Пока хватит сил

Глава 27

Райан

Сбросив на пол все подушки, я стянул с кровати громоздкое одеяло и добавил его в кучу. Пора было доставить удовольствие женщине, стоящей передо мной, как она того заслуживала. Я хотел иметь полный доступ, и чтобы вокруг не было ничего, кроме шелковых простыней.

В первый раз с ней я потерял всякий контроль. Каким-то чудом я удержался и не кончил первым. Я был близок к тому, чтобы сломаться. Она была такой чертовски горячей. А от ее хриплых стонов и криков, когда я двигался в ней, я терял рассудок.

Мой член снова начал увеличиваться от этих мыслей. Не то чтобы это требовало усилий. Скоро я уже снова был твердым.

Она забралась на кровать и встала на четвереньки. Все, я готов. Тверже, чем сталь.

— Думаешь, в этой позе я смогу двигаться медленно? — я рассмеялся над идеей заняться сексом, вогнав в нее свой член, прижав к себе ее тугую попку…

Но этого не произойдет. По крайней мере, не в этот раз. Я продержусь ровно две минуты. А я хотел совсем не этого.

Она игриво вильнула задницей, двигая бедрами из стороны в сторону, а затем бросила на меня дерзкий взгляд через плечо. Когда она потянулась между ног, чтобы погладить свой клитор, я застонал и присоединился к ней на кровати.

— Ты играешь нечестно.

Она вздохнула, когда я перевернул ее на спину.

— А кто вообще говорил о честности? — спросила она, и я почти сдался и вернул ее в исходную позу, намереваясь дать ей то, что она хотела, но точно не то, что, как я знал, ей было нужно.

— Снова заводишь меня? — я расположил свои бедра между ее ног, прижав ее своим телом.

— Кажется, ты неплохо себя чувствуешь заведенным. — Талияна подняла голову с подушки, скользнув взглядом по моему телу, и потянулась рукой, чтобы обхватить меня. Ее пальцы ритмично двигались по моей коже чуть выше основания моего члена.

Плохая девочка.

— Проведя последнее десятилетие рядом с тобой, я должен был научиться жить в постоянно возбужденном состоянии, — напомнил я ей.

Склонившись над ее великолепным обнаженным телом, позволил своему тяжелому члену касаться ее киски, пока она выводила на своем клиторе маленькие круги. Мой инстинкт практически умолял меня заполнить ее до отказа.

Как бы я ни хотел этого… мы не могли. Не сейчас.

Она ласкала рукой мой член, невинно глядя на меня, как будто не она медленно дрочила мне.

Мне все еще было трудно поверить, что я нахожусь в доме своего дяди в Италии, в постели с женщиной моей мечты. Я отказывался думать о том, почему мы тут оказались. Все, что имело значение, — это то, что она выглядела счастливой, и причиной этого был я. И я тоже был безумно счастлив из-за нее.

Я наклонился, готовый снова поцеловать ее — да, пора играть в грязные игры, — когда зазвонил мой телефон. Он все еще находился в кармане моих льняных брюк на полу, и это было совсем не то, на чем я хотел сосредоточиться. Я проигнорировал звонок и продолжил, но ее губы замерли напротив моих.

— А вдруг это важно? — спросила она, отпустив мой член и прижавшись к моей груди.

— Ничто не может быть важнее, чем быть с тобой прямо сейчас. — И это правда.

— Сейчас глубокая ночь. Что, если это Ноа звонит по поводу чего-то, что не может ждать?

Я закрыл глаза и опустил голову. Беспокойство и легкий оттенок страха в ее голосе были единственной причиной, которая могла заставить меня отказаться от всех способов, которыми я мог заставить ее забыть о существовании телефона. Звонок прекратился. Только для того, чтобы раздаться снова. Еще одна попытка дозвониться до меня.

— Не двигайся, — потребовал я. — Оставайся мокрой и готовой, хорошо? — я опустил глаза на ее полную грудь и, спустившись вниз по ее телу, взял один сосок в рот. От моих легких прикосновений ее киска запульсировала, и я чуть не проскользнул внутрь. — Не двигайся, — снова прохрипел я, злясь, что сдаюсь и встаю с кровати.

Но теперь это был уже третий звонок.

Я встал и поднял брюки. Мой взгляд не отрывался от моей великолепной женщины, пока я доставал из кармана телефон. Она не послушалась. Конечно же, нет. Она пошевелилась, но только для того, чтобы сесть и прижаться спиной к кожаному изголовью кровати.

Я поднял ладонь, предупреждая, чтобы она больше не двигалась.

Двигались только ее глаза. Хорошая девочка. Ее взгляд следовал за моей свободной рукой, когда я обхватил ею свой член и скользил по нему вверх-вниз. Я даже не был уверен, что она осознает, что делает, когда она раздвинула колени, чтобы показать мне свою розовую, набухшую киску. Чеееерт. Я снова хотел ее. Прямо сейчас.

— Телефон, — напомнила она мне, потому что он звонил, а я не отвечал, слишком отвлекшись, чтобы соображать.

С неохотой я отпустил член и поднес телефон к уху, наконец обратив внимание на имя на экране.

— Ноа, что случилось? Все в порядке?

— Нет, парень, не в порядке, — серьезным голосом поделился Ноа, и от раздавшегося на заднем плане выстрела у меня свело желудок. Мое тело похолодело и мгновенно пришло в боевую готовность. — В дом проникли. По нему стреляют с земли и воздуха. По моим подсчетам, более десяти нападающих. Это полномасштабная атака.

Я подошел к кровати и упал на нее, сердце бешено колотилось от шока.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Нас только двое. Но мы пойдем. Только скажи. Я сделаю все возможное, чтобы спасти его, — сказал Ноа, тяжело дыша, отчего его голос звучал отрывисто. Было слышно, что он на взводе.

Я закрыл глаза и стиснул зубы, продолжая обрабатывать информацию.

— Отставить, — сказал я, почувствовав руку Натальи на своем плече. — Не вмешивайся.

— Но твой брат…

— Ты в меньшинстве, — оборвал я его. — Я не позволю тебе жертвовать собой, — прошипел я. Рука, державшая телефон, дрожала, когда я снова потребовал: — Отставить. Это приказ.

От грохота перестрелки на заднем плане у меня скрутило живот, и я едва мог дышать. Мое зрение затуманилось, когда я прислушивался к выстрелам по линии связи, понимая, что сижу здесь и ничего не могу сделать, в то время как мой брат, скорее всего, умирает.

— Они вывезли его живым. Это значит, что кто-то хочет с ним поговорить, верно? — Наталья теребила поясок своего шелкового халата, следя взглядом за моими метаниями, пока я вышагивал, ожидая, что Ноа перезвонит. — Еще есть время спасти его.

Я остановился и повернулся к ней лицом.

— Это зависит от того, куда они повезут Энтони. Что, если у нас не будет времени добраться до него? Что, если я опоздаю? — я сомневался в своем брате. Думал, он мне лжет. Я ошибся. А теперь его увезла в неизвестном направлении небольшая армия, использовавшая военные методы, чтобы добраться до него. — Он разозлил не тех людей. Но я не знаю, кого… — Я замолчал при воспоминании о том, что Ноа сказал мне на днях.

— В чем дело? — она подошла и потянула меня за руку.

— Я думаю, мой брат украл драгоценности у французской модели, с которой он встречался в Монте-Карло, — поделился я, потянувшись за телефоном, чтобы позвонить Ноа с этой идеей. — Вероятно, он продал их, а потом спустил эти деньги в казино.

Ее брови напряглись.

— Я не понимаю.

— У этой модели явно дерьмовый вкус на мужчин, — это все, что я успел сказать, прежде чем самому набрать Ноа, а не ждать, пока он мне перезвонит. — Где ты сейчас?

— В аэропорту, — ответил он. — Я как раз собирался тебе звонить. Я знаю, у кого твой брат, и у меня есть конечный пункт назначения. Мы взломали систему, чтобы получить список рейсов. Они направляются в Монте-Карло.

Где все и началось.

— Кто? Бывший модели?

— Да. Должно быть, он ждал в аэропорту, пока его люди проникали на территорию. Но я легко опознал его, когда они встретились здесь. — Ноа сделал паузу. — Твой брат ранен, но он еще жив.

— Что значит, ты легко его опознал? — мое сердце готово было вырваться из груди от этого заявления.

— Твой брат у Хьюго Бернарда, — сообщил он, и мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы сложить два и два. Ноа знал, что мне хорошо известно это имя, потому что каждый член команды знал его. Он был не просто преступником, он финансировал террористическую деятельность по всему миру на протяжении последних десяти лет.

Военные охотились за ним годами. Черт, моя собственная команда отправлялась на его захват. К сожалению, разведданные были плохими, и миссия провалилась еще до ее начала.

— С кем только не связывался мой брат, — сказал я, откинув голову назад и разочарованно уставившись в потолок.

Ноа на мгновение замолчал, а потом сказал:

— Я предполагаю, что Хьюго встречался с этой моделью. Она должна быть связующим звеном между всем этим. У меня нет подробностей, но сейчас это задание команды «Браво». Люка, Оуэна и остальных снимают с текущей миссии и перенаправляют в Монте-Карло. Эта ситуация важнее всего остального, над чем они работали.

— Подожди, что?

— Хьюго теперь их цель номер один. Это операция. — Ноа сделал паузу, чтобы это дошло до меня, и я посмотрел на Наталью, мое тело дрожало от такого поворота событий. — Они спасут и твоего брата, не волнуйся.

— Я тоже участвую. Сообщи мне место. Я встречу их там, — выпалил я. — И не смей говорить мне, что я должен держаться в стороне.

— У Браво-1 приказ — тебе нельзя участвовать в операции. Ты должен доверять его команде. Это их работа, — Ноа бросил бомбу как можно мягче, и я понял, что он закрывает глаза и подставляет щеку, ожидая от меня метафорического удара.

Браво-1? Должно быть, Люк.

— Люк может поцеловать меня в задницу, когда мы встретимся. Я присоединюсь к операции. Конец истории.

— Это на несколько уровней выше нас, брат. Меня тоже отстранили.

— Мне плевать на звания и субординацию. Приказы могут исходить от самого президента, ничто не помешает мне присоединиться к ним.

Теперь уже Наталья вышагивала, и мои плечи опустились от взгляда на нее.

— Дело не только в этом. Тебе запрещено участвовать в операциях. Помнишь? — Как будто мне нужно было напоминание.

— Я надену шлем. Только сообщи мне место. Помоги мне, Ноа, не держи меня в неведении. — Я закончил разговор, не дав ему шанса возразить.

Я швырнул телефон на кровать, и гнев охватил меня. Я понятия не имел, будет ли Энтони жив к тому времени, когда мы подоспеем на помощь, но я не хотел, чтобы «Браво» действовали без меня.

— Ты поедешь, — мягко сказала Наталия. Я не был уверен, было ли это утверждение или вопрос, но звук ее голоса в любом случае разбил мне сердце.

Я посмотрел на скомканное постельное белье. С занятиями любовью придется подождать.

— Он мой брат, и я не могу допустить, чтобы мои друзья рисковали жизнью ради него, а я остался в стороне. — Я шагнул, останавливая ее, и ее руки скользнули к моей обнаженной груди, а затем она провела большим пальцем по шраму возле сердца.

Мгновение спустя я натянул свои льняные брюки. То, что у меня не было собственных ботинок, в которых я мог бы участвовать в операции, было неудобством, с которым придется разобраться, когда придет время.

Скорее всего, операция скоро начнется, но нам нужно было торопиться. Не хотелось гнаться за дневным светом, но, учитывая время, мы, скорее всего, попадем к Хьюго ближе к рассвету.

Хьюго и раньше ускользал от моей команды, и, черт побери, я не позволю ему уйти в этот раз. Только не сейчас, когда у него мой брат, а мы знаем его реальное местонахождение.

— Я собираюсь взять самолет моего дяди. Его поездка может подождать. Нравится ему это или нет. — Но мне нужно, чтобы ты осталась здесь и подождала меня. Я не хочу, чтобы ты отправлялась домой без меня, хорошо?

— Я хочу поехать с тобой.

Дрожание ее подбородка чуть не уничтожило меня, и я потянулся к ее челюсти.

— Ты не можешь. Мне нужно, чтобы ты осталась здесь, в безопасности. Я не смогу сосредоточиться на Энтони, если мне придется беспокоиться о тебе.

— Но твоя голова. — Ее взгляд остановился на ране у моего виска. — Пусть этим займутся твои друзья. Они должны с этим справиться.

— Я не могу этого сделать. — Я отпустил ее лицо, и ее руки упали с моей груди.

— Я просила тебя простить его. А не умирать за него. — Она рассердилась, отошла от меня и снова стала ходить, и это меня раздавило. Она была на грани срыва, и это была моя вина.

Она вернулась ко мне, сжала руки в кулаки и прижала их к груди, наклонив голову.

— Не делай этого, пожалуйста, — умоляла она, слезы лились не переставая. — Я стоял неподвижно, мое тело было напряжено.

Осознание того, что я могу потерять брата еще до рассвета, независимо от того, поеду я в Монте-Карло или нет, мучило меня. Я не хотел рисковать потерять и ее.

Но…

— Всегда в строю, помнишь? — я держал ее за запястья, ожидая, когда она встретит мой взгляд. Талия медленно подняла голову и провела взглядом по моему лицу. — Это мое последнее задание. Я обещаю. Но я должен сделать это. — Я сглотнул. — Ты сказала мне, что я должен простить его. Ни о чем не жалеть. — Я проигнорировал свои собственные слезы, сосредоточившись на ее. — Может, ты и права.

Она поймала губами несколько своих слезинок и смахнула их, глядя на меня.

— Позволь мне сделать это. Это то, кто я есть. То, в чем я хорош.

— Ты сказал мне в машине, что будешь моим героем, — прошептала она, ее голос стал хрупким. — В форме или нет, ты всегда будешь героем для всех. Ее глаза закрылись. — Вернись ко мне, — прошептала она, на меня снова смотрели ее мерцающие зеленые глаза. — Несмотря ни на что, хорошо?

Я не мог дать такого обещания. И это была одна из причин, по которой я никогда не делился своими чувствами к ней во время службы. Я не считал себя достаточно сильным, чтобы так поступить. Заставлять ее испытывать эти эмоции каждый раз, когда я на задании.

Чтобы она волновалась, как жены моих друзей, каждый раз, когда звонили в дверь, пока они были на операции, боялась открыть дверь, опасаясь, что кто-то придет в парадной форме и сообщит ей, что супруг не вернется домой.

Я провел подушечкой большого пальца по ее щеке, а затем поднес его к губам.

— Что бы ни случилось, — сказал я, повторив часть ее просьбы, — ты должна знать, что я…

Ее рот приоткрылся, и я надавил большим пальцем за нижнюю губу. Она наморщила лоб, изучая меня.

— Ненавидишь меня?

— Мм. — Мои губы дрогнули в легкой улыбке. — Скорее наоборот. — Я наклонился и прижался к ее губам, моля Бога, чтобы выжить и сказать ей настоящие слова, которые были на кончике моего языка.