Поле Битвы

Глава 20

Мы услышали впереди звуки выстрелов, одинокий пистолет размеренно выплевывал пули. Эти звуки сопротивления было едва слышно на фоне визга копейных выстрелов Ловчих.

— Глуши мотор, — скомандовал я.

Мерфи выжала из дроссельной заслонки еще немного лошадиных сил и заглушила двигатель Харлея. Тяжелый мотоцикл почти бесшумно покатился вперед по инерции, и у нас было время посмотреть, что происходит.

Один единственный человек оборонял дверной проем лестницы, ведущей на второй этаж. Табличка рядом с ним гласила «ТРЕТЬЯ СМЕНА ДЕТСКОГО САДА». Он был не слишком высок, почти невероятно толст, и я с удивлением узнал в нем детектива Брэдли из отдела Внутренних Расследований.

Воющий выстрел копья снес дюйм каменной кладки с дверного проема рядом с Брэдли, и хотя осколки камня врезались ему в голову, он не дрогнул, когда прицелился из своего служебного пистолета и выстрелил.

Голова одного из Ловчих дернулась назад и тварь повалилась, присоединяясь к трем другим телам на земле — а оставшиеся закричали и увеличились в размерах.

Затвор пистолета щелкнул, и тут же Ловчие ринулись в проход. Брэдли спокойно перезарядил пушку, потянулся к своей лодыжке, вытаскивая запасной ствол, и всадил три пули из маленького револьвера в грудь ведущего Ловчего, когда тот бросился в атаку.

Тварь пошатнулась и ткнула копьем в Брэдли. Коренастый мужчина отбил оружие в сторону одной рукой, зажав рукоять в толстом кулаке, прижал пистолет к челюсти Ловчего снизу-вверх и разрядил маленький револьвер, отчего существо с грохотом рухнуло на землю.

Половину лица Брэдли залило кровью, он отбросил пустой револьвер, схватил копье с видом того, кто умеет с ним обращаться, а затем повернулся к остальным Ловчим и заорал: «Ну же!»

Они взревели в ответ, их крики походили на вой стаи диких зверей, ни один из которых не принадлежал к одному виду.

Пятеро мертвых Ловчих. Брэдли занял отменную позицию для обороны, окруженный камнем, находясь немного выше от уровня улицы в хорошем укрытии. Но сейчас у него кончился боезапас, он истекал кровью, а выжившие Ловчие будут становится только сильнее и крепче.

И все же он твердо стоял на ногах.

— Сюда, мерзкие ублюдки!

— Этот сукин сын уделывал меня на каждом турнире, где я с ним сталкивалась, Гарри, — заметила Мерфи.

«Зимние», подумал я. «Взять Ловчих».

Первыми были огры, просто спрыгнувшие с соседних крыш здоровенные существа, покрытые белым мехом, и походившие на Реку в Плечах, если бы он с детства курил после героинового марафона. Несмотря на худощавый и потрепанный вид, они все еще были огромными, зловеще сильными и неумолимо дикими. Один из них приземлился на Ловчего своим Трехэтажным Разящим Локтем и сокрушил его с оглушительным треском ломающихся костей. Другой приземлился на воткнутое в землю копье, которое вошло ему в грудь и прорвалось сквозь спину в вихре запекшейся крови и серебристого пламени. Огр визжал подобно демону, в то время, как Ловчий наклонил копье в другую сторону и стряхнул поверженного Зимнего фэйре, бросив того умирать на улице.

Малки взвыли, как стадо бензопил, и набросились со всех сторон. Копья Ловчих застонали и отправили некоторых смертоносных тварей в тот ад, который их ждал, но их было просто недостаточно, чтобы поразить все стремительные фигуры малков. Они навалились на двоих Ловчих и погребли их под кучей густого меха и исступленных когтей, которые остротой превосходили ножи X-Acto. Ловчие погибли с жуткими криками.

Рядом с ними из переулка вынырнул отряд гномов и метнул дюжину топоров в другого охотника, как раз когда тот увеличился в размерах и силе. Свирепые острые лезвия вонзились в цель с дикой силой, заставив Ловчего пошатнуться, и Черные Псы пронеслись мимо, оскалив клыки, и разорвали его подколенные сухожилия. Как только он оказался на уровне земли, гномы, беловолосые маленькие ребята с каштановой кожей, возможно, два с половиной или три фута высотой, без проблем добрались до его жизненно важных органов.

Один из оставшихся Ловчих предпринял попытку сбежать — и нос к носу столкнулся с Ободранной Башкой, выступившим из аллеи. Зверюга-фэйре, сделанная из костей убитых животных и врагов, представляла собой гигантскую фигуру, закутанную в черный плащ. Плащ распахнулся, и громоздкое тело Ободранной Башки, состоящее из тысяч острых костей, принялось корчиться и визжать со звуком, неприятно похожим на работающую мясорубку.

Ободранная Башка схватил Ловчего и затащил под свой плащ. Его кости ломались и перемалывались там, где я не мог этого увидеть, а Ловчий вопил от ярости. А потом из-под плаща Ободранной Башки изверглось много крови и ошметок, заливая ступни и голени, которые остались от Ловчего.

Последний Ловчий взревел, раздаваясь в габаритах — и второй по величине малк, которого я когда-либо видел, размером с горного льва, но гораздо массивнее, подобно стреле влетел в лицо твари. Передние лапы Грималкина вытянулись до размеров снегоступов и выпустили двухдюймовые когти, которые впились в лицо Ловчего. Старейший малк вцепился челюстями в один из глаз охотника, словно тисками зажав глазничную кость под ним — и подтянувшись, этот сверхъестественно сильный и быстрый кот принялся яростно загребать задними когтями.

Меньше, чем за секунду, глотка последнего Ловчего стала похожа на двадцать или тридцать фунтов тушеной свинины, вымоченной в кетчупе.

Старейший малк отшатнулся в сторону, когда Ловчий, еще не доросший до размеров тех, кого нам пришлось убить, безжизненно упал на землю, хлеща кровью, как сломанный водопровод. Грималкин приземлился не дальше, чем в десяти футах от Харлея, брезгливо щелкнул каждой парой когтей и объявил своим действующим на нервы кошачьим голосом:

— Сэр Рыцарь. Старейший Грималкин к вашим услугам.

— Святая Мария матерь Божья, — проронила Мерфи.

Грималкин прижал уши и одарил Мерфи сердитым взглядом, затем повернулся ко мне и сказал:

— На прилегающих улицах есть еще несколько боевых отрядов. Мои сородичи сдерживают их, но только пока. Нас сильно превосходят числом, сэр Рыцарь. В идеале, мы должны отступить до...

Прогудел рог Йотуна. В дыму среди зданий было невозможно понять где он находится, но было ясно, что он...

— Близко, — выдохнула Мерфи.

— ...До этого, — кисло закончил Грималкин.

— Хорошая работа, Старейший, — похвалил я. — Но мы должны вытащить этих детишек.

— Нам не справится с Йотуном, сэр Рыцарь, — проворчал малк.

— Пугливая киска, — сказала Мерфи.

Я, моргнув, выпучил на нее глаза.

— Само на язык просилось, не удержалась, — усмехнулась она.

Шерсть Грималкина встала дыбом, и он слегка перенес свой вес.

Не переставая ухмыляться, Мерфи выхватила пистолет и быстро, не моргнув глазом, навела на малка.

— Сегодня ночью пули в стальной оболочке, дружок, веди себя хорошо, — посоветовала она.

Грималкин зарычал на Мерфи, посмотрел на меня, а затем расслабился, как будто ничего не произошло. Он выпустил когти из правой передней лапы и лениво рассматривал их, полностью игнорируя Мерфи.

Та убрала пушку и ответила тем же. Но она не выпускала малка из поля зрения.

Они прекрасно поладят.

Я спрыгнул с мотоцикла. Мерфи последовала за мной. Я подозвал Баттерса и Альф.

— Сперва вытащим тех детей, — на ходу приказал я. — Грималкин, вы с Зимними будете удерживать для нас открытый коридор назад к нашим укреплениям.

— Долго мы их не удержим, — предупредил меня Грималкин.

— Выполняйте, — бросил я через плечо. — Вперед.

Старейший малк издал гортанный, уродливый звук и исчез прежде, чем успел полностью отвернуться.

Я подошел к лестнице, ведущей в детский сад, и увидел, что Брэдли, сжимая копье, стоит в дверях, широко раскрыв глаза. Копье уже начало осыпаться и распадаться. Оно исчезнет через несколько минут.

— Эй, детектив Брэдли. Гхм, это я. Гарри Дрезден. Помните меня?

Коренастый мужчина уставился на меня. Затем он дернул головой в знак согласия.

— Мерф, — позвал я.

Она выступила из-за моей спины, держа руки на виду.

— Эй, эй, Брайан. Ты со мной, приятель?

Брэдли секунду смотрел на нее, а затем чуть-чуть опустил копье.

— Мы не приятели, сержант. Ты, вроде как, ненавидишь меня до глубины души.

Мерфи перевела взгляд с расплывающихся тел убитых Ловчих на Брэдли.

— Так было раньше. Сейчас все иначе.

Он моргнул.

— О, чем, черт побери, ты говоришь? — он дернулся при виде волков и Баттерса в конце процессии. — Что за бесовщина тут творится?

— Привет, — поздоровался Баттерс и помахал рукой.

— Привет? — отозвался Брэдли. Он моргнул. — Доктор Баттерс?

— Ты помнишь все то, о чем я говорила тебе на закрытом заседании, что ты считала чушью? — спросила Мерфи.

— И то, о чем я говорил тебе на закрытом совещании, что ты посчитал чушью? — бодро добавил Баттерс

Коренастый детектив переводил взгляд с мертвых Ловчих на павших фэйре и снова на Мерфи с Баттерсом.

— Господи Иисусе.

Брэдли переварил все довольно неплохо. На пару секунд вокруг глаз у него слегка побелели веки, а потом он крепко зажмурился, сжал челюсти и, судя по всему, явно приспособился к реальности.

— Нахрен все, сходить с ума буду позже, — заявил он, и когда его глаза открылись, у него было обычное для копа выражение лица. — У меня тут наверху шестеро детишек, милая пожилая леди и Рудольф. Как нам их отсюда вытащить?

— Мы отправим их в Миллениум Парк, — ответил я. — Будем удерживать путь расчищенным. Оттуда пусть направляются на Запад.

Крики и вопли раздались вокруг нас, когда Зима начала атаку на вражеские войска. Ловиче завывали, а их копья стонали. На заднем плане, но уже ближе, прокатился рокот Ока, поразившего очередное здание.

— Уводите детей сейчас же, — поторопила Мефри.

Брэдли напряг челюсть, кивнул, бросил копье и побежал вверх по лестнице. Он остановился у двери, прижался к стене и крикнул: «Это Брэдли», прежде чем открыть ее одной рукой, стараясь держаться подальше.

— Брэдли? — послышался голос Рудольфа. Он был в панике.

Рудольф пару раз сталкивался с чудовищами. Безусловно, оба раза были погаными. Но он был похож на многих людей, которые сталкиваются со сверхъестественным — он просто не мог это принять. Может быть это был его персональный недостаток. А может быть он просто родился без способности смотреть в лицо такой ужасающей реальности. Как бы то ни было, любви к нему это не прибавляло, особенно во времена подобные этим.

— Это я, — отозвался коп.

— Проклятье, Брэдли! — завизжал Рудольф.

— Это я... сэр... — голос Брэдли переполняло терпение.

— Заходи сюда! Прячься в укрытие!

— Мы должны выбираться отсюда пока еще можем, — возразил Брэдли. — Забирай детей и мы сваливаем.

— Ты рехнулся? — взвился Рудольф. — Там снаружи зона боевых действий!

Я наклонился и крикнул в сторону лестничную клетки:

— Если ты не пошевелишься, Рудольф, то зона боевых действий окажется прямо там, у тебя!

— Дрезден?!

— Да, это я, придурок, — ответил я своим самым угрюмым чародейским голосом. — И у нас нет времени тут рассусоливать, болван, так что пошевеливайся!

— Это все ты! — заверещал Рудольф — Все твоя ложь!

На лице Брэдли появилось странное выражение. Я не был уверен, что именно это было, хотя вы, вероятно, могли бы подписать такое фото «Как Я Мог Быть Таким Слепым?»

Он поднял вверх палец и зашел в дверь.

Раздался глухой удар и грохот.

Брэдли вышел из детского сада с Рудольфом, безвольно переброшенным через плечо, и его пистолетом в своей собственной наплечной кобуре. В другой руке он держал малышку лет двух.

Следом за ним показалась женщина в бабушкиной одежде с волосами стального цвета. В одной руке она держала колыбель с младенцем, а другой вела маленькую вереницу детей постарше, которые шли за ней, держась за руки.

Брэдли повел их вниз по лестнице на улицу. Баттерс немедленно подошел, чтобы забрать младенца у пожилой женщины, которая отдала его с признательной гримасой и дернула плечом.

Волки без промедления заняли позиции вокруг детей, не нуждаясь в моих указаниях. Они виляли хвостами, делали маленькие счастливые шажки, словом исполняли некий собачий эквивалент пощипывания за щечки, и суетясь вокруг них. Дети были сразу же очарованы этой группой собачек.

Которые также делали все возможное, чтобы заслонять от глаз детей своими мохнатые телами худшие из ужасов вокруг нас.

Они чувствовали то же, что и я. Что никто не должен видеть такие вещи. И что до тех из нас, кто уже увидел? Мы были рады, когда могли избавить кого-то другого от таких же невидимых ран.

Я пристроился рядом с Брэдли, который, помимо своего собственного, тащил на себе вес еще двух душ без видимых усилий.

— Волки — отличные ребята. Они пойдут с тобой и выведут вас с детьми отсюда. В парк, в двух кварталах к югу. Там добровольцы удерживают павильон. Скажи им, что чародей послал тебя к Сане. Это такой здоровенный черный русский парень. Передай ему, что я велел выделить тебе сопровождение.

— Юг, павильон, Саня, чародей прислал меня вывести детей, — повторил Брэдли. Его глаза остановились на волках — Друзья?

— Угу, — подтвердил я.

Он тяжело вздохнул. Затем стиснул зубы, кивнул, и сказал:

— Понял.

— Молодчина, — похвалил я. — Ты хорошо с этим справляешься.

— Это не так, — отвечал Брэдли не сбавляя шага. — Не так.

— Тогда ты слетаешь с катушек самым полезным способом из всех возможных, — сказал я. — Продолжай в том же духе.

На мгновение Брэдли уставился на меня. Затем он разразился лающим трескучим смехом. Но этот смех был настоящим. Он помог Рудольфу устроиться поудобнее на широком толстом плече — Рудольф издал протестующий стон, на который никто из нас не обратил внимания — и продолжил идти дальше.

— Баттерс, — позвал я, немного замедляя шаги, чтобы идти в ногу с маленьким Рыцарем.

— Это же дети, Гарри, — сказал он. Он показал мне рукоять Фиделаккиуса, которую сжимал в руке, не державшей младенца. — Я позабочусь о них.

Я сжал его плечо.

И земля содрогнулась.

Мы обменялись взглядами расширившихся глаз.

— Уводи их, ну! — поторопил я.

— Гарри! — крикнула Мерфи позади меня.

Земля вздрогнула еще раз.

Брэдли пошатнулся и упал. Он приник к девочке всем своим телом, чтобы защитить ее, и, боюсь, это означало, что, Рудольф принял удар падения на себя. Бедняга. Пушка не была пристегнута к кобуре Брэдли, и с шумом полетела на мостовую.

Я развернулся, широко расставив ноги для равновесия, в то время, как пара комет вылетела вверх из боковой улицы в полуквартале от нас, кружась извивающейся спиралью среди дыма, когда проклятый Йотун, которого я уже видел, избитый, окровавленный и разъяренный, замахнулся на них своим топором.

— Мой повелитель! — возвестил Тук-Тук — Я вступил в схватку с врагом!

Топор почти рассек моего генерал-майора на две половинки, но в последнюю секунду сияющая сфера налетела на него — это Лакуна врезалась своим плечом в его, заставляя их обоих уклониться с пути оружия.

— Будь внимательнее, дурачина! — заорала она.

Йотун заметил нас и начал двигаться с неотвратимостью ледника, его ноги были расставлены широко, как у серфера, а топор был с грохотом опущен вниз и волочился за ним, как какой-то бешеный плуг, разрывая улицу с невероятным шумом ломающегося бетона и асфальта, когда он использовал оружие, чтобы замедлить свой чудовищный импульс.

Так, чтобы он мог повернуться к нам.

Земля тряслась от силы самого присутствия Йотуна.

Я тупо таращился, как Брэдли пытается подняться. Баттерс подгонял старушку с детьми, но их лучшая скорость не была даже быстрым шагом, и все они были у Йотуна, как на ладони, совершенно уязвимые.

Правильно. Это делало мой выбор простым.

Самоубийственным, но простым.

Я приготовился к бою.

Мерфи пробежала мимо меня и за мной, когда Йотун заревел и поднял топор, который тащил по улице. Словно в связанный с его вспыхнувшей яростью, топор окутался пламенем. Гигант еще раз взревел, напряг мускулы размером с европейский автомобиль, двигаясь с совершенной техникой, чтобы использовать всю силу своего немыслимо мощного тела — и бросил топор, полетевший параллельно земле, вращаясь, как лезвие газонокосилки.

То, что, должно быть, было по меньшей мере полутонной твердого, острого, горящего металла, вихрем летело прямо в мое гребаные лицо.