Под крылом у демона

Глава 36

Ирина слушала и не верила собственным ушам. Демон Даер, тот самый, кто собирался прогнать их из замка, признается, что они стали ему дороги? Настолько, что он хочет провести с ними остаток жизни?

Нет, это точно сон. Чудесный, волшебный, самый счастливый из всех.

— Такое ощущение, что это у меня сегодня день посвящения, — с улыбкой проговорила Ирина. — Столько подарков сразу.

Демон склонился к ней и проговорил интимным шепотом:

— Насчет подарков я не шутил. Мне не терпится принять вместе с тобой ванну.

И он исполнил обещание. Вечером, когда Аден увлек детей рассказом об огненных лилиях, цветущих на вершине горы Трибм, Даер увлек Ирину в комнату, смежную с его спальней. Прежде это помещение пустовало, но сейчас превратилось в роскошную ванную комнату. В центре, конечно же, стоял подарок Ташика и Урсуса. Наполненная до краев теплой водой и засыпанная лепестками цветов, ванна ждала своих хозяев и благоухала. Рядом на полочке лежали высокой стопкой огромные полотенца, несколько видов душистого мыла. Пол оказался теплым — Аден позаботился об этом. Через витражные стекла проникал солнечный свет, превращавший купальню в настоящую комнату с сокровищами. Мраморная ванна, каменный пол, стены и потолок искрились и переливались, как драгоценные бриллианты.

Понимаю, мы находимся довольно высоко, но окна...

Ирина поежилась, не спеша снимать платье. Пусть Мороки уже не приближались к замку, да и летучие мыши больше не появлялись. Всегда оставался шанс, что кто-то еще нарушит их уединение. А здесь не было ни занавесей, ни ставней, дабы скрыться от посторонних взглядов.

— Ты можешь не волноваться, любовь моя, — произнес Даер, целуя ее в нежную шею. — Нас никто не увидит. Стекла прозрачны лишь с этой стороны, а с другой смотрятся как плотная разноцветная мозаика.

От прикосновения его настойчивых губ Ирина мгновенно позабыла обо всех любопытных на свете, повторяя про себя сказанное им.

— Что ты сказал? — осторожно попросила она.

— Стекла прозрачны лишь с этой стороны, а с другой смотрятся как плотная разноцветная мозаика.

— Нет, до этого, — Ирина махнула рукой и устремила на демона полный мольбы взгляд.

— Как ты меня назвал?

— Любимая, — решительно повторил Даер. — Тебе не нравится?

— Мне нравится, очень! Просто.

— Хочешь узнать, люблю ли я тебя?

Губы демона мягко коснулись краешка ее губ. Ирина замерла от этого легкого, как крылышко бабочки, прикосновения. Конечно же, она хотела знать. Да, Даер предложил ей вступить с ним в союз. Но ни словом не обмолвился о чувствах. А она была слишком осторожной и сомневающейся натурой, чтобы броситься в омут с головой.

— Нет, я тебя не люблю, — рыкнул Даер. И, схватив ее в крепкие объятия, признался: — Я тебя обожаю, Ирина. Не представляю, как жил все это время без тебя. Теперь я словно обрел вторую часть себя, самую важную.

У Ирины навернулись на глаза слезы. Она всхлипнула, вместо того чтобы признаться в ответном чувстве. Столько лет скитаний, тревог и сомнений — она уже забыла, что это значит: иметь дом. И иметь рядом человека, который всегда поймет и поддержит. Неужели их с детьми мучения закончились? Они обрели настоящий приют?

— Я. тоже. люблю тебя.

Ирина говорила отрывисто, перемежая слова вздохами.

— Почему же ты плачешь? — объятия Даера стали нежнее. А слова мягче. — Я что-то делаю не так? Слишком тороплюсь? Проявляю излишнюю настойчивость и властность? Ты прости, я просто не умею. Женщин у меня было много, но в любви я признался впервые. Наверное, слишком неуклюже получилось.

— Нет, что ты! — Ирина обхватила его могучее лицо ладонями и заглянула в бездонные зеленые глаза. — Все замечательно. Просто...

Она прикусила губу, не зная, как сказать. Как признаться в том, что она скрывала? Как открыть тайну, которую поклялась унести с собой в могилу?

— Просто?.. — эхом повторил Даер.

— Давай купаться, пока вода не остыла, — весело, с наигранной бодростью поговорила Ирина. — Я все расскажу тебе, обещаю. Только дай мне собраться с мыслями. А еще, помоги промыть волосы — сама я едва справляюсь.

Даер с видимым наслаждением купал Ирину, трепетно и нежно любимую девушку, подарившую ему счастье быть нужным и любимым. Он натирал мылом ее густые волосы, ласкал пеной и ладонями податливое, чувственное тело. Это совместное омовение стало некоторым символом их единения. Словно приняв вместе ванну, они очистились от прошлых обид и сомнений.

И всё же осталось кое-что, разделявшее их.

Ирина ругала себя почем зря, но так и не решилась рассказать об Оливии и Вириладе. Не произнесла того, что могло разрушить ее хрупкое счастье, хотя отчаянно понимала: сделать это придется, она не может вечно врать и чувствовать себя лгуньей и предательницей. Даер сделал для них столько хорошего — разве это не повод открыться ему?

Об этом она рассуждала на следующий день, помогая слугам убираться после вечернего торжества. Ирина как раз подметала крыльцо, когда услышала шум крыльев и рокот труб. Не понимая еще, в чем дело, она приложила руку козырьком ко лбу и взглянула вверх. То, что вначале она приняла за черную точку, приближалось, принимая отчетливые очертания. Это была огромная карета, запряженная гигантскими черными с проседью воронами.

— О, боги!..

С замиранием сердца и тревогой Ирина наблюдала за тем, как карета величественно опускается у парадного входа. Два лакея в серых ливреях спрыгнули с подножки, опустили лестницу и открыли дверцу. Из кареты выбралась низкорослая дама в седом парике. Лицо ее было необычайно белым и гладким, а на нем, словно рваная рана, отчетливо выделялся алый рот. Маленьких глаз почти не было видно из-за нереально длинных белесых ресниц.

Ирина не знала эту даму, но при виде ее сердце болезненно сжалось.

Следом за женщиной в седовласом парике из кареты выбрался такой же бледный мужчина, высокий и широкоплечий. Лицо его можно было бы назвать красивым, но все меняло презрительное выражение на нем.

— Кто ты такая? — надменно спросил он, подавая руку своей спутнице, но глядя при этом на Ирину.

— Экономка, — призналась она и запоздало присела в реверансе, признав в гостях великосветских особ.

— П-хф, — раздражено фыркнула дама. — Немедленно отправляйся к своему господину и доложи: прибыли граф и графиня Эвиденс.