Под небом Новгорода

Глава седьмая. Встреча

Путь до Праги был ужасным: снег, дождь, грязь, опрокинутые повозки, застрявшие в грязи возки, нападения волков и разбойников, больные воины, еле державшиеся на лошадях; женщины и пастыри стучали зубами от холода, несмотря на укутывавшие их меха…

Измученная стенаниями придворных дам и стонами Елены и Ирины, метавшихся в жару от лихорадки, Анна все же старалась не обращать внимания на непогоду. Она ехала верхом рядом с Госсленом де Шони, к которому чувствовала расположение, несмотря на его ворчливость и подозрительность. Госслен восхищался выносливостью девушки, что весьма забавляло Анну, которая нарочно преувеличивала свое безразличие к проявлениям стихии. Она никогда, однако, не отказывалась пригубить напиток, состоящий из смеси вина, пряностей и меда (куда также опускался раскаленный меч). Чудодейственное это снадобье позволяло отряду выдерживать пронизывающий холод. Шони узнал состав этого питья от одного монаха-вора: монах, ревниво оберегавший секрет, выдал его в обмен на сохранение жизни. Первая чаша чудесной жидкости согревала все тело, с головы до ног; вторая вызывала приступ веселья, ну а третья… несмотря на горячие просьбы, Анне так и не удалось отведать эту третью чашу.

Отряд с трудом продвигался вперед по зловещим и унылым местам (населенным, как говорила, крестясь, Елена, только лишь духами и злыми русалками). Кормилица уверяла, будто здесь бродит Святополк, убивший детей Владимира Великого — Бориса и Глеба. Святополк якобы сошел с ума от мучений, ниспосланных в наказание за ужасное злодеяние. Его проклятая душа кружилась над обозом, вызывал бури. Чтобы успокоить духов, епископ Готье читал молитвы, отгонявшие дьяволов и возвращавшие проклятых в ад.

В Праге воды Вислы уже вовсю поднялись и несли огромные льдины. Бретислав I по настоятельной просьбе папы Леона IX гостил у императора Генриха III. Французские прелаты высказали свое неудовольствие пражскому епископу. Осаждаемый со всех сторон просьбами о помощи, епископ не проявил должного уважения к своим собратьям. равно как и к невесте французского короля, передав их всех заботам священников более низкого ранга.

Через два дня, несмотря на болезни и непогоду, отряд двинулся дальше.

Переход до Нюрнберга прошел без приключений. Герцог Баварский выслал навстречу будущей французской королеве большое представительство во главе с епископом Нюрнберга. Он также передал дочери Ярослава извинения герцога, находившегося сейчас при императорском дворе, и выразил сожаление по поводу того, что принцессу не могут принять в городе. Анну, ее служанок и мамок отвели в герцогские покои. Девушка с удовольствием выкупалась в душистой воде: было так приятно вновь вымыться и надеть на себя свежее белье.

Анна вспомнила, что мать ее Ингигерда очень почитала святого Себальда, особо любимого германцами, которые считали его одним из своих первых апостолов. Говорили, будто на его могиле творятся чудеса. Анна захотела отправиться туда, чтобы помолиться, в сопровождении Елены, двух оруженосцев и проводника. Хотя Госслен де Шони и возражал, но пришлось ему подчиниться девушке. Впрочем, церковь, где покоился святой, была недалеко от собора. Анна села на Молнию, и маленький отряд медленно двинулся в путь.

Стояла хорошая, хотя и холодная погода. Вслед за проводником проехали через городские ворота, пустили лошадей рысью, а потом поскакали галопом по небольшой равнине. И наконец оказались в лесу, где верхушки деревьев закрывали небо. Елена удивленно спросила у проводника, не сбились ли они с пути? Ведь ей говорили, что погребение находится в самом городе. Проводник отрицательно покачал головой. Увидев, что ни ее хозяйка, ни оруженосцы не проявляют беспокойства, Елена пожала плечами, решив, что она, вероятно, ошиблась.

Упоенная быстрой ездой Анна оторвалась от спутников, не обращая внимания на их крики, быстро ускакала вперед. Чуть погодя девушка задержала бег лошади, наслаждаясь одиночеством и тишиной. Вдруг Молния насторожилась, задрожала всем телом. Шум копыт наполнил лес. и вот мимо княжны промчалось стадо оленей, голов двадцать. Впереди бежал великолепный самец. Анна инстинктивно бросилась за стадом. Пригнувшись к холке Молнии, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки, княжна вновь превратилась в прежнюю киевскую охотницу. Поглощенная скачкой, она не сразу заметила, что некий всадник нагнал ее. Анна увидела его, только когда он обогнал ее. Удивленная и разгневанная, она пришпорила лошадь, рванулась вперед и нагнала невежу. Некоторое время всадники скакали рядом, вскоре они настигли стадо. Анна прокричала что-то в ухо Молнии, и та одним мощным прыжком одолела широкий ров. оставив соперника на месте. Одна из веток сорвала вышитую повязку и хлестнула по лицу всадника; выбитый из седла, он с размаху упал на камни, устилавшие край оврага. Анна врезалась в стадо, рассыпавшееся в стороны. Только совсем маленький олененок остался стоять на месте. Ноги его дрожали, а в глазах стояли слезы. Остановившись перед детенышем, разгоряченная Молния била копытом и тяжело дышала. Анна соскочила на землю, стала на колени.

— Иди сюда, малыш, иди, не бойся! — сказала она нежным голосом.

Олененок не шевельнулся, когда Анна взяла его на руки.

Его сердце сильно билось, он весь дрожал. Анна завернула его в свой плащ и стала что-то тихо говорить ему.

Промерзшая земля вдруг затрещала под тяжелыми шагами. Перед Анной возник всадник. Все лицо его было покрыто землей и кровью. Анна смотрела на него без любопытства. Они долго так разглядывали друг друга: он, кипя от злости, поскольку проиграл скачку и упал в присутствии женщины, которая сейчас ласкала животное. Она оставалась с неприкрытой головой, что было уместно только в присутствии мужа. Анна же спрашивала себя, чего ждет этот человек и когда же вновь отправится своей дорогой. Заговорил странник с ней хриплым голосом, произнося непонятные слова. Тут как раз неподалеку раздался клич оленя, олененок вздрогнул и издал слабый крик.

— Твоя мать зовет, иди!

Поцеловав животное, Анна отпустила его. Олененок убежал в чащу. Только лишь тогда поднялась она и подошла к незнакомцу. Он казался серьезно раненым. Девушка пальцами прикоснулась к распухшему, исказившемуся от боли лицу. Она огляделась вокруг себя. У подножия одного из деревьев она нашла кусочек мха, взяла его и смочила водой из маленького источника, что выбивался из-под камней. Анна жестом показала всаднику, чтобы тот сел, после чего, сняв шлем, осторожными движениями начала отмывать лицо. Очищенные от земли и крови, раны оказались неопасными, кроме одной, от глаза к уху. Смущенная Анна смотрела на сочившуюся кровь.

— Ложитесь-ка, — сказала она.

Очень удивленный, мужчина повиновался. Это был крепкий, широкоплечий человек высокого роста, молодой, но с суровыми и резкими чертами лица, богато одетый. Он не носил бороды, а волосы были коротко подстрижены. Сейчас он смотрел, как девушка с растрепанными волосами ищет что-то в сумке, притороченной к седлу. Вот она извлекла оттуда склянку, открыла пробку и понюхала. По ее удовлетворенному виду он понял, что она нашла искомое.

Налив несколько капель на кусочек мха, девушка приложила мох к ране. Сквозь полуприкрытые веки мужчина рассматривал склонившуюся девушку, чьи так приятно пахнувшие волосы касались его груди. Она не была похожа ни на одну из женщин, которых он знал; она была выше ростом, крупнее. Ее взгляд казался более смелым, движения более уверенными, волосы гуще. Но, главное, она была очень красива! Он сделал движение, чтобы привлечь ее к себе, но вдруг в свободной руке девушки неизвестно как оказался короткий кинжал.

Внезапно поляна огласилась ржаньем лошадей. Выехали Елена, оруженосцы и проводник. Несмотря на свою полноту, кормилица ловко соскочила с коня.

— Дитя мое, дитя мое! С тобой все в порядке? Ох, как ты меня напугала!

— Не бранись, Елена, я скакала наперегонки с этим рыцарем; я его обогнала, он упал — и вот я лечу его раны.

— Я и сама вижу, что ты делаешь. Он что, сильно ранен? Анна приподняла примочку.

— Кровь больше не идет… Господин, — обратилась Елена к раненому, — вам повезло, что вы встретили мою госпожу. Она так хорошо врачует, что бедняки в моем краю прозвали ее Морой.

— Морой? — прошептал раненый и потерял сознание.

Елена бросилась к нему.

— Он потерял много крови. Нужно найти кого-нибудь из его людей.

Почти в ту же минуту многочисленный отряд выскочил на поляну. Человек в платье священника первым склонился над раненым.

— Что случилось с герцогом?

— Кажется, он упал с лошади, — сказал один из оруженосцев.

— Если вы французы, то что делаете в этих местах?

— А вы, сеньор аббат, что делаете здесь вы?

— Наглец, сопляк, знаешь ли ты, с кем разговариваешь?!

— Нет, но, вероятно, со знатными особами. Меня зовут Арно де Лаон, а вот мой брат, Виктор де Дампьер. Мы принадлежим к свите сеньоров епископов из Шалона и Мо, гостей Нюрнбергского архиепископа. Но… куда она еще направляется? Госпожа, подождите нас…

Оруженосцы вскочили на коней и бросились вслед княжне, раздраженной этими разговорами.

— Прощайте, сеньор аббат! — только и успел крикнуть Арно, прежде чем исчезнуть в лесу.

Человек в одеянии священника пожал плечами и повернулся к раненому, который только что открыл глаза.

— Мора!

— Что вы говорите, ваше высочество?

Где та девушка, которая врачевала?

— Уехала. Ее сопровождали французские оруженосцы.

Мне нужно ее найти!

— Это невозможно, ваше высочество, мы должны не мешкая вернуться к императору. Ведь только он может склонить папу на вашу сторону.

Гот, кого монах именовал «ваше высочество», тяжело поднялся.

Аббат, вы правы. Но только я с удовольствием отдал бы один из своих городов, лишь бы узнать, кто эта девушка.

— Наверно, одна из женщин свиты этой русской принцессы, за которой выслал посольство король Генрих.

Герцог громко рассмеялся.

— С таким мужем бедняжка может не опасаться за свою девственность. Но если она так же прекрасна, как моя охотница, признаюсь, я готов ему помочь в обмен на ранее оказанные услуги!

— Ваше высочество, вы прибыли сюда в надежде получить согласие на брак с принцессой Матильдой, не думайте о другой женщине…

Герцог и монах сели на коней, которых держали оруженосцы.

— Аббат, вы, как всегда, правы, забудем ту женщину, называющую себя Морой.

— Морой?

— Так назвала ее сопровождавшая дама.

— Мора… Мора… чародейка!

— Что вы говорите? Я ничего не понимаю…

— Я, кажется, помню, что Мора — это имя одной феи из славянских преданий. Она без конца заплетает свои косы, для того чтобы соблазнить тех, кто к ней приближается.

— Чародейка Мора… Это имя ей подходит: запах ее длинных волос околдовал меня, Ийа!!!

Шпоры и клич возымели должное воздействие: конь от гнева и боли заржал, кинулся в лес.

Анна и ее спутники вскоре добрались до скромной деревянной часовни, где старый монах торговал мощами святого Себальда.

— Здесь могила святого? — спросила Елена у проводника.

— Нет, эта часовня была построена на месте его хижины, его могила в городе. Я думал, что принцесса хотела помолиться именно здесь.

Елена едва сдержалась, чтобы не ударить несчастного проводника, тотчас же упавшего на колени. Только сейчас он понял, какую именно ошибку совершил.

— Умоляю вас, не говорите ничего сеньору архиепископу, иначе он прикажет выколоть мне глаза!

— Ты это вполне заслужил, — проворчала Елена. — Тебе очень повезло, что с княжной ничего не случилось; иначе я сама вырвала бы тебе и глаза, и язык, и сердце!

А в это время Анна, войдя в церковь, уже молилась.