По следу

6

Проходя вечером через внутренний двор угрозыска, Брайцев был остановлен неожиданным зрелищем. У освещенной прожектором машины такси сидел на корточках Иван Ильич и раскладывал на листе фанеры осколки ветрового стекла. Ему помогал эксперт Аркадьев.

- К чему вы затеяли это? - спросил Сергей Васильевич.

- Очевидно, не из праздного любопытства.

- Усомнились в виновности Коваленко?

- Откуда вы догадались?

- А как же быть с фактами? - Брайцев платил полковнику его же монетой.

- Факты нужно анализировать, а но плестись у них на поводу.

Эго было довольно нудным занятием- складывать из осколков ветровое стекло. Дело подвигалось медленно, и Северцев ухитрился дважды порезать себе палец. Но все на свете имеет конец, и постепенно очертания стекла на фанере стали принимать все более законченные формы. Лишь кое-где осталось несколько пустых участков, заполнить которые оказалось невозможным: от сильного удара часть стекла разлетелась в пыль.

- Я думаю, достаточно, - сказал полковник, вытирая платком пыльные руки. - А теперь, Аркадьев, давайте-ка сюда наш злополучный осколок.

Увы, для нового осколка, представляющего вытянутый треугольник, на фанере явно не оставалось места.

- Кому понадобилась эта комедия? - поразился Брайцев.

- Меня самого занимает тот же вопрос, - задумчиво произнес полковник, - кому и зачем? И покуда не будет найден ответ, вряд ли мы сдвинемся с места.

Они направились в лабораторию. С помощью качественного спектрального анализа нужно было установить, к какому типу стеклянных изделий относятся тот и другие осколки.

Анализ показал, что исследуемый осколок с пальцевыми отпечатками состоит из сплава поли-силикатов, содержащих примеси титана и железа.

- Это - настольное стекло,- заключил Аркадьев.- Как оно могло попасть в автомашину, уму непостижимо!

Наступила пауза. Полковник подошел к окну и стал барабанить по стеклу пальцем. Ночная бабочка, случайно залетевшая в комнату, забилась о стекло. Полковник приоткрыл окно, и бабочка улетела. Потом он резко обернулся к Брайцеву:

- Пройдемте ко мне. Нужно сейчас же переговорить с Коваленко.

- Вы забыли о времени, Иван Ильич,- осторожно заметил Брайцев, - допросы разрешаются только до шести, а сейчас уже, слава богу, четверть двенадцатого.

- Это не допрос. Просто мы проведем с ним вечер вместе. Я даже попрошу, чтобы нам принесли по чашечке кофе.

Вместе с Коваленко они самым тщательным образом стали восстанавливать в памяти все события последних пяти дней. Где он бывал? С кем встречался? О чем разговаривал?

В этом неторопливом экскурсе назад не было незначительных мелочей и маловажных деталей, все интересовало полковника. Наконец, где-то около четырех утра полковник нашел то, что разыскивал с таким упорством.

- Он остановил меня у проходной, - рассказывал Коваленко, - и предложил зайти напротив, выпить по кружке пива. Есть у нас там такая забегаловка. Сели за столик.

- Стол был покрыт скатертью или клеенкой? - как бы между прочим спросил Северцев.

- Нет, сверху лежало стекло. Он сказал, что пришел от имени Урганова, которого я должен помнить по лагерю. Потом сообщил, что собралась группа своих ребят, решивших провернуть дело, о котором Урганов мне рассказывал раньше. Я спросил, на свободе ли Урганов. Он ответил, что это не имеет значения, а главное, друзья его сейчас здесь. И он предложил мне принять участие в этом деле. Я сразу же отказался и объяснил, что веду совсем другую жизнь и такими делами не занимаюсь. Он не уговаривал, а только спросил, сохранился ли у меня план, который давал Урганов.

- Что за план? - перебил полковник.

- Это тоже было а лагере. Когда стало известно, что я выхожу на волю, Урганов начертил мне план, по которому я должен был отыскать человека, чтобы после работать с ним, вернее, с ними,- Урганов говорил, что там целая группа.

- Вы воспользовались планом?

- Собирался воспользоваться отыскал улицу, даже во двор зашел и вдруг передумал. Потом я где-то потерял эту бумажку.

- Вы помните адрес?

- Названия улицы я не знаю, но показать, если необходимо, смогу.

- А фамилия? Как фамилия человека, к которому вы шли?

- Фамилии не было, я знал только кличку - Скокарь.

- Так, - полковник щелкнул портсигаром и протянул Коваленко папиросы. Закурили. - Простите, я перебил вас. Так что же вы ответили ему по поводу плана?

- То же, что и вам.

- Ну, а он?

- Он сжал мою руку и сказал, чтобы я забыл имя Урганова и дом, к которому приходил.

- Вы говорите, он сжал вам руку. Покажите, в какой позе вы сидели, это очень важно.

Коваленко придвинул стул и сел вполоборота к письменному столу.

- Вот так на столе лежала моя рука, он положил свою сверху. Потом мы встали. В кружке у него оставалось немного пива, и он допил его стоя. Вдруг он закашлялся, и кружка выпала из рук. Стекло на столе разбилось. Появился заведующий, но он выложил пятьдесят рублей, и все утряслось. Я спросил, почему так много: стекло от силы стоит рублей двадцать. Он сказал: «Мы денег не считаем». На прощание он еще раз предложил мне подумать, и я еще раз отказался. Тогда он предупредил, что я пожалею об этом, потому что «вход в блатную компанию стоит рубль, а выход из нее два рубля»…

Было поздно. Коваленко уже устал. Но полковнику, напавшему на золотую жилу, не хотелось так быстро расставаться с ней.

- Когда это произошло? - спросил он.

- В четверг.

- А ножом вас ударили в пятницу?

- Нет, в тот же вечер, когда я был в Загорянке.

Продолжать допрос становилось бессмысленным: у парня слипались глаза.

- Последний вопрос. - Полковник говорил почти умоляюще.- Как выглядел этот человек?

- Обыкновенно: среднего роста, коренастый, в черном пальто, волосы светлые, на левой щеке шрам…