Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ)

ГЛАВА 25. Зима

Яркое солнце ослепляет. Я прищуриваю глава, чтобы вдалеке рассмотреть приближающегося всадника. От копыт скачущей лошади, поднимает-ся облако пыли. Ветер доносил до меня не только ржание лошади и свист кнута, но и аромат плантаций хлопка. Белый пух нежных цветков летает на улице, щекочет мне лицо. Я счастлива. А этот всадник мой отец, спеша-щий домой к обеду.

Подскакав вплотную к крыльцу, лошадь встаёт на дыбы. Отец падает и зовёт меня:

— Лили!

Резко дёрнувшись, я проснулась. Отец мне никогда не снился. И тут спустя год, пришёл в мой сон, но зачем? Предупредить меня или напомнить о себе. Я давно его не вспоминала. Боль от его потери немного угас-ла. Мне стало легче.

Отдышавшись от сна, я провела рукою по постели. Ричарда не было рядом. Он встал рано и ушёл. Скоро зима и форт надо подготовить.

Укутавшись в одеяло, я встала и подошла к окну. Привычный серый пейзаж сменил белоснежный. Ночью выпал первый снег. Первый и для меня. Я никогда не видела ничего подобного. Словно белым покрывалом, он скрыл под собою чёрную грязь улиц, а высокие сугробы приводили в восторг детвору. Детишки гурьбой бегали, падали и визжали на улице.

Среди них я заметила и Натана. Наш воспитанник бросался снегом и смеялся. Дети так радовались первому снегу. Жаль, взрослые такого веселья не испытывали, глядя на рано пришедшую зиму. Снег выпал в середине ноября и единственную дорогу замело, отрезав форт от цивилизации на несколько месяцев. Реку тоже может сковать льдом. Старожилы Ред-Ривер говорили, такое бывает, но нечасто. Если будут сильные морозы, звери уйдут далеко и тогда всем жителям форта придётся туго. Запасов складов может не хватить. И самое страшное. Болезни. Зима забирала с собой сла-бых. — Миссис Монтгомери, — голос Фани ворвался в мои мысли.

— Да, — не оборачиваясь, сказала я.

— Вы будете завтракать или тоже пойдёте любоваться первым снегом? — спросила горничная.

— Фани, — уже хотела я приказать накрыть на стол, но обернувшись, улыбнулась.

Моя служанка стояла в приёме дверей вся взъерошенная и розовощё-кая. Глаза горели радостью. Я и забыла, что Фани, как и я, дитя юга. Снега у нас зимой нет.

— Ну, и как на улице? — спросила я.

— Чудесно! — чуть не прыгая, воскликнула она. — Снег такой холодный и мягкий! И лепится! Натан соорудил целый маленький форт за домом. — Даже форт?! — уже и у меня поднималось настроение. — Тогда я то-же пойду на улицу.

Снег и вправду, оказался волшебным. Каждый мой шаг, оставался на белом покрывале. А стоило мне сжать в ладони пушистый комок, как он начинал медленно таять. Хлопок и снег так похожи. Оба белые, лёгкие, пу-шистые. Но хлопок, впитавший в себя солнечные лучи юга, тёплый, а снег холодный. И всё равно, я испытывала настоящую радость, играя с детьми на улице. К нам присоединилась Сара со своими малышами, и мы устрои-ли целое побоища. Даже не помню, когда мне было так весело, как в тот день.

Большинство жителей смотрели на жену коменданта форта с осужде-нием в глазах. Замужняя женщина и как девочка, валяется в сугробах, хохоча без устали. Но, им не понять, что испытывает человек, никогда не видевший такого чуда природы. Чистое небо, яркое солнце, искря-щийся сказочный снег и лёгкий морозец — это всё для меня стало от-крытием. Я полюбила зиму, так же сильно, как бескрайнее плантации отцовского хлопка.

Даже постигшее меня несчастье не отвратило от красоты зимы.

Через две недели после моих игр на улице заболел Ричард. Сначала его болезнь была обычным насморком. Потом сдавило горло, и начался озноб. Я уложила «мужа» в постель. Приказала Фани приготовить бульон и растопить камин. Лучше Ричарду не стало. Жар усиливался. Мои холодные примочки ко лбу не спасали. А ещё эта наглая миссис Литл пришла.

Закудахтала, что надо закрыть ставни окон, и сделать кровопускание. Я

была категорически против. Помнила, как после кровопусканий отцу и Изабель становилось ещё хуже. Миссис Литл настаивала, и я снова выгнала её из дома. Не прошло и часа, как к нам пришёл падре Фишер. Говорил, надо уповать на бога, так как мы все в его власти, но кровопускание надо сделать. Я разозлилась ещё больше и выставила служителя церкви за дверь.

Ричарду становилось всё хуже. Несколько дней без сна и на меня влияли не лучшим образом. В темноте мне мерещился отец. Испугавшись, что он пришёл за Ричардом, я словно в бреду, умоляла оставить нас в покое.

В таком состоянии меня нашла Сара.

— Лили, он не умрёт, — шептала она, успокаивая меня. — Моя мать нам поможет.

— Как? — вытирая слёзы, я уже цеплялась за призрачную надежду в спасении «мужа».

— Она шаман племени. И Ричард ещё не ушёл далеко.

Услышав это, моё сердце забилось быстрее в груди. Я не позволю ему умереть. Пусть уже далеко за полуднем, я всё равно пойду за помощью.

Одеваясь, я приказала Фани не подпускать к хозяину никого. Даже священника! Натана отправила на поиски сержанта Виллоу. Он встретил нас с Сарой на веранде. Услышав, куда я собралась, начал отговаривать:

— Миссис Монтгомери, это безумие, — говорил он. — Через два ча-са начнёт темнеть, а вы в лес собрались. Да ещё и по такому снегу!

— Я иду не одна, а с вами и Сарой, — возмущалась я.

Времени и так мало, а мы его тратим на пустую болтовню.

— Сержант Виллоу, вашему командиру очень плохо. Если есть надежда спасти его жизнь, то я готова бежать за помощью даже на край света.

А вы?

Он должен был жить. За эти месяцы Ричард стал мне ближе, чем были мои родные. Я узнавала полковника, и он мне уже не казался таким высокомерным, как в нашу первую встречу. Я хотела его спасти не потому, что от его жизни зависела моя свобода. Это было уже что-то другое. Наверное, я полюбила Ричарда намного раньше, чем сама это поняла. Он был для меня загадкой, которую я не пыталась разгадать. Мой «муж» сам открывался мне.

— Я пойду с вами, — наконец-то согласился сержант.

Опустив виновато глаза, добавил:

— А если с вами что-то случиться, как я посмотрю в глаза вашему му-жу? — Если мы не поспешим, то его глаза закроются навеки, — сказала я, бросившись догонять Сару.

Идти пешком по глубокому снегу и вправду было равносильно безу-мию. Подбирая юбки, ставшими тяжёлыми от налипшего на них снега, я чуть шла за Сарой. Моя подруга, одетая в одежду своего племени, двигалась с лёгкостью кошки. Даже перепрыгивала через невысокие препят-ствия в виде коряг и пней в лесу. Сержант Виллоу, как положено военному, спокойно и без жалоб шёл позади нас. Иногда наш охранник останавливался и прислушивался к шорохам зимнего леса. Сара улыбалась, говоря, это пока звери, её народ встретит нас дальше. Она оказалась права. Когда сумерки окутали собой лес, на нашем пути из ниоткуда появились три воина-гурона. Направив на названных гостей луки, один из них подошёл ближе. Я узнала в нём своего спасителя. Опуская лук, он спросил у Сары, что нам нужно. Пока моя подруга объясняла причину нашего визита, я, от-бросив всякий стыд, рассматривала Железное Перо. Как же он красив.

А это голос! Гортанный и с хрипотцой, действовал на меня завораживаю-ще. Он разговаривал с Сарой и бросал острые взгляды в мою сторону.

Сержант Виллоу нервничал, крепко сжимая ружьё.

— Мне не нравится, как этот дикарь смотрит на вас, миссис Монтгомери, — тихо сказал верный солдат.

— Сейчас это не имеет значения, сержант. Главное, здоровье моего му-жа, — успокоила я его, а сама улыбнулась индейцу.

Глаза Железного Пера загорелись, а вот лицо так и осталось бесстраст-ным. — Они проводят, — сказала Сара, после разговора с сыном вождя. —

Мой народ мне не очень рад. Ещё больше разозлиться, когда увидит вас в поселении.

Историю, как приняли родители выбор дочери, я знала. Отец и мать

Сары долго не могли смириться, что она ушла к бледнолицему из форта.

Племя её принимало, когда Сара наведывалась с детьми, но вот чужа-ков нет.

— Я буду говорить с вождём, — сказала я Саре.

Без согласия вождя, мать Сары не пойдёт помогать врагу. И пусть топор войны гуроны и англичане закопали несколько лет назад, но всё равно недоверие и натянутость чувствовались в отношениях. Ещё и бывший комендант подлил масла в огонь ненависти. Не спасали и браки между нашими народами. Зачастую такие семьи были вынуждены жить обособ-ленно и своими силами.

Всю оставшуюся дорогу мы прошли молча. Железное Перо шёл впереди и недоглядывался. Я заметила, он никогда не оглядывается назад. Лес был его домом. Он знал здесь всё. Каждое дерево, овраг, яму, ручей и, наверное, каждого зверя. И только присутствие чужих нарушало симфонию тишины в родном лесу Железного Пера. Это он способен был расслышать за десятки миль. Сейчас незваные гости шли рядом и наши шаги уже были ему знакомы.

Перед самым поселением я споткнулась. Железное Перо, подхватив меня под руку, не дал упасть. Наши глаза снова встретились. Как и тогда в лесу, мой спаситель на целое мгновение завладел моим сознанием. Время словно остановилось для нас и если бы не голос сержанта Виллоу, я б ни вернулась из страны грёз так быстро.

— Миссис Монтгомери, с вами всё в порядке? — подбегая к нам, громко спрашивал солдат.

Я пришла в себя, и, переведя взгляд на сержанта, заверила его, что не стоит беспокоиться. Индеец с неохотой передал меня в руки заботливого военного. Глубоко вздохнув, я пошла под руку с Виллоу до самого поселения.

Сара оказалась права. Нас приняли нерадушно. Столпившись гуроны, придирчиво рассматривали гостей. Кто-то из толпы даже грубо что-то сказал Саре. По интонации, я поняла, что это упрёк. Ладно, сама приходит с детьми, так ещё и жену коменданта привела с солдатом. Подруга также ответила. Потом оказалось, претензию высказала мать бывшего жениха.

И Сара особо не переживала над словами женщины.

Железное Перо сказал Саре идти за ним в дом совета племени. Там с нами встретится вождь. Признаться, я ожидала увидеть в поселении вет-хие хижины, а не длинные массивные бревенчатые дома, разделённые широкими улицами. Их жилища походили на цилиндр. Такой необычной формой деревянные строения обязаны крыше и изогнутым балкам. Дома были очень большие. И как я поняла, в них жили сразу несколько семей.

Если честно, то наш форт по обороне уступал селению гуронов. Деревянные стены свыше десяти метров с башнями защищали индейцев от врагов.

Не так уж они примитивны, как мне говорили. Чтобы построить такой го-родок надо быть не только сплочёнными, но и иметь простейшие представление о строительстве.

Дом советов, куда нас привёл сын вождя, был ещё больше чем обычные постройки. Указав жестом нам обождать, Железное Перо вошёл внутрь. Сержант Виллоу снова занервничал. Быть одному в логове врагов, да ещё с двумя беззащитными женщинами, тут не только не занервничаешь, сума сойдёшь. Когда мой дикарь вышел и шепнул что-то Саре, солдат ринулся вперёд. Встав между мной и входом в дом, сказал:

— Я не пущу вас одну туда, миссис Монтгомери.

— Всё хорошо, я сама пришла к ним за помощью. Не думаю, что у гуронов нет законов гостеприимства, — успокоилась я сержанта.

Сара взяла меня за руку и повела за собою в темноту. Солдата не пустил Железное Перо, встав у дверей.

Мои глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. Очаг в центр дома не освещал и почти не согревал. Запахи дерева, выделанных шкур животных, трав и гари сливались воедино, отчего было с непривычки трудно дышать. Оглядевшись вокруг, я заметила, что дом разделен на несколько комнат и в каждой горит такой же очаг. Люди там были, но они так тихо сидели и смотрели на меня, что мурашки пробежали по моему телу. Эту почти мёртвую тишину, разрезал хриплый голос в темноте.

— Сама Чёрная Лилия пришла, — выходя из мрака к огню, говорил вождь.

Он знал английский. Переводить Саре не пришлось.

Чёрная Лилия, странно звучит из уст старика. Я была белой и моё происхождение держалось в тайне для всех жителей Ред — Ривер. Почему он так меня назвал? Неужели дикари способны видеть то, что скрыто для белых. — Чёрная Лилия? — переспросила я, посмотрев на вождя.

Весь седой. Лицо в глубоких морщинах. Выцветшие карие глаза, в которых была видна вся мудрость прожитых лет. Старик, но стоит прямо. Да-же тяжёлые шкуры не тянули его к земле. Он гордо взирал на меня. Я также старалась смотреть на него. Без страха.

Когда мы шли сюда, Сара дала совет: «будь смелой, трусость мы осуж-даем и в женщинах». И я запретила себе бояться, ради Ричарда. От моего разговора с вождём зависела жизнь полковника и моя свобода.

— Ты красивая, как водяная лилия, но цветёшь не в чистой воде, а среди чёрной грязи форта, — сказал он и опустился к очагу. — Садись.

Я села напротив его и нас разделили языки огня, освещая всполохами лица. Сара тоже опустилась на шкуру возле очага.

— Красный Лис болен, — озвучил вождь сам причину моего визита, —

и ты пришла просить помощи.

— Да, — подтвердила я. — Он умрёт, если ваш шаман не поможет.

Вождь показал головой.

— Красный Лис убил много моих людей, — он говорил без ненависти, — а ты просишь помочь. Нет, пусть умрёт.

Моё сердце сжалось от слов вождя. Я знала, что Ричард участвовал в войне с Францией. Белые считали его героем, а враги дьяволом. Но никто ни разу не упомянул о подлости полковника Монтгомери. Его уважали.

Я тоже прониклась уважением к своему «мужу».

— Мой муж хороший воин, честный человек и никогда не нарушал данное им слово, даже врагу, — индейцы ценили честь и благородство превыше жизни и в противниках тоже.

— Это так, Чёрная Лилия, он достойный соперник, — согласился вождь.

— Так поступите и вы достойно, — сказала я, не сводя глаз с лица ста-рого вождя, — не дайте ему умереть. Пусть умрёт, если на то будет воля господа на поле брани, сражаясь с врагом, но не в постели. Он воин.

Вождь молчал. Из темноты послышался женский голос. После чего Са-ра потянула меня на улицу. Я сначала упиралась. Не хотела уходить без шаманки.

Уже была ночь, и деревья потрескивали от усиливающегося мороза.

Сержант Виллоу переминался с ноги на ногу, потирая руки. Замёрз солдат, ожидая нас. Сын вождя, казалось, совсем не ощущал холода. Укутавшись в накидку из шкур, стоял, выпрямившись во весь рост.

— Я не уйду! — громко заявила я. — Буду ждать до тех пор, пока он не согласится помочь Ричарду.

Сара улыбнулась.

— Моя мать поговорит с ним, — сказала она. — Он никогда не прини-мает решения, не посовестившись с женой.

С женой?! Шаманка племени — мать Сары и жена вождя?! Значит, она дочь вождя и сестра Железного Пера. Это стало настоящим потрясением для меня. Теперь, я понимала почему племя так относится к Саре. Она предала свой народ, выйдя замуж за бледнолицего врага. Если бы Сара была дочерью простых гуронов, а не вождя племени и шаманки, то её брак не повлиял на отношения сородичей.

— Ты, его дочь? — всё же спросила я, чтобы развеять сомнения. Всё-та-ки и у дикарей бывают повторные браки, а ещё и многоженство.

— Да, — ответила она, глядя на своего красавца брата. — Мой отец хотел, видеть меня женой воина из нашего племени, чтобы было кому оставить наш народ. Железное Перо единственный оставшийся в живых сын, а время беспокойное, сама понимаешь, — уже переведя взгляд на меня, говорила подруга. — Я предпочла чужака и ушла к нему.

Она достойна восхищения или осуждения? Поставить свои чувства вы-ше благ своего народа, надо очень сильно любить избранника.

Пока мы ждали ответ на улице, Сара рассказала мне историю своей семьи. Её отец — Волчьи Лапы, сильный и мудрый вождь. У него было пять сыновей, но война забрала четверых, оставив лишь младшего. Ещё дочь ушла к врагам. И по нелепой случайности на их землю приехал тот, от чьей руки погибли сыновья Волчьих Лап. Оказывается, мой «муж» ко-мандовал сражением под Квебеком, где сыновья вождя выступали на стороне французов. Слушая всё это, я впадала в панику. Они не помо-гут убийце своих сыновей. Стараясь глубже дышать, пыталась привести свои мысли в порядок. Сара знала, что полковника и её семью связывают такие роковые события в прошлом, но всё равно привела меня в племя. Зачем? Это вопрос я задала и ей.

— Моя мать видела Красного Лиса в своих видениях, — ответила Са-ра. — Его время ещё не пришло.

Звучало обнадеживающе. Значит, если бы его время пришло, то она меня бы не повела в лес зимой. Поёжившись от колкого мороза, я посмотрела на брата Сары. Для него я жена врага и убийцы его братьев. Наверное, он жалеет, что спас меня тогда. Железное Перо не смотрел в мою сторону. Старался не смотреть. Только почему-то дыхание моего дикаря было частым, а руки сжались в кулаки. Это злость бушевала в нём или что-то другое?

Из дома вышла женщина, и мы оба вздрогнули обернувшись. Сара подбежала к ней и заключила её в свои объятья. Та сдержанно ответила на нежные порывы дочери. Прижимая к себе Сару, женщина — шаман смотрела на меня и Железное Перо. Что она видела в нас, я не знаю. На её каменном лице вдруг промелькнула печаль с болью, и она прошептала что-то на ухо дочери. Та освободилась из рук матери.

— Она пойдёт с нами к Красному Лису, — обрадовала меня подруга, —

но больше помогать не будет.

— Спасибо, — сказала я.

Шаманка кивнула, словно поняла английскую речь. И мы выдвинулись обратно в форт.

Ночью в лесу кромешная темнота. Даже свет луны еле пробивается сквозь высокие деревья. Можно заблудиться. Поэтому впереди шёл Железное Перо, а за ним и мы. До Ред-Ривер мы добрались ближе к рассвету.

Подходя к воротам, я молилась, чтобы Ричард был ещё жив. Мой страх развеялся, как только перед нами открылись засовы форта. Сержант Виллоу дал нагоняй ленивым солдатам, спящим на посту. Нас заметили не сразу, а, значит, в лунную ночь часовые смотрели не на просторы под стенами форта, а спали. Эти бедолаги поведали мне, что коменданта час назад рвались навестить миссис Литл и падре. Услышав такую новость, я побежала домой. И оказалось, успела вовремя.

Фани давала от ворот поворот наглой посетительнице и святому отцу в гостиной. Увидев меня входящую с индейцами, миссис Литл закричала:

— Вы привели в форт этих дикарей?! Полковнику нужно кровопускание, а не этот колдовской шабаш! Падре, скажите ей!

Святой отец хотел было открыть рот, но я зло процедила сквозь зубы:

— Я без вас знаю, что делать, миссис Литл. Он мой муж, а не ваш.

— О, если он был моим родственником, я не применено обратилась бы к медицине, а не к дикарям. Опыта ухода за больными у меня предоста-точно, — отвечала она.

— Не удивительно, что в вашем лазарете больные мрут, как мухи! —

уже наступая на миссис Литл, говорила я.

— Что? Как вы смеете?! — вопила она, понимая, что я не позволю ей распоряжаться жизнью моего Ричарда и моей.

— Пошли вон! — и повернувшись к Фишеру. — И вы, падре тоже. В ваших услугах здесь не нуждаются. Мой муж будет жить!

Мистер Фишер, подхватив свою скандальную спутницу под руку, покинул дом коменданта. Никогда не чувствовала в себе столько силы и уверенности. Для жителей Ред-Ривер я была женой коменданта, а не рабыней. И я защищала не только жизнь полковника Монтгомери, но и своё будущее. Обещание свободны придавало мне смелости.

В спальне больного шаманка позволила остаться мне, Железному Перу и Саре. Остальных выгнала. Началось таинство смысл, которого я не понимала. Зажигая пучки трав, мать подруги приказала раздеть Ричарда. Я стянула с обессиленного лихорадкой тела всю одежду. Потом окуривая едким дымом, она запела на своём языке песню, похожую на колыбельную, за-вывая протяжно, как волчица. Сара подпевала матери, ударяя в бубен.

Счёт времени я потеряла, впадая от песни шаманки в некое забытье.

Голос моей подруги привёл меня в чувства:

— Лили, позови его, — говорила она. — Он уйдёт, если ты не позовёшь.

И я звала Ричарда, нагнувшись над его телом. Шептала касаясь его уха губами.

— Ричард, вернись ко мне. Иди на мой голос, милый. Вернись, Ричард.

— Громче! — твёрдо сказала Сара.

— Вернись! — уже чуть не кричала я.

Я звала «мужа» вернуться, а смотрела на Железное Перо. Почему-то перед моими глазами стояли они оба, словно судьба связала их вместе и только я могла разорвать эту невидимую нить.

Я не верю в чудеса. Никогда не верила, но с каждым моим словом дыхание «мужа» становилось частым и глубоким. Шаманка уже пела, закатив глаза. Как потом скажет Сара, мать указывала полковнику верный путь на той стороне. И для этого ей пришлось уйти в мир духов.

После обряда шаманка, влила в глотку Ричарда настой из каких-то трав. Он закашлял, но не пришёл в себя.

— Красный Лис будет жить, — через Сару сказала мне её мать. — Он уже не в мире духов. Он в своём теле.

Я вздохнула с облегчением, услышав это. Моя рука сама протянулась к руке полковника Монтгомери. Какое же счастье я испытала, ощутив тепло его пальцев. Они больше не были холодные. Жизнь по тихонько воз-вращалась к нему. — Что хочет твоя мать за спасение Ричарда? — спросила я подругу.

Сара перевела, но шаманка что-то пробурчала и ушла. Это было адре-сованное мне. Подруга не спешила переводить.

— Что она сказала, Сара? — с нетерпением спросила я.

— Она сказала, что в твоих глазах отражаются два мужчины, — ответила мне дочь шаманки.

Два? Как это? Я возмутились, и уже хотела возразить, как в комнату вошёл Железное Перо. Мои глаза застыли на нём, и я поняла смысл сказан-ного матерью Сары. Мне небезразличны полковник и дикарь.

Железное Перо попрощался с сестрой. Меня же удостоил только взглядом уходя. Что нас связывает? Всё наше общение — это одни взгляды и ни единого слова. Мы не ищем встреч, сама судьба толкает нас друг к другу.

На следующий день Ричард пришёл в себя. Его тихий зов разбудил ме-ня в кресле. Вскочив, я подбежала к постели.

— Ричард, я так счастлива, — усаживаясь рядом с ним, говорила я. —

Не пугай меня больше.

Он ели улыбнулся.

— Мне снился странный сон, Лилия. Я стоял на берегу реки и уже хотел сесть в лодку, чтобы уплыть, но твой голос заставил меня обернуться. Я пошёл на него. Мне так тяжело было идти, но я шёл и шёл. Твой голос предавал мне сил. Я искал тебя.

— И нашёл, — слёзы радости застелили мне глаза.

В тот день Ричард нашёл меня, а я себя потеряла.