Плохая собака. Как одна невоспитанная собака воспитала своего хозяина

20 Руби

Несколько месяцев назад Глория свалилась с ужасной простудой. Пожалуй, это единственная причина, по которой мне удалось выпросить у нее разрешение осуществить свою многолетнюю мечту — завести кошку.

Я, как бы между прочим, рассказал о своем желании, пока Глория сморкалась. Она сложила платок и спросила:

— Что?

— Я хотел бы завести кошку. Она станет Холе другом. Они могли бы играть, пока я на работе. Хола будет ее воспитывать, покажет, как…

— Ты хочешь завести нашей собаке питомца?

— Не совсем. Скорее… Скорее протеже.

— Ты сошел с ума.

— Это было бы весело, — слабо возразил я. — Больше животных в доме, и все такое…

На мое счастье, простуда пробила брешь в решимости Глории, которая в обычное время выдержала бы сравнение с укрепленным фортом.

— Я не буду заботиться об этой кошке, — сказала она. — Это твоя затея.

— Без проблем. Я сделаю все сам.

— У тебя хоть когда-нибудь… апчхи!.. были кошки?

— В детстве. ВОП. Мы его не кастрировали, так что по всему району бегали его котята. Иногда он возвращался исцарапанным. Настоящий бабник. Это было в семидесятых.

— ВОП? Что это значит?

— Врач общей практики. Терапевт.

— Ну конечно…

Глория вытащила из коробки еще один бумажный платок, с несчастным видом промокнула нос и непонятно к чему изрекла:

— Собаки популярнее кошек.

— В смысле?

— Я не слышала, чтобы кошки вытаскивали детей из горящих зданий. Кошки не спасают заблудившихся в метели. Не переводят слепых по светофору. Они не служат в полиции и ФБР и не защищают наши границы от захватчиков. Хочешь, скажу, почему кошки не так популярны, как собаки?

— Кажется, не хочу.

— Потому что они ничего не делают.

— Неправда, — возразил я. — Ты так говоришь из-за гриппа.

— Бее рабно, — сказала она. — Бде бадо поспать. Апчхи.

Уже выходя из темной комнаты, я расслышал какое-то бормотание из-под одеяла. Невнятное простуженное пророчество:

— Бадеюсь, она полюбит Холу.

В следующую субботу после посиделок в ресторане, которые я окрестил «Завистью к чужому несчастью», мы с Кларком встретились у больницы Рузвельта, неподалеку от его дома в Верхнем Вест-Сайде. Он торжественно передал мне голубую кошачью переноску с маленьким визжащим комочком внутри.

— Мне бы хотелось ее оставить, — произнес он не слишком убедительно, — но у жены страшная аллергия.

— Она всегда так кричит?

— Что ты, нет. Только когда голодна.

Кларк почему-то забыл сообщить, что она голодна всегда (как и ее старшая сестра Хола).

— Как ее зовут?

— Мисс Руби. Но ты можешь называть ее просто Руби.

Я должен был почувствовать запах паленого: эта кошка не успела появиться, а уже начала ставить условия.

Но я легкомысленно взял переноску, сказал Кларку неуверенное «спасибо» и направился к Колумбус-авеню, чтобы поймать такси.

Я до сих пор не знаю, полюбила ли Руби Холу, но эта парочка не устает меня веселить. Их отношения с самого начала напоминали оперетту в смысле неожиданных поворотов сюжета, драматичности и глупости. И поразительной громкости.

Итак, занавес поднимается.

Руби:

«Меня не слишком впечатлил человек, который заглянул в мою временную тюрьму. Я, как могла, пыталась донести до него свои мысли через отверстия в камере. Он отнес меня в маленькую комнату с качающимися стенами. Там играла ужасная музыка, использующая меньше половины слышимых частот. Я кричала все время, пока мы двигались в этой комнате, а потом в чем-то холодном и снова теплом. Кажется, я начала его раздражать.

На заметку людям: если мы на вас шипим, скорее всего, вы это заслужили.

Мы пришли в место, где жил человек. В его конуру. Здесь все пропахло им — просто кошмар. Он освободил меня из тюрьмы, но взял неправильно — надо было подхватить снизу. Ну что за дурак. Скорее бы забраться под тот диван…

Аааааа!

Что это?!

Чудовище!

Огромная черная косматая зверюга! Господи, какая же она большая. Никогда таких не видела. Какой огонь в глазах! Она явно голодна… И еще слюна капает. Черт! Он собирается скормить меня этому монстру. Какие же люди варвары…»

Немного позднее.

«Ох.

Ладно.

Я в задней комнате.

Теперь нас с чудовищем разделяет решетка. Оно по другую сторону. Меня оставили в покое. Прекрасно. Наверное, человек хочет принести меня в жертву, соблюдая какой-то языческий ритуал».

Хола:

«Что это?! Маленькая собака в клетке? Я должна ее освободить! Папа посадил в клетку маленькую собаку!

Кажется, она чего-то боится. Надо избавить ее от страха.

Господи, какая я голодная. Люди морят меня голодом… О чем это я? Забыла, о чем говорю. Сегодня отличный день. О, папин ботинок. Надо отнести его на место в спальню. Пора вздремнуть.

Что бы он делал, если я бы за ним все не убирала?»

Руби (через несколько дней):

«Человек оставил меня в живых. Я пыталась поговорить с ним, но он только мычит. Поэтому я предпочитаю сидеть за батареей. Строго говоря, я сижу тут все время. По крайней мере, здесь тепло.

Тут куда симпатичнее, чем в жилище предыдущего человека. У того не было вкуса. И навыков хорошего слуги. У этого хоть какой-то потенциал. Если бы только можно было избавиться от чудовища!

Думаю, пора познакомить его с новой хозяйкой».

Хола:

«Просыпаюсь. Первая мысль: как там маленькая собака? Бегу в заднюю комнату. Она прячется за батареей. Я наклоняюсь и обнюхиваю ее. Виляю хвостом, чтобы показать, что я друг. Что еще ей нужно? Лоток с наполнителем. Надо принести ей лоток. О чем это я?

Умираю от голода. Папа хочет, чтобы я превратилась в скелет. Это нечестно!

Я ужасно люблю маленькую собаку. Но она такая странная. Наверное, она с трудом заводит друзей. Может, она хочет подраться? Без проблем. Удар задней левой, ха-ха! Мне кажется, мы с ней сестры.

Папочка вернулся! Надо встать в коридоре и сделать большие глаза, тогда он даст мне швейцарского сыра. Всегда дает. У него тоже тренировки. Хотя в последнее время он тоже постоянно все забывает. Куда я шла?»

Однажды я вернулся из церкви и обнаружил, что Руби спит на собачьей лежанке. А Хола, припав к полу, во все глаза смотрит на новую хозяйку.

Мисс Руби заняла свой трон.

Порядок возник из хаоса, и солнце воссияло над морем…

Понимаю, это звучит неправдоподобно. Но кошка в десять раз меньше Холы и в двадцать раз меньше меня без труда установила господство. Она просто присвоила окружающее пространство. Все, что ей оставалось, — взобраться на вершину и начать отдавать приказы.

Это смущало. В первую очередь меня.