Поле Битвы

Глава 7

Раздобыть пиццу оказалось не так сложно, как я думал. В морозильных камерах кухонь замка Марконе было полно замороженных продуктов, чтобы кормить голодных эйнхерий, и газ все еще работал нормально. Так что менее чем за полчаса я получил несколько пицц, доставленных на крышу.

За это время еще двадцать кальмаров-убийц пронеслись по небу. С колючей проволокой они не могли упасть прямо вниз, поэтому их движения были не такими быстрыми, но они были полны решимости. Один из них атаковал Чайлдса, и кто-то из людей Марконе нырнул в сторону, чтобы перехватить его. Щупальце попало ему поперек горла, и он с криком упал.

Подбежал эйнхерий с аптечкой, но ничего нельзя было поделать. Бандит Марконе бился и размахивал руками так сильно, что я слышал треск ломающихся костей и разрывающихся хрящей. Он испустил однотонный, пронзительный крик, который длился и продолжался, становясь все грубее и грубее — пока яд в мириадах крошечных ран не растворил плоть его горла, и оно не взорвалось маленьким фонтаном крови.

И это была первая смерть этой ночи.

Красная Шляпа лучше всех подходил для этой работенки. Он совершенно расслабленно стоял рядом с наполовину закрытыми девятимиллиметровыми глазами с кошачьими зрачками и ждал. Довольно небрежно он уложил четырнадцать из двадцати или около того зверей-убийц. Последний сквидвард прилетел как раз незадолго до пиццы и врезался в спину Кристосу, отбросив его на крышу, но его наряд был зачарован как минимум так же сильно, как и мой — и меч Йошимо разрубил кальмара пополам еще до того, как он оскочил от Кристоса и упал на пол. На него не попал яд, так что он все еще мог сражаться.

Как только сюда доставили пиццу, я попросил отнести ее к зубчатой стене, подальше от того места, где свою лавочку открыл Белый Совет. Затем я подошел к Молли и похлопал ее по плечу.

Молли не переоделась в кольчугу, она все еще была в том же водолазном костюме, что и во время битвы с кракеном. Она сидела, скрестив ноги, выпрямив спину и положив ладони на колени. Зимние Фейри, размером с пикси, но более свирепые и злобные на вид, чем моя команда, парили облаком вокруг нее, мечясь туда и обратно с сообщениями, пока она координировала движение войск, я полагаю.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и я на мгновение застыл на месте. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на мне, выражение ее лица застыло жидкой безмятежностью глубокой сосредоточенности. Она заговорила густым и сонно-чувственным голосом:

— В чем дело, мой Рыцарь?

Ее глаза изменились.

Они были глубокого, ледяного сине-зеленого цвета. И ее зрачки изменили форму. Они стали кошачьими, как у большинства сидхе.

Она несколько раз моргнула, постепенно сосредотачиваясь на мне, выходя из состояния сосредоточенности, в котором она была, и когда она эту случтлось, ее глаза вновь изменили цвет до их естественного небесно-голубого цвета, зрачки снова стали круглыми:

— Дай мне секунду, Гарри. Я... отслеживаю около двух десятков разговоров. — Потом она выдохнула, вздохнула, почесала кончик носа и спросила: — Что я могу сделать для тебя?

Я ткнул пальцем в Красную Шляпу.

— Мне нужно одолжить его на несколько минут. Я собираюсь сделать кое-то с этими кальмарами, и я думаю, что они могут возражать.

Молли вздернула бровь.

— Ты ему доверяешь?

— Я доверяю тебе.

Молли взглянула на меня и кивнула.

— Конечно. Иди с ним, Шляпа. Защищай его как меня.

Красная Шляпа низко склонил голову пред Молли и сказал:

— Моя Леди, — затем он повернулся ко мне, недоверчиво улыбаясь. — Сэр Рыцарь, я в вашем распоряжении.

— Если будешь вести себя хорошо, — сказал я. — То и я буду.

— Смелые слова для человека, готового доверить мне свою жизнь, — задумчиво произнес Красная Шляпа.

— Просто хочу прояснить ситуацию, — сказал я.

Красная Шляпа ухмыльнулся. Он... очень напоминал мне Томаса, если вдуматься. Шести футов ростом и немного худощавый, темноволосый и красивый на чуждый манер сидхе, что позволило бы ему смешаться с самой странной толпой. Он был похож на пантеру, стройный, с крепкими мускулами, расслабленный и плавный в движениях, способный к невероятной скорости и непринужденной грации, которую я прежде никогда не видел столь часто, как у сидхе на войне.

Легенда гласила, что его шляпа была красной, потому что он постоянно макал ее в кровь своих жертв, чтобы она оставалась красивой и яркой. Он был одним из самых эффективных убийц Зимнего двора, и его звезда кроваво воссияла с тех пор, как умерла последняя Зимняя Леди.

Я разглядывал его несколько секунд, а потом сказал:

— Учитывая, что в последний раз, когда мы виделись, ты помогал Мейв уничтожить мир, ты неплохо преуспел в своей карьере.

— Это то, что я делал? — бесхитростно спросил Красная Шляпа.

Я остановился и секунду изучал его. Потом сказал:

— Адские колокола.

— Ага, — ухмыльнулся Красная Шляпа. — Обезьяна наконец-то все осознала.

— Ты вообще не работал на Мэйв, так ведь?

— Ты опоздал на вечеринку на много лет, — сказал Красная Шляпа, — но, полагаю, в конце концов добрался. — Он постучал пистолетом по ноге. — Мэб внедрила меня во двор Мейв около тридцати лет назад. Я снабжал ее информацией, пока обслуживал ее дочь.

— И все, что ты делал со мной, было сделано для того, чтобы помочь мне.

— Или сохранить мое прикрытие перед Мэйв, да, — сказал Красная Шляпа. — Или потому, что это было забавно. Я бы извинился за рану, но причинять тебе боль в то время было весело. Честно говоря, мы все думали, что ты поймешь сценарий и подыграешь. Но я полагаю, что ты более или менее неуклюже прошел через это.

Секунду я просто смотрела на него.

— Не думаю, что кому-то бы пришло в голову просто поговорить со мной.

— На сколько футов выше должны быть буквы, чтобы ты смог их разобрать, чародей? — удивленно спросил Красная Шляпа. — Тебе лучше научиться читать подтекст, если ты хочешь продолжать заниматься этим делом. И помимо этого. Ведь Мэб не может просто передать Дикую Охоту смертному, чтобы тот поигрался. — Он покачал головой. — Раздоры между королевами — ужасная вещь для всех нас. Каждая может дать нам приказ, от которого мы не можем отказаться. Если ты хочешь сохранить свою лояльность, потребуется очень много тщательных переговоров, учитывающих обстоятельства.

— Так ты охранял Мэйв, — сказал я. — И это более-менее привело к ее смерти.

— Так было необходимо.

— А теперь ты охраняешь Молли.

— Это моя привилегия.

— А если вновь придется предать Зимнюю леди?

— Я сделаю это без колебаний, — спокойно ответил он.

— Если ты это сделаешь, — сказал я. — сложат истории о том, что с тобой произойдет.

Красная Шляпа склонил голову набок и вопросительно посмотрел на меня.

— Не думаю, что ты понимаешь мою точку зрения, чародей. Леди, которой я сейчас служу, соответствует самым высоким критериям для моего одобрения, которые я мог разумно ожидать от кого-то еще такого... смертного. Она внимательна к своему долгу, эффективна в его исполнении и ведет себя соответственно со своими врагами. Пока она будет продолжать в том же духе, я буду поддерживать ее.

— До момента ее слабости?

Красная Шляпа слегка улыбнулся мне, показывая острые клыки.

— Это Зимний Двор. Страшно подумать, что с ней может случиться, — его улыбка стала чуть резче. — Или с тобой.

Я сердито уставился на него.

— Просто хочу прояснить ситуацию, — сказал он самым раздражающим тоном. — Честно говоря, у меня нет никаких чувств к тебе лично, в любом случае. Извини.

И он поднял пистолет и послал пулю примерно в шести дюймах от моего левого уха.

К тому времени, как я вздрогнул, раздался шлепающий звук, и один из кальмаров шлепнулся и скрючился на полу, умирая застывшим и истекающим сломанным маленьким чудовищем, ихор которого заставлял камни замка искриться и шипеть.

Я яростно потер ухо, которое ужасно зачесалось без всякой причины, и сердито посмотрел на Красную Шляпу.

Он поднял пистолет, улыбнулся и сказал:

— Как приказала моя леди. Продолжай, чародей.

Я скорчил ему гримасу. Затем я поплелся к зубчатой стене, где была расставлена пицца, и присел в углу, где у меня было прикрытие от кальмаров-убийц по крайней мере с двух сторон. Красная Шляпаа последовал туда же, остановившись примерно в десяти футах от меня и просто выжидательно стоя там с пистолетом в руке.

Я перешел к делу. Кусочек мела из кармана и пицца — вот и все, что мне было нужно. С точки зрения магии, призывы были довольно простыми делами. Все усложняли обычно их последствия.

Например, я собирался попытаться вызвать существо, используя его истинное имя, прямо здесь, перед половиной мира. Проклятье. На этот раз мне придется действовать невербально. Это было достаточно маломощное заклинание, так что, если повезет, не сильно навредит, если все сделать бесшумно.

Слова и магия идут рука об руку. Чёрт побери, половина слов для описания практикующих магию восходит к коренным источникам, которые в основном имеют значение «говорящий». На это есть причина. Магия происходит в основном в голове, подпитывается эмоциями и формируется концентрацией, разумом и чистой волей. Ужасно много энергии проходит сквозь мозг всё время при сотворении настоящей магии, чего вполне достаточно, чтобы действительно нанести ему вред.

Частично то, что защищает мозг от повреждений, — это «завертывание» концепции конкретного заклинания в вербализованные фонемы. И это следует делать на языке, к которому вы не привычны, чтобы эффективно использовать этот приём. Это обеспечивает своего рода изоляцию для разума и для мыслей. Можно творить магию, не используя слов сколько угодно, но это имеет последствия, которые начинаются с судорог и дезориентации, а, в конечном итоге, приводят к сильным припадкам и смерти. Ни один чародей, обладающий хоть каплей здравого смысла, не практикует магию молча.

Но это не значит, что нельзя смухлевать время от времени.

Круг-ловушка с приманкой из пиццы на данный момент был чистой формальностью. Я работал с этим конкретным созданием слишком долго и слишком близко, чтобы это действительно было необходимо. Так что, как только все было готово, я опустился на колени, закрыл глаза и создал мысленный образ самого себя в голове, в той же позе, как я в реальности, только мягко повторяющего Имя. Я вложил в него каплю энергии и держал изображение, ожидая в молчании.

Это заняло меньше, чем одно долгое мгновение. В воздухе раздался стрёкот и я увидел, как Красная Шапка напрягся и поднял свой пистолет. Я резко вскинул ладонь и решительно покачал головой. Он тяжело уставился на меня на секунду, прежде чем опустить пистолет, а затем появился мой единственный реальный вассал.

Генерал-майор Тук-Тук Минимус больше всего походил на светящуюся фиолетовую комету, когда приближался с низким звоном стрекозиных крыльев. Только когда он подлетел ближе, в окружающем нимбе проявилась атлетическая фигура молодого человека, увенчанного, похожей на одуванчик, копной шелковистых волос лавандового и фиолетового оттенков. Если бы его рост был больше, чем тридцать дюймов, он мог бы выглядеть очень внушительно.

Тук... был одет неправильно. Я привык к его маленьким нарядам, сделанным из выброшенной кукольной одежды и переделанного бытового мусора, которые хорошо служили ему оружием и доспехами на протяжении многих лет. Но теперь Тук-Тук был модернизирован.

На нём был полный комплект готических пластинчатых доспехов, сделанных из какого-то странного сплава глубокого, почти чёрного оттенка фиолетового. Он шёл в комплекте с маленькой чёрной накидкой, украшенной фирменным логотипом Pizza ’Spress, местной сети доставки. Золотую вышивку окружали буквы девиза ВО ИМЯ ЦА-ЛОРДА.

Вместо своего обычного канцелярского ножа или скальпеля X-Acto он держал в руках копьё такой же длины, как он сам. Широкое лезвие подходило как для колющих, так и рубящих ударов, и было сделано из того же металла, что и доспехи. На его спине, между крыльями, на ремне висела пара коротких клинков, из такого же материала.

Тук ловко уклонился от стаи стремительных посланников пикси и устремился прямо ко мне, полностью проигнорировав круг. Он резко остановился в воздухе перед Красной Шапкой, зависнув на уровне глаз.

— Прочь, негодяй! — пропищал он воину-сидхе. По меркам пикси голос Тука рычал внушительным басом. Для всех остальных он звучал как милый персонаж из мультфильма. — Я видел, как ты бросал на моего лорда злобные взгляды!

Красная Шапка прищурился и обнажил зубы в ленивой улыбке.

— Осторожнее, малыш. Я предпочел бы не тратить на тебя пулю, когда впереди намечается гораздо более интересная игра.

— Я погляжу, как ты попытаешься! — фыркнул Тук, со звенящим жужжанием выписывая маленький круг и оставляя за собой след из светящихся пылинок, которые вырывались из него как облачко пыли из-под ног мультяшного персонажа.

Несмотря на то, что я внимательно наблюдал за происходящим, я смог заметить только мелькнувшую тень. И к тому времени, когда звон второй пары крыльев стал заметен, стройная фигура в черных доспехах фейри, почти такого же размера, как Тук, уже парила прямо позади Красной Шапки. Кончик её маленького черного копья касался кожи на его шее с изящной точностью. Пикси с копьём была женского пола, с бледной кожей и тёмными волосами, и переизбытком косметики вокруг её глаз.

— Подумай хорошенько, дылда, — пропищала она. — Пускай однажды я положу конец его жалкой жизни, пока моё заточение продолжается, я протяну руку помощи генерал-майору.

Глаза Красной Шапки скосились ему за спину. К тому времени, как они вернулись к Туку, пикси уже перестал валять дурака, и его копьё находилось на волоске от зрачка Красной Шапки.

— Лакуна обожает меня! — пронзительно выкрикнул Тук.

— Мы товарищи по оружию, — сказала Лакуна. — Я убью тебя позже.

— Это любовь! — настаивал Тук.

— Когда ты умрешь, — сказала Лакуна, — я заполучу твои зубы.

Тук засиял в широчайшей улыбке.

— Видишь? Она любит меня ради меня!

Красная Шапка набрал побольше воздуха в грудь и гаркнул:

— Бу-у!

Оба пикси метнулись прочь на дюжину футов, прежде чем звук затих у него на губах.

— Дрезден, — с лёгкой тоскою произнес Красная Шапка.

— Генерал-майор, — сказал я, — Лакуна, отбой. Сегодня он враг моего врага.

Тук ахнул и крепче вцепился копье.

— Удвоенный враг!

Лакуна сменила позицию, зависнув рядышком с Туком.

— Нет, идиот. Это значит, что сейчас он наш союзник.

Тук сжал копьё в вытянутых руках и, счастливо загудев, описал ещё один круг.

— Моя девушка такая умная!

— Я не твоя девушка, — угрюмо сказала Лакуна. — Я военнопленная.

— Гарри, я обязан сказать, — сменил тон Тук-Тук, понизив голос до театрального шепота, — это замороженная пицца. Что ты делаешь?

— Это символическая пицца, — сказал я в своё оправдание.

— Символическая пицца — отстой! — закричал Тук.

— Никакая пицца не пойдёт тебе на пользу, — настаивала Лакуна.

— Ребята! — вмешался я. — Пицца, вся пицца — в опасности!

Это привлекло их внимание.

Тук-тук в полнейшем ужасе крутанулся лицом в мою сторону.

— Что?!

Лицо Лакуны озарилось искренней радостью.

— Что?!

Я на упрощённом для детского сада уровне, в дешёвом анимированном изложении, разъяснил им кто такая Этниу.

— А теперь, — завершил я, — она идет сюда, чтобы убить всех людей.

— Угу, — кивнул Тук, выслушав меня, в форме поддержки.

— И меня, — уточнил я.

— Угу, — жизнерадостно откликнулся Тук, выжидая.

— И все пиццерии, — добавил я.

— О нет! — горестно завопил Тук, сделав звенящее вертикальное сальто. — О нет, о нет, о нет!

— Это определенно пойдёт на пользу твоим зубам, — рассудительно сказала Лакуна.

— Да звёзды с моими зубами! — заорал Тук.

Лакуна ахнула в шоке.

— Это невыносимо! — взревел Тук. — Это невозможно стерпеть! Мы должны сражаться! — Он стремительно взлетел в открытое небо над улицей, нарезая круги, настолько его крохотная фигура была переполнена яростью, и сияя всё ярче и ярче.

— Мы должны сражаться! — кричал он и его пронзительный голос отразился от камней замка. — МЫ ДОЛЖНЫ СРАЖАТЬСЯ! — грянул его крошечный рёв, разносясь эхом по улицам.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал.

Звёзды посыпались на замок Марконе.

В один момент суета в командном центре продолжалась в прежнем ритме. В следующий, светящиеся огни, некоторые крошечные, как маленькие элементы внутри рождественских гирлянд, некоторые большие, как пляжные мячи, начали спускаться сверху, появляясь из углов и щелей домов, поднимаясь из садов и кустов, соскальзывая с деревьев. В мгновение ока освещённая факелами ночь, полная теней и неуверенности, наполнилась рассеянным сиянием, которое заливало целые кварталы вокруг маленького замка многоцветным великолепием. Они прибывали. Не горсткой или десятками, а сотнями и тысячами. И со всех сторон их становилось всё больше.

Непосредственно вокруг Тук-Тука собралось около тридцати самых крупных и свирепых воинов пикси. Каждый из них, как и их лидер, был наряжен в искусно сделанные доспехи фейри и вооружён маленьким и ужасно острым оружием. Гвардия Ца Лорда вышла на бой, однако происходило нечто большее, чем только лишь это.

Я осознал, что вижу нечто такое, чего никогда раньше не видел и о чём даже не слышал.

Маленький народец готовился к войне.

Ради пиццы.

Адские колокола.

Что ж.

Думаю, вы всегда найдёте поддержку своим интересам, сделав их близкими для жизненных нужд остальных.

— Идиоты, — выдохнула Лакуна. — Мы могли бы просто спрятаться, а потом забрать у мертвецов все зубы, что захотим.

— Ты очень жуткое маленькое создание, — поведал я ей.

— Спасибо, — серьёзно поблагодарила Лакуна.

— Где они взяли доспехи? — спросил я.

— Леди Молли оплатила доставку новой брони и оружия вместе с пиццей в день солнцестояния, — сказала она.

Я посмотрел на её доспехи.

— А что случилось со всеми зазубренными рыболовными крючками, которые были приварены к твоим?

Она фыркнула и бросила на меня надменный, полный отвращения взгляд.

— Генерал продолжал резать себя. Потому что он знал, что честь велит мне выхаживать его, пока он не восстановит здоровье. Это было необходимо.

— Тук и Лакуна, сидят на дереве, — пропел я, ухмыляясь. — «Ц-Е-Л-У-Ю...»

Острие её копья прочно вошло в промежуток между двумя моими передними зубами.

— Попытайся завершить это заклинание, чародей, — с угрозой сказала она, — и я воткну это копье в твой язык.

Я не мог перестать улыбаться без того, чтобы не порезать губы о лезвие. Так что я стоял там, тщательно следя за тем, чтоб мои зубы оставались стиснуты вместе, а губы находились как можно дальше от них, и сказал:

— Хорошо.

Без какого-либо очевидного сигнала Лакуна взмыла в воздух, присоединившись к Гвардии Ца Лорда, а затем, слитной полосой света, все тридцать пикси пронеслись вниз к крыше замка и приземлились единым строем. В унисон — в классическом приземлении супергероев, прежде чем выпрямиться и ударить крошечными кулачками по крошечным нагрудникам. Металл фейри зазвенел хором ветряных колокольчиков.

— Милорд! — пропищал Тук. — Ваша Гвардия готова служить и вести наших людей на защиту пиццы!

Я посмотрел вверх и... через всё небо медленно вращалось колесо крошечных огней — десятки, может быть, сотни тысяч маленького народца сформировали в воздухе круг где-то полмили в поперечнике. Центр всего круга, всей этой... пиццы из крошечных фейри располагался с намеренной точностью.

Прямиком надо мной.

Разговоры и болтовня стихли, когда свет озарил мрачный и тёмный маленький замок. На крыше воцарилась тишина. Я посмотрел вниз и увидел, что Мэб и обе Леди глядят на меня с лёгкими понимающими улыбками. Все остальные, от вурдалаков до Белого Совета, от свартальвов до Сасквоча, просто уставились в небо, а затем на центр вращающейся модели вселенной из маленького народца и на коленопреклоненный строй воинов, ожидающих моей команды.

Они все уставились на меня.

Глаза Мэб сверкнули свирепой яркой гордостью.

Я толком не знал, что ещё делать. Так что просто вернулся к работе.

Я опустился на одно колено, чтобы обратиться к своему маленькому воинству, как капитан футбольной команды. Я указал на тело мертвого кальмара-убийцы и сказал:

— Видите эту штуку?

Тук зарычал и Гвардия немедленно последовала его примеру. Что было довольно милым.

— Плохие парни посылают этих тварей убивать больших людей, которые пытаются защитить пиццу, — сказал я. — Они летают и они скрыты завесой. Нам нужна ваша помощь. Только маленький народец может защитить нас от них. Я хочу, чтобы здесь и в посольстве свартальвов было размещено по когорте для перехвата этих существ. Остальные должны охотиться за ними везде, где разыщут. Самые маленькие из вашего народа могут помочь, следя за завесами. Если они увидят, что какие-то плохие парни перемещаются за завесой или подкрадываются, они должны окружить их и убедиться, что большой народ может увидеть их и сражаться с ними.

— Убивать эти штуки, — повторил Тут, указывая на упавшего кальмара-убийцу. — Охранять этот дом и дом свартальвов. И указывать бедным, тупым дылдам на любых скрытых плохих парней.

— Совершенно верно, генерал, — сказал я. — Ты справишься с этим?

Тук подскочил на ноги, взлетая на высоту моих глаз, а с ним и вся Гвардия. Он вскинул копьё на плечо и стукнул себя маленьким кулачком по груди напротив сердца, отчего фей-металл опять зазвенел, и развернулся, раздавая приказы. Он указывал направления, дико жестикулируя и произнося фразы слишком быстрым и слишком высоким голосом, чтобы мои бедные уши биггана могли что-то ясно понять. Отдельные члены гвардии мчались в ночь, к облаку маленького народца над нами, чтобы, собрав вокруг себя созвездие светящихся огней, устремиться в разные стороны.

Уже через пару минут можно было увидеть эффект. Облака решительного маленького народца, слишком крошечного, чтобы сражаться поодиночке, нарезали круги вокруг заходящих на цель кальмаров-убийц мелкими стайками, создавая полосы света на небе. Когда первый из них был замечен, лично Тук понёсся вперёд, крепко сжимая копье, с Лакуной на левом фланге. Через мгновение они вдвоем притащили мёртвого кальмара на крышу и гордо швырнули к моим ногам. Их доспехи и копья были испачканы ихором, а маленькие лица светились удовлетворением и гордостью.

— Вот так? — спросил Тук.

— Хорошая работа, генерал, — твёрдо сказал я. — Продолжайте, пока мы не прогоним их всех или битва не будет проиграна.

— Пиццы мы не лишимся, — мрачно поклялся Тук-Тук.

Лакуна вздохнула.

И парочка умчалась в ночь.

— Впечатляет, — сказал Красная Шапка, когда они исчезли из виду. Он с неким разочарованием взглянул на свой пистолет, засовывая его за пояс за спину. — Как тебе удалось связать их всех?

— Коммерческая тайна, — ответил я, стараясь не думать о том, сколько пиццы потребуется, чтобы расплатиться с таким количеством маленького народца. Может быть, я пошлю счет Марконе. Формально мы защищали его дурацкую территорию. — Я закончил с тобой.

Красная Шапка сузил глаза, но вежливо кивнул мне и пошёл назад к Молли, которая вернулась к обеспечению связи через её собственную команду маленького народца.

Мэб подошла и мгновение просто стояла рядом со мной, глядя в ночь. Было видно, как каждую минуту или около того с неба сбивают кальмара. Было немного похоже на наблюдение за звездопадом в правильное время года.

— У смертных есть вопрос, — заговорила она через мгновение. — Что лучше, чтобы тебя боялись или чтобы любили?

— Я могу угадать ваш ответ, — сказал я.

— А я — твой. И все же они не любят тебя, как такового, — задумчиво сказала она.

— Нет, не совсем, — ответил я. — Но я нашел кое-что, что они действительно любят. То, что их объединило.

Мэб ответила мне непонимающим взглядом.

— Когда группа объединяется вокруг того, что ей дорого, — сказал я, — это меняет многое. Это меняет то, как они воспринимают друг друга. Они становятся сообществом. Чем-то большим, чем сумма отдельных частей.

Мэб не выглядела просветленной.

Я попытался объяснить по-другому.

— Создание сообщества поощряет инвестиции в это сообщество, — сказал я. — Раз вложившись, члены сообщества будут бороться, чтобы его защитить.

Брови Мэб понимающе приподнялись.

— А-а. Ты нашёл слабость в их психологии и манипулировал ею. Ты обеспечил их ресурсом и накопил их долги.

— Мне удалось заставить их увидеть себя с другой стороны.

— Нейромантия? В твоём исполнении? Страшно подумать, к чему это приведёт.

Я вздохнул.

— Смотрите. Можете просто поверить мне. Это штучки смертных.

— А, — пренебрежительно сказала Мэб. — Всё ещё. Впрочем, зрелище впечатляет. Сегодня ты напугал несколько очень самоуверенных существ. Это показалось мне забавным.

— Да это просто... так получилось, — сказал я, и устало прислонился к стене. — Жаль, что с собой нет бутерброда.

Ни с того ни с сего я чихнул так сильно, что чуть не врезался головой в зубец, на который опирался. Впрочем, к такому я уже начал привыкать. Я почувствовал, как усталая волна энергии покидает меня, ощутил, как заклинание притягивает материю из Небывальщины в мир смертных и формирует ее.

Я успел поднять руки над головой, чтобы отразить падающий трёхэтажный сэндвич. Он отскочил от моего предплечья, размазался частично по плечу, частично по земле — и тут же превратился в липкую эктоплазму.

Мэб уставилась на меня так, словно я зарезал молочного поросёнка прямо за обеденным столом. Она медленно покачала головой и сказала:

— Вот только ты начал производить на меня впечатление...

— Ох, буду здоров, — пробормотал я и выудил носовой платок, чтобы высморкаться.

Долбаные призывалки.

Я как раз сморкался, когда в ночном воздухе прогремел первый взрыв.

Все застыли.

К востоку и немного южнее нас, столб пламени поднялся в воздух, вспыхнув в ночи. Ударная волна взрыва была ощутима, даже на крыше, где мы стояли и что-то толкнуло меня в грудь.

— Это что...? — выдохнул я.

Мэб выпрямилась, холодный свет собрался вокруг ее лба в корону сверкающих пылинок, тянувшихся за завесой крошечных снежинок позади неё. Когда Королева Воздуха и Тьмы подняла лицо к ночному небу и заговорила голосом, который не столько гремел в воздухе, сколько пронизывал саму землю и отражался нежной музыкой от всех твёрдых поверхностей в поле зрения, все взоры обратились к ней.

— Участники Соглашений, — ровно произносила Мэб. — Вставайте к оружию. Смертные люди Чикаго, оставайтесь в домах, в них вы можете чувствовать себя в безопасности. В город пришёл враг.