Покорись мне

Глава 16

Хантер ехал по шоссе, джип скользил в ночи, пока мать Каты спокойно спала на заднем сиденье. После того как Ката на скорую руку собрала вещи для Шарлотты, а до Гордона, наконец, дошло, что ему угрожают не в шутку, Хантер позвонил медсестре, чтобы отказаться от ее услуг, и убедил мать Каты, что это лучшее решение, пока она не поправится, а затем взял ее рецепты на медикаменты, и они выехали из дома.

Ката бездумно пялилась в беспроглядную ночь за окном автомобиля. Девушка выглядела мрачной, истощенной и потерянной.

Он сдержал рвущиеся из него проклятья. У нее был тяжелый день, и он не сделал его легче. На самом деле он понял, что облажался. После того как он своими глазами увидел, что Шарлотта позволяет Гордону относиться к ней так, будто ее желания и потребности не имеют никакого значения, Хантер понял, чего так опасалась Ката. До сегодняшнего дня он лишь в общих чертах имел представление о том, как ее отчим держал всю семью под жестким контролем, но на самом деле оказалось, что Шарлота просто позволяла ему это, а Ката до ужаса боялась, что тоже самое может произойти и с ней.

Терпкая, сексуальная сущность Каты интриговала его. В сочетании с ее естественной покорностью она влекла его к себе, как никто и никогда. Хотя она и пыталась объяснить ему ситуацию, рядом с ней он переставал думать головой выше плеч. Не это ли сейчас поджаривало его задницу? Уверенность в их отношениях, которую он чувствовал от занятия любовью этим утром, исчезла, после того как он увидел ее мать и Гордона своими собственными глазами.

— Ты уверен, что твой отец не будет против нашей компании? — в тишине спросила его жена.

Хантер взглянул на спящую Шарлотту в зеркало заднего вида.

— Теперь, когда он вернулся домой со своей последней миссии, он будет только рад компании, дорогая.

В действительности, возможно, они даже подойдут друг другу. Ведь не бывает слишком много друзей, не так ли?

— Я не хотела бы все это вываливать на него. Я больше чем уверена, что у него есть чем заняться, вместо того чтобы нянчиться с кем-либо.

— Полковнику необходимо сделать перерыв, и это даст ему повод. У него много оперативников, желающих сделать за него работу, а он все продолжает носиться по горячим точкам по всему миру в поисках адреналина.

Ему было незачем возвращаться домой, особенно после того, как он позволил своей жене уйти из его жизни.

— Спасибо, — Ката, наконец, повернулась к Хантеру и, схватив его за руку, сжала ладонь. — За то… что был рядом. За то, что поставил Гордона на место. Я действительно ценю это.

Хантеру бы хотелось сделать больше.

— Он заслужил это. Я бы хотел зарыть его в землю, но он из той категории трусов, которые в таких ситуациях вызывают полицию. Да и, подозреваю, этот инцидент только бы расстроил твою мать.

— Очень. Я могу сказать, что твое самообладание соответствует тебе, — слабая улыбка осветила ее лицо. — Благодарю тебя.

Лаская большим пальцем ее мягкую ладошку, Хантер смог собраться с мыслями, а затем послал ей взгляд, полный уверенности.

— Я надеюсь, ты знаешь, что я никогда бы не стал относиться к тебе также, как Гордон.

Ката сглотнула и отвела глаза.

— Я знаю, что ты бы никогда специально не унизил меня и не захотел бы, чтобы я чувствовала себя слабой. Но, как и Гордон, ты хочешь полностью и без остатка обладать мною. В конце концов, я боюсь, что я… позволю тебе все.

Как он и подозревал.

— Я собственник, милая. Я не отрицаю этого. Но я никогда не пожелаю изолировать тебя и сделать несчастной. И если бы однажды я перестал проявлять к тебе должное уважение, я бы положил конец нашему браку. Но я подозреваю, что ты сама сделаешь этот шаг, задолго до того, как все успеет зайти настолько далеко.

Она моргнула и поджала губы, сдерживая слезы.

— Ты не понимаешь. Я не боюсь тебя, я боюсь себя. Часть меня с удовольствием полностью отдастся тебе, так же, как и моя мама время от времени, похоже, наслаждалась этим. Я не буду врать, мне нравится внимание, которое ты проявляешь ко мне. Ты заставляешь меня чувствовать себя особенной. Но твоя настойчивость ужасает. И после секса… я всегда боюсь того, насколько много отдала тебе. Я не смогу жить, если потеряю свой стержень.

Ката осознавала, что он не был похож на Гордона, но Хантер не имел никакого гребанного понятия, как убедить ее в том, что она не была похожа на свою мать.

У него оставалось не так много времени с ней вместе, и эти оставшиеся дни истекали слишком быстро. Несмотря на то как сильно он хотел подчинить ее себе и сделать полностью своей, она была не готова к этому. Учитывая, насколько она боялась — и не беспричинно — он удивится, если она вообще когда-либо будет готова к этому.

Но Хантер не мог сдаться.

— То, что происходит между нами в сексуальном плане, никак не влияет на остальную часть нашей жизни. У меня, по крайней мере, еще шесть месяцев по контракту. И еще восемь лет в военно-морском флоте, если я хочу уйти в отставку со всеми бонусами, причитающимися военнослужащему. Реальность такова, что, когда я буду уезжать за границу, ты будешь ответственна за нашу семью. Я бы никогда не смог пойти на все это, не будучи уверенным, что ты достаточно сильная и способная, какой ты и являешься. Ты никогда, никогда бы не позволила мне забрать у тебя работу, друзей, твою машину, телефон, твою волю… И я бы никогда не попросил тебя пожертвовать всем этим. Хочу ли я, чтобы у тебя была более безопасная работа? Да.

Хочу ли я, чтобы ты избегала Бена? Да. Заставил бы я тебя делать это всю оставшуюся жизнь? Никогда.

— Но у меня есть безумное желание угождать тебе, которого я никогда не чувствовала прежде. Я не хочу сдаваться прямо сейчас, но, в конце концов… — она пожала плечами.

Стыд в ее голосе причинил ему боль. Он никогда не видел, чтобы она сдавалась.

Но она должна уяснить, что он не требовал и не желал от нее этого. Он должен помочь ей. Сжав руль, Хантер стал напряженно думать. Ему нужно подумать над этим.

Возможно, получив больше информации, он смог бы понять, с чего ему начать.

— Почему ты попросила Бена о менаже на свой день рождения?

Ката моргнула, вопрос явно удивил ее.

— Я не просила. Я просто рассказала ему, что это одна из моих фантазий. И это было за несколько месяцев до моего дня рождения. Он сказал мне, что попытается всё устроить. Потом пришел ты и…

Хантер поморщился, пытаясь поставить себя на ее место.

— Почему ты хотела этого?

— Это… — она пожала плечами и посмотрела в окно. — Не имеет значения.

Но что-то подсказывало ему, что это было важно для нее.

— У нас впереди несколько часов, пока будем добираться до моего отца, и твоя мать проспит какое-то время, так как мы дали ей кодеин от кашля, так что можем убить время, поговорив об этом. Если это важно для тебя, это важно и для меня.

Пожалуйста.

— Вау, ты сказал «пожалуйста»? — поддразнила она, затем вздохнула. — Думаю, я должна была догадаться, что Бен всё не так поймет, и это, вероятно, глупая фантазия…

— Как это Бен не так понял? Он организовал менаж. Я тот, кто все разрушил. — И он получил огромное удовольствие от того, что сделал это.

Она поерзала в своем кресле.

— На деле менаж не был именно тем, что я хотела. У меня лишь была фантазия о человеке, который бы… отдал бы меня кому-то другому. Как если бы он заставил меня быть с кем-то, кого он выбрал, потому что посчитал меня настолько сексуальной и великолепной, что захотел бы показать это, и я, вероятно, настолько сильно желала бы доставить ему удовольствие, что позволила сделать это. Это звучит глупо.

Шок пронесся через его разум. Глубина покорности ее природы ошеломила его.

— Нет, если это то, что ты хочешь.

Она, скорее всего, противится его командам, потому что не привыкла быть под чьим-либо контролем и не знала, как провести черту, но мысль о том, что она до такой степени хочет принадлежать мужчине, что могла бы позволить разделить себя… это уже было присуще рабыням. Хантер не был заинтересован в том, чтобы делиться, но ее слова подтвердили все ее настоящие желания, в которые он верил. Она видела в подчинении слабость, но нуждалась в этом на подсознательном уровне. Так или иначе, она должна понять, что, поддаваясь своим истинным желаниям, не станет тряпкой. Но осознание этого придет только тогда, когда она примет себя и научится доверять ему.

— Этого никогда не произойдет, так что это не имеет никакого значения. Давай просто замнем эту тему, — она отдернула руку и отвернулась, как будто вдруг нашла темную, пустую дорогу увлекательной.

— Как долго у тебя была эта фантазия?

Она пожала плечами.

Хантер строго и сердито взглянул на нее.

— Я жду от тебя ответа, или остановлю эту машину и перекину тебя через колено.

Меня не волнует, если это увидят проезжающие мимо.

Она ахнула. Ее дыхание участилось. Господи, она уже возбудилась. Как и он.

— Прекрасно. Меня преследовала эта идея в течение семи лет. Однажды я прочла книгу, в которой мужчина разделил свою подругу со своим лучшим другом и… — она пожала плечами. — Это просто застряло у меня в голове.

— Ты была взволнована сценой, которую Бен тебе предложил?

— Двое парней, одновременно ласкающих меня, — это то, что волновало и вызывало у меня любопытство. Но в моих фантазиях человек, который бы устроил это, должен был проконтролировать все. Но не сложилось. Он был слишком пьян, и это не в его стиле. Затем ты полностью заполнил мой разум собой, и я забыла о своей глупой фантазии. Я потерялась в тебе и твоих требованиях. Вот так вот. Теперь мы можем оставить эту тему?

— Хорошо.

На данный момент.

— Скажи мне, почему ты согласился на предложение Бена?

— Он сказал мне, что ты безумно горяча, — пожал плечами Хантер. — Но ты превзошла все мои ожидания. Годами я хотел найти покорную женщину не в специализированном клубе, а где-то за пределами темы. Большинство из них уже пресытились многим, а в худшем случае они психически неустойчивы и жаждут насилия над собой. Я же хотел встретить сильную женщину… с немного нестандартными запросами. Я и подумать не мог, что я встречу Мисс-Мой-Идеал Она слабо улыбнулась.

— Кто бы мог подумать, что все так закончится? Удивительно, что неделю назад я даже не знала о твоем существовании.

Туше. Она тоже полностью изменила его жизнь. И другого Хантеру уже и не надо было. Он не будет спрашивать: пожалела ли она о том, что слишком быстро вышла замуж за него. Но вместо этого он может рассказать ей о своих чувствах и надеяться, что она примет его.

— Я рад тому, что случилось между нами. Ты — все, чего я когда-либо хотел.

Она повернулась к нему, выгнув бровь, с выражением, которое он мог назвать недоуменным удивлением.

— Ты ничего не боишься: ни брака, ни моего отчима, ни моего эмоционального багажа. Если бы я была смелее… — она печально улыбнулась, потом вздохнула.

— Ты смелая женщина. Подчинение требует мужества, и ты дала мне больше честности, чем другие сабы. Не сдавайся, ради нас.

— Я не уверена, что когда-либо буду готова справиться с этим. Было бы лучше, если бы ты подписал бумаги.

Черт возьми, нет! Никогда, даже через гребанный миллиард лет.

— Лучше для кого?

— Для нас обоих, но ты не слышишь меня, — Ката отвела взгляд. Потому что она была не права.

Тихо льющаяся из динамиков баллада на заднем фоне заполнила тишину между ними. Хантер никогда не придавал особого значения музыке, но сейчас прочувствовал ноющую боль исполнителя до глубины души. Он нуждался в ее любви. Что, черт его дери, ему делать, если он не сможет убедить ее, до того, как ему вновь придется возвращаться на службу?

— На что была похожа наша свадьба? — мягко спросила она.

Несмотря на поворот своих мыслей, Хантер улыбнулся.

— Громкая. Сумасшедшая. Кристи и Мик поженились прямо перед нами.

— Кто?

Он засмеялся.

— Пара, которую мы встретили в баре. Во время церемонии священник тер свои глаза, жалуясь, что работает уже вторую смену, и к тому же с похмельем. Его помощник сделал музыку громче, чтобы это взбодрило его или же сделало чертовски раздражительным, — мужчина снова усмехнулся. — Песни Элвиса на свадьбе в Вегасе.

Насколько это банально? Но я не жалею об этом.

Ката не сказала ни слова, просто смотрела в лобовое стекло, как будто представляла себе эту сцену.

Он нахмурился:

— Ты мечтала об идеальной свадьбе?

Ее выражение лица стало задумчивым.

— Я устроена также, как и большинство девчонок. Я хотела быть в белом и потрясающе выглядеть. Мечтала о том, что мой брат проведет меня к алтарю, а мои мать и сестра будут сиять, сидя в первом ряду. Я хотела держать в руках большой букет белых роз, быть облаченной в платье с длинным шлейфом и встретить у алтаря мужчину, который был бы без ума от любви ко мне.

Если он сможет удержать их вместе, Хантер поклялся однажды воплотить в реальность эту мечту.

— По крайней мере, с последней частью ты не сплоховала, — он потянулся и взял ее за руку. — Я люблю тебя. Я знаю, ты тоже чувствуешь ко мне что-то, и это ужасно пугает тебя, но я думаю, что мы сможем со всем справиться.

— Каким же образом? Мы скрываемся от киллера, моя мать больна, мы не понимаем друг друга с полуслова, и то, что происходит между нами, до смерти пугает меня. Ты скоро уезжаешь и…

Хантер наклонился в ее сторону и накрыл губы девушки своими, заглушая ее протест.

— Просто отговорки. Мы собираемся найти твоего киллера. Твоя мать выздоровеет. Мы поладим, как только ты поймешь, что мы идеально подходим друг другу. Нет никаких причин быть напуганной. Что касается моего отъезда — ну, да, ничего не поделаешь. Но я вернусь — так что этот вопрос легко решается.

Она пожевала губу.

— Ой, а это случайно не Макдональдс? Я дико голодна.

Резкая смена темы. Но давить на нее дальше не имело смысла. Четыре дня — не так много для того, чтобы влюбиться, принять новую сексуальную парадигму и перебороть годы страха отношений. Кате нужно было время. Хантер бросил взгляд на часы и едва сдержался от проклятий. Он уезжает через 72 часа. Они и так много вместе сделали за небольшой отрезок времени. И он молился о том, чтобы они смогли успеть…

Но его надежда начинала гаснуть.

Ката нервно сглотнула, когда Хантер занес ее мать в темный дом на окраине Тайлера, в штате Техас. Когда они вошли в классический южный дом с большими окнами, отделанный камнем, на порог упала длинная тень. Тот же рост, то же телосложение, стрижка и даже выражение лица, как у Хантера. Этот мужчина выглядел красивым, как дьявол, но с отпечатком пережитых страданий на лице. Будет ли Хантер выглядеть также через двадцать лет, если она уйдет от него, а он никогда больше не влюбится?

— Сын, — мужчина расслабился, как будто только что узнал человека, переступившего порог его дома, и определил, что тот не несет угрозы. — Рад, что ты здесь.

— Полковник, это миссис Бакли, — он кивнул в сторону ее матери, которая выглядела совсем крошечной в его руках.

— Шарлотта, — ее мать задохнулась от кашля. — Я не хотела вторгаться к вам. Если это причиняет какие-либо неудобства….

— Не причиняет. Зовите меня Калебом. — Затем он обратился к Хантеру: — Устрой ее на диване. Я подниму ее наверх, в ее комнату, когда она захочет.

Полковник даже говорил, как Хантер: немного грубовато, четко дозируя информацию. Ката задержалась в дверях. Неужели оставить ее мать здесь было хорошей идеей? Несомненно, Гордон не найдет ее в этом месте и уж точно не решится спорить с кем-то настолько устрашающим, как полковник, но выздоровеет ли мама, живя с этим немногословным незнакомцем?

— Будет сделано, сэр, — сказал Хантер.

Как только он развернулся, направляясь в сторону дивана, выполняя поручения отца, Ката скорее почувствовала, чем увидела, как взгляд полковника сконцентрировался на ней. Сердце Каты пропустило удар. Даже несмотря на то, что она не могла разглядеть его лицо в тени, что-то в его виде кричало о недовольстве.

Наконец-то, полковник вышел вперед, и свет из прихожей пролился на его лицо.

Боже… он действительно выглядел как Хантер, только на двадцать лет старше.

Темные волосы, несмотря на первую седину. Ярко-синие глаза. Привлекательный, жесткий, требовательный.

— Здравствуйте, сэр. Я — Ката, — представилась она, протянув руку, молясь, чтобы та не тряслась.

Она молча выругала себя. Если их брак с Хантером не продлится долго, то неважно, понравится она его отцу или нет. Но логика ничем не облегчала ее беспокойства.

— Невеста Хантера?

— Да, — по крайней мере, на данный момент.

Он взял ее за руку и серьезно взглянул на нее. Черт побери, не было никакого способа, чтобы она перестала чувствовать себя неполноценной под этим оценивающим взглядом. Она вскинула подбородок и встретила его взгляд, отказываясь съеживаться.

— У нее есть стержень, сын, — бросил он Хантеру через комнату. — Я одобряю.

Наконец, жесткая улыбка пересекла его лицо, будто бы он знал, что она задерживала дыхание. Затем он отвел ее в уютную комнату для отдыха, в которой находились диван с обивкой шоколадного цвета, занимающий большую часть помещения, и огромный плазменный телевизор. Ката расслабилась, но задалась вопросом: а чего ожидал от нее полковник?

Хантер устроил мать Каты на диване и укрыл одеялом. Экран телевизора беззвучно мелькал на заднем плане. Ката села около матери, сжав ее хрупкую ладонь.

Шарлота почти сразу же заснула. Болезнь и лекарство очень изнурили ее уставший организм.

— Очевидно, твоя мать нуждается в отдыхе, — полковник посмотрела на ее маму, — Я постараюсь убедиться, что она его получит.

Матери не нравилось бездействовать, но в данном случае это было для нее полезно.

— Спасибо.

Он повернулся к Хантеру с угрюмым видом.

— Ты говорил, ее муж хотел, чтобы она приготовила ужин?

— Ага. Капризничал из-за того, что она не занялась готовкой.

— Мудак, — пробурчал полковник себе под нос, а потом взглянул в ее сторону: — Простите меня за лексику, но таково мое мнение о нем.

Ката лишь пожала плечами.

— Вы не дождетесь никаких возражений от меня. Он — мудак. И я ненавижу его.

Полковник, запрокинув голову, рассмеялся.

— Она точно не одна из тех пустышек, с которыми ты зависал. Логан пока не пришел к этому. Не прошло и пяти минут в этом доме, как он начал секс-переписку с одной из местных шлюх, умоляющей о боли.

— Расслабься, папа.

Ката повернулась на новый голос, раздавшийся с другого конца комнаты. У мужчины были такие же пронзительные голубые глаза, как у отца и старшего брата.

То же внушительное телосложение и устрашающая аура. На этом сходство заканчивалось. Его волосы были иссиня-черными, а кожа — естественного бронзового оттенка. Ямочка на подбородке тоже указывала на принадлежность к семье Эджингтонов. Это, скорее всего, и есть Логан.

Как по заказу, его телефон запиликал. Он достал его, выдвинул клавиатуру и пробормотал, пока печатал:

— Я же сказал, что в полночь. Натали действительно напросилась на порку. — И, убрав телефон в карман, произнес:

— Привет, братишка.

Смеясь, Хантер пересек комнату.

— Как ты, черт подери?

Два брата обнялись и громко хлопнули друг друга по спинам.

— Чертовски хорошо.

— Я думал, ты в Далласе.

Логан покачал головой и посмотрел за спину Хантера, чтобы увидеть Кату.

— Ни за что не пропустил бы встречу с женщиной, которая завладела твоим сердцем.

— Нам Кимбер позвонила, сообщив новости о вашей свадьбе-сюрпризе, — скривившись, сказал полковник.

Хантер закатил глаза.

— Наша маленькая сестра должна держать язык за зубами. Боже, почему она просто не отправила заметку в газету? Или не запостила все это в Фейсбуке?

— Я уверен, что она так и сделает, как только оправится от родов, — заверил полковник. — Я видел ее и малыша Калеба сегодня в обед. У него отличная, здоровая пара легких. И, кажется, глаза Эджингтонов.

— Согласен, — подтвердил Логан. — Замечательный ребенок. Дик вновь влюбился.

Поморщившись, Хантер признался:

— Я хотел увидеть малыша и Кимбер сегодня утром, когда был в госпитале, но меня… отвлекли.

Сидящей женой на коленях Бена. Ката поежилась. Находиться в компании с Беном — ничего не значило для нее ни в эмоциональном, ни в сексуальном плане. Но сама ситуация привела к ссоре, а затем и к болезненным откровениям, и Хантер так и не смог увидеть своего новорожденного племянника.

Телефон Логана вновь просигналил. Он бросил взгляд на телефон и, недовольно приподняв бровь, запихнул его обратно в карман.

— Кто-нибудь хочет китайской еды? — спросил брат Хантера, как будто никто в комнате не догадывался о том, что какая-то нетерпеливая особа остро нуждалась в его дисциплине.

— Хорошая идея, — согласился Хантер.

Двадцать минут и бокал чистого виски спустя Ката сидела с мужчинами за круглым рабочим столом, пытаясь не заснуть. Насыщенное на события утро и длинная дорога наложились на бессонные сутки дежурств у постели матери в больнице, и теперь все это давило на Кату непомерной тяжестью. Поставив руку под щеку, Ката закрыла глаза. Она отдала бы что угодно за восемь часов спокойного сна в кровати.

А потом Хантер затронул тему, которая гарантированно разозлила всех альфа-самцов в комнате.

— Что ты имеешь в виду под тем, что кто-то пытается убить Кату? — Логан пристально посмотрел на брата.

Их отец последовал его примеру, бросив на нее покровительственный взгляд.

— Подозреваемые?

Ох, она не нуждалась в еще большей драме или количестве тестостерона прямо сейчас.

— Ничего не происходило с воскресенья. Может быть… он сдался.

Или наемный убийца, который умер в тюрьме, унес свою тайну в могилу. Или кто-то понял, что взяли не ту девушку.

— Или, возможно, они нанимают кого-то нового, пока мы тут разговариваем.

Учитывая тот факт, что я пытался защитить тебя, пока ты не задерживалась на одном месте слишком долго, нам везло, — сказал Хантер.

Ката не собиралась молча соглашаться с этим.

— Да в самом деле, кому выгодно устранить меня? Я вроде как разозлила гангстера, выдав ордер на его арест. Я — офицер по надзору за освобожденными на испытательном сроке, — пояснила она Логану и полковнику на их озадаченный взгляд.

Хантер покачал головой.

— Я не думаю, что шестерка из уличной банды имеет выход на киллеров такого класса и с подобным арсеналом оружия.

— Профессионал? — сама мысль об этом, казалось, вывела Логана из себя.

— В прямом смысле слова, — подтвердил его брат.

— Что мы знаем о том парне, кроме того, что он мертв? — спросил ее свекор.

— Немного. У него не было никаких опознавательных татуировок, и мы не смогли установить его принадлежность к какой-либо банде. Парень был мертв через десять минут, после того как был доставлен в участок. И полиция до сих пор не смогла установить его личность.

Логан присвистнул.

— Ловко обставлено. Кто-то хочет, чтобы концы, ведущие к ним, исчезли.

— Да, и быстро, — Хантер обхватил ладонь девушки и сжал. — Джек знает местных копов. Как только они выяснят, кто такой Джо Доу, они позвонят мне. Возможно, это будет зацепкой. На данный момент Ката не представляет, кто может желать ее смерти, за исключением Кортеза Вильярела.

— Что-то не сходится, — скрестив руки на груди, начал полковник.

Он изучал ее глазами так, словно хотел допросить, и, честно говоря, Ката была не в настроении для этого.

— Черт возьми, ни у кого нет причины злиться на меня. Я не знаю, кто еще хотел бы моей смерти и почему. Если бы я знала, я точно не стала бы держать это в себе.

В ответ на ее слова полковник лишь выгнул свою густую темную бровь.

Хантер же выглядел так, будто еле сдерживает улыбку.

— Ката нормально не спала и не ела уже несколько дней. Это утро было особенно… энергозатратным.

Ох, он не просто сказал это, а еще и довольно ухмыльнулся, словно сытый кот.

Как только они останутся одни, Ката пообещала себе надрать ему зад. Но все равно она не смогла побороть румянец, расползающийся по ее лицу.

Пока телефон Логана сигналил, уведомляя о новых сообщениях, он широко улыбался, глядя на них. И даже в глазах полковника зажегся понимающий огонек.

Ката бросила сердитый взгляд на Хантера, этого ублюдочного предателя, и, извинившись, вышла. Никто не засмеялся, но они наверняка еле сдержали себя, девушка была больше чем уверена в этом.

Ката зашла в другую комнату и села на диван, обхватывая ладонь матери.

Секундой позже раздался звонок в дверь, разбудив ее.

Логан забрал еду и рассчитался с доставщиком меньше чем за минуту. Хантер достал пластиковые тарелки, пиво и воду. Полковник же подошел к женщинам.

— Шарлотта, время поесть. Я приготовлю вам пару яиц и тосты.

Мама повернулась и увидела множество маленьких белых картонных коробок и кучу печенья с предсказаниями на столе.

— Не утруждайтесь, Калеб. Китайская еда подойдет.

— Вы приняли сильные антибиотики. Острая пища будет сейчас не на пользу вашему желудку.

— Серьезно, не беспокойтесь обо мне, — она протянула руки Кате, чтобы та помогла ей подняться.

Полковник оттеснил Кату в сторону.

— Я позабочусь о вас. Не спорьте.

Прежде чем ее мать смогла что-либо сказать, этот большой мужчина склонился к ней и поднял на руки, крепко удерживая в своих объятиях.

Мама посмотрела в сторону Каты, на ее лице читался шок.

— Калеб, уверяю вас, я могу ходить самостоятельно. Я не хочу быть обу…

— Едва ли прошло двадцать четыре часа, с тех пор как ваша температура достигала 39,5 градуса. Это серьезное заболевание. А мы теперь являемся одной семьей. Скоро вы поймете, что Эджингтоны всегда заботятся о своих.

Ее мать ошеломленно уставилась на настойчивого мужчину с военной выправкой.

— Мой муж не одобрил бы того, что вы держите меня на руках.

Выражение лица полковника стало еще более хмурым.

— Конечно, со всем уважением, Шарлотта, но любой мужчина, ожидающий, что женщина, едва выписавшаяся из больницы, тут же займется приготовлением ему ужина, не достоин иметь жену.

И полковник, как ни в чем не бывало, убедился, что мама не перенапрягается, не принимая во внимание ее оговорки. Ката поморщилась.

Мама лишь поджала губы.

— Я-я бы предпочла передвигаться самостоятельно.

— Когда наберетесь сил.

— Полковник, я могу ей помочь. Мы будем в порядке, — заверила его Ката.

— Хантер сказал, что вы с ним пробудете здесь только до завтрашнего дня. Будет лучше, если я и твоя мать привыкнем друг к другу. Я имею в виду заботу о ней, пока она не поправится.

Конец разговора, по крайней мере, пока полковник был по-настоящему озабочен этой проблемой. Мама точно услышала это в его тоне; и ни она, ни Ката не осмелились возразить ему.

И если этот мужчина все-таки настаивает на том, чтобы ее мама съела что-нибудь легкое, как яйца и тост, то Ката сама может приготовить это, чтобы маму ничто не смущало.

Как только полковник устроил мать на кухне и заботливо укутал одеялом, Ката тоже вошла в кухню.

— Приступай к своему ужину, пока он не остыл. Я приготовлю Шарлотте поесть.

Хантер нахмурился и последовал за ней.

— Дорогая, ты валишься с ног. Присядь, Ката. И поешь.

— Маме нужна моя помощь, и я в порядке, — она лгала, усталость накрывала ее волнами. — То, что я успела перекусить, было достаточным.

Он схватил ее за руку.

— Я готов поспорить, что ты не выстоишь и десяти минут. Прекрати быть такой упрямой и позволь мне сделать это.

Выдернув руку, она уперла ее в бок.

— Неужели ты хочешь связать меня? Помнишь, я говорила тебе, что, если ты попытаешься управлять мной вне спальни, я вздерну тебя за яйца?

— Хорошо, — ответил он, подняв руки и ухмыльнувшись. — Позволь мне, по крайней мере, тебе помочь.

Это шло вразрез его требовательной натуре, и Ката ценила его предложение, но она не была беспомощной.

— Бекон и яйца — это совсем не сложно. Я действительно в порядке.

Хантер не сказал ни слова. Он просто наблюдал за тем, как она порылась в шкафах, нашла сковороду и установила ее на плиту трясущимися руками. Истощение ослабило ее.

— Как ты думаешь, твоя мама захочет сока? — спросил Хантер, открывая холодильник. — Я могу и тебе налить немного.

Черт, почему она не подумала, что мама может захотеть выпить сока? Хуже того, ее руки никак не могли успокоиться.

Прямо сейчас у нее не было сил на то, чтобы вздернуть Хантера за яйца, даже если бы она захотела этого.

— Конечно, спасибо.

Хантер налил сока, пододвинул стакан девушке и подал другой отцу, который стоял, ожидая с хмурым видом.

Игнорируя их обоих, Ката повернулась к холодильнику. Она едва держалась на ногах, пока доставала продукты. Сжимая ручку холодильника, чтобы удержать равновесие, она потратила почти весь остаток сил, вынимая упаковку бекона и картонную коробку яиц, ставя их на рабочую поверхность позади себя. Ката втянула воздух, пытаясь взбодриться.

Когда она шла обратно через кухню, держа яйца в руках, усталость в ногах дала о себе знать на секунду, и она споткнулась. Слезы застилали ее глаза, и она поняла, что Хантер прав — у нее не было сил сделать это. Хантер мгновенно оказался рядом, чтобы одной рукой поймать ее за талию, а второй перехватить яйца. Его голос отдавался мягким теплом на ее щеке:

— Милая, ты в порядке?

Черт побери, она не хотела признаваться в своей слабости.

— Я просто устала. Дай мне минутку, — она потянулась за стаканом сока и сделала несколько глотков. — Все будет хорошо.

Выражение лица доброго семьянина, которое он удерживал весь день, исчезло. И вместо него перед ней теперь был Дом.

— Не лги мне. Самое время отдохнуть. Папа, ты позаботишься о Шарлотте? Ката и я собираемся поговорить.

Произнося эти слова, он нагнулся и поднял ее на руки, прижимая к груди.

— Что ты делаешь? — завизжала она.

Логан сделал все возможное, чтобы заглушить свой смех.

Хантер не ответил. Двигаясь по коридору, он лишь крикнул:

— Собери нам что-нибудь на ужин.

Ката извивалась… но он не отпускал ее.

— Черт возьми, отпусти меня! Не смей смущать меня подобным образом.

Ее слова остались без ответа. Десятью шагами позже, он пинком захлопнул за ними дверь, а затем опустил девушку. Ката почувствовала кровать под своей спиной.

В ней кипела ярость. Он, что, серьезно утащил ее с собой прямо перед всеми, словно ребенка, который нуждается в наказании?

Но она не могла отрицать, что кровать по ощущениям была божественно мягкой.

У Каты появилось сильное искушение закрыть глаза и погрузиться в сон.

— Это совершенно нелепо, — она изо всех сил пыталась пошевелить ногами и подняться с постели.

— Согласен, — его большое тело накрыло ее. Его лицо, даже в тени комнаты, было очень серьезным. — Я люблю силу твоего духа, но, если ты не будешь заботиться о себе должным образом, в это вмешаюсь я.

Каждое слово из его уст звучало точно так же, как и слова полковника, разговаривающего с ее матерью, командно и решительно, не принимая в расчет ее чувства. Не рассматривая возможность выслушать ее.

Ката расслабилась на мягком матрасе, закрыв уставшие глаза, хотя мысли били рикошетом по мозгам. Неужели они оба обречены стать похожими на своих родителей? Страшный вопрос прогремел в ее голове. Хантер вел себя как более молодая версия своего отца — полный решимости, защищающий, всем распоряжающийся и непреклонный. Только сегодня утром она поняла, что была похожа на маму больше, чем когда-либо думала.

Какой-то частью себя она надеялась, что Хантер был прав, говоря о том, что зарождающаяся любовь между ними будет преобладать над всем остальным. Но как?

Каждый день приносил все больше доказательств того, что эти отношения, возможно, разрушат ее, и что она, как рабыня с растущей слабостью сабмиссива внутри, позволит этому случиться?

Хантер склонился к ней и мягко коснулся губами ее лба. Даже когда Ката была в ярости, связь между ними проходила искрами по коже.

Каждая частичка внутри нее испытывала все большую тоску.

Правда ударила по ней, как пощечина. Она влюбилась в человека, который мог украсть ее независимость, она уже стала зависима от его прикосновений и была непригодна для любого другого мужчины.

Полковник оставил ее мать без каких-либо возражений менее чем за пять минут.

Конечно, она ослабла из-за болезни и стольких лет, проведенных с Гордоном.

Но Ката задалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы Хантер скрутил ее волю, делая абсолютно покорной? Пять лет? Год? Меньше? Как много пройдет времени, прежде чем она потеряет уважение к себе?

Это был вопрос, на который, она не при каких условиях не должна найти ответ.