Под солнцем Мексики

ТАЙНЫ НОЧИ

— Ну вот и знаменитая полупустыня! — обводит рукой кругом себя Франко. — Днем тут все прячется под кусты, в ветви деревьев, под их корни и в норы. Зато ночью…

Последние слова доктора заглушает резкий треск, словно от выстрела. Взметая облака пыли, машина скользит боком к канаве, задевает за камень и чудом застывает на месте!

— Все целы? — спрашивает Франко. Открываем дверь и выбираемся на шоссе.

Лопнула шина переднего колеса. Помято крыло, и что-то стряслось с мотором.

— Дело дрянь, — говорит шофер, покачивая головой. — Придется ночевать.

— Что делать! Разводите костер, — уныло командует Франко.

Кажется, единственный, кто рад остановке, это я. Неожиданная возможность познакомиться подробнее с жизнью полупустыни вызывает у меня чувство любопытства и скрытого ликования.

Полупустыня Мексики! Край яркого солнечного света, поразительного своеобразия. Сколько я читал о ней и только благодаря случаю вижу сейчас перед собой.

Лимонно-желтый закат озаряет все вокруг ярким светом. Пока готовят ужин, собираю «валежник» — сухую траву, усыпанную колючками. Здесь совсем недавно прошли майские дожди. Они вызвали к жизни нежные растения, которые в июне уже доживают свою недолгую жизнь. А рядом вечнозеленый, запыленный «сад дьявола»: кактусы, костлявые юкки, какие-то сучковатые деревья. Тут все ощетинилось колючками и шипами. Стоит дотронуться, и десятки острых шипов вонзаются, царапают кожу, иногда поражая ядом. Но это оружие не для нападения, а для защиты. Здесь господствует лозунг «не тронь меня и я не трону тебя».

Широких листьев у здешних растений не бывает. Одеться ими — значит расточать драгоценную влагу попусту. Влага хранится в стеблях под семью замками. Испарение предотвращает толстый эпидермис и лохматый ворс. Вот небольшое растеньице пало-верде. На нем крошечные листочки и то только в период цветения, остальные десять месяцев в году оно выглядит мертвым, вместо листьев появляются шипы. Они, как скупые рыцари, берегут воду.

Покончив с едой, устраиваемся на ночлег. С тайной мыслью побродить в одиночку на рассвете в полупустыне выбираю для себя место под машиной. Чем только не стращают: буду, мол, укушен гремучей змеей, лицо расцарапает дикая кошка, заедят термиты, опрыскает зловонной струей вонючка, но я всячески отказываюсь от постели в кузове машины. Накрываюсь брезентом и делаю вид, что сплю. Вскоре из машины раздается храп уснувших.

Небо усыпано звездами, дует чуть прохладный ветерок, затем его сменяют струи горячего воздуха. Прислушиваюсь к звукам ночи, но кругом так тихо, что звенит в ушах. Одолевает дремота, постепенно засыпаю. И вдруг совсем рядом громкое «мяу, фыш-ш!», от которого по спине идут мурашки.

Началось! Осторожно сбрасываю с себя брезент, опираюсь на локти. Это мяучит и фыркает пустынный кот, которого мы уже однажды видели на кактусе. Ночной охотник, выслеживающий добычу, хорошо видит и слышит. Взобравшись на кактус, он ищет в нем гнезда с яйцами дятла. Кота не смущают нестерпимо острые колючки. У него на лапах прочные, не боящиеся прокола подушечки. При подъеме по стволу кактуса кот широко расставляет лапы, так, чтобы опираться острыми когтями в основания колючек, не касаясь самих шипов.

Кот способен нарушить ночную тишину таким диким мяуканьем, какого не услышишь ни на одной из крыш города. Особенно опасен хищник ночью. Если его ранить из ружья, то он визжит в исступлении, шипит, отчаянно царапается, кусается. Охотники сравнивают кота с бешеной собакой — никогда не знаешь, что у нее на уме. Особенно свиреп кот, если голоден.

Мяуканье и шипение кота постепенно удаляются, но вскоре раздаются новые звуки, напоминающие плач и протяжный лай. Это — койот (луговой волк). Пищат мыши, стрекочут насекомые. Мгла сереет, но до рассвета еще далеко. Где-то ухает ночная птица. Слышится близкий шорох. Прямо на машину скачет кенгуровая крыса, но, почувствовав незнакомый запах, прыгает в сторону и исчезает. Пигмей-кенгуру напоминает нашего тушканчика. Это довольно красивый грызун, достигающий в длину 30 сантиметров (от носа до кончика хвоста). На хвосте щетка, помогающая животному сохранять равновесие. Хвостом крыса пользуется, как рулем, при прыжках. Она в состоянии совершать прыжки до двух с половиной метров и даже больше. Если сопоставить силу прыжка с размером и весом тела кенгуровой крысы и гигантского австралийского кенгуру, то в этом сравнении выиграет кенгуровая крыса.

Верблюд может обходиться без воды месяц за счет запасного желудка, содержащего в себе несколько литров воды. Но как кенгуровая крыса может жить, не пополняя запасов воды годами? Установлено, что природа наградила кенгуровую крысу особым химическим чудом. Стенки ее кишечника способны извлекать влагу из сухих зерен, ветвей, даже из колючек.

Осторожно, чтобы не разбудить соседей, выбираюсь из-под брезента. Вынимаю бинокль и удаляюсь от машины. Вот и светает.

Кто там притаился? Кролик. Светло-желтый, он почти незаметен на песке. Он ест траву, наклонив голову, вращая ушами — ведь каждую минуту может подкрасться лисица, койот или коршун.

Когда солнце появится над горизонтом, все жители полупустыни спрячутся под камни и кусты, в норы и в песок. Им на смену выйдут дневные обитатели. Но и им придется спешить. Через час охотиться будет поздно.

Небольшая серая ящерица выбирается из-под камня, чтобы осмотреться и съесть зазевавшуюся муху.

Из-под корней кактуса появляется морда молодой гремучей змеи. Она раскрывает пасть, словно зевая после хорошего ночного сна. Но тотчас настораживается, увидев длинноногую кукушку роад раннера. Еще миг — и змея скрывается под корни. Слишком уж велика опасность.

Кукушка не пьет воды, для нее достаточно жидкости тех животных, которыми она питается. Бегает кукушка чрезвычайно быстро. Может и летать на небольшие расстояния, совершать длинные прыжки. Напав на гремучую змею, она совершает подскоки, стараясь схватить змею позади головы и перекусить спинной мозг. Змея пытается измотать птицу, бросаясь от нее то в одну, то в другую сторону. Но победа почти всегда остается за кукушкой. Если же змея сумеет укусить птицу, то яд убивает храбрую кукушку через несколько минут.

При помощи бинокля рассматриваю крошечную длиннокрылую птичку с ярко раскрашенными перышками. Это красноголовый колибри. Он вьет гнезда под колючками кактусов и юкки. Его пение напоминает мелодичные звуки флейты. А вот малиновый мухолов пироцефалус с огненно-красной головкой. Мексиканцы э^у певчую птицу называют «драгоценным камнем» за ее исключительно красивое оперение.

Озираюсь на машину с безмятежно спящими товарищами по путешествию и решаю, что могу позволить себе взглянуть поближе на мексиканскую полупустыню. Так вот она какая! А кто это там так стремительно атакует цветок, прячет в нем голову и с такой же поспешностью улетает прочь? Какой грубый налет! Венчик поникшего цветка надорван и даже исцарапан. Таинственный посетитель не похож на всегда деликатного и осторожного колибри. Крошечная птичка застывает в воздухе на одном месте, прежде чем войдет в венчик. Она как бы примеряется, перед тем как введет в цветок со всей осторожностью свой длинный клюв, и только после этого погружает его внутрь венчика.

А вот другой бесцеремонный летун делает круг и бросается в атаку на скромный серенький цветок. Проникнув в глубину чашечки, он вместе с ней склоняется до самой земли. Подбегаю и быстро накрываю цветок ладонью. Осторожно раздвигаю пальцы, но летун уже в воздухе. Это летучая мышь. В длину она достигает шести сантиметров, голова около двух сантиметров, на сильно вытянутой, в виде цилиндра, мордочке торчит загнутый назад шип, крылья — как и у любой летучей мыши.

Сзади раздается хруст сухой травы.

— Нет, доктор, не удастся вам поймать эту тварь, — улыбается Франко. Не найдя меня под машиной спящим, он направился на розыски. — У летучей мыши тонкие эхолокаторы. В ушах торчат антенны, а на носу рог. Можете быть уверены, остальных мышей вы уже распугали, и они больше не появятся. Пойдемте завтракать.

— Доктор! — умоляюще складываю я ладони рук вместе. — Расскажите, пожалуйста, все, что знаете об этих таинственных существах. Ведь я впервые в жизни вижу, чтобы млекопитающее летало с цветка на цветок и пило, как бабочка, нектар. Буду дома рассказывать — не поверят!　

Франко курит сигарету и не торопится с рассказом.

— Летучими мышами я интересуюсь с юных лет и перечитал о мексиканских летунах уйму литературы. Те, которых вы увидели сейчас, — особые. Они относятся к семейству длинноязычных летучих мышей макроглоссиде. Их ближайшие родственники вампиры глоссофагине питаются исключительно кровью. Мышь, посещающая зывается по рониктерис Встречается Франко куцветы, на латыни кемексикана. она кроме Мексики в Парагвае и Боливии. Это самый мелкий представитель семейства, в котором есть и гиганты, достигающие в размахе крыльев до 90 сантиметров. А этот небольшой собрат великанов молниеносно налетает на чашелистик цветка, высовывает длинный и толстый, в виде стержня, язык и быстро лакает нектар. На конце языка находятся шипики. С их помощью мышь слизывает также пыльцу, после чего визит окончен и сладкоежка с такой же поспешностью исчезает. Спешка при налете на цветок, по-видимому, связана с опасностью для мыши стать жертвой ночных хищных птиц.

Такие же шипики на языке, как у мыши, есть у колибри, птиц-нектарниц, у насекомых. Щетинистая бахрома позволяет собирать, как кисточкой для акварели или щеточкой, нектар и пыльцу. У керониктерис надобность в зубах отпала, поэтому они едва выступают над поверхностью десен. Подобная атрофия — следствие неупотребления органа.

В Мексике летучая мышь на протяжении, может быть, тысячелетий приспособилась пить нектар цветов, венчики которых днем плотно сомкнуты и раскрываются лишь ночью. Не нужна «полуночнику» яркая окраска цветов, они распространяют резкий аромат, помогающий мышам ориентироваться в темноте. Устройство чашелистника поразительно приспособлено для того, чтобы мышь могла с комфортом держаться в цветке, быстро просунуть в него язык и вычерпать нектар. В свою очередь тычинки, как по команде, склоняются к шерсти головы мыши и посыпают ее пыльцой. Остатки пыльцы мышь успевает слизать. Попав на женский цветок, «визитер» механически переносит на рыльце пестика пыльцу и тем самым осуществляет опыление цветов.

В некоторых цветах есть особые питательные тельца — сладкие мясистые выступы, являющиеся по существу лакомством для мышей. Острый выступ на носу мыши помогает ей фиксировать голову в момент работы языка, как насоса. Венчик цветка обладает прочностью. Несмотря на тяжелый вес мыши, цветоножка пружинит, круто поникая к земле, и тотчас выпрямляется, как только улетает посетитель. И все-таки мышиные коготки рвут венчик.

Завтрак возле машины не отнимает у нас много времени, зато окончание ремонта после вчерашней аварии позволяет мне продолжить интересный разговор о мышах.

— Не приходилось ли вам, доктор, слышать подробно о случаях нападения мексиканских вампиров на человека, — не унимаюсь я, продолжая расспросы.

— К нам вампиры залетают частенько, главным образом с острова Тринидад. Здесь они селятся в дуплах деревьев, на чердаках. Вылетают ночью, чтобы напасть на животных, а иногда и на спящих людей. Известен случай, когда один и тот же человек па протяжении ночи подвергся нападению вампиров несколько раз. При этом была не столь опасна кровопотеря, а возможность передачи от вампира вируса бешенства и некоторых других заболеваний. В 1920, 1934 и 1954 годах на Тринидаде погибло от бешенства несколько человек. Был падеж сельскохозяйственных животных. Вампир десмодус ротундус считается одним из главных источников заболевания бешенством.

У жителей Мексики и соседних с ней стран вампиры издавна считаются оборотнем злого духа Джумби или Сосуна. Покусанный вампиром человек нередко верит в то, что на него ночью нападала старая ведьма Сосун. Существует легенда, будто каждую ночь, ложась спать, старуха снимает с себя особую верхнюю шкуру и прячет под жернов ручной мельницы. Затем она просыпается и вылетает через окно в виде огненного шара, способного проникать в любой дом сквозь щели или замочные скважины. Далее ведьма принимает человеческий облик, прокусывает зубами кожу спящего человека и сосет из ранки кровь. Для того чтобы селению избавиться от кровожадной ведьмы, следует отыскать ночью под жерновом шкуру и густо посыпать ее горячим перцем. Надев шкуру, ведьма сожжет себе кожу и погибнет. Во избежание проникновения в дом огненного шара около входа в дом рассыпают рис. Жадная ведьма, согласно поверью, начнет считать зерна риса. Если ее застанет за этим утро, она будет вынуждена убраться восвояси.

Вампир при однократном сосании может выпить у спящего человека до 50 кубических сантиметров крови. В течение ночи один и тот же вампир может нападать и на животных и на человека. Белокрылого вампира диемус юнги однажды видели среди белого дня нападающим на курицу. Этот вампир обитает главным образом на острове Тринидад, но залетает и в Мексику. Пойманный здесь белокрылый кровосос угрожающе шипел, произнося звук «пет», и выделял при этом зловонный запах. В неволе этот вампир показал свои «музыкальные способности». Он шипел, свистел, кричал и чирикал, как воробей. Самец и самка, помещенные вместе в клетку, привязываются друг к другу, проявляют нежные чувства и сильно волнуются, когда их разлучают. Однажды из клетки была удалена самка. Самец бурно реагировал на это и успокоился только после того, как ему в клетку повесили зеркало. Приняв собственное отражение за самку, самец старательно облизывал поверхность зеркала.