Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ)

ГЛАВА 26. Злые языки

Как же люди бывают злы и завистливы. Думаю, каждый столкнулся хотя бы раз в своей жизни с клеветой и сплетнями. Меня оклеветали дважды. Первый раз муж сестры. Он заявил, что в его влечении ко мне виновата я. Второй раз я стала жертвой длинного языка миссис Литл.

Она рассказывала всем жителям о моей связи с индейцами. Жаловалась, что я выгнала сочувствующую женщину и падре Фишера. Её слова пере-расти в гнусные сплетни и уже к концу недели моё имя было у всех на слуху. Меня обвинили в колдовстве. Якобы я вместе с дикарями заключила договор с самим дьяволом, чтобы он вернул мне Ричарда. Миссис Литл нагло утверждала, что комендант был при смерти и его скорое выздоровление чистое колдовство. Обвинение в колдовстве тяжкое преступление. Нередко, ведьм вешали или проводили испытание в невинов-ности. Самые распространённые из них огнём и водой. Конечно же, потом обвинение снимали. Ведь связанной и брошенной в воду никто не выплывал. Значит, обвинение не подтвердилось, а бог прибрал женщину к себе. Как вы понимаете, из огня тоже не выходили живыми. Всё это я считаю предрассудками. Но жители форта, большая часть которых и читать не умела, верили в колдовство.

Слова миссис Литл не остались не услышанными. Меня обходили стороной или шептались за спиной, с неприязнью провожая взглядами. Ес-ли бы я не была женою коменданта Ред — Ривер, меня бы утопили, как ведьму. А так статус неприкосновенной делал меня выше самосуда неве-жественной толпы.

Признаться, я не испытывала неудобств от бойкота жителей форта.

У меня была Сара. Самая преданная моя подруга. Вместе нам было легко переносить травлю. Мы всюду появлялись, держась за руки и смотря вперёд перед собой, а не по сторонам. Мы старались не замечать ненависти в глазах людей. Нас поддерживали. Сару её муж и дети. Меня Ричард.

Не нужно иметь сотню друзей. Достаточно одного, но самого верного. Такой для меня была Сара. Дочь вождя гуронов и сестра Железного Пера.

Как мы не были близки с полковником, но «муж» дал ещё один повод полоскать моим именем рот толпы. В первый день после выздоровления, он нашёл меня на стене форта. Я пришла посмотреть на закат. Пусть всё укрыто белым покрывалом, даже воды реки, но солнце, садясь за горизонт каждый вечер, окрашивало маленькую долину в красный цвет. Когда у ме-ня появлялась возможность, я приходила на стену полюбоваться этой красотой. И тот вечер не стал исключением.

Я смотрела на закат, когда Ричард подошёл ко мне и нежно обнял.

Прижимая ближе к себе, глубоко вдохнул.

— Я знал, что ты здесь, Лилия, — выдыхая пар, сказал «муж»

— Я давно здесь не была, — прошептала я, не сводя глаз с горизонта.

— Ты спасала меня, — поцеловал он мою щёку. — Миссис Литл не будет больше распускать сплетни. Я поговорил с её мужем.

Обрадовал меня полковник. Только её слова никак не задевали меня. Я

научилась не обращать внимания на неприятных мне людей. Зачем пере-живать над словами невежд, всем мил не будешь.

— Мне всё равно, что она говорит, — спокойно ответила я.

— А мне не всё равно. Никому не позволю, обвинять в колдовстве, свою жену, — говорил Ричард, пропихивая ладонь под мою меховую накидку.

Жену? Может, и не позволит, но я не жена. Я рабыня. Почему-то от этих слов полковника внутри меня всё сжалось. Миссис Литл не задевала меня так, как тогда задел Ричард. Он был мне не муж. И я спасала его, думая прежде всего о своей свободе, и только после этого о его жизни.

Мы оба лицемеры. Стоим и лжём друг другу. Только мне в тот чудесный вечер не хотелось больше врать. А, может, я просто хотела задеть Ричарда или испугалась чувств к нему. Ведь я не могу рассчитывать на брак с полковником. У него есть жена. И это её честь он защищает от голословных обвинений. Её образ, но не меня. Бесправную рабыню.

— Я спасала свою свободу, — сказала я хозяину.

Рука «мужа» быстро выползла из-под накидки. Он резко развернул ме-ня к себе лицом. В глазах спасённого мной мужчины горела злость и они нервно бегами по моему лицу.

— Тебе только свобода нужна? Ради неё ты готова идти в лес ночью к дикарям? Ради неё ты продашь душу дьяволу? Ради неё ты ….

— Да! — перебита я бесконечное «ради…».

— Почему? Неужели свобода стоит такой жертвы, как жизнь и душа? Я думал, что наши отношения уже непросто договор? — в тоне его голоса я слышала боль и разочарование, но я грезила свободой, чтобы испытывать муки совести за сказанные слова.

— Свобода стоит большего, чем просто жизнь, — прошептала я, пытаясь поймать его бегающие глаза. — Я дочь богатого плантатора и чёрной рабыни. У меня никогда не было свободы, только маленький её осколо-чек! Иллюзия свободы, что внушил мне отец. И я ощутила цену этой свободы, когда он внезапно умер. Тебе не понять, как это зависеть от чьей-то прихоти. Как жить, нет не жить, а существовать в страхе. Изо дня в день трястись, зная, что может быть этот день последний! Я умирала десятки раз, и столько же возрождалась, когда в душе появлялась надежда обрести свободу, — разошлась я не на шутку. Так много накипело за два года.

— Тебе плохо со мной? — вдруг спросил он, а в глазах мелькнула надежда услышать нужный ему ответ.

— Дело не в этом, — пыталась уйти я от ответа.

— А в чём? Скажи в чём дело?! Неужели жизнь со мной так тяготит те-бя?! Я не отношусь к тебе, как к рабыне. Ты для меня здесь жена.

Только в Ред-Ривер я была его женой. Но настоящая правда наших отношений повергла бы в ужас богобоязненных христиан. Я рабыня — любовница. Бесправная вещь во власти хозяина. И как бы он ни был добр ко мне, это не меняет наших отношений. Я вынуждена подчиняться его желаниям. Выбора у меня нет.

— Жена? — в моих словах звучал сарказм. — Рабыня, но не жена.

Невольница, играющая роль жены для жителей форта. У жены есть право выбирать. Твоя жена сделала свой выбор и не поплыла на край света.

У меня такого выбора не было. Ведь будь у меня свобода, то было бы право выбирать. И я бы никогда не опустилась до любовницы женатого мужчины.

Глаза Ричарда зло прищурились. Тяжёлое глубокое дыхание, казалось, сейчас разорвёт его грудь. Сжав пальцы на моих плечах, он почти как зверь, прорычал в обиду мне:

— Любовницей?! Это говорит мне женщина, не сохранившая чести?!

Уже не больно слышать эти слова. Я опустилась взгляд на его позоло-ченные пуговицы мундира и прошептала:

— Будь у меня свобода, была бы и честь.

Хватка Ричарда ослабла, и я, скинув его руки с себя, быстрым шагом ушла со стены.

Я шла, не оборачиваясь и не смотря по сторонам. Полковник Монтгомери меня не преследовал. Снег хрустел только под моими ногами.

На улице было так тихо, что я даже слышала, как бьётся моё сердце. Всю дорогу до дома я шла спокойно. Но стоило дверям спальни закрыться, как слёзы начали душить меня. Сползая на пол по стене, я закрыла рот руками и зарыдала. Он припомнил мне то, что обещал никогда не вспоминать.

Той ночью мой «муж» не пришёл домой. Я узнала, где он был от людей на улице. Их довольный шёпот резал мне уши. Миссис Литл на славу постаралась выставить меня в дурном свете. Благо ведьмой меня уже не считали. Разве продавшая дьяволу душу, не может удержать мужа? А приво-ротные зелья зачем?

Полковник Монтгомери весь вечер провёл в гостях у семейства Литл.

Танцевал с Джорджианой. Все гости разошлись, а он остался у них ноче-вать. Не обещание ли это руки и сердца их младшей дочери? Жена бесплодна, их Джорджиана родит много крепких сыновей полковнику.

Ричард не пришёл домой и на следующую ночь. Пил с офицерами в таверне. Теперь уже слухи о нашем разводе смаковали на каждом углу форта. Миссис Литл довольная подливала масла в огонь общественного мнения, уничтожая мою репутацию. Я была уже не только сварливая бесплодная ведьма, но и клеймо бесстыжей прелюбодейки выжег на мне язык сплетницы. Поводом для этого послужили невинные игры в снегу за стеною Ред-Ривер.

Прошло три дня после нашей ссоры с полковником. Он не появлялся дома, ночевал то в казармах для офицеров, то у новых друзей. Я тоже не искала применения, считая причиной ссоры не мои слова. Я всего лишь сказала правду и то, что это не понравилось Ричарду не делает его жертвой. К тому же чего он хотел от женщины, чьё положение так шатко в его жизни. Всего год и мы разойдёмся. Если, конечно, он сдержит данное мне слово офицера.

Вооружённая этими убеждениями, я ждала, когда Ричард сам придёт домой. Он не спешил. Но чтобы мы снова смогли поговорить, нужна была резкая причина. И она не заставила себя ждать.

Я искала Натана. Воспитанник с самого утра куда-то запропастился.

Солнце уже касалось горизонта, а его нет. Собравшись, я пошла искать Натана. В форте со мной не разговаривали и на мои вопросы отворачивали носы в другую сторону. Одна только жена трактирщика сообщила, что видела мальчика с детьми Сары за стенами Ред-Ривер. И я пошла туда. Зайдя за ворота, я вдалеке рассмотрела фигуры Сары, Железного Пера и детей.

Они, весело крича, играли в снегу.

Сара стояла на горе и, хлопая в ладоши, смеялась. Дети бегали за её братом. Тот в шутку отбивался от племянников и Натана. Падал в снег, де-ти на него. И такой кучей катились по снегу. Никогда не думала, что суровый индеец способен так непринуждённо веселиться, бросаться снежками, громко смеяться.

Моё приближение никто не заметил. Я тихо подошла сзади к Саре и поздоровалась. Она обернулась, прижав руку к груди.

— Ой! — воскликнула подруга. — Из-за этого шума я не услышала твоих шагов.

Я улыбнулась, переведя взгляд на копошащийся в снегу детей и индейца.

— Они тоже.

— О, нет! Мой брат тебя давно заметил. Я видела, как он смотрел в мою сторону, но не на меня. Я подумала, он просто смотрит на стены форта. За нами часто наблюдают солдаты. Мой брат воин и для англичан враг. Натан подбежал ко мне. Схватив за руки, потянул за собой.

— Идёмте, миссис Монтгомери! — радостно кричал он. — Мы будем играть в снежки! Я с вами!

Возможности отказаться мне не представилось. Не успела я открыть рот, как мне в лицо прилетел ком снега. Ох, и холодно же было! Стряхивая руками снег, я уже знала, что не оставлю это без ответных действий.

— Ну, кто это сделал?! — весело спрашивала я, собирая снег в комок.

Все указали на Железное Перо. А он стоял, пожимая плечами. Конечно не он. В такой суматохе сложно усмотреть, кто куда бросает. Но, мой спаситель принял весь гнев на себя. Размахнувшись, я бросила в него сне-жок. Брат Сары пригнулся, и мой снаряд из снега пролетел мимо. Глаза индейца хитро сверкнули, что дало мне понять, пора спасаться бегством. Теперь его очередь. Подхватив юбки, я побежала. Меня преследовал не только индеец, но и комки снега. Дети бежали за нами следом, громко смеясь. Нам было весело. А ещё веселее стало, когда я споткнулась и упала в снег. Железное Перо споткнулся об меня и мы, обнявшись, кубарем покатились с горы.

Мы остановились у самой речки. Дети бегут к нам, падая в сугробах и поднимаясь. Я лежу на спине под Железным Пером, смотрю в его карие глаза и слышу, как наши сердца безумно стучат в груди. Наши дыхания со-прикасаются и обжигают друг друга. Голоса извне затихают. Кажется, что время остановилось. Мы одни в этом плену снега и одежд. Я ощущаю, как руки индейца сильнее сжимают моё тело. Мне было так приятно. Какая я бесстыжая! Что только не рисовало моё воображение в те горячие мгновения. Мне хотелось самой поцеловать Железное Перо. Я протянулась к нему, и тут на нас навалились дети.

Момент был упущен. Разочарование сдавило грудь так, что вдохнуть стало тяжело. А может просто сбилось дыхание от избытка чувств. Мы бы-ли так близко, чтобы нарушить все возможные запреты.

Тот вечер мы до самых сумерек игрались в снегу, а наутро по форту ползли слухи о моей неверности полковнику. Миссис Литл выставила всё так пикантно, словно сама стояла у ложа прелюбодеев. Ричарда жалели, считая обманутым и преданным собственной женой. Видите ли, миссис

Монтгомери, наплевав на все приличия, якшается с дикарями, изменяет мужу с сыном вождя гуронов. Об этом я узнала за завтраком от Фани. Она, как и в Сент-Огастине, была в курсе всего, что творилось в форте. Слушая неприятные новости, я боролась с желанием пойти к миссис Литл и наде-вать ей тумаков за длинный язык.

Не успела. В двери постучали. Пришла вторая жертва сплетен — Железное Перо. Я приняла его в гостиной.

— Я ухожу сегодня, — сказал он.

Сын вождя хорошо говорил на английском. Это я узнала, кувыркаясь с ним в снегу.

— Ты уже слышал, — сказала я, понимая, в чём причина такой спешки.

— Если я останусь, будет ещё хуже, — говорил мой дикарь, а в глазах пылал огонь, от которого мне становилось невыносимо жарко. — Я не хо-чу, чтобы ты пострадала.

— От нас это уже не зависит, — прошептала я. — И мы ничего не сделали, в чём нас обвиняют.

— Пока не сделали, Чёрная Лилия, — с уверенностью сказал он.

Ведь индеец прав. Если он останется, то над нами устроят самосуд. Ме-ня могут побояться тронуть, но вот всю злобу и ненависть выместят на нём. Уже будет всё равно, что послужило причиной самосуда. На первое место выйдет только ненависть между нашими народами, а не домыс-лы о связи жены коменданта с индейцем. Железное Перо единственный сын и наследник вождя. Его убийство откапает топор войны и победите-лей не будет.

Железное Перо прав. Ему лучше покинуть форт и не появляться здесь.

Потому что мы скорее превратим фантазии миссис Литл в реальность, чем нам воздастся по заслугам.

В гостиную неожиданно ворвался Ричард. Ему сообщили, что соперник вошёл в его дом. Весь взъерошенный, красный от мороза и гнева, он стоял в дверях и убивал нас своим взглядом. Как будто застал жену и её любовника в самый разгар событий. А мы-то просто стояли друг напротив друга.

Нас разделяли метра три и круглый стол.

Глаза полковника бегали как маятник, то на меня, то на Железное Пе-ро. Пальцы на его руках с такой силой сжимали рукоять шпаги, что ко-стяшки побелели, а вены набухли. Мне показалось, что сейчас любое неверное слово или жест, спровоцирует драку. Такой воинственный был образ Ричарда.

А вот индеец спокоен. Ни один мускул в нем не напряжён. Лицо без эмоций, словно камень. Глаза только горят ненавистью, когда смотрят на соперника.

— Лили, выйди, — чуть не сипит, мой «муж».

— Ричард, — пытаюсь успокоить я его.

— Выйди, я сказал! — заорал «муж».

Я вздрогнула. Таким его не видела никогда. Что ревность делает с мужчинами? Она лишает их разума.

Мне пришлось подчиниться. Потому что, если бы полковник ещё раз крикнул на меня, то Железное Перо заступился бы. Это я поняла по тому, как сжалась его челюсть, и мышцы нервно заиграли на лице.

Я вышла из гостиной, но поднявшись на две ступеньки по лестнице, замерла. Меня нельзя было увидеть, а вот я могла слышать всё, что происходило в гостиной. Я понимаю, что поступила неприлично. Ни одна уважающая себя леди, не будет стоять под дверями и подслушивать. Но, мне пришлось забыть о приличиях и воспитании ради них же самих. Ес-ли разговор перейдёт в схватку, то моё появление должно было их остановить.

— Она моя жена! — голос Ричарда был холоден, как лёд. — Она принадлежит мне! И только мне! Я не позволю отнять её у меня!

Молчание соперника длилось недолго.

— Тебе, Красный Лис, принадлежит всё, — спокойно отвечал сын вождя, — но не она.

— Я убью тебя, если ты хоть ещё раз посмотришь в сторону моей же-ны, — угрожал Ричард.

— Или я тебя, — последовала угроза на угрозу.

— Ты мне не соперник, щенок, — шипел мой «муж».

— Тогда почему в твоих словах сомнения? — сказал гурон и вышел из гостиной.

Наши взгляды снова встретились на мгновение, прежде чем двери дома закрылись за ним. От стыда меня бросило в краску. Мой спаситель понял, что я подслушивала. Хотела стать между ними стеной, чтобы предотвратить войну если что, а получилось так глупо и неловко. Недостойно леди.

Следом вышел Ричард, бросив на меня злобный взгляд тоже ушёл. Я

снова осталась одна. Сама с собой и своими муками совести. Если бы не моё фривольное поведение за стенами Ред-Ривер, то этого разговора бы не было. Так я думала, сидя в спальне возле зеркала. Меня даже начали терзать сомнения, а что, если полковник в отместку, через год продаст меня. Он не захочет давать свободу. Нет, зачем ждать так долго? Я

опозорила его имя и он, как муж, имеет полное право отправить неверную жену домой в Лондон. Это правда для всех жителей форта. Настоящая правда окажется куда ужасней. Новые торги, где я в качестве лучшего товара. Мной снова овладел страх. Я зависима от прихотей хозяина. Моя жизнь ничтожна в мире господ и рабов.

Среди ночи в спальню ворвался Ричард. Он был пьян. В руке бутылка от вина. Бросив её в стену, направился ко мне. Это мне напомнило, как когда-то мой брат так же заявился ко мне в спальню. Только тогда мне на помощь пришёл отец, а здесь мне ждать помощи не от кого. Вскочив с постели, я отбежала в конец комнаты и прижалась к стене. Быть изнасилованной снова не самая лучшая доля для женщины. А быть изнасило-ваний мужем, ещё хуже. В памяти всплывали картины из прошлого и я цепенела от страха и ужаса, что сейчас должно произойти. Зажмурив глаза, заплакала:

— Кристофер, нет, пожалуйста, не надо, — у меня почему-то перед глазами отчётливо стоял образ пьяного брата, а не Ричарда. Может потому, что до этого момента полковник никогда не представал в таком виде передо мной. Он был добрый, обходительный, вежливый, иногда высокомерный и холодный, но не жестокий.

Слёзы беззащитной девушки не остановили моего брата, чего не скажешь о полковнике. Ричард остановился. Тяжело дыша, огляделся по сторонам. В глазах уже растерянность, а не злоба. Он протянул ладонь ко мне, а я ещё сильнее вжалась в стену, дрожа всем телом.

Поняв, что чуть не совершил самый гнусный и непоправимый поступок, полковник Монтгомери опустился на колени передо мной.

— Прости, — зашептал он, склоняя голову, — прости, пожалуйста, меня.

Я чудовище, Лилия. Самое страшное чудовище. Ты и он… я только представляю вас вместе, и ярость клокочет в груди.

Он стал медленно подползать ко мне на коленях.

— Прости меня…, — уткнувшись мне в живот головой, сказал мой «муж». — Ты свободна. Свободна давно. Бумаги в кабинете. Можешь забрать их, если хочешь. Я не буду препятствовать. Только прошу, останься со мной. Не покидай меня, пожалуйста. Один год, будь моей. Только моей, Лилия.

Его слова были настоящим откровением и шоком для меня. Мой хозяин подписал освободительную для меня ещё в день покупки. Я свободна!

Я могу иди куда хочу и делать, что хочу. Я зарыдала от счастья. Ноги об-мякли, и я сползла по стене на пол. Ричард осторожно обнял меня. Его гу-бы покрывали моё лицо поцелуями. Он снова стал нежным, и того монстра я больше не видела никогда.

— Ты останешься? — в его голосе надежда.

Он исполнил свою часть договора раньше чем через год. Теперь и мне следовало исполнить свои обещания, и ответила:

— Да, я останусь, но только на год. Не проси о большем.

— Клянусь, что не попрошу, только если ты сама не захочешь, Лилия, —

дал новую клятву мне Ричард.

Что и эта клятва будет исполнена, я уже не сомневалась. Полковник

Монтгомери человек чести, и его поступки доказывают это.

Новый день принёс новые сплетни. Увидев нас, идущих вместе и улы-бающихся друг другу, миссис Литл почесала снова язык.

— Миссис Монтгомери ведьма и в этом сомнений нет. Так держать мужчину возле своей юбки, под силу только ведьмам. Она бесплодная, гу-лящая девка, а наш комендант сходит сума по ней, — сетовала разочаро-ванная сплетница.

— Ну, да, конечно, — соглашались другие жены, — и рога направила мужу, а он всё равно бежит за ней.

И только солдаты Ред-Ривер, смеясь, говорили:

— Это не магия. Это жена полковника, знает за что надо держать мужи-ка, чтобы обратно возвращался.

Но, я ничего не делала, чтобы удержать Ричарда. Я сама хотела сбежать от него, особенно после нашего примирения.

Мы лежали в постели. На улице мороз и в спальне было холодновато.

Прижавшись к Ричарду, я грелась его теплом. Его ладонь нежно, чуть касаясь моей кожи, гладила спину.

— Я совсем ничего не знаю о тебе, — вдруг задумчиво сказал мой «муж».

— И я, о тебе ничего не знаю, Ричард.

Его рука остановилась.

— Ну, моя жизнь скучна. Я младший сын Роберта Монтгомери, седьмо-го графа Шеффилда. Отец купил мне эполеты лейтенанта и отправил в колонии. Сражался с Францией. Был даже ранен. Потом вернулся в Англию и женился, — рассказывал о своей жизни полковник.

— Ты её любишь? — спросила я, сама не знаю почему.

— И даже не любил, — быстро ответил чужой муж. — Это брак по рас-чёту. Её отец был влиятельный и очень богатый человек. Она единственная дочь в семье и я женился на Марджери, чтобы получить звание и придан-ное. — Жестоко, — пожалела я свою соперницу.

Быть женой такого мужчины, но не удостоиться его любви это слишком жестока для женщины. А ещё знать, что только деньги семьи купили тебе мужа. Меня бы тоже ждала такая участь, если бы мой жених приехал раньше, чем случилось несчастье с отцом. Деньги папы купили мне мужа, но не любовь. Любовь нельзя купить.

— Не думаю, что это так уж жестоко, — не согласился Ричард. — Марджери прекрасно живёт. Брак со мной никак не повлиял на её привычки.

Она фрейлина королевы и балы с приёмами никуда не делись. Разве, что когда она носила наших детей.

— У тебя есть дети?! — чуть не воскликнула я, поднимаясь на локтях.

— К сожалению, нет. Несколько неудачных попыток. Когда я уезжал, жена сообщила мне, что снова беременна. Надеюсь, на этот раз она сможет доносить и родить, — с грустью признался Ричард.

Я тоже загрустила, но по другому поводу. Год. Вот почему я с ним только год. Потом он вернётся к жене и долгожданному наследнику.

Почему жизнь играет нами, словно куклами? Сталкивая нас и разводя, когда ей угодно.

— А ты? Расскажи о себе. Я знаю, что ты дочь плантатора Дарлингтона.

У тебя есть сводные сестра и брат, — он осекся на мгновение — Это ведь он? Твоего брата зовут Кристофер. После смерти отца он был твоим хозяином? Я поняла, о чём спрашивает полковник. Его так волновал вопрос, кто был у меня до него. И сейчас смотря на меня, Ричард искал ответ в моих глазах и нашёл его, когда увидел слёзы.

— Мерзавец, — процедил сквозь зубы полковник и обнял.

Наша беседа о прошлом на этом и закончилась. Ричард утешал меня, пока я не уснула от усталости в его нежных руках.

Назло миссис Литл мы больше не ссорились. Не было причин для выяснения отношений и ревности. Железное Перо не появлялся в Ред-Ривер и я скучала по нему. Но, что-то внутри меня говорило, мы ещё увидимся.

Мы не властны над своей судьбой. Невозможно изменить то, что предна-чертано.