Похищенная

12

Отдача от выстрела была такой сильной, что Тэсс отбросило назад. Она потеряла равновесие и упала. В воздухе висело облако дыма, пахло порохом.

Тэсс схватила выпавшее ружье и поднялась на ноги. Ворон стоял на том же месте. Она едва могла разглядеть его сквозь сизый дым. «Черт, промахнулась! Слава Богу! Я промахнулась».

И что теперь? Времени перезарядить ружье у нее нет. Тэсс со злостью швырнула ружье на землю, повернулась и побежала.

Она услышала, как Ворон крикнул что-то ей вдогонку на своем ленапском языке. Интересно, а у них, у индейцев, есть ругательства? Она была почти уверена, что он ругался.

Тэсс мчалась сквозь заросли, не разбирая дороги. Она оглянулась, но не сразу увидела Ворона. Потом она поняла, что он догоняет ее. Господи, он поднял мушкет. Неужели он собирается стрелять?

Она побежал так быстро, как только могла. Он преследовал ее, как животное на охоте.

– Оставь меня в покое! – взмолилась она. – Просто отпусти меня, Ворон, ну пожалуйста!

– Ты принадлежишь мне, – отрезал он.

Тэсс споткнулась и подвернула лодыжку. Быстро бежать она уже не могла.

– Нет! – крикнула она, не оглядываясь. – Я никому не принадлежу! Тем более тебе! Этого никогда не будет!

Ворон быстро настигал ее. Казалось, он уже бежит за ней след в след. Тэсс резко наклонилась, схватила камень и швырнула им в Ворона. Он замычал от боли.

Тэсс хромала. Нога причиняла ей сильную боль. Она уже никуда не убежит. Тэсс поняла это. Она бессильно опустилась на мягкий мох.

– Черт! Черт! Черт! – повторяла она, стуча кулаками по земле.

И тут же Ворон оказался рядом с ней. Он присел на поваленное дерево.

– Ты не убежишь, Тэсс, – сказал он. – Ты не сможешь убежать от меня.

– Убегу! Если не сейчас, то потом. Я все равно буду убегать снова и снова. Ты не можешь насильно оставить меня.

Ворон подошел к ней и молча с силой схватил за плечо. Ей было больно. Тэсс вывернулась, вскочила и отхромала за дерево. На этот раз Ворон выругался по-английски.

Она уже не думала о подвернутой ноге. Она только хотела бежать. Мокасины Такуко были словно волшебные. Нога уже почти не болела. Ей казалось, что она может лететь, как ветер. Тэсс не останавливалась. Она продиралась сквозь заросли ежевики, не замечая, что колючие ветви обдирают кожу на руках и ногах. Ничто сейчас больше не имело значения. Только бы ей удалось убежать! Убежать от этого безумного краснокожего, от тех чувств, которых раньше она никогда не испытывала и которых боялась, как греха.

– Тэсс! Остановись! – закричал Ворон.

Он снова догонял ее. Тропинка, по которой она бежала, резко сузилась. Ворон был совсем рядом, она слышала, что он нагоняет ее. Он уже злился всерьез. Она не видела его, но как-то чувствовала это.

И вдруг тропинка кончилась. Тэсс уперлась в зеленую стену кустарника. Она даже вскрикнула от отчаяния. Она провела рукой по лицу. На ладони алела кровь. Она ободрала щеку о колючий кустарник. «Что же делать? Думай!» – приказала она себе.

Она вспомнила, как когда-то Ворон уводил ее от могауков. Они скрылись от них в таких густых зарослях, где, казалось, никогда не ступала нога человека. Ворон после объяснил ей, что многие годы подряд дикие коты, лисы и другие животные ходят по тропам, на первый взгляд совсем неприметным. Значит, и здесь где-то должен быть проход, только очень низко, наверное.

Тэсс встала на колени, внимательно осматривая кустарник вокруг себя.

Она вытянула вперед обе руки. Вот он! Проход! Тэсс наклонилась и нырнула головой в глубь зарослей.

Ворон снова выругался. Он успел схватить ее за мокасины, когда она уже почти скрылась в кустах, но ей удалось вырвать ногу. Здесь листва была такой густой, что солнечный свет почти не проникал сюда. Тэсс продвигалась ползком. Земля была покрыта гниющими прошлогодними листьями и испражнениями животных. Тэсс не останавливалась. Она упорно ползла вперед, но вдруг свет стал ярче, и Тэсс вынырнула из узкого лаза на открытую зеленую поляну.

Ворон немного отстал от нее. Наверное, потому, что лаз был очень узким и ему было трудно протискиваться по нему с мушкетом за плечом.

Тэсс снова бросилась бежать. Она улыбалась. Ему не поймать ее теперь, пусть попробует.

Но она рано обрадовалась. Внезапно прямо перед ней как из-под земли вырос Ворон. Он преградил ее дорогу, Тэсс остановилась как вкопанная.

Она смело взглянула ему в глаза. Пот градом тек по лицу Ворона, он тяжело дышал, лицо было необычно бледным. «Это он от злости так побелел», – злорадно подумала Тэсс, но, оглядев его внимательнее, поняла, что причина совсем в другом. Правой рукой Ворон держался за плечо, которое сильно кровоточило. Значит, она не промахнулась.

Тэсс попыталась ускользнуть от Ворона, резко вильнув в сторону, но он ухватил ее за волосы, почти сбив с ног.

– Все! Хватит! – прорычал он.

Тэсс боролась с отчаянием последней надежды.

«Не сдамся! Надо бороться за Абби! За себя!»

Ворон не отпускал ее. Она царапала и щипала его. Он вроде и не замечал этого. Тогда она укусила его за руку и вцепилась в волосы, вырвав густую черную прядь.

Ворон взвыл от боли.

– Да хватит же! Этот человек говорит тебе, прекрати!

Тэсс размахнулась и что есть силы стукнула его кулаком… Ворон побледнел и ухватился за раненое плечо.

– Хватит! – Ворон перекинул ее через бедро, швырнул на землю, а сам взгромоздился сверху.

– Пусти меня! Пусти! – визжала Тэсс, извиваясь под ним и мотая головой из стороны в сторону. Она задыхалась, силы кончались. Ворон был слишком тяжелым и сильным, ей не удавалось сбросить его с себя. – Пусти меня! – выдохнула она снова уже шепотом и закрыла глаза, сдаваясь, понимая, что дальнейшая борьба бесполезна.

– Открой глаза! – приказал он.

– Подлец! – пробормотала Тэсс, но глаза не открыла.

– Я сказал: открой глаза! – Он схватил ее за плечи и с силой встряхнул.

Тэсс подчинилась. Слезы отчаяния застилали ей глаза, но она разглядела, что безрукавка Ворона на плече уже сильно пропиталась кровью. Кровь была и на голой груди, текла по руке.

– Я не промахнулась. Господи, я же ранила тебя! – пробормотала она.

– Слава великому Манито, что ты плохо прицелилась, – ответил он.

Тэсс снова закрыла глаза. Она не могла на него смотреть. Она не понимала, что чувствует. Не понимала, как можно одновременно так ненавидеть человека и любить его. Ведь так не бывает! Она почувствовала сильное желание открыть глаза и посмотреть на Ворона, протянуть руку и дотронуться до его лица.

– Прости меня. Мне очень жалко тебя, – тихо сказала она.

– Жалко? – переспросил он.

Тэсс посмотрела ему в глаза.

– Ну, я не знаю… Я не хотела…

Ворон отпустил ее руки.

– Пуля застряла, ударившись в кость. Тебе придется вынуть ее.

Тэсс не могла осознать происшедшее. Еще совсем недавно она была в его объятиях и ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Потом она стреляла в него. Неужели это она стреляла в него? Нет, точно, она сошла с ума.

– Я не хотела, чтобы все так вышло. Просто я хотела, чтобы ты меня отпустил, – сказала она тихо, не узнавая своего голоса. – Я должна вернуться домой.

– К Майрону?

Тэсс отвернулась.

– Нет. Не просто к нему. Все гораздо сложнее. Ты не поймешь.

– Скажи мне.

– Слезь с меня сейчас же! – потребовала Тэсс. – Слезай! Ты раздавил меня! – Она снова ударила его, и Ворон глухо простонал от боли.

Тэсс с тревогой посмотрела на него. Он был очень бледен. Наверное, он потерял много крови.

– Слезь с меня, – повторила она уже спокойно. – Давай я посмотрю твою рану.

– А ты не убежишь? – спросил он.

– Да слезай же! – сказала Тэсс, не отвечая на его вопрос.

– Если ты снова убежишь, я последую за тобой. Я догоню тебя. Ты – моя. Я заплатил за тебя жизнью брата. Я не дам тебе уйти.

Тэсс боялась встретиться с его взглядом.

– Если ты не отпустишь меня и не дашь посмотреть рану, то я все равно уйду. Потому что тогда ты умрешь от раны здесь, в лесу, и я буду свободна.

Их глаза встретились. Ворон поколебался, потом, скатившись с нее, сел рядом на землю.

Тэсс провела рукой по лицу, стараясь собраться с мыслями. Какой смысл бежать? Даже раненный, Ворон был силен. А если бы она захотела бежать, у нее уже не было сил. Она снова была его пленницей.

Тэсс присела перед Вороном на корточки и приподняла безрукавку на плече. Надо получше рассмотреть рану.

«Какое мне дело до него? До его раны? Но нельзя же оставить его умирать здесь».

– Рана чистая, – сказала она со знанием дела, хотя ничего в этом не понимала. – Если мне удастся вынуть пулю и остановить кровь, все будет в порядке.

– А раньше тебе приходилось вытаскивать пули?

– Нет.

– А ты сможешь?

– Посмотрим. Все равно ничего другого не остается.

Ворон, как видно, колебался.

– Ладно, – согласился он наконец.

Тэсс закусила губу. Хоть она и старалась говорить спокойно, ей было страшно. Она и представления не имела, как вытаскивать пули. Конечно, она не могла выдать себя, показать, что боится. А что, если она причинит ему боль? А вдруг не удастся остановить кровь, когда она вытащит пулю?

– Дай мне твой нож, – сказала она как можно уверенней и указала пальцем на тесак, болтавшийся у Ворона за поясом.

– Не здесь, – ответил Ворон. – Надо вернуться к костру и прокалить нож на огне, чтобы отогнать злых духов.

Тэсс нахмурилась.

– А еще говорил, что вы исповедуете христианство. Какие еще злые духи? Это ерунда! Дай нож!

Одной рукой Ворон взялся за нож, а другой потянул за руку Тэсс, заставляя встать.

– Неужели тебе всегда надо со мной спорить? Пошли!

Он подхватил свой «браун бэсс» и повел ее обратно, к лагерю английских солдат.

Тэсс молча шла рядом.

Когда они пришли, Ворон снял нож с пояса и положил его в костер, на тлеющие угли. Он вытащил из сумки смотанную в клубок полоску мягкой замши. Точно такую же, какой он обернул раны на ногах Тэсс в первую их ночевку в лесу, когда они удирали от могауков. Ворон с сомнением посмотрел на Тэсс. Она присела у костра и не поднимала глаз, чтобы не выдать своего страха.

– Ладно, – сказал он. – Принимайся за дело. А потом мы вернемся домой, в деревню. Сегодня будет Большой Сбор. Мой народ будет решать, кто станет военным вождем племени. Я должен быть там.

Тэсс обошла костер. Ворон сел на землю, Тэсс пристроилась рядом с ним на корточках.

Ей вдруг стало очень жалко его. Она так виновата. Зачем только стреляла? Всего чуть-чуть ниже и левее, и она убила бы его. Тэсс сжала зубы. Она ненавидела его за то, что он удерживал ее силой рядом с собой. Но убивать его она не хотела.

Ворон попытался сам снять безрукавку. Тэсс отвела его руку.

– Давай я. Одной рукой тебе неудобно.

Ворон опустил руку и усмехнулся. Тэсс дотронулась до воспаленного плеча и вспомнила, как она страстно ласкала его недавно.

– Чего ты смеешься? – спросила она.

– Просто я рад, что ты смелая и не боишься сделать этому человеку больно, – сказал он насмешливо.

– Я бы очень хотела сделать тебе больно. Но уже и так достаточно.

Тэсс выхватила нож из костра и сдула с него пепел.

– Хотя мне ты не причинял физической боли, но ты гораздо больнее обидел меня.

Их взгляды на миг встретились.

– Но я все-таки не хочу, чтобы ты умер, – тихо добавила Тэсс.

– Именно поэтому ты плохо прицелилась? – продолжал издеваться над ней Ворон.

Тэсс не ответила. Она сделала глубокий вдох и воткнула конец ножа в открытую рану. Брызнула кровь.

– Вот так, – сказала она. – Я хотела бы тебя помучить, как ты – меня. Медленная, болезненная смерть для моего врага.

– Врага? – промычал Ворон сквозь зубы. – Ты в этом уверена? Тэсс почувствовала, как мускулы его плеча напряглись, словно помогая ей вытолкнуть застрявшую пулю. Ворон явно страдал от сильной боли, но не проронил ни звука. Даже не шелохнулся. Только по лбу градом потек пот и закапал на руку Тэсс.

Тэсс ощутила, как нож коснулся чего-то твердого в ране.

– Я ее нашла! Остается только достать…

Тэсс заколотило.

– Сейчас. Уже почти все, – соврала она, стараясь держать себя в руках.

Она осторожно повернула нож, пытаясь достать пулю, и почувствовала, как нож царапает кость.

Ворон положил руку на ее плечо и с силой сжал его. Тэсс было больно, но она не обращала на это внимания.

– Уже почти… Сейчас. – Она подцепила пулю и вытолкнула ее наружу. Тут же из раны фонтаном брызнула кровь.

Свободной рукой Тэсс схватила повязку и прижала ее к ране, пытаясь остановить кровь.

– Вот она! – Тэсс взяла пулю и протянула ее Ворону. Руки ее дрожали.

Ворон тяжело дышал, взгляд был мутным.

– Я же говорила тебе, что я умею.

– Там. В сумке, – медленно проговорил Ворон. – Возьми. Мешочек с травами. Разотри их и нанеси на рану. Это остановит кровь.

Тэсс положила нож на землю, достала из сумки мешочек и сделала все, как сказал Ворон. Потом она достала кожаный баул с водой и протянула его Ворону. Он сделал большой, жадный глоток. Тэсс невольно протянула руку и вытерла пот с его лба.

Ворон посмотрел на нее долгим взглядом. Тэсс смутилась.

– Ну, так мы можем идти? – спросила она.

– Дай мне мушкет.

– Теперь ты собираешься стрелять в меня? – Тэсс подняла «браун бэсс» и бросила его Ворону.

– Нет, не сейчас, – мрачно пошутил он.

Ворон воспользовался мушкетом, как костылем, чтобы подняться на ноги.

– Пошли.

– А как быть с ним? – Тэсс указала на труп.

– Оставь его. Положи его на горящие угли и пускай горит в аду.

Тэсс не смогла заставить себя сделать то, что посоветовал ей Ворон. Она просто собрала ружья, которые побросали, убегая, братья. Ей вдруг страшно захотелось скорее уйти отсюда. Все равно куда, хоть в ленапскую деревню.

Майрон Элсворт склонился над кухонной раковиной и, намылив руки, яростно отдирал щеткой въевшуюся под ногти грязь. В воздухе висел аромат черничного пирога. Мать всегда пекла его, когда приходила навестить старшего сына.

– Ты сам спросил, что я об этом думаю. А теперь, когда я высказываю свое мнение, ты меня не слушаешь! – возмущалась мать.

Майрон вздохнул.

– Я ни о чем тебя не спрашивал, мама. Я даже не просил тебя приходить. Я вполне могу сам позаботиться о себе.

– Ерунда, – отрезала мать.

Она быстро и ловко двигалась по кухне, вынула из буфета и поставила на стол две белые тарелки тонкого китайского фарфора. Этот сервиз Майрон купил в Китае как свадебный подарок для Тэсс.

– Тебе пора найти себе достойную жену. Эта твоя служанка, негритянка, и понятия не имеет, как нужно ухаживать за мужчиной.

Майрон все скреб и скреб ногти, то и дело опуская щетку в тазик с горячей мыльной водой.

– Тэсс была бы мне хорошей женой, мама. Я знаю, что она никогда тебе не нравилась, но я уверен, что нам было бы хорошо вместе. С ней я чувствовал себя счастливым.

– Но ее больше нет, сын. Она умерла, и нет смысла все время думать о ней.

Майрон упрямо замотал головой, стыдясь невольных слез, которые застлали ему глаза.

– Нет! О ней ничего не известно. Ни мне, ни тебе, никому!

Мать положила рядом с тарелками столовые приборы и засуетилась. Ей было уже за сорок, но она была еще очень энергичной женщиной.

– Так можно заболеть, сын. Нельзя все время тосковать. Нельзя думать о том, что ты не в силах исправить, Майрон.

Майрон сморгнул слезы и, сполоснув руки, вытер их чистым полотенцем, которое подала ему мать.

– Я так не могу. Не могу отказаться от надежды. Я не могу забыть ее. А что, если она жива? А что, если – да поможет ей Бог! – эти звери все же оставили ее в живых?

Лайла Элсворт заходила из угла в угол по кухне, многочисленные длинные юбки зашуршали по полу.

– Тогда ты прав. Да поможет ей Бог, потому что уже никто другой помочь ей не в силах.

Лайла схватила сына за руки.

– Ты посмотри, что ты наделал! Ты так тер руки щеткой, что содрал кожу до крови!

Она схватила чистое полотенце, замотала руки сына и стала качать их в своих ладонях, как ребенка.

– Так нельзя! Ты сойдешь с ума!

Майрон упрямо мотнул головой и отнял свои руки.

– Я не смогу забыть ее, мама. Я должен знать, жива она или нет. Если она жива, то ей нужна моя помощь.

Мать с болью смотрела на сына.

– И что же ты собираешься сделать? Прочесать все индейские поселения отсюда до Огайо?

– Да, если так будет нужно.

Майрон бросил на раковину окровавленное полотенце и придвинул стул.

– Садись, мать. Обед стынет.