Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

Глава 22. А были ли трупы царского семейства? Никому не нужная версия

Современная версия произошедшего с Царской семьей в Екатеринбурге в июле 1918 г. выглядит следующим образом: гибель Царской семьи произошла в ночь с 16-го на 17 июля 1918 года, когда по беззаконному решению Уралсовета император Николай II, императрица Александра Федоровна, царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия и 13-летний наследник-цесаревич Алексей Николаевич были зверски умучены в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Свое бесчеловечное намерение уральские большевики согласовали с новыми правителями Кремля и лично с председателем ВЦИК Свердловым. После свершившегося злодеяния останки мучеников были уничтожены.

Убедительно! Но только для тех, кто не читал подлинные материалы белогвардейского следствия, а также воспоминания участников описываемых событий с советской стороны. Для тех же, кто читал упомянутые документы, категоричность выше приведенного утверждения, хотя и напоминает приговор суда, вызывает сомнения. Но суда, который должен был бы установить, что же в действительности произошло в Екатеринбурге с Царской семьей в июле 1918 г., не было.

А что было? Мнение следователя Соколова, изложенное в его книге «Убийство Царской семьи», и мнение политического куратора белогвардейского следствия генерал-лейтенанта Дитерихса М.К., изложенное в книге «Убийство Царской семьи и членов Дома Романовых на Урале». Как было показано выше — ни тот ни другой не были объективны. «Беззаконного решения Уралсовета» никто не видел, если, конечно, не считать подлинным документ, приведенный в книге Мейера.

Но о том, как принималось это решение, известно не только из воспоминаний Мейера, но и из воспоминаний Михаила Медведева (Кудрина). Однако Кудрин вспоминает не только о том, как принималось это решение, но и о неудачной попытке согласовать это решение с Лениным и Свердловым. Неясности возникают и с самим фактом расстрела Царской семьи.

Чехословацкие и белогвардейские войска вошли в Екатеринбург 25 июля. На заборах еще висели объявления Уральского облсовета:

«РАССТРЕЛ НИКОЛАЯ РОМАНОВА

В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу угрожала опасность приближения Чехо-Словацких банд, в то же время был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имевших целью вырвать из рук советской власти Коронованного палача.

Ввиду этого Уральский областной комитет постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение шестнадцатого июля. Жена и сын Николая[7] в надежном месте. Всероссийский Центр. Испол. Комит. признал решение Уральского областного совета правильным».

В телеграмме, полученной 17 июля 1918 г. Лениным, Уральский областной совет так изложил свое решение: «….По постановлению Президиума [Уральского] областного Совета в ночь на шестнадцатое июля расстрелян Николай Романов. Семья его евакуирована в надежное место». Именно это решение Уральского областного совета ЦИК признал правильным.

Из протокола № 1 заседания Президиума ВЦИК: «Поручить тт. Свердлову, Сосновскому и Аванесову составить соответствующее извещение для печати».

Свердлов, безусловно, знал, что в семье Николая Романова, кроме жены и сына, имеются еще четыре дочери. А вот тт. Сосновский и Аванесов, которые были простыми исполнителями могли это и не знать. О жене и сыне газеты писали, а о дочерях нет. А Свердлов просто не проверил составленный ими текст.

21 июля вечером, за четыре дня до входа чехословацких войск в Екатеринбург, в новом демократическим театре состоялся митинг, на котором Голощекин оповестил горожан о расстреле Николая II 17 июля. По некоторым воспоминаниям он там же упомянул об эвакуации семьи.

А официантка советской столовой Томилова уверяла следователя, что утром того же дня видела живыми как бывшего царя, так и членов его семьи. И если Томилова не лгала, то Голощекин просто провел операцию по дезинформации общества. Оснований для предположения создания простой официанткой мистификации нет никаких. Зачем ей это нужно? Да и не похож ее рассказ на сочиненный детектив. Тем более что из рассказа видно, что в доме Ипатьева она действительно была.

А зачем Голощекину нужно было дезинформировать екатеринбургское общество? Ключом к пониманию этого служат слова из воспоминаний М. Медведева, когда он рассказывал о том, как принималось решение о судьбе бывшего императора. Выше уже рассказывалось о дилемме, которая стояла перед большевиками при принятии решения о расстреле Царской семьи: «От нашего решения практически зависело, поведем ли мы рабочих на оборону города Екатеринбурга или поведут их анархисты и левые эсеры. Третьего пути не было».

Расстрелять бывшего царя — значит удовлетворить требования рабочих и солдат, поддерживаемые эсерами и анархистами, но не выполнить требование Ленина о вывозе Царской семьи в Москву для суда над Николаем II. Вывезти Николая Романова в Москву, вопреки требованиям солдат и рабочих, но в соответствии с требованием Ленина — значит просто потерять власть в Екатеринбурге.

Но Медведев ошибся: был и третий путь — симулировать расстрел Царской семьи при участии большого числа исполнителей и свидетелей, а под прикрытием этой «секретной» операции провести еще более секретную операцию по вывозу членов Царской семьи из Екатеринбурга. Придуманный план должен был удовлетворить и центральную власть, и рабочих и солдат Екатеринбурга. Вероятно, в осуществлении этой операции принимал участие Берзин, которому Ленин приказал взять под свою охрану всю Царскую семью и не допускать каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей собственной жизнью. Непосредственно осуществлялась эта операция под руководством начальника осведомительного отдела его штаба Свикке.

Как ни секретна была эта операция, ее отголоски дошли до нашего времени в воспоминаниях личного шифровальщика Свикке М.В. Кованова. По сути, слова Медведева (Кудрина) из его воспоминаний служат ключом к пониманию появления протоколов допроса свидетелей, видевших членов Царской семьи живыми уже после объявления о их расстреле. Как ни странно, но о начальном этапе появления легенды о расстреле Царской семьи, как и сомнении екатеринбургского общества в этом «факте» рассказал в своей книге генерал Дитерихс.

Напоминаем строки из его книги: «Убиты все — было внутренним чувством людей. Убиты, но не все — говорили те, кто не хотел верить в возможность такого ужасного злодейства, или те, кто был побуждаем особыми причинами, им известными. Вот общие решения и мнения населения города Екатеринбурга в первые два-три дня по освобождении его от советской власти…Всем стало ясно, что большевики жгли в Коптяковском лесу одежду Членов Царской семьи. Отсюда, как логическое последствие впечатления, вынесенного от осмотра дома Ипатьева, родилось страшное и определенное убеждение: Августейшая Семья убита; тела вывезены преступниками в лес, там их обыскали, раздели и бросили в шахту, а одежду, белье и прочее сожгли, дабы скрыть следы…Для всех факт убийства всех Членов Царской семьи стал истиной, которая для своей окончательной реальности требовала только найти тела убитых».

Но тела убитых так и не нашли, несмотря на все старания белогвардейского следствия. Зато были найдены люди, которые рассказывали о расстреле Царской семьи вместе со слугами со слов других людей, якобы видевших это (расстрел именно членов Царской семьи вместе со слугами) своими глазами.

Хотя один из первых следователей, занимавшихся этим уголовным делом, Сергеев, и понимал, что для утверждения факта преступления необходимо иметь трупы и хотя бы иметь представление о мотиве преступления, генерал Дитерихс заставил его под угрозой ответственности вынести постановление, в котором полученные следствием слухи были официально оформлены как «факт» преступления. Об этом тоже рассказал в своей книге генерал Дитерихс.

Следователь Соколов, сменивший Сергеева, не стал утруждать себя проверкой этого «факта», хотя у него были протоколы допроса людей, видевших членов Царской семьи живыми в Перми в сентябре 1918 г. И рассматриваемая версия более чем пятьдесят лет была скрыта от общества. Но она не умерла, стала жить своей собственной жизнью, независимо ни от мнения Соколова, ни от мнения Дитерихса. Появление в Германии Анастасии и ее многолетний процесс, закончившийся практически ничем, появление в Америке книги Смита «Спасение царя» в июле 1920 года, в которой автор рассказал о спасении Царской семьи английскими спецслужбами, опубликование американским журналистом Карлом Аккерманом в «Нью-Йорк тайме» 23 декабря 1918 г. воспоминаний предполагаемого камердинера Николая Александровича Парфена Домнина, рассказавшего о последних часах бывшего императора, появление десятков самозванцев в разных странах. Но наиболее сильные удары по официальной версии нанесло опубликование подлинных материалов белогвардейского следствия в книгах «Гибель Царской семьи (август 1918 — февраль 1920)» (Сост. Н.Г.Росс. Франфуркт-на-Майне,1987) и «Н.А.Соколов. Предварительное следствие 1919–1922 гг.» под ред. Лыковой Л.А. (Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 1998).

Первый серьезный анализ материалов, изложенных в книгах Соколова и Дитерихса был проведен не в России, а на Западе. В 1970 г. Джон О'Конар, (адвокат по профессии) написал книгу «Расследование Соколова», в которой провел тщательный судебный анализ вещественных доказательств, которые Соколов включил в свою книгу, вскрывший несоответствия, абсурдность многих его заключений. Уже О'Конар предположил, что семья или по меньшей мере царица и дочери могли быть секретно увезены в Пермь до 17 июля 1918 г. Но наиболее мощный удар по официальной версии был нанесен английскими журналистами Энтони Саммерсом и Томом Мангольдом в книге Summers A., Mangold Т. «The File of the Thsar» (N.Y., 1976). Проанализировав материалы белогвардейского следствия, в том числе и те, которые Соколов предпочел «не заметить», они пришли к выводу, что Соколов, сам того не ведая, участвовал в тщательном прикрытии операции по вывозу Царской семьи из Екатеринбурга большевиками.

Тем не менее, российские эмигранты, выгнанные из России большевиками, прочно уверовали в версию Соколова. Племянник Александры Федоровны лорд Маунтбэттен позже обрисовал возникшую ситуацию при появлении этой версии на Западе: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что еще могли мы верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?»

Как было сказано выше, самую первую «объективную» информацию о судьбе бывшего российского царя русские эмигранты получили из книги: Nicolas Sokoloff, juge destruction pres le tribunal d'Omsk, «Enquete judiclare sur l'assasinat de If Famille Imperiale Russe», изданной в Париже в 1924 г.

Издательство «Русский очаг» издало журнал «Русская летопись», в котором в статье «Убийство Царской семьи в Екатеринбурге» авторы создали версию, которую подхватила вся эмигрантская общественность. По сути, это было даже не изложение мнения Соколова, а создание на его базе нового мнения, основанного больше на эмоциях, чем на анализе следственных материалов.

В статье, например, утверждалось («Русская летопись», с. 194): «На основании данных, имеющихся в следственном деле, есть полное основание предполагать, что в заседании президиума 14 июля с тайного разрешения Москвы (т. е. Свердлова), которое привез Голощекин, было окончательно решено убиение Царской семьи и обсуждались подробности, как совершить это злодейство». Это было просто предположение. Но спустя десятки лет, после сотен газетных и журнальных публикаций оно превратилось в твердую уверенность.

Выше при рассмотрении обстоятельств появления версии Соколова было показано, как политическая направленность информации на тему о гибели Царской семьи в Екатеринбурге вытесняет фактическую.

Предположение, что может быть каким-то чудом кто-либо из членов Царской семьи мог остаться в живых, у людей, преданных Царю и любящих его, да еще и верящих в чудо, даже и не возникло.

Более того, Роберт Вильтон признавал: «… ДАЖЕ ЕСЛИ ЦАРЬ И ИМПЕРАТОРСКАЯ СЕМЬЯ ЖИВЫ, ТО НЕОБХОДИМО ГОВОРИТЬ, ЧТО ОНИ МЕРТВЫ». А те, кто говорил о спасшихся членах Царской семьи считались изменниками.

Таким образом, шансов выжить в среде бывших белогвардейцев и монархистов у второй версии не было. Ниже будет рассказано, как современное следствие попыталось установить «факт» расстрела Царской семьи.