Покорись мне

Глава 13

Плохое предчувствие вытянуло Кату из глубокого беспокойного сна. Вернулся врач? Она открыла глаза, поняла, что находится у Бена на коленях, и нахмурилась. Как она оказалась там? Тряхнув головой, она встала на дрожащие ноги, затем повернулась… и ахнула.

Над ней нависла угрожающая тень с непроницаемым лицом в предрассветной темноте. С колотящимся сердцем она начала ловить ртом воздух, в нее ударила адреналиновая волна.

Но затем к ней резко пришло осознание.

— Хантер! — ее первым порывом было обнять его, но она вдруг увидела его напряженные плечи и холодный взгляд, скользнувший сначала на Бена, а затем пронзивший ее с остротой смертельного лезвия. Внутри нее зародилась тревога.

Ката оглянулась на Бена, который беспокойно заерзал в кресле, а затем взглянула на Хантера еще раз.

— Это не то, что ты… Я-я была вымотана, думаю, что просто вырубилась от усталости. Я не помню. Но ничего…

— Не здесь, — его слова были подобно щелчку кнута. — Врач сказал, что твою мать выпишут сегодня в обед. После того как это сделают, мы отвезем ее домой и поможем устроиться. Когда ты в последний раз мылась и нормально ела?

Ката проглотила ком разочарования. Она знала, что он не спросил у нее, почему она сидела на коленях у Бена, не потому, что ему было все равно. В нем вибрировала ярость. Нет, он приберег надирание ее задницы на потом. Бен изначально согласился разделить ее с Хантером, но она ни на секунду не сомневалась в том, что Хантер совершенно не желал делиться ею с Беном.

В ее голове забилось предупреждение Джека о том, что Хантер без единого сомнения сможет выпороть ее. Разденет ли ее Хантер и перебросит через свои колени, чтобы она приняла каждый горячий, командующий шлепок его руки по ее заднице?

Какая уважающая себя и независимая женщина хотела бы этого? Да, несколько его шлепков в квартире Логана были… приятными, но действительно ли она хотела, чтобы он на самом деле ее отшлепал? Ни за что. Только не она.

Тем не менее, эта мысль заставила ее сердце сбиться с ритма… и сделала ее киску чрезвычайно мокрой.

Боже, все ее отношения с Хантером были запутанными и какими-то неправильными. Ката заснула с мыслями о том, должна ли она вручить ему документы на развод. Она до сих пор не знала, как ей поступить. То, как он прикасался, будто клеймя ее, все, что он говорил ей о любви… она так хотела, чтобы это было правдой, даже если это пугало ее до чертиков.

— Ката, когда ты в последний раз ела и принимала душ?

То, как жестко он задавал свои вопросы, напугало ее. Вся его теплота, страсть и огонь сменились на едва сдерживаемый гнев. И ее охватило необъяснимое чувство стыда. Он был недоволен ею, и это беспокоило ее. Очень. И ей совершенно не нравилось это.

— И тебе привет, — уперлась она руками в бедра. — Рада видеть, что ты в целости и сохранности. Спасибо, что все рассказал мне о поездке. Здесь тоже было не сладко, раз ты еще сам не спросил. Но я справилась со всеми трудностями.

Он стиснул зубы и смягчил тон:

— Мне жаль, что заболела твоя мама. Тайлер рассказал мне о случившемся сегодня утром. Я рад, что она выздоравливает. И сейчас я больше беспокоюсь о тебе.

Ответь на вопрос, Ката, когда?

— То, как ты сверлишь меня взглядом, абсолютно не вдохновляет на ответы, но… два дня назад.

И если раньше он был просто зол, то теперь настоящая ярость исказила его лицо:

— Черт побери …

В кресле, позади нее, вздохнул Бен, затем потянулся и открыл глаза. Он замер, когда увидел Хантера.

— О, ты вернулся.

Бен даже не пытался изобразить радость по этому поводу.

Хантер коротко кивнул ему, а затем схватил Кату за руку.

— С этого момента я сам позабочусь о своей жене. И прослежу за тем, чтобы она вовремя принимала пищу.

Бен встал прямо за ней и подлил масла в огонь, обняв ее за талию.

— Да пошел ты! Я умолял ее поесть. Я был рядом с ней последние полтора дня, пока ты играл в солдатиков. А если по существу, то я был с ней в течение последних двух лет. И буду рядом, несмотря ни на что, и она знает об этом. Это решать Кате — кого, она хочет, чтобы… в помощники.

«Помощник» — слово явно было эвфемизмом чего-то более значимого. У Каты отпала челюсть, когда она обернулась на Бена. Они были просто любовниками. Он, что, серьезно сейчас пытался заявить на нее свои права?

— Бен? — она послала ему вопросительный взгляд, внутри нее все сжалось.

Рука, обхватывающая ее талию, напряглась.

— Я думаю, что совсем не понимал, насколько ты была важна для меня, пока тебя вдруг не стало. Но сейчас ты здесь, и я буду рядом.

Да, Ката сейчас была в компании Бена, но не более чем просто в качестве друга.

Она не знала, переросла ли его сама, или это влияние Хантера, но Ката знала наверняка: не имеет значения, что было когда-то между ними, все это закончилось и осталось в прошлом.

— Отвали, — Хантер выдернул Кату из объятий Бена, затем схватил ее за левую руку. Ее обручальное кольцо сверкнуло в свете больничных ламп. — Я забочусь о том, что принадлежит мне.

— Ты — чертов ублюдок, — огрызнулся Бен.

Уровень тестостерона в палате начал зашкаливать, и Ката подумала, что может задохнуться. Она отступила от них обоих.

— Ты прекрасно знал это, когда приглашал меня в Лас-Вегас, — Хантер холодно улыбнулся.

Бен сжал кулаки и посмотрел на нее, выражение его лица молило опровергнуть все. Желудок Каты сжался от чувства вины. Если она и ввела его в заблуждение, то не намеренно. Без сомнений, им стоит когда-нибудь обсудить это.

Она развернулась и дружески обняла его.

— Спасибо тебе за всё. Я бы не прошла через эти сложные времена без твоей помощи. Сейчас я в порядке. Отдыхай. Я тебе позвоню.

Бен закрыл глаза. Несмотря на ее нежное прощание, его лицо скривилось. И он отошел от нее.

— Ты живешь в выдуманном мире, если считаешь, что этот все контролирующий мудак позволит тебе когда-нибудь мне снова позвонить.

Он задел ее плечом, когда покидал палату.

Был ли Бен прав? Попробует ли Хантер запретить ей даже здороваться с кем-либо, кого она считает своим другом уже два года? Ката не смирилась бы с этим.

— Твою мать не выпишут до часа дня, а значит, у нас есть семь часов. Она сейчас вне опасности, а ты не отходила от нее в течение нескольких дней. Тебе нужно отдохнуть и подкрепиться. А нам с тобой необходимо поговорить. Тайлер присмотрит за ней и позвонит в случае чего, — он потянул ее за руку. — Пошли.

Ката буквально приросла к полу.

— Я не могу никуда уйти, пока мама здесь. Ей нужна моя забота.

Холодные глаза Хантера прищурились.

— Она находится в больнице, полной профессионалов своего дела. Ты не можешь заботиться о ком-то, когда сама еле держишься на ногах. Если ты не собираешься позаботиться о себе самостоятельно, то это сделаю я. Не думай, что я не смогу вытащить тебя отсюда.

Она абсолютно точно знала, что он именно так и сделает. Часть ее наслаждалась этим. Другая часть протестовала. Как он мог ожидать, что она уйдет, когда мама нуждалась в ней больше всего?

— Если это твой способ позаботиться обо мне, то он скорее похож на угрозу.

Он вторгся в ее личное пространство, прожигая своим взглядом, горячим и ласкающим.

— Но ты реагируешь на нее.

Дерьмо. Ката ощущала свои набухшие твердые соски, упиравшиеся в его рубашку. Всего несколько минут в его присутствии делало это с ней. Ее тело тяжелело, дыхание затруднилось. А трусики? Лучше даже не думать о том, насколько мокрыми они становились.

— Ты даже еще не начала узнавать все способы, которыми я собираюсь заботиться о тебе. Идем со мной, сейчас же.

Каждое слово он произносил тихо, его голос, как дым и сталь, влиял на нее с контролируемым требованием, которое она знала так хорошо. Ката прекрасно осознавала, что ей стоит заткнуться… но она не могла заставить себя так просто сдаться.

— Что если я не пойду с тобой?

Его хватка на ее руке усилилась, он шагнул ближе, и его грудь коснулась ее груди.

— Так не терпится добавить еще несколько пунктов ко всем наказаниям, которые ты уже заслужила?

Пульс Каты участился. Молния прошлась по соскам. Свежая влага выступила на киске. Она сжала бедра, но это лишь усилило боль. Чертов Хантер. Его прикосновения легко могут стать привычкой. Уже сейчас она чувствовала страстное желание.

Девушка подняла голову, и их взгляды встретились. Ярость в его голубых глазах отражалась холодной сталью, и они показались ей почти серыми. Опустив глаза ниже, она натолкнулась на его эрекцию, и это заставило ее тело испытывать еще большую потребность в нем. Но, когда Ката снова взглянула вверх, она увидела истощение в глубине его глаз и плотно сжатые губы. Желание проявить заботу прорвалась через ее неповиновение.

Ката обняла его за плечи.

— Когда в последний раз ты спал и нормально ел?

Он заколебался, казалось, вопрос его обескуражил. Но черты лица смягчились, и он робко вздохнул, ответив:

— Несколько дней назад.

И это объясняло, почему он был на взводе. Да и присутствие Бена в больнице не улучшило его настроение.

— Отлично. Тогда вперед. Мы ведь вернемся через какое-то время за мамой?

— Конечно. Ката, если ты позволишь мне, я всегда буду заботиться о тебе. Что включает в себя заботу о семье, которую ты любишь.

Прямое попадание в сердце. Когда он говорил подобные вещи, как она могла не растекаться в лужицу у его ног? Как она могла не заботиться о нем в ответ? Бог свидетель, Гордон никогда не думал ни о ком, кроме себя. После его слов о семье, все те разы, когда она сравнивала их, показались ей несправедливыми.

— Спасибо. После того как мы привезем ее домой, мне придется остаться с ней, пока она не восстановится…

Хантер отрицательно покачал головой, и она не закончила свое предложение.

— Пока мы не знаем, кто за тобой следит, и пока я не выясню, как обеспечить твою безопасность, тебе нельзя оставаться там. Это слишком заметно. Неважно, кто за тобой следит, но он получит возможность выстрелить в тебя, как в мишень в тире. Ты хочешь, чтобы все произошло на глазах у твоей семьи?

Ката не собиралась неуместно бравировать своей независимостью, так же, как и не имела никакого желания, чтобы мама находилась в опасности. Следуя логике, ей не стоило вообще приходить в больницу.

— Нет. Ты прав, но что насчет маминого восстановления? Гордон не позаботится о ней должным образом. Она попала сюда потому, что он не проявил к ней и толики заботы, чтобы как-то избежать этой ситуации, и моя сестра…

— Тс-с… — он прижал палец к ее губам, послав этим покалывание по всему ее телу.

— Я восхищаюсь тем, что ты хочешь позаботиться о своей матери, но есть и другие способы сделать это, не подвергая себя опасности. Позволь мне позаботиться об этом.

В голове Каты тут же пронеслись слова Джека. Она не доверяла сторожевому псу Хантера — Тайлеру. Что Хантер, в свою очередь, интерпретировал как отсутствие доверия к нему.

Она никогда не смотрела на это с этой перспективы, но объяснение Джека сделало эту логику очевидной. Хантер мог доминировать и быть упрямым, но он был также очень талантливым и имел нужные связи. Она была истощена после последних нескольких дней, и знание о том, что она может рассчитывать на его помощь, было одновременно и беспокоящим, и жутко приятным.

— У тебя есть какие-то идеи насчет этого? Гордон не позволит другому мужчине находиться в своем доме. — Так что дежурство одного из людей Хантера в доме полностью исключалось.

— Верно подмечено. Дай мне сделать несколько звонков. Я не сделаю ничего, что может усложнить ситуацию твоей матери еще больше.

Она сжала его бицепс, рассеянно отметив, что она даже близко не была к тому, чтобы полностью обхватить его своей рукой. Его мышцы были повсюду твердыми.

— Спасибо.

Ката надеялась, что Хантер поцелует ее. Но он не сделал этого. Вместо этого он сделал шаг назад, он все еще был взволнован. Со вздохом она ступила в темноту больничной палаты, подошла к кровати и прижалась губами к бледной щеке матери, а затем последовала за Хантером на улицу, где первые лучи солнца растекались по небу оттенками оранжевого и золотого. Не говоря ни слова, он помог ей забраться в черный джип, который она прежде не видела. Он скользнул на место водителя, выехал со стоянки и сразу же потянулся за телефоном. За два звонка он нашел место для отдыха, как жест помощи от Джека, и связался с женщиной, которая будет сиделкой ее мамы до полного восстановления, благодаря одному из друзей Кимбер по работе.

Ее наполнило чувство благодарности, и ей стало стыдно, что она так сильно полагалась на Бена в отсутствии Хантера.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Медсестра стоит не дешево. Сколько я тебе должна…

— Я позабочусь об этом, — в тоне его голоса сквозило предупреждение, чтобы она больше не поднимала эту тему.

Она задела его мужское достоинство этим вопросом. Неужели он думает, что она могла предположить, будто он не в состоянии обеспечить ее мать уходом самостоятельно? Ката поморщилась. Такой упрямый мужчина… даже если ощущать это на себе было приятно.

Оставшаяся часть поездки была наполнена тишиной. Количество машин на дороге увеличилось, и он плавно перестроился; когда он крепче ухватился за руль, его плечи выдали напряжение. Он размял пальцы, затем сжал их еще сильнее на руле.

Ката взглянула на его профиль. Резкий, напряженный.

Это не было хорошим знаком.

Внезапно Хантер завернул на стоянку и остановил джип. У офисного здания. Что они здесь делали? Прежде чем она успела спросить, он распахнул дверь и выскочил наружу, захлопнув ее за собой.

Он обошел джип, глядя на нее через лобовое стекло, а затем открыл пассажирскую дверь, встав между ней и улицей.

— Выходи.

У Каты не было никаких иллюзий. Учитывая возбуждение Хантера, как только они очутятся за закрытыми дверями, там, вероятно, ее ожидают жесткая порка и основательный трах в ближайшее время. Не обращая внимания на дрожь от предвкушения, она легко вышла из автомобиля. Она должна была поговорить с ним сейчас, прежде чем они станут слишком заняты.

— Я сожалею, что сбежала от Тайлера. И о том, что оказалась на коленях Бена.

Сильно нахмурившись, он зашагал по стоянке, волоча ее за собой вместе с чемоданом, он направлялся прямиком к черной мерцающей двери здания.

— Мы обсудим это позже.

— Я должна сказать это сейчас, — она провела ладонью по черной футболке, обтягивающей его широкую стальную грудь. — Потому что, если я не скажу все сейчас, у тебя будет время накрутить себя и разозлиться еще больше, и мысленно осудить меня в том дерьме, которого никогда не было.

Хантер схватил ее за запястье. Его голубые глаза, обычно наполненные смехом или страстью, выглядели как арктический лед. Она никогда не видела его на грани, но походу это была именно она. Сглотнув, Ката попыталась вырвать свою руку, но он удержал ее на месте.

— Позже. После того как мы окажемся внутри, и тот ублюдок, что пытается убить тебя, не будет иметь возможность просто проехать мимо и покончить с тобой.

Он отпустил ее и, чуть подвинув, сосредоточился на серебристой панели справа от двери. После того как он ввел код, она услышала щелчок. Хантер рывком открыл дверь.

— Проходи.

Ката колебалась. Независимая женщина в ней хотела воспротивиться этой команде. Частью себя, отвечающей за логику, она понимала, что задерживаться у двери — не очень разумная идея. Каким-то образом ее женская сущность не хотела разочаровывать его еще больше.

— Да, Сэр, — слова слетели с ее губ, когда она вошла в здание.

Он наградил ее лаской, погладив по спине, и она жаждала оказаться как можно ближе к его прикосновениям.

Дверь закрылась за ними с оглушительным грохотом, перед тем как он повернул замок и включил систему безопасности.

Тонированное стекло, гладкий хром и свет заполняли собой лобби. Пара кожаных кресел и пустой стол.

— Это офис Джека. Он использует его только для встреч с клиентами. Это место безопасно и находится вдали от дороги. Пойдем со мной, — он вновь обхватил ее за руку.

Он повел ее к другой двери, проведя ключ-картой по панели, а затем провел ее через следующую открытую дверь, прямо в апартаменты. Маленькая гостиная, украшенная кожаными сидениями и длинным диванчиком, мини-кухня, оборудованная современной техникой, и столовая, почти на половину заполненная бистро-столиком и каким-то гигантским крестом, прикрепленным к стене.

Хантер включил освещение, которое оказалось мягким и золотистым, а затем подтолкнул ее прямо к спальне, одновременно неистово и жарко.

Стены были кремового цвета, кроме одной, за широкой кроватью. Она была выполнена в глубоком красном оттенке, символизирующем страсть. Блестящие мраморные полы, две тумбы и массивная спинка кровати, украшающая пространство, она смотрелась словно из средневековья. В затемненной комнате не было ни единого окна.

Хантер закрыл за собой дверь, затем резко развернулся к ней лицом.

— Ты знала, что у Бена есть к тебе чувства?

Что ж. Теперь, когда они остались наедине, он точно не терял времени.

— Н-нет, до сегодняшнего утра. Он никогда не показывал, что я значу для него больше, чем…

Как только Хантер напрягся, Ката закрыла рот. Лучше не напоминать ему сейчас о том, что она и Бен делили постель. Это было просто предположением, но ее мужчина, вероятно, не оценил бы напоминание об этом.

— Дружеский трах? — он закончил за нее; его ревность охватывала всю комнату, как пламя Инферно.

Ката попыталась остудить ситуацию, пожав плечами.

— Он никогда не казался претендующим на нечто большее.

— Да ладно, Ката. Он организовал вечеринку по случаю твоего дня рождения в Вегасе и отправился в ад из тысячи проблем и хлопот, чтобы попытаться превратить твои желания менажа в реальность. Ты должна была догадаться. И когда ты получила сообщение от матери, он был первым, к кому ты обратилась, и единственный, кому ты доверилась. И какой из этого напрашивается вывод? Что ты чувствуешь к нему?

— Я не влюблена в него, если это то, на что ты намекаешь. И я не хотела заняться с ним сексом, так или иначе. Я просто знала, что, если мне будет нужна помощь, он придет на выручку.

— Да, потому что он чертовски заботится о тебе. И ты о нем тоже.

— Как друг. И друзья помогают друг другу, так что да, я знала, что он придет.

Хантер изогнул бровь.

— И друзья имеют обыкновение прижиматься друг к другу, вызывая эрекцию?

Она же уже сказала ему, что не хочет Бена.

— Черт возьми, прекрати перевирать мои слова. Ты выводишь меня из себя!

— Ты злишься? Я рыскал по чертовым джунглям без остановок в течение последних тридцати шести часов, охотясь на террористов, более неуловимых, чем призраки. Моя команда ничего не добилась, кроме истощения и обезвоживания. Одна из вещей, которая помогала мне не останавливаться, — это уверенность в том, что я увижу тебя снова. Я был тверже стали, умирая от желания трахнуть тебя, с тех пор как мы сели на самолет в Венесуэле. И вернулся, чтобы найти тебя на коленях твоего любовника.

То, как он рычал, и как его глаза были наполнены гневом — все кричало о том, что он был на грани. Насколько бы она была обозлена, вернувшись домой после изнурительной командировки, обнаружив другую женщину на коленях у Хантера?

Она была бы взбешена этим… и очень ранена. Может быть, им обоим следует посчитать до десяти.

Она вздохнула:

— Я пыталась сказать тебе раньше, что даже не помню, как заснула. И ты с самого начала знал, что я и Бен не чужие друг другу. Но я клянусь, что мы больше не любовники. Я уклонялась от его намеков на это с Вегаса. Я его больше не хочу.

— Тогда почему он пытается встать между нами?

— Я, правда, не имею понятия.

Хантер мрачно сжал губы.

— Это в любом случае никак не решает реальную проблему: ты доверилась Бену, прежде чем довериться мне.

Ката отпрянула от боли, прозвучавшей в его голосе.

— Тебя не было рядом, чтобы я могла тебе довериться. Я знаю, ты должен был уехать, и не виню тебя, но моя мама нуждалась во мне. А я едва знала Тайлера. Если бы он не позволил мне помочь маме, у меня не было бы никого, чтобы обратиться за помощью, и я знала это. Зачем мне просить парня, который запер меня по твоему слову, позволить мне уйти?

— Тайлер был там, чтобы защитить тебя. Если тебе нужна помощь, ты должна была сказать ему об этом, а не сбегать за моей спиной.

— Я должна была сделать что? Всего за четыре дня, пока я пыталась свыкнуться с мыслью о нашем браке, я была мишенью стрелка, боролась с твоими доминирующими ожиданиями, а моя мать оказалась на пороге смерти. Извини, если я не успеваю меняться достаточно быстро, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.

— Этот маленький ротик способен создать тебе большие неприятности, сладкая.

Ты должна была верить, что я позабочусь о тебе.

— Так же как ты должен был доверять мне в том, что сон на коленях Бена абсолютно ничего не значит для меня?

Хантер резко схватился за свою шею, уставившись в потолок, моля о терпении.

После он выдохнул и посмотрел на нее синими, как лед, глазами.

— Раздевайся.

Ее сердце сбилось с ритма. Здесь? Сейчас?

— Ты собираешься отшлепать меня? — Ката вспомнила, как он разогревал ее зад, а затем погрузил ее тело в невероятное наслаждение прямо в квартире его брата. Мысль о том, что он может повторить это, всколыхнула в ней смешанную и заманчивую смесь из страха и предвкушения.

Он не ответил ей. Его свирепый взгляд, без лишних слов, обещал ей еще больше наказаний, если она не подчинится ему.

Они с Хантером уже играли в эту игру однажды, и все закончилось тем, что она оказалась голой и полностью предоставленной его желаниям. Лучше сейчас признать то, что ей нравилось быть голой для него, и сохранить силы для будущих сражений.

Со смелостью, которую она не ощущала, Ката скинула туфли, уронила сумочку на пол, сняла свою рубашку, сбросила капри и расстегнула бюстгальтер, затем покачивающими движениями стянула трусики. В тот момент, когда она полностью обнажилась, Ката почувствовала себя ужасно уязвимой, словно обнажила душу перед ним, и это убивало ее.

При взгляде на нее глаза Хантера загорелись теплом. Он сжал руки по бокам, но не сделал ни единого движения, чтобы перекинуть ее через колено. Может, и не будет эротического шлёпанья в ближайшем будущем? Вероятность этого наполнила ее разочарованием, что не имело абсолютно никакого смысла… но тяжестью осело где-то внутри нее.

— Что теперь?

Хантер смотрел на нее молча, почти пронзая насквозь своим взглядом. Она сглотнула чувство страха и уперла руки в бока.

— Если ты собираешься обвинить меня в дерьме, которого я не делала, и дуться, то к черту все. Я собираюсь вернуться к своей маме, — она наклонилась, чтобы поднять свою одежду.

Хантер наступил на ее вещи и заблокировал собой выход; на ее пути стояло его поджарое, крепкое, мускулистое тело.

— Ты не уедешь, — выражение его лица кипело от злости… и похоти. Этим глубоким авторитетным голосом, который заставлял ее тело дрожать и стать горячей, он приказал ей: — Встань на колени и опусти голову.

Лоно Каты судорожно сжалось от его команды. Она замерла. Ее инстинкты кричали ей, чтобы она бежала как можно скорее. Ее же логика говорила, что попытки бегства будут бесполезны и глупы. Также, как и попытки покончить с их отношениями.

Губы гневно Хантера сжались в линию, пока он безмолвно ждал ее действий в затягивающейся тишине. Медленно она опустилась на одно колено, потом на другое, вздрогнув, когда слишком сильно ударилась о плитку. Но она не собиралась показывать ему слабость. И, черт побери, она не собиралась опускать голову в покаянии, когда она не сделала ничего плохого.

Она смотрела прямо на его соблазнительную эрекцию, натягивающую ширинку штанов Хантера, и послала ему вызывающий взгляд.

— Я сказала, что мне жаль. Я признаю то, что мне стоило попросить Тайлера о помощи, но это единственное повиновение, которое ты получишь от меня. Смирись с этим.

Хантер двигался так быстро, что Ката едва заметила его движение. Но она почувствовала, как массивные руки, обхватив за талию, подняли ее в воздух.

Подвешенная на его руках, она замолотила по ним, почувствовав чуть позже твердую поверхность под своим животом, когда он притянул ее на свои колени.

Что-то горячее вспыхнуло в Кате от беспомощности своего положения. Ясно, ему тоже это понравилось. Его эрекция, которая стала еще больше, подталкивала ее поддразнивать его, пока она извивалась, пытаясь высвободиться.

Хантер расположил одну руку напротив ее затылка, а другую на ее бедрах, мгновенно обездвижив. Он наклонился и горячо прошептал ей на ухо:

— К чему, ты думаешь, эта дерзость тебя приведет?

Хотя ее киска изнывала, но рот все еще не мог удержать свое мнение при себе.

— Ты имеешь в виду правду? Понятное дело — никуда. Потому что ты властный и без чувства такта.

— А ты неуважительная и своевольная. И ты знаешь, что я думаю? Ты специально меня провоцируешь, чтобы я либо отказался, либо разозлился настолько, что силой навяжу тебе свое доминирование, так что тебе не придется подчиняться. Ничего из этого не произойдет. Либо используй стоп-слово, либо прими наказание.

Если бы она была достаточно умной, то ляпнула бы имя Бена и потребовала, чтобы Хантер ее отпустил. Но это бы оставило ее изнывать от растущий внутри нее боли.

— И дать тебе простой способ обвинить меня в этом? Да пошел ты, знаешь куда…

— О, я займусь этим… после всех наказаний, которые ты заслужила.

Тело Каты пульсировало жаром с каждым его словом. Она дернулась от его прикосновения, хотя знала, что он никогда не отпустит ее. Это подтолкнуло возбуждение, бурлящее в ней, возрасти еще больше. Было ли в этом что-то ненормально извращенное?

— Я хочу разъяснить, — сказал он, — ты отказываешься использовать стоп-слово?

Она напряглась.

— Не прикасайся ко мне.

Он ослабил свою хватку достаточно для того, чтобы она смогла повернуться и взглянуть через плечо на его мрачную, порочную улыбку.

— Ты знаешь, что я прикоснусь к тебе в любом случае. Так же как я знаю, что ты скоро будешь умолять меня трахнуть тебя, и ты кончишь так, как никогда не кончала прежде. Так как ты отказалась использовать стоп-слово, мы начнем с десяти шлепков, Ката. Считай.

Прежде чем она смогла вновь начать спорить с ним, он поднял руку и опустил ее на низ ее попки, и раздался смачный шлепок. Она вскрикнула, когда горячий жар стал растекаться от центра ее левой ягодицы, обжигая кожу. Огонь быстро распространился по ее попке. О, Боже мой! В течение нескольких секунд ее киска расплавилась. Щупальца желания охватывали ее, даже когда она чувствовала боль.

— Считай, — настаивал он. — Или я начну заново.

Все тело Каты вздрогнуло.

— Один.

— Хорошо. Почему тебя наказывают?

— Потому что ты… скотина!

— Неправильный ответ.

И он снова ударил ее по попке, на этот раз по правой ягодице, в складке бедра, там, где она будет чувствовать его при каждом шаге.

Мучительное удовольствие пронзило ее тело через все нервные окончания. И следом на нее нахлынул пылающий жар. Ее кровь стала густой, словно мед.

Задыхаясь, она уперлась ладонями в матрас, пытаясь отодвинуться от него, и потерпела неудачу. Ее груди болтались, соски стали отчаянно тугими. Если бы Хантер увидел их, он бы понял, что порка делает с ней. Хантер схватил ее за запястья и свел их вместе за ее спиной, что вновь оставило ее совершенно беспомощной. И сделало ее еще более влажной, черт возьми.

— Ката? — он держал ее запястья одной рукой, а другой гладил по попке, задевая горящий след от удара.

Она задыхалась, сжимая свои бедра в поисках облегчения.

— Прекрати это. Или я продолжу добавлять дополнительные шлепки, — его низкое рычание предупредило ее, пока он вновь раздвигал ее бедра. — У тебя пять секунд.

Считай.

К ее киске прилило больше крови. Она припухла и пульсировала. Прерывисто дыша, Ката задалась вопросом, как она, черт возьми, вытерпит десять раз, не размякнув от переполняющего ее возбуждения.

— Два.

— Хорошая девочка. Почему ты наказана?

Рука Хантера легко парила над ее задницей. Ката могла почувствовать ее тепло, жаждая интимного прикосновения его кожи к ее плоти. Она всегда ценила мужчин с большими ладонями, она считала, что они, вероятно, впечатляюще оснащены во всех местах. Теперь она знала, почему размер рук мог так быстро завести ее. По мере того как боль между ее ног возрастала, она молила Хантера дать ей больше.

— Потому что я сбежала от Тайлера.

— Да.

Он еще раз погладил рукой ее горящую попку, воспламеняя ее еще сильнее, прежде чем снова, по очереди, шлепнуть ее еще три раза, стратегически задевая кожу в новых местах: низ левой ягодицы, верх правой, посередине.

Желание становилось ощутимее. Теперь вся ее задняя сторона была чувствительной и горела в огне. Влага ее киски так обильно покрыла складочки, что она чувствовала малейший трепет своего бедра через колени Хантера. Ее клитор пульсировал в такт сердцебиению. И у нее перехватило дыхание.

— Три, четыре, п-пять.

Ее голос охрип от возбуждения. Ката снова заерзала, а затем поняла, что она намочила ткань его штанов под лоном. Она начала отчаянно извиваться, пока он не заметил, какое влияние на нее оказывает его наказание. Хантер надавил ладонью между лопатками, удерживая ее на месте, а затем скользнул рукой между ее ног. Боже, еще бы он не заметил, насколько мокрой была внутренняя сторона ее бедер, и как сильно набухли ее нижние губы. После того как он снова ее шлепнул, он, вероятно, почувствовал влагу, просачивавшуюся между бедер.

— Хм, будешь и дальше пытаться заверить меня, что не наслаждаешься поркой?

Наслаждается этим? Знание того, что ей предстоит получить еще пять шлепков, заставили ее прикусить губу, чтобы не застонать. Ката закрыла глаза, сгорая от стыда и волнения, пронесшихся через нее, но это не значило, что она собирается сдаться.

— Никто не запретит тебе так думать…

— Упрямая девчонка, — смех Хантера ей не понравился, как только он скользнул рукой между ее ног, проведя пальцем по ее клитору. Ее опалило удовольствием, огненный шар желания сосредоточился прямо в этой точке. Ката стиснула кулаки, сжав пальцы так сильно, что ногти впились в ладони. Ее сердце колотилось, кровь пылала, все ее тело было наэлектризовано.

Инстинктивно она стиснула бедрами его руку. Он отстранился.

— Стоп. По какой еще причине я наказываю тебя?

— Потому что я обратилась к Бену, — всхлипнула она.

Еще два шлепка приземлились на ее горящую задницу, на каждую ягодицу по одному.

— Верный ответ.

Удивительно, но удовольствие все возрастало, и она почувствовала, что погружается в него, включая и белогорячую боль, которая только подталкивала ее ближе к оргазму.

— Шесть, семь. Пожалуйста…

— Отлично. Мне нравится, как торчит твоя попка, ожидая, чтобы я дал тебе больше.

Ката замерла. Ожидала? Как только Хантер провел теплым пальцем вниз к ее горячему центру, она выгнула спину и напряглась, ожидая его следующего удара.

На нее обрушилась смесь из потребности и растерянности.

Он шлепнул ее задницу ладонью еще два раза, увеличивая силу.

— Ты никогда больше не будешь подвергать себя опасности. НИКОГДА. Это ясно?

Она была в полном экстазе, но все еще слишком далеко от освобождения. Боль текла по ее заду, бедрам, по покалывающей коже. Ее киска пульсировала от желания.

Ее опаляло пламя желания, подталкивая ее все выше, прямо к самому краю. Она всхлипнула.

— Ката?

— Восемь, — она прерывисто выдохнула. — Д-девять.

— Тебе все ясно?

Хантер пока не собирался дарить ей оргазм, подавляющий своей мощью. Боже, как она хотела этого. Сила желания раскалывала ее на части. Она извивалась у него на коленях, пытаясь потереться о его бедро.

— Ты не можешь вовремя остановить себя, пытаясь настоять на своем, не так ли?

Я — твой муж и твой Дом. Я говорю тебе, когда кончать. Я говорю, когда оставаться в безопасности. Ты снова не ускользнешь за моей спиной. Если ты это сделаешь, я не буду нести ответственность за то, как далеко к краю я тебя подтолкну, или как сильно я буду трахать тебя. Твоя роль — повиноваться мне.

Независимая женщина в ней хотела сказать ему пойти и отсосать себе. Но дрожащая саба в ней ждала последнего удара, молясь, чтобы тот позволил ей скользнуть через край.

— Попроси меня вежливо о том, чего ты хочешь, Ката. И сделай это правильно с первого раза.

Иначе не будет никакого оргазма. Она услышала звенящую угрозу в его голосе.

Ее соски и лоно терлись о джинсовую ткань, скрывающую его сильные бедра;

Ката затаила дыхание, ощущая опьяняющее возбуждение, и она вновь нуждалась в его руке на своей попке. Она никогда не думала, что ей это понравится. Но эта потрясающая смесь из удовольствия и боли… Она почти ненавидела его за то, что он делал ее такой уязвимой, но она нуждалась в нем слишком сильно.

— Пожалуйста, Сэр, можно мне еще один? Пожалуйста, заставьте меня кончить.

— Ты будешь думать тщательнее о своей безопасности?

— Да, — она бы сказала, что угодно ради еще одного его прикосновения.

— Ты будешь доверять мне заботу о тебе? — он потер горячей ладонью ее попку.

Она ахнула.

— Да, Сэр.

— Хорошая девочка.

Его тело дернулось, и Ката услышала свист с его стороны. Она напряглась, но ничто не могло подготовить ее к последнему удару, который пришелся прямо по центру ее правой ягодицы. Пламя разлилось по ее коже. Покалывание от покрасневшего участка направилось прямиком к ее киске. И ее охватило еще более сильное желание. Она парила на краю оргазма, которого одновременно страшилась и в котором так отчаянно нуждалась. Без него она просто погибнет.

— Пожалуйста, Хантер, Сэр. Пожалуйста… — ее тело охватила конвульсивная дрожь, такого неудовлетворенного желания она еще никогда не испытывала в своей жизни.

Без предупреждения он опустил ее запястья, поднял ее, а затем снова перевернул.

Ее ноющая попка потерлась о грубую ткань его джинсов. Она зашипела от обжигающего касания, желая, чтобы этого было достаточно для того, чтобы отправить ее за грань. Но это ее лишь подталкивало все выше и выше.

— Посмотри на меня.

Ката подняла на него неистовый взгляд. Безошибочная похоть в его глазах лишь подлила масла в огонь. Но это было еще не все. Каждый его вздох, малейшие его движение были наполнены собственнической яростью.

Хантер положил ладонь на ее колено, а затем медленно скользнул вверх по бедру, и его большой палец застыл около ее ноющей киски.

— Кому ты принадлежишь?

Она всхлипнула и толкнула бедра к нему навстречу.

— Тебе.

— Ты забудешь когда-нибудь это? — его большой палец задел ее влажную плоть, совсем рядом с твердым, пульсирующим клитором.

— Нет, — простонала она.

— Ты ослушаешься меня в подобной манере еще раз?

Для того чтобы почувствовать эти удивительные ощущения вновь… это возвышенное путешествие в другой мир, где Хантер утвердит свои права на нее, поставив клеймо владения? Для этого она сделает почти все, чтобы угодить — или спровоцировать — его. Она закрыла глаза, погружаясь в пучину желания.

— Нет. Пожалуйста.

— Посмотри на меня, Ката. — Как только она открыла глаза, он прошептал:

— Кончай.

Затем он ударил ее прямо по киске, чуть выше клитора. Это было все, в чем она нуждалась и чего хотела.

Ката испустила гортанный крик, как только удовольствие накрыло ее и заполнило собой каждую частичку ее тела, кровь прилила к ее лону, и она взорвалась в экстазе. Ее тело выгнулось дугой, когда она кончила. Хантер снова опустил руку между ее ног, потирая клитор, продлевая этим удовольствие, которое погружало ее все глубже, пока она больше не смогла ни думать, ни дышать, ни делать что-либо вообще, только чувствовать первобытный восторг.

Хотя он еще не был внутри нее, она чувствовала себя совершенно одержимой. Он стал ее единственным ориентиром, ее реальностью. В тумане удовольствия его тело и его руки стали единственным, что казалось ей настоящим. Она беспомощно встретила его взгляд, теряя себя в его горящих приказывающих синих глазах. Нуждаясь в чем-то, что удержало бы ее, она схватилась за его рубашку и молча умоляла его. Прося… милосердия? Продолжения? Она не была уверена. В ответ на это он протолкнул два пальца в ее тугую киску, пока большой палец поглаживал чувствительный бугорок, и это толкнуло ее на новую вершину наслаждения.

После того как Ката в последний раз всхлипнула, она открыла глаза. Хантер склонился над ней, проводя костяшками пальцев по ее щекам и утирая слезы. Она плакала? Да, и она все еще всхлипывала, сила их общего момента вновь накрыла ее.

Хантер разбил ее на кусочки и вывернул наизнанку, открыл ее так, что оставил одновременно в ощущении ужаса и невероятного восторга. Несмотря на то, что она чувствовала себя безвольной и плакала у него на коленях, она чувствовала себя неумолимо привязанной к нему, телом и сердцем, она ни с кем т никогда не имела подобной связи. Осторожно он снова вытер ее слезы, потом поднял и поставил ее на колени между своих бедер.

— Ты нужна мне, сладкая.

Ката взглянула в его напряженное, покрасневшее лицо. Его потребность была очевидной и убедительной, так же, как и жесткая выпуклость под его ширинкой. Так же как лучи солнца прогревают тело своим теплом, сильное желание угодить ему буквально вонзилось в ее плоть. По какой-то причине она знала, что не сможет свободно сделать вздох, пока он не будет удовлетворен так же, как она. Ощущение этого было чуждым ей и нелогичным, но его нельзя было отрицать.

Дрожащими пальцами она расстегнула ширинку, смотря на него в ожидании одобрения. В его глазах вспыхнуло желание, тяжелые вздохи Хантера смешивались со звуком расстегиваемой молнии. Ее сердце гулко стучало в груди. Когда она приспустила джинсы и трусы вниз, Хантер встал. Ката чуть сдвинулась подле его ног, все еще стоя на коленях, и стянула его одежду. Он избавился от нее, отбросив подальше, сорвал с себя рубашку, обнажая мускулистую грудь, идеальные кубики и каждый потрясающий дюйм своего члена.

Он, пропустив ее волосы сквозь пальцы, нежно, но крепко сжал их, медленно потянув ее к своим бедрам. Она обхватила его толстый член, облизывая губы, и наклонилась вперед. Когда она пробежалась языком по влажной головке его эрекции, его пальцы в ее волосах напряглись. Хантер замер и зашипел.

— Да, дорогая. Вот оно. Открой свой рот… Да.

От ощутимого удовольствия в его голосе, по ней пробежалась дрожь. Ката, придвинувшись ближе, шире открыла рот, взяв его глубже. Медленно, закрыв глаза, она заполняла рот его толстым членом. Она подмечала каждую деталь: ощущение его шелковистой и твердой длины, слабый запах пота и мускуса, более яркий солоноватый вкус на самой вершине, темные волоски на его бедрах, которые тянулись к основанию его члена, то, как он застонал и дернулся, когда уперся в заднюю стенку ее горла.

Его пальцы сжали ее сильнее, когда он выгнул бедра, вбиваясь ей в рот.

— Черт, ты так хорошо ощущаешься.

Кате стало жарче от его похвалы, и она хотела получить больше от него. Жестко всосав его, она провела губами по каждому стальному дюйму его члена, потирая и лаская его своим языком, деликатно задев его зубами над самой головкой. Хантер снова зашипел.

— Черт. Я умираю, чувствуя твой райский ротик. Возьми меня глубже, детка.

— Да, Сэр, — прошептала она.

Затем он схватил ее за затылок, направляя свой член глубже в нее.

В прошлом оральный секс был всего лишь средством, чтобы возбудить партнера для секса. Но сейчас он было чистым удовольствием. Он наполнил ее ощущением своего мускусного аромата, уникальным сильным запахом, присущим лишь ему, рычащими стонами, ощущением щекочущих волосков на его бедрах, которые напрягались все сильнее под ее пальцами. Хантер запрокинул голову, закрыв глаза, и потерял себя в удовольствии. Все внутри нее болело от необходимости угодить ему, упрочнить тем самым неоспоримую связь между ними.

Опухшая головка его члена снова коснулась ее губ, и она взяла его глубже, быстрее, не в силах сопротивляться желанию дать ему всё, что он хотел. Она дразнила его порхающими прикосновениями языка. Его пальцы в ее волосах напряглись, направляя ее, устанавливая быстрый горячий ритм. Ката подхватила его, пуская к задней стенке горла. Длинный стон вырвался из его груди. И Кате пришелся по вкусу этот звук.

Она обхватила его тяжелые яички. Они сжались, когда ее язык начал кружить над головкой, нежно прикусив ее.

— Ты ощущаешься так чертовски хорошо. Высоси меня досуха.

Его команда тут же отозвалась в ней ответным желанием. Мысль о том, что она доставит ему достаточно удовольствия, чтобы полностью опустошить его, подтолкнули ее к наивысшей точке напряжения. Ее тяжелые груди ныли от боли. А киску свело от желания. Она просунула руку между своих ног и нащупала клитор.

Хантер убрал ее руку от ее скользких складок.

— Нет, сладкая. Сохрани это для меня. Этот оргазм мой.

Она всхлипнула, но он просто взял ее за запястья и поднял их высоко над ее головой, прижав одной рукой к груди. Он направил ее рот обратно к своему ждущему члену.

Даже когда он отказал ей в ее собственном удовольствии, кровь прилила к ее телу, сердце забилось. Хантер становился для нее настоящей зависимостью. Ката знала это, чувствовала, что бросается с головой в опасность.

Несмотря на то, что она знала, что, в конце концов, ее ждет жесткий крах, в тот момент она была готова сделать всё, чтобы испытать экстаз, который он мог дать ей.

Он заполнил ее рот, выделяя больше предсемени. Ее пронзило его острой необходимостью в ней. Она начала сосать быстрее и сильнее. Его слова постепенно сменились гортанными стонами. Он затвердел еще сильнее и запульсировал на ее языке. Желание захватило ее в тиски. Она жаждала этого, нуждалась в знании того, что может принести ему удовольствие, так же, как и он ей.

— Ката, — с трудом произнес он ее имя между резкими вдохами. — Сейчас, сладкая.

Она застонала, кивнула, вбирая его глубже, чем когда-либо прежде.

Спустя всего лишь несколько секунд все его мышцы напряглись. Он вскрикнул, и ее рот заполнился его солоноватым привкусом, Ката услышала его протяжный, гортанный стон. Она взяла его глубоко, проводя Хантера через его оргазм и ее заполнило искрящееся чувство удовлетворения, потому что она смогла доставить ему наслаждение. И она знала это, когда он посмотрел на нее моментом позже нежным взглядом голубых глаз и нежно провел пальцами по ее щекам.

— Спасибо тебе.

Ката хотела не просто доставить ему удовольствие, ей было это необходимо, она желала получить от него похвалу и нежность, ей до сих пор было приятно от его одобрения. В прошлом она полагала, что любовники получают от нее удовольствие, так же, как и она от них. С Хантером все было по-другому. Почему?

— Боже, ты невероятна, — его хриплый голос проник прямо в ее сердце. — Я так счастлив, что ты принадлежишь мне.

Она принадлежит ему. Да, и она чувствовала это глубоко внутри себя. Его одобрение успокоило ее, вызвав ощущение безмятежности, которое она не до конца понимала. С одной стороны, она чувствовала себя заново родившейся и почти счастливой.

Со стоном Хантер сел на кровати. Ката положила голову ему на бедро, вздохнув, когда он провел руками по ее волосам в знак благодарности.

Ката никогда не чувствовал ничего похожего на эту невероятную связь. Слезы вновь подступили к ее глазам. Боже, она хотела бы испытывать это снова и снова, сделала бы что угодно для этого. Убирала бы его дом, пекла бы ему пироги, поклонялась бы его ногам. Что бы он ни захотел.

Чем это отличает ее от ее матери?

Этот вопрос пронесся в ее голове, как пуля, охлаждая кипящую кровь. Ката отшатнулась от него, избегая изучающего взгляда Хантера.

Учитывая слабость матери к Гордону, факт того, что она была готова пасть ниц перед Хантером, чтобы доставить ему удовольствие и заслужить его одобрение, привел ее в ужас. Хотя даже если взять то, как он разрешил ситуацию с Беном и ее неповиновением, было полностью отличным от Гордона, Хантер не был похож на ее отчима ни по одному из параметров. Но что если она сама была больше похожа на мать, чем думала? Что делать, если она потеряет себя в своем невыносимо сексуальном, сильном муже и перестанет быть Катой, компетентным, независимым офицером по надзору за досрочно освобожденными, и просто станет Катой — покладистым и стремящимся услужить сабмиссивом?

Десятилетиями она презирала эту слабость внутри матери, которая позволила поработить себя мудаку, за которого она вышла замуж. Осознание того, что она вероятно испытывала ту же слабость, опустошило Кату.

Внезапно она увидела себя в роли игрушки Хантера, ожидающую, надеющуюся, молящую его даровать ей удовольствие и согреть своим восхищением, потому что она не может существовать без него. В конце концов, он всего лишь шлепнул ее десять раз и прикоснулся к киске. Хантер с легкостью подчинил ее своему контролю, утянув ее в то место, где она себя не узнавала, в мир, где она сделает все, чтобы осчастливить его.

Ката с легкостью могла потеряться в ощущениях, раствориться в мужчине.

— Что происходит у тебя в голове, дорогая? — он потянулся к ней. Когда она отпрянула, он нахмурился. — Давай поговорим.

Ката попыталась сделать глубокий вдох. Может быть, она слишком много об этом думала. Не казалось, что Морган потеряла себя в Джеке. Опять же, они были похожи на пару из сказки: так счастливы, что другие могли об этом только мечтать.

Это не могло быть реальным. Она полностью растворялась в Хантере. И ей до безумия хотелось это повторить.

Теперь она понимала, что Хантер не отнял бы ее независимость. Он был бы жестким и требовательным. Но, чтобы почувствовать это ошеломляющее удовольствие снова, чтобы угодить ему, она бы охотно отдавала свою душу, пока от нее бы ничего не осталось.

Ката закрыла глаза и всхлипнула.

Хантер нахмурился, глядя на свою взвинченную жену. Они действовали синхронно: ее подчинение было таким естественным и далось ей свободно. Он был так горд. Теперь он видел, как на ее лице отразилась паника. Ката резко ушла в сабдроп после сцены, где она чувствовала себя голой до костей, а эмоции руководили всем.

Хантер стиснул зубы. Она нуждалась в утешении и заботе, прямо сейчас.

Он подошел, не обращая внимания на ее сопротивление, и положил ее на кровать.

— Ложись.

Он уложил ее голову на подушку и успокаивающе погладил по плечу.

— Расскажи мне, что тебя так расстроило.

Ката отказывалась смотреть на него. Блять.

Молясь о терпении, он окружил ее тело своим. Она повернулась к нему спиной, рыдая еще сильней. Дерьмо, это было чем-то большим, нежели обычным эмоциональным всплеском?

Хантер осознал, что говорил, но не слушал ее — его ошибка номер один. Он понимал всю остроту ситуации касательно ее матери и должен был сказать ей об этом.

Одному Богу было известно, под каким давлением она находилась и насколько сильно запуталась. Но, черт побери, она даже не пыталась услышать его точку зрения, не доверяла его способности защитить ее. В его словаре просто отсутствовали слова, способные описать то чувство предательства, которое охватило его, когда он увидел ее, спящей на коленях Бена, и осознал, что в первую очередь она побежала за помощью к своему дружку для траха.

С помощью этой порки Хантер наказал ее. Она так красиво ему подчинилась.

Сейчас, после того как она пережила их ошеломляющее соединение и познала рай, то старалась изо всех сил выстроить стены между ними, снова.

— Милая, не делай этого. Ты должна сказать мне, что случилось, и мы сможем все решить вместе.

Ката слезла с кровати.

— Где моя сумка?

Она оглядела комнату ищущими взглядом. Его охватило беспокойство.

Черт, он должен был понимать, что, если попросит её открыться ему, откровения не могут быть односторонними. Он тоже должен был открыться перед ней и объяснить, почему ее отказ доверить ему свои чувства был неприемлемым… и болезненным для него. Ката должна была все понять. Он чувствовал себя чертовски уязвимым, откровенно делясь с кем-либо своими страданиями, которые способны вывернуть его наизнанку. Но она заслужила знать правду, особенно если он хочет тоже самое в ответ. У них ничего не получится без откровенности.

— Милая, сделай глубокий вдох. Я найду твою сумочку. И мы поговорим.

Она не ответила на его взгляд.

Обуздав свою тревогу, Хантер обошел комнату, и нашел ее маленький клатч.

Неохотно он передал его ей. Ката открыла сумочку. Она достала пачку бумаг и ручку, нацарапала что-то на последней странице, а затем вложила документ в его дрожащие руки.

— Подпиши.

Его внутренности свело от тревожного предчувствия. Он держал в руке документ и отыскал глазами три слова, значение которых стало причиной невероятного страха, и это окрасило его мир в красный цвет.