Покорись мне

Глава 21

Покидая терминал Далласского аэропорта штата Техас, Хантер потянулся за своей курткой. Черт, прилет из Венесуэлы, где в декабре температура колебалась в районе двадцати семи градусов тепла, в Даллас, где, дай Бог, было около десяти, всегда шокировал его температурными перепадами. Повесив на плечо свой вещмешок, он вышел в холод через автоматические двери. Как по расписанию, Логан уже ждал его на парковке в джипе полковника.

Заметив его, брат выскочил из машины, открыл багажник, а затем протянул руку в приветствии.

— Ну, как ты?

Дерьмово. Он чувствовал себя чертовски жалким. Хантер пожал протянутую руку.

— Хорошо. Как сам?

Логан пожал плечами.

— Канун Рождества, так что давай притворимся счастливыми? Дик с Кимбер и малышом сегодня заедут к нам. Они останутся на несколько дней.

— Как там они? Могу поспорить, малыш очень вырос.

— О да! Маленький Калеб растет крепышом. И характер у него соответствующий.

Хантер бросил свою сумку на заднее сиденье и слегка улыбнулся, довольный тем, как хорошо все сработало для его сестры и ее мужа после довольно сложного старта.

— Конечно. Ни у Дика, ни у Кимбер никогда нет проблем с открытой демонстрацией того, когда их выводят из себя.

Логан рассмеялся и бегом направился к водительскому месту.

— Шевели задницей, пока старательные копы не выписали мне штраф.

Кивнув, Хантер направился к пассажирской двери.

— Так… что еще? — задумчиво произнес его брат. — Шарлотта уже у папы.

Это был удар прямо в солнечное сплетение Хантера. Шарлотта будет напоминать ему о том, что он потерял. Ката пережила падение из окна, потому что Сотилло приземлился прямо под ней. Она получила сотрясение мозга и перелом руки, незначительную потерю крови и посттравматический шок, но они вовремя отвезли ее в больницу и быстро стабилизировали состояние. Хантер сходил с ума от беспокойства, но полиция настаивала на том, чтобы задать ему свои бессмысленные вопросы, не позволяя быть с ней. А вскоре после этого старший офицер потребовал его присутствия, сразу же после этого пропуская его через мясорубку сплошной бюрократической писанины. Хантер сказал им притормозить со всем этим, пока он не удостоверится, что с Катой все будет хорошо. Но после заверений врача, что ее повреждения незначительны, и звонка адмирала с угрозами военного трибунала, если Хантер немедленно не явится с объяснениями, почему застрелил своего командира, он был вынужден уехать. Полковник осведомлял его о здоровье Каты, пока она полностью не поправилась.

На службе он пытался написать Кате, но не смог выразить свои чувства на бумаге. К тому же она хотела развода и не пыталась связаться с ним, чтобы как-то это опровергнуть. Поэтому он тоже хранил молчание. С тех пор он погружался с головой то в одну миссию, то в другую, отклонил очередное предложение о повышении… и провел кучу времени, решая, что же делать дальше.

У него до сих пор не было ни единой чертовой зацепки.

Хантер постарался спрятать поглубже свою боль от потери Каты и неуверенность в их будущем. У него совсем не было настроения отмечать праздники, но ради семьи он был готов натянуть на лицо счастливую улыбку, несмотря на свою, вероятно, отвратительную игру.

— У Шарлотты все в порядке?

— Ага, бракоразводный процесс с Гордоном почти завершен. У нее теперь есть собственное жилье в Тайлере и работа хирургической медсестрой в госпитале Матери Франчески. Также она работает над восстановлением своей ноги, — кивнул Логан. — Она делает большие успехи и кажется счастливой. Я думаю, папа пытается ухаживать за ней, но, если это на самом деле так, они все делают без лишней спешки.

Может, хоть кому-то удастся найти что-то положительное во всей этой ситуации, и, если кто этого заслуживал, после пятнадцати лет несчастливой жизни, так это полковник. Он пожертвовал своим сердцем, ради счастья жены, и с тех пор был сам не свой, понимал это ощущение собственной ничтожности. Но, если Кате было лучше без него, он сможет нести этот груз на себе.

— Разве Шарлотта не собиралась провести праздники в Лафайетте вместе с Мари и другими родственниками?

Логан пожал плечами.

— Полагаю, что нет.

— А у тебя есть улучшения, младший братец?

— Не лучше, но и не хуже, — он умело маневрировал, двигаясь по запутанным дорогам аэропорта, к основному выходу и воротам оплаты. — Не переживай. Я в порядке.

— Ты НЕ в порядке, если у тебя в течение пяти лет не было секса.

Логан искоса зло глянул на него.

— Напомни, как много секса было у тебя за последние полгода?

Нисколько. У него и не было много возможностей для этого… но, если честно, дело в отсутствии интереса. Хантер смотрел сквозь окно, понимая, что попал в ловушку брата.

— Мы расстались не так давно, а вот у тебя было двенадцать лет, чтобы забыть Т…

— Не произноси ее имя, — прорычал он. — Или, клянусь, я остановлю эту машину и выбью из тебя дерьмо.

Хантер понимал злобу, которую испытывает брат. Он сам едва ли мог вспомнить имя Каты, не задыхаясь от ярости, что позволил ей выскользнуть из его рук. Ему была ненавистна мысль о том, что спустя время он по-прежнему будет испытывать то же самое чувство разочарования и пустоты, но, черт побери, скорее всего, так оно и будет.

— Прости. У меня не лучшие времена. Она приехала в город на праздники, — Логан уныло смотрел на оживленную дорогу.

— Я понимаю.

Несомненно, ситуация была та еще. Так близко… и так далеко. Он и по сей день не знал, что конкретно между ними произошло, но что бы это ни было, оно оставило Логана разбитым.

— Эй, — брат прервал его мысли. — С учетом того, какая большая у нас собралась компания, и того, сколько имеется спальных мест, мы тащили соломинку, кому придется искать себе другое место для ночлега. И ты проиграл.

— Но ведь меня даже там не было, — нахмурился Хантер. — Ты сжульничал.

Логан подмигнул ему.

— Да, дерьмово быть тобой.

Они свернули на магистраль, и весь путь до Тайлера прошел под альтернативный рок и ничего не значащую болтовню. После того как они оставили суету Далласа позади, голые ветви деревьев прочертили серое небо. Пастбища, которые еще в июне были зелеными, теперь стояли потемневшими, мертвыми, отлично отражая внутреннее состояние Хантера.

Он достал свой телефон и уставился в очередной раз на тайком сделанное фото Каты. Как и всегда, оно успокаивало его и одновременно разрушало.

Боже, он бы все отдал, чтобы вернуться и изменить… что? Если бы он вел себя по-другому с Катой, то лгал бы им обоим. Она боялась отношений, в которых он нуждался, и по-настоящему смогла принять их, лишь зная, что это их последняя встреча. Тот вечер был сладким с привкусом горечи. В нем затеплилась надежда, когда она пожелала заняться любовью только с ним одним, но…

— Как там Тайлер? — спросил он, стараясь сделать все, чтобы не затрагивать больную тему в тысячный раз.

— Он все еще проходит реабилитацию своей спины, но он уже очень близок к восстановлению. Я считаю потрясающим, что его не парализовало после такого падения.

— Не спорю.

На самом деле огромная потеря крови из-за огнестрельного ранения в руку была куда опаснее того падения из окна. У Хантера отлегло от сердца, когда Тайлера основательно подлатали после двух небольших операций. Ему не нужна была ещё одна причина для чувства вины.

Пригород замелькал яркими огнями по обе стороны от трассы 69. Праздничные украшения, на фасадах магазинов и ресторанов, должны были помочь Хантеру проникнуться духом веселья. Ага, а он был более подавлен, чем когда-либо.

Он сделал глубокий вдох и затронул тему, на которую больше всего боялся говорить:

— Заключительные бумаги по разводу пришли в дом отца?

Логан колебался с ответом.

— Нет, с чего вдруг?

— Просто спрашиваю, они так и не пришли ко мне в часть. Единственное полученное мною письмо было о подтверждении запроса на дом для молодой семьи в военном городке. Я предполагаю, что начальство решило об этом позаботиться, после того как я проинформировал их, что женился.

Ему так чертовски хотелось поселиться в одном доме с Катой.

— Ты с этим разберешься, — протянул Логан.

— Да, после Рождества.

Он ни за что не будет разгребать это сейчас. Это только еще больше вгонит его в депрессию.

— В этот раз я дома на две недели. И я заранее предупредил моего нового начальника, чтобы звонил мне только в случае конца света.

— Надеюсь, он сможет оправдать твои надежды.

Хантер фыркнул, несмотря на своё состояние.

— Он не слишком горел желанием дать мне повод подстрелить его.

— Тогда это имеет смысл. Теперь-то у тебя репутация уничтожителя начальства.

Через минуту Логан съехал с трассы, останавливаясь на светофоре, когда загорелся красный.

— Ты спросил у меня обо всех, кроме Каты.

Боже, даже просто звучание ее имени ранило. Теперь он понимал, почему Логан не выносил, когда ему напоминали о его бывшей девушке.

Делая резкий вдох, Хантер попытался отмазаться от вопроса, пожимая плечами.

— Я предполагаю, мне доложат, если у нее что-то случится.

— Так и есть.

Логан повернул направо, удаляясь от дома полковника.

Хантер нахмурился.

— Ну, и где я буду жить?

— Я кое-что подготовил для тебя. Это место принадлежит моему другу, который уехал из города на праздники.

Из-за ухмылки на лице Логана Хантер начал не на шутку волноваться. С каких это пор у Логана появился кто-то настолько близкий, что он его называет другом?

Единственные люди, которые хоть как-то могли подходить под это описание, были любителями хардкора из того БДСМ-клуба, который он часто посещал.

— Какого черта ты задумал?

Логан остановил машину у неприметного маленького домика, расположенного примерно в шести кварталах от дома отца.

— Я приготовил тебе сюрприз. Счастливого Рождества, братец.

Когда он вышел из машины и забрал его сумку с заднего сидения, Хантер неохотно последовал за ним.

— Если ты меня пытаешься свести с одной из своих любительниц боли, то, пожалуйста, не надо. Просто дай мне увидеться с отцом и со всеми остальными.

— Прости, — Логан рванул к двери и выудил ключи из кармана. Он толкнул сумку в направлении Хантера, а потом кинул ему ключи. Хантер рефлекторно поймал их.

— Я вернусь за тобой к ужину. Но, если ты предпочтешь остаться, просто напиши мне.

Какого черта происходит? Хантер повернулся к брату и начал идти по подъездной дорожке в сторону джипа.

— Черт тебя побери, мне это не нужно.

— Тебе это нужно, — Логан запрыгнул в машину и, заблокировав двери, опустил пассажирское окно. — Поверь мне.

С этими словами он уехал.

Хантер вздохнул. Он был бы в ярости, если бы это не отнимало слишком много энергии, коей в последние шесть месяцев и так было маловато. Качая головой, он пошел по направлению к дому.

Здесь жила женщина, он понял это, едва переступив порог. Вся обстановка указывала на это: от декора до витавшего в воздухе аромата, верхней нотой которого была ваниль. Затем его носа достигли мускус и лилии, что заставило его буквально прирасти к полу.

Ката? Это был ее запах, но она просто не могла быть здесь. Возможно, он окончательно спятил. Это бы все прекрасно объяснило.

С пытающимся выпрыгнуть из груди сердцем он закрыл за собой дверь и прошел вглубь дома. Хантер был полон решимости выяснить, что, черт возьми, происходит и, наконец, успокоиться.

Уютная гостиная была обставлена кожаной мебелью теплых оттенков и столиками из кованого железа, которые вели в кухню, украшенную разнообразным декором и шкафчиками из вишневого дерева. Аромат, который он искал, ослаб, поэтому Хантер повернул обратно, возвращаясь туда, откуда пришел, пока не вышел в коридор.

Он поглубже вдохнул в себя этот невероятный запах. Боже, здесь он чувствовался сильнее всего, был просто идеален. Впервые, за хрен знает какое время, у него был жесткий стояк. Он попытался заставить тело расслабиться.

Две спальни в дальней части коридора оказались пустыми, и им не хватало аромата, к которому он так стремился. Коридор заканчивался закрытой дверью.

Хозяйская спальня? Скорее всего, она пустует, и этот сильный аромат исходит от свечи или чего-то еще, но… это не смогло удержать его сердце от сумасшедшего ритма и зарождающейся в нем надежды.

Хантер взялся за ручку и толкнул дверь. И попал в рай доминанта. Эта затемненная комната в изобилии была заполнена игрушками, специальными столами и ограничителями. В центре на коленях стояла обнаженная женщина, ее голова была опущена, ладони направлены вверх, бедра разведены, глянцевые темные локоны вились вокруг ее тела.

Он застыл в шоке. На минуту все в нем замерзло, казалось, приток крови остановился, а затем вновь начал циркулировать по его венам с сумасшедшей скоростью.

— Ката?

— С возвращением, Сэр.

Какого черта происходит? Почему она была здесь, ожидая его, как воплощение идеальной мечты?

— Посмотри на меня.

Медленно она подняла голову, такие знакомые карие глаза были подведены черной подводкой. Она встретила его взгляд с томной, уверенной сексуальностью, заставляющей затвердеть все его тело, и любовью. Затем его взгляд опустился ниже.

С последней их встречи она украсила свое тело как в самых смелых его мечтах. В каждом соске теперь покачивались слегка утяжеленные колечки. Ее киска была совершенно гладкой. Небольшое серебряное кольцо дразняще мелькнуло между скользкими складочками. Боже мой… Он отшатнулся на шаг.

Хантер был в двух секундах от того, чтобы наброситься на нее, словно изголодавшийся зверь. Было чертовски очевидно, что она предлагала себя, но…

— Объяснись.

Она сглотнула:

— Я показываю свою доступность и желание подчиниться.

Собственно, поза сабмиссива была придумана, чтобы подчиняться, но… коленопреклоненная Ката?

— Мы уже пробовали. Ты не хотела того, чего хотел я. Но я не буду отрицать, что мне нравится то, что я вижу.

Черт, да он любил в ней абсолютно всё — кроме её страхов, которые держали их порознь.

— И развелись мы по той же причине. Я ничуть не изменился.

— Но я изменилась, — заверила она мягко. — Я хочу подчиняться во всех смыслах, которые тебе нужны. Я хочу удовлетворять тебя, муж.

Все в этом заявлении наполнило его множеством вопросов, но он заострил внимание на самом важном.

— Бывший муж, не так ли?

Она потянулась к кровати, стоящей позади, и взяла бумаги, на которые он даже не обратил внимания. Немудрено, ведь его пленили её восхитительные обнаженные формы. Трясущейся рукой она протянула ему их. С бурлящим потоком мыслей в голове и эрекцией, раздражающей словно больной зуб, он взглянул на них, уже зная, чем они являлись.

Хантер нахмурился.

— Заявление на развод. Мы оба подписали его. Что произошло?

Наконец, занервничала и Ката.

— Я так и не передала их Мари, чтобы дать делу ход. Для начала я хотела снова с тобой встретиться, извиниться за все, принять любое угодное тебе наказание, а потом дать тебе возможность принять решение, как дальше поступить с ними.

До Хантера очень медленно доходил смысл ее слов. Его охватил шок, а надежда вновь расправила свои крылья.

— Так мы не разведены?

— Нет, и не будем, если ты, конечно, не хочешь обратного. Я люблю тебя.

Ее карие глаза, наполненные слезами, излучали искренность. У мужчины перехватило дыхание, а сердце сбилось с ритма. Он хотел накрыть ее тело своим и взять все, что она предлагала ему. Но та крупица разума, что сталась у него, удержала его.

— Ты была в ужасе от меня и тех отношений, которых я хотел. Ты настаивала на этом разводе. А теперь ты меня любишь? — он пожал плечами, разрываясь между надеждой и страхом. — Да, ты сделала пирсинг именно так, что он буквально выворачивает меня наизнанку, и я не буду отрицать того, что вид твоей голой киски чертовски заводит, но мне нужно больше, чтобы понять, что же изменилось между нами.

Ее шелковистые волосы заструились по плечам, когда она склонила голову. Этот жест — доверие — черт, абсолютно всё в этой женщине почти сорвало его с тормозов.

— Наша последняя ночь вместе стала откровением для меня. Когда я перестала волноваться о будущем и просто поверила тебе, я отпустила себя и поняла, насколько глубокую связь я чувствовала с тобой. Насколько сильной оставалась рядом с тобой.

Ты — не Гордон. А я — не моя мать, которая будет прогибаться под мужчину, унижающего и причиняющего боль, только чтобы потешить свое эго. За последние месяцы я очень хорошо разобралась в себе. Теперь я в гармонии с собой. Я научилась подчиняться, с должной грацией и спокойствием. И, если ты не разлюбил меня и не начал все заново, я бы хотела быть твоей женой во всех смыслах этого слова.

Хантера наполнила надежда, блокируя здравый смысл. Ката сказала, что разобралась в себе. Что же, это возможно. Боже, он очень на это надеялся. Но что если она снова захочет сбежать после первого же раза, когда он надавит на неё? Он был уверен, что не сможет пройти через эту пытку потери снова.

— Моя любовь к тебе никогда не стояла под вопросом. Я всегда буду любить тебя, но, если мы не сможем быть вместе в самых простых ситуациях, — Хантер, сузив глаза, уставился на нее, пытаясь игнорировать маленькую сережку, проглядывающую меж сладких бедер и провоцирующую его язык попробовать ее. — Почему я должен поверить, что все действительно изменилось?

— Я серьёзно поговорила с твоим братом, так же, как с Джеком Коулом и его женой. Они представили меня Шайенн, Домине. Мы… подружились.

Хантер пристально посмотрел на нее, ревность жгла его изнутри.

— Ты подчинялась ей?

— Да, часто. Для практики. В этом не было никакого сексуального подтекста.

Для большинства сабмиссивов акт открытия себя чужой воле так же раскрепощал их и сексуально.

— Ты никогда не кончала для нее?

Она не могла не отметить его скептический тон, поэтому покраснела.

— Когда она орудовала паддлом одной рукой и вибратором в другой, этому невозможно было противиться. Ты можешь наказать меня, как посчитаешь нужным, — Ката взглянула на него, открыто и приглашающее. — Пожалуйста, прикоснись ко мне, Хантер. Испытай меня.

— Ты боишься? — он помог ей подняться.

Сила ее уверенности в сказанных словах, наряду с его неувядающими чувствами к ней, убедили его протянуть ей руку. Едва она вложила свою ладошку, его сердце бешено забилось в груди. Он не мог не заметить, что их обоих охватила дрожь.

— Нет. Просто нервничаю.

Точно также, как и он сам. Она, может, и отдавала ему власть над своим телом, но он вверял своё сердце в её руки. Хантер знал, что, если у них ничего не выйдет, это разрушит его, и он не был уверен, что сможет стать прежним.

— Я не буду тебя щадить.

Ката кивнула.

— Я не заслужила ничего другого.

Она действительно знала правила. Осталась только одна вещь.

— Твое стоп-слово — «развод». Ты произносишь его, и с нами покончено. Я исчезну навсегда.

— Ты больше никогда не услышишь его от меня.

Внезапно у него появилась возможность встретить вместе с ней тысячи рассветов. Провести с ней каждый день своей оставшейся жизни — это было его самой заветной мечтой.

Не зная секретов планировки комнаты, он подошёл к шкафу. Бинго! За считанные секунды он нашёл всё необходимое. Схватив несколько игрушек, Хантер сунул их в карман и повернулся к Кате.

— Включи всё освещение в комнате.

— Как пожелаешь, — она кликнула на выключатель возле двери, и всю комнату залило ярким светом с потолка. Он засверкал на ее обнаженной коже, отражаясь золотом на плечах, спине, упругой попке.

Его рот наполнился слюной. А в груди все сжалось. Боже, как он хотел, чтобы она всегда принадлежала ему.

Ката включила торшеры по обе стороны от кровати. Яркий и ничего не позволяющий скрыть поток света озарил кровать.

— Хорошо. — Но ведь он ещё не приказал ей ничего особенного, способное проверить ее. Пока. — Теперь, ложись на кровать на спину и широко разведи ноги.

Она немедленно, без малейшего колебания, принялась исполнять его приказ.

Она должна была знать, что при таком освещении он будет видеть всё то, что она так старалась скрыть от него раньше. Но, ни разу не дрогнув, она просто расположилась на двуспальной кровати, положив голову на подушку, а щиколотки расставив по краям.

Боже, она восхитительно выглядела. Он хотел наброситься на неё, прильнуть ртом к её киске, ощутить оргазм на своем языке, а потом заполнить её каждым нуждающимся сантиметром члена. Хантер поборол этот порыв, заставляя себя сосредоточиться. Он должен узнать, сможет ли она свободно подчиниться не только ему, но и себе тоже.

— Руки за голову.

И снова она без колебаний подчинилась. Он забрался на кровать и, вытащив наручники из кармана, быстро пристегнул оба её запястья к изголовью кровати.

Подавляя порывы целовать Кату, до тех пор, пока она не расплавится, он сосредоточился на нижней части ее тела. Могла ли она подчиниться без соблазнения?

Могла ли она подчиниться его воле, потому что они оба в этом нуждались, не больше и не меньше?

— Я собираюсь осмотреть тебя, — он наблюдал за ее реакцией с приподнятой бровью, ожидая протеста или попытки свести ноги. Она не сделала ничего.

Медленно приблизившись к кровати, он встал на колени между ее раскинутых бедер и посмотрел на обнаженную киску и милый пирсинг на капюшончике клитора.

Блять, ничего не могло так сильно возбудить его, чем осознание того, что она пошла на это, чтобы сделать ему приятно. И то, как смотрелось это украшение на Кате, сводило его с ума, как ничто и никогда прежде.

Он провёл пальцем по её гладкой, нежной коже в изгибе бедра, где нога переходила в лобок. Она задохнулась от первого же его прикосновения.

— Молчи, пока я не отменю приказ.

На её лице не отразилось ни протеста, ни раздражения.

— Да, Сэр.

— Твоя киска побрита или депилирована воском?

— Лазером. Это постоянный эффект. Шайенн порекомендовала мне замечательного мастера.

Она хотела всегда быть гладкой для него? Желание вскипело в нём только от одной мысли об этом. Черт, будет невероятно сложно проводить её через все фазы подчинения без того, чтобы не сорваться и не трахнуть её, как дикое животное в период спаривания.

Глубоко дыша, он заставил себя быть сдержанным и провёл тем же пальцем по её клитору.

— А твой пирсинг?

Ее мышцы напряглись. Дыхание стало поверхностным. Но она ответила на вопрос:

— Шайенн порекомендовала мне Брюса. Он сделал все проколы. И был очень аккуратен.

Значит, Брюс видел его жену обнаженной, что совершенно не понравилось Хантеру. Он подавил желание выследить этого мудака и сфокусировался на том факте, что Ката, по-видимому, прошла длинный путь, чтобы порадовать его.

Когда он поддразнил маленькое колечко пальцем, девушка напряглась на мгновение, но заставила себя расслабиться. Растущая в нем надежда стала еще крепче.

— Как давно он был сделан?

— В середине июля.

Достаточно времени, чтобы прокол зажил, и приличное время для нее, чтобы, передумать насчет исполнения его требований и вынуть украшение. А затем до него дошел смысл ее слов. Она сделала пирсинг почти сразу же после выписки из госпиталя. А это означало, что Ката думала о нем, пока он был за сотни миль от нее, абсолютно несчастный из-за разделяющего их расстояния. Неужели еще тогда она пыталась выстроить мосты сквозь пропасть, выросшую между ними?

Хантер резко выдохнул, но уже ничто не было способно остановить на всех скоростях мчавшееся желание. Ката проникла под его кожу еще глубже, чем прежде.

— Мне не нравится, что другой мужчина видел тебя голой.

Она улыбнулась, но ничего не сказала.

— Почему ты улыбаешься?

— Мне нравится твоё собственничество. Я чувствую себя… любимой.

Защищённой.

— Не контролируемой или желающей сбежать?

— Только попробуй диктовать мне, как работать или что делать с моими обычными обязанностями, и мы точно поссоримся. Получишь по яйцам. Но держи меня сфокусированной на себе в спальне — и все будет хорошо.

Как раз то, что он и хотел.

— Больше никаких фантазий о менаже?

Она покачала головой.

— Спасибо за то твоё предложение. Я знаю, что тебе было тяжело видеть Тайлера с нами.

Он замер.

— Так ты поэтому отказалась?

— Нет. Я это сделала, потому что хотела быть только с тобой. Секс втроём был лишь фантазией, но реальность с тобой мне нравится гораздо больше.

Черт, могла ли она быть еще более идеальной для него? Да, у них было непростое начало, и им пришлось обоим выучить свои уроки. Им обоим пришлось пойти на компромиссы. Неужели это может подарить им остаток жизни, который они проведут вместе?

Неспособный отказать себе, он лизнул языком ее влажные складочки, дразня маленькое колечко пирсинга в клиторе. Хм, сладко. Ее тело напряглось. Дыхание перехватило. Ее вкус поселился на его языке, и он продолжил смаковать ее, радуясь возможности вновь быть с ней рядом. Как только он нежно всосал ее клитор в рот, то переместил основание колечка прямо на вершинку комочка нервов, создавая давление, которому она не могла противостоять.

Он возбуждал ее все больше и больше. Ее дыхание превратилось в стоны, а бедра приподнялись.

Хантер прижал ее к кровати и одарил наиболее строгим выражением лица, на которое был способен сейчас.

— Не двигайся. Ты не сможешь получить свой оргазм, извиваясь и беззвучно умоляя. Ты получишь его только тогда, когда я решу, что ты готова. Если вообще получишь. Понятно?

— Да, Сэр, — её голос был на грани срыва.

Он улыбнулся.

— Я наслаждаюсь своим лакомством. Ты знаешь, каким чертовски голодным я был последние шесть месяцев? И ты не захочешь испортить мне такое удовольствие.

Ката замотала головой, напрягаясь всем телом, когда он снова приник к ее киске, медленно и с голодом пройдясь языком по ней, теряясь в ее вкусе. Он хотел подвести ее так близко к краю, чтобы Ката увидела бездну разрушительного наслаждения внизу, и все еще хотела бы рискнуть всем ради него.

Её кулаки сжались, разжались, как и её челюсть. Она запрокинула голову, когда он, играя языком с тем маленьким колечком, вошёл двумя пальцами в её сочившуюся киску, в попытке найти то самое место и… о, да.

Испарина выступила на ее коже, и она окрасилась в прекрасный розовый оттенок. Ее киска набухла. Клитор стал твердым. Она пульсировала вокруг его пальцев, но сжималась, пытаясь контролировать реакции тела.

До сих пор она хорошо справлялась. Теперь настало время по-настоящему ее испытать.

Заставив себя оторваться от её сладости, он отодвинулся на край кровати и ударил пальцами по киске. Ката всхлипнула и подалась бёдрами навстречу. Затем снова взяла себя в руки.

— Проше прощения, — выдохнула она.

Она понимала, что нарушила его приказ молчать и не шевелиться. И он не должен был ей об этом напоминать.

— Перевернись. Подставь попку для порки.

Она колебалась, и Хантер напрягся. Да, ей понравилась порка в прошлый раз… в конце концов, но не без убеждения и принуждения. Она боролась с ним, пока не достигла оргазма.

Наконец, она перевернулась, встав на колени и скрестив руки за головой.

— Ты сомневалась.

Он погладил её попку. Он чертовски надеялся на то, что прикосновение было хотя бы немного угрожающим, и она раздумывает над тем, как вскоре её выпорют паддлом. На самом деле он просто не мог убрать руки от её задницы.

— Разрешите сказать?

— Если ты собираешься просветить меня о причинах, то конечно.

— Я очень близка к оргазму, Сэр. Порка быстро доведёт меня до разрядки. Это была моя попытка успокоить себя. Мне жаль.

Честность и признание, что его наказание возбуждает ее, и вдобавок к этому извинение? Это прочистило его затуманенный желанием мозг. Она так много сделала, и, очевидно, решила все свои проблемы. Он был безумно горд за нее, что чуть не лопнул от нахлынувших чувств. Он почувствовал такое воодушевление и счастье, что едва удержался от того, чтобы не сорвать с себя джинсы и погрузиться глубоко в ее тело.

Но он должен оставаться собранным.

— Это будет стоить тебе дополнительных пять шлепков. Поняла?

— Да, Сэр.

— Считай их.

Он хлопнул ее правую ягодицу. Плоть отозвалась ласкающим слух громким шлепком напротив его ладони, и она резко выдохнула.

— Один.

Прекрасно. Кивая, он опустил ладонь на левую ягодицу, хлопнув сначала сверху, а потом внизу, с каждым разом увеличивая силу.

Она замерла, заставляя себя расслабиться.

— Два. Три.

Едва эти слова слетели с ее губ, как она еще глубже погрузилась в ощущения. Ее тело расслабилось, а лицом она опустилось на кровать. Хантер мог видеть очертания своей ладони на ее попке, что едва не заставило выпрыгнуть его из своей одежды и взять ее. Он призвал остатки своего терпения. Он уже проверил ее… но до сих пор не перешел границу всех ее внутренних запретов. Разговоры с Логаном, Джеком и Морган, похоже, помогли ей подготовиться к подчинению. А эта женщина, Шайенн, которую он никогда не встречал, действительно смогла обучить ее. Но был лишь один запрет, который другая женщина не смогла бы с ней пересечь. Неожиданно, он возжелал взять ее именно так, выяснить, действительно ли она сможет принадлежать ему всеми возможными способами.

Погладив ее попку еще раз, он обрушил серию шлепков на верхнюю часть правой ягодицы, переходя на левую и между прекрасных округлостей роскошного зада, не щадя.

— Четыре, пять, шесть.

Её голос становился спокойнее с каждым словом. Кожа засияла здоровым блеском от пота, выступившего на ней, и бурно циркулирующей крови.

Хантер скользнул рукой под девушку, чтобы окунуться во влажность сладкой киски. Ее клитор был до сих пор твердым, а тело буквально молило о том, чтобы его взяли. Едва он вновь вошел в нее пальцами, как она сжалась вокруг них. Но Ката глубоко вдохнула сквозь смесь удовольствия и боли, наконец, расслабляя каждую мышцу в теле… кроме киски. Она все также крепко сжималась в жажде оргазма.

Он широко улыбнулся и отвесил еще четыре крепких шлепка, один за другим. Ни поскуливания, ни плача, ни мольбы, ни споров. Ката с легкостью приняла каждый его удар.

— Семь, восемь, девять и десять, — выдохнула она.

— Прекрасно.

Хантер попытался, чтобы его голос звучал, словно он полностью контролирует ситуацию, но правда была в том, что он потерял контроль. Знание, что он сейчас с Катой, и что она так идеально ему подчиняется… Это было то, о чем он мечтал последние шесть месяцев. Желание держать ее, и жажда ощущать девушку под своими руками, в то время как она будет носить его кольцо, видя любовь в ее глазах, почти душили его. Сейчас, похоже, все, что он хотел, было доступно ему. И ничто на земле не могло удержать его вдали от нее. Эйфория расправила свои крылья внутри него.

Резкими движениями он сдернул вниз по бедрам джинсы и направил член к влажному входу. Вместе с гортанным стоном он одним толчком проложил себе путь внутрь. Ее тело раскрылось для него, словно теплая вода, обтекающая скалу. Ката ласкала и цеплялась за него, так что Хантер задался вопросом, сможет ли он не растерять окончательно свой разум от чистого наслаждения.

Длинными, глубокими толчками он начал заполнять её, проталкиваясь через все её самые чувствительные точки, доставая прямо до самой матки. Он навис над ней со спины и положил руку на её грудь.

— Дыши со мной, милая.

Он ждал, пока их дыхание синхронизируется, и он почувствовал, как на них обоих опустилось тонкое ощущение спокойствия. Невероятно идеально. Она ощущалась как дом, который он никогда не хотел покидать.

Крепко сжимая Кату, Хантер трахал ее. Каждый толчок завершался совместным вдохом, а каждое отступление стоном. Боже, он чувствовал ее растущее удовольствие и умиротворение от знания, что она удовлетворяет его.

Появилось ощущение, что никогда не было этого перерыва в шесть месяцев. Они исчезли. И он уже не был тем мудаком, ищущим причину вставать с кровати каждый день или ломающим шею придуркам при каждой удобной возможности, желая напиться каждую ночь. Ведь погружение в алкоголь звучало как чертово облегчение.

Сейчас все было правильно, и они были связаны с Катой так сильно, как никогда прежде.

Схватившись за ее бедра, он все быстрее и быстрее погружался в нее.

Потянувшись вниз, Хантер пальцами дотронулся до ее напряженного клитора. Она была так чертовски близка.

— Ты хочешь кончить?

— Если вы считаете, что я это заслужила, Сэр.

Черт, ее такой покорный ответ отозвался прямо в его члене.

— Да. Кончай!

Почти сразу же ее тело забилось в оргазме. Её киска поглотила его так глубоко и сжимала так сильно, что Хантеру пришлось очень глубоко дышать, чтобы не кончить и не заполнить её спермой. Было ужасно неприятно провести шесть месяцев без секса.

А быть вдали от Каты шесть месяцев — самой настоящей пыткой.

Зная, что должен выйти из неё, или незамедлительно кончит, Хантер отстранился, до сих пор задаваясь вопросом по поводу одного из элементов подчинения.

Все должно было пройти идеально, и если она станет ставить ему условия по этому поводу… что же, он пойдёт на уступку. Она и так уже зашла очень далеко.

Выудив из кармана пластиковый тюбик, приготовленный заранее, он выдавил большое количество лубриканта на розовое местечко между её ягодиц, а затем скользнул глубже. Раньше, каждый раз, когда он дотрагивался до попки Каты, она сопротивлялась. Сейчас? Она расслабилась и толкнулась на его пальцы.

— Я собираюсь трахнуть тебя сюда, — он надавил глубже. — Ты скажешь мне, если я сделаю тебе больно.

— Да, но ты не сделаешь. Шайенн растягивала меня с помощью пробок, с каждым разом увеличивая их размер. Я удостоверилась в том, что буду готова для тебя.

Если он до этого был в шоке, то её ответ окончательно сбил его с ног. Она добровольно готовила себя к акту полного подчинения ему?

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы ты овладел мною этим способом, если ты этого желаешь, — её глаза сияли, наполненные жизнью и удовольствием, когда она посмотрела на него через плечо. — И потому что я думаю, это будет чертовски горячо.

Его сердце сжалось. Посмотрите-ка на неё. Его ходячий рай, его Ката на грани, готовая и сводящая его с ума. Она будет подчиняться ему в спальне и станет партнёром, которого он будет любить больше своей жизни, одновременно являясь сабмиссивом, которого он так желал.

Он обхватил её за талию и покрыл поцелуями плечи. Все силы, что он использовал, держа себя в руках, до тех пор, пока не будет уверен… немедленно исчезали, растворяясь в румянце её полной покорности.

— Милая Ката, черт побери, я так сильно скучал по тебе.

Она резко вздохнула.

— Я тоже скучала по тебе, Хантер. Каждый день я не могла думать ни о чем другом, кроме тебя, приходящего домой, и нас, снова вместе. Я так боялась. Но все в прошлом.

— Я знаю, милая. Я смотрю на тебя, такую покорную и храбрую. Сильную. И я так горжусь.

— Возьми меня.

Её хриплый, умоляющий голос прошёл по его венам. Он не мог отказать в этой просьбе. Приставив головку своего члена к тугой дырочке, он нежно надавил на кольцо мышц. Она сдвинулась чуть ниже и поддалась назад. Сопротивление быстро прошло, и он скользнул в райские глубины. Хантер схватил её за бёдра, шипя сквозь зубы, когда обжигающее удовольствие прошило его тело.

Она застонала.

— Это настолько отличается от пробки. Намного лучше.

— Я хочу помочь тебе насладиться этим. Скажи мне, что будет тебе особенно нравиться.

Он вышел и вновь толкнулся. Ещё раз. И ещё. Её плоть сжалась вокруг него, и тело слилось в ритме с его собственным, встречая каждый его глубокий толчок, один за другим. Боже, он был так глубоко привязан к ней. Хантер знал, что никогда не сможет от этого избавиться. Его тело жаждало ее. А его сердце… что ж, она, может, и была его женой и сабмиссивом, но, несомненно, именно он был покорён ею.

Ещё раз сунув руку в карман, он достал небольшую пулю-вибратор и включил ее.

Он не продержится долго, но, черт его побери, если он перейдёт за грань удовольствия один, нет, он заберёт её с собой.

Он увеличил вибрацию и прижал устройство прямо к её клитору. Ката дернулась, всхлипнув. Её тело невыносимо сжало его. Стискивая зубы, Хантер пытался удержаться. Но он вёл заведомо проигрышную борьбу.

— Кончи для меня.

Он едва успел произнести это, прежде чем его собственный оргазм ударил по нему, забирая способности дышать, видеть или чувствовать хоть что-нибудь, кроме ощущений содроганий тела Каты от собственной разрядки. Он застонал, смешивая их голоса воедино.

Они вместе рухнули на кровать, и, как только снова смог чувствовать свои ноги, Хантер осторожно вышел из нее, натянул штаны, а затем направился к прилегающей к комнате ванной. Намочив тёплой водой кусок ткани, он вернулся в спальню и подошел к жене.

Он нежно обтер её и снял наручники. Как только они оказались лицом к лицу, её глаза встретились с его, полные тревоги, они буквально кричали в тишине комнаты.

Она хотела убедиться, что удовлетворила его — это являлось самым главным инстинктом сабмиссива.

Тепло разлилось внутри Хантера, и он задался вопросом, не светится ли он, как фонарь. С улыбкой он откинул её темные кудряшки с лица и погладил щеку.

— Ты меня очень хорошо удовлетворила. Даже в самых своих диких мечтах я не мог представить тебя, ждущую меня здесь сегодня, тем более, готовую принять всё то, что я так хотел разделить с тобой. Ты не представляешь, как я сейчас горд и благодарен за то, что ты сделала для меня. Больше никаких страхов?

Ее лицо осветилось радостью.

— Ни единого. Хантер, теперь я знаю, что могу оставаться собой и в то же время любить тебя. И ты должен знать, что я и сейчас смогу надрать тебе зад, если потребуется. Но я не буду больше сбегать. Я бы еще двадцать раз пошла на то, чтобы побороть свои страхи, только чтобы быть с тобой.

Его сердце взорвалось к чертям от удовольствия, когда он прижал её ближе и запечатлел поцелуй на её сладких губах.

— Спасибо тебе за это.

Почему-то его инстинкт подсказывал ему быть с этой женщиной с того самого момента, когда он впервые увидел её. И теперь она чувствовала то же самое, готовая бороться за их «жили долго и счастливо». Он чувствовал себя, как самый удачливый ублюдок в мире.

— Ты знаешь, Ката, «Сэр» — это кто-то, кого ты проверяешь для возможных отношений. «Мастер» — это мужчина, с которым ты собираешься остаться, — он держал её за руку, видя золотое кольцо, которое надел на ее палец многие месяцы назад. — Покорись мне навсегда?

Она потянулась и взяла его лицо в ладони, придвигаясь для медленного поцелуя, через который они разделили дыхание и свои души.

— Да, Мастер. Вечность — именно столько я собираюсь любить вас.