в прекрасных созданий, которые были слабее их, просто чтобы посмотреть, как они истекали кровью? Как?

Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что у нее проблемы с одиночеством, и, тем не менее, бросил ее.

Твоя мать пришла ко мне с письмом и показала, от чего ты собиралась отказаться.

Ее мать. Женщина, которая, как она предполагала, ни на секунду не задумывалась о Сиенне в любой момент ее жизни. И как она с этим смирилась?

Страдальческий стон вырвался из ее горла, а в голове запульсировало.

Сиенна заехала на подъездную дорожку и заглушила двигатель как раз в тот момент, когда зазвонил ее телефон.

Брэндон.

Как он вовремя подоспел.

Она вздохнула и приняла звонок.

— Привет.

— Привет, я удивлен, что ты ответила. Думал, ты будешь занята на работе.

— Тогда зачем ты позвонил?

Пауза.

— Потому что хотел, чтобы ты знала, что я думал о тебе. Что-то не так?

Сиенна потерла затылок. Головная боль теперь распространилась по всей голове.

— Я видела твои фотографии с гала-вечера, Брэндон.

Еще одна пауза и громкий скрип стула, как будто он садился или откидывался на его спинку.

— Сиенна…

— Ты ходил на мероприятие по сбору средств для человека, который пытался скрыть сексуальное преступление? Для человека, которому преподнесли мою голову на блюде и, вероятно, до сих пор преподносят?

— Сиенна, я знаю, что ты чувствуешь. Послушай, я не хотел идти, понимаешь, но моя фирма очень настаивала.

Очень настаивала.

— Ты хотя бы сопротивлялся, Брэндон?

— Да, конечно. Но там было много крупных клиентов, и нам было важно наладить контакты. Послушай… Сиенна, опросы говорят, что мэр, скорее всего, выиграет свою кампанию по переизбранию, понимаешь? — ее сердце сжалось, прежде чем он продолжил. — Этот факт не делает меня счастливым, и политика, связанная с моей работой, нравится мне не больше, чем тебе, но факт в том, что если я хочу стать партнером в какой-то момент, то должен быть готов играть в эту игру.

Играй в эту игру.

Игра. Та самая, из-за которой часто гибнут невинные дети.

Это то, чего она не желала делать. Сделало ли это их несовместимыми в конце концов?

Она чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти, по одной ноге по обе стороны расширяющейся пропасти. И далекий голос, который она не могла точно идентифицировать, говорил ей, что ей нужно выбрать одно или другое, потому что она не могла выбрать все сразу.

Боль в голове заставила ее поморщиться.

— Послушай, Брэндон, я думаю, может быть… нам нужно подумать о том, чтобы мой переезд стал небольшим перерывом от… нас.

— Сиенна, детка, ты слишком близко к сердцу принимаешь деловой ужин, на который я был вынужден пойти.

Тебя заставили пойти со своей пышногрудой коллегой? Заставили позволить ей сесть достаточно близко, чтобы прикоснуться к тебе? Но она не собиралась поднимать эту тему. Поскольку сама поцеловала другого мужчину.

Она не совсем этого хотела. И отстранилась. Но… никаких оправданий. Она никогда не любила оправдываться. Гэвин поцеловал ее, но она поцеловала его в ответ. И да, она отстранилась, но не раньше, чем позволила себе потеряться в его вкусе, ощущении его тела рядом со своим, сладком и пугающе знакомом пламени, которое снова вспыхнуло внутри нее.

Суть в том, что это все было не из-за Брэндона.

Но она внезапно поняла, что вопрос, который она задавала себе ранее о Брэндоне, имел четкий ответ. Худшая часть предательства, которую она чувствовала, заключалась не в том, что он потенциально был на свидании. Это вызвано самим его присутствием на том конкретном ужине, его нежелании отстаивать свою позицию. Для нее. За справедливость. За то, что было правильным.

— Я думаю, ты поймешь, что это к лучшему, Брэндон. — Она вышла из машины, перекинув портфель через плечо. Казалось, что он весил десять тонн.

— Сиенна, у тебя такой… усталый… отстраненный голос. Давай поговорим об этом позже, хорошо?

— Я устала, но имею в виду то, что говорю, — сказала она, направившись к своей двери. — Но да, мы можем поговорить обо всем этом позже. — Возможно, нужно было сказать еще что-то. Но в тот момент ей этого не хотелось, и, по общему признанию, она не совсем могла сейчас использовать все свои мыслительные процессы.

— Хорошо. — Она услышала женский голос, возможно, его секретарши. — Я нужен на встрече, но мы скоро с тобой поговорим, хорошо? Сиенна… Береги себя.

Береги себя.

— До свидания, Брэндон.

Она щелкнула замком за собой и пошла на кухню, бросила на стол свои вещи, которые заказала онлайн и которые прибыли только накануне, и убрала папку с делом.

Ей следовало идти спать, она это знала, но аргументация Брэндона для звонка — потому что хотел, чтобы ты знала, что я думал о тебе — была, по сути, ерундой. Он был «нужен» на встрече через две минуты их разговора. И он не извинился за то, что пошел на ужин. Он оправдывал свои действия. Как начальник полиции. Как мэр. Все для дальнейшего продвижения по служебной лестнице. Сейчас она не могла уснуть, несмотря на стук в голове. Может быть, из-за стука в своей голове. Вместо этого она заварила себе чашку чая, решив, что кофе с нее хватит, открыла папку с делом и попыталась еще раз разобраться в этой чертовой головоломке.

Что имело отношение к делу? Что дал им убийца, чего они не заметили? Что он даст нам в следующий раз?