Полное собрание сочинений. Том I

Беседа восьмая

Пришло время, братия, побеседовать нам И о сотворении видимаго мира, на который мы ежедневно смотрим, и который от привычки так мало ценим. Да, мы ко всему и в мире Божием присмотрелись, как дома – к своим домашним принадлежностям. А между тем этот мир есть чудное творение Божие: в нем везде видна безконечная премудрость и присносущная сила Творца: все в нем так прекрасно, величественно и так благотворно для живых тварей, что св, отцы при разсматривании его, не находили слов достаточно восхвалить премудрость, благость и всемогущество Творца, – описать великолепие и красоту мира. И точно, братия, из разсматривания мира ясно видны для всякаго – ученаго и неученаго – всемогущество, благость И премудрость Божия: От величества бо красоты созданий сравнительно Рододелатель их познаваемыя[108], говорит св, писание.

Но, для чего нам нужно знать: как, откуда и для чего явился мир? – Для того, чтобы узнавши происхождение его – со всем, что в нем есть, – от всеблагаго Творца, и намерение, с каким Он все создал, – благоговеть пред Творцом, знать цену вещам и с благодарностью пользоваться всем, что имеем и что окружает нас; – чтобы, узнавши, что такое – весь видимый мир со всеми его принадлежностями, со всем его временем, как он преходящ, – не привязываться сердцем к этой скоротечной жизни и ея благам; – а от видимаго, изменяющагося, преходящаго мира восходить к невидимому, неизменному и вечному царству небесному, к которому нам назначено здесь приготовиться.

Начнем же, с Божиею помощию, свои беседы о сотворении мира. Вы видите, братия, что все в мире в постояном движении: каждый Божий день солнце является утром на востоке, а вечером – на западе; месяц идет своею чередою; и солнце, и месяц, очевидно, попеременно бывают то под землею, то поверх ея; светят то нам, то – тем, которые под нами; звезды также видимы в одно время в том, а в другое – в ином месте. И эти круглыя, большия тела, по манию Всемогущаго Творца, ходят кругом стройно, мерно, неизменно. Это движение больших круглых шаров служит, братия, основанием для измерения времени: это-то движение есть, далее, верное доказательство того, что мир не вечен, а получил когда-то начало. – Так, смотря на движение часовой стрелки или на движение колес в часах, всякий заключает, что часы сделаны и пущены в ход часовым мастером. Тоже следует сказать и смотря на движение мира, т, е., что он получил начало от Творца и вместе с началом движение. А когда мир имеет начало, то будет непременно иметь и конец. Всемогущему Творцу угодно было, чтобы движение этих великих шаров, называемых планетами (и земля наша тоже есть шар), способствовало жизни мира, И так, братия, самое движение небесных светил и нашей земли приводит нас к мысли о начале их. Не всегда все так было, как есть ныне, а было время, когда ничего не было, ни неба, ни земли, никакой видимой твари. Как же все стало? Св, пророк и Боговидец Моисей открыл нам, как все стало, и откуда все это множество и разнообразие тварей. В начале, говорит он, сотвори Бог небо и землю[109], – и далее разсказывает, как все сотворил Он на небе и на земле. И сам Господь Бог устами пророка Исаии говорит Аз сотворих землю и человека на ней, Аз рукою Моею утвердих небо, Аз всем звездам заповедах[110]. Послушаем же бытописания Моисеева. – В начале сотвори Бог небо и землю. Когда-же – в начале? Тогда, то есть, как благости Его угодно было даровать начало видимому миру. Сотвори. Это значит: не устроил только из готоваго вещества, как наприм, ваятель, каменщик или плотник из готоваго вещества производят разныя хорошия и полезныя вещи, а – сотворил все из ничего, привел из совершеннаго небытия в бытие. Подивимся, братия, чудному, всемогуществу Бога нашего, Который все сделал неисчетною Своею силою и все привел от небытия в бытие множеством милости Своея[111]), – и падем пред Ним в прах с чувством совершеннаго смирения и преданости в Его волю.

Сотвори небо и землю. Бог создал сначала вещество вселенной, а потом уже приступил к постепенному устроению ея. Это вещество было в начале неопределенное и нестройное; тут все было вместе, и земля, и вода, и воздух, и огонь; ничто не было разделено, ничто не имело тех видов и форм, какия мы видим теперь.

Земля же бе, говорится дальше, невидима, и не устроена. Невидима – потому, как говорит св. Василий Великий, что земля была погружена во глубине, и, по причине разлившейся на поверхности ея воды, не могла быть видимою; неустроенною же названа потому, что на ней не было еще того устройства, которое сделано в следующие дни[112]. Отчего же земля в начале была безобразная и неустроенная, т. е. отчего Творец вдруг не создал ее совершенною? Св. Златоуст отвечает на это так: «земля есть всеобщая трапеза, и родина, и кормилица, и мать, всеобщий и город и гроб: и тела наши из нея, и жительство и обитание наше на ней, и по смерти мы возвращаемся опять в нее. И так, чтобы неизбежность пользования землею не заставила тебя удивляться ей свыше ея достоинства, и многочисленность благодеяний от земли не увлекла к нечестию, Бог предварительно показывает ее тебе безобразною и неблагоустроенною, дабы ты, увидевши ея несовершенство, подивился Тому, Кто создал ее и вложил в нее всю эту силу; дабы ты прославил Того, Кто столько вещей устроил для нашего удобства»[113]. Дальше св, бытописатель продолжает: и тма верху бездны, т. е. над водою, которая покрывала всю землю, была непроницаемая тьма, мрак.

И Дух Божий ношашеся верху воды. Дух Святый, Господь животворящий, со Отцем и Сыном спокланяемый и сславимый, третие Лице Св. Живоначальныя Троицы, носился над этою бездною и вливал в нее теплоту и жизнь, согревал и оживотворял водное естество. Таким образом мир как будто рождается из воды действием Святаго Духа. Подобное бывает и при нашем рождении, братия. В таинстве св, крещения, которое есть духовное рождение, мы рождаемся также водою и Духом, как говорит Спаситель; аще кто не родится водою и Духом, не может внити во царствие Божие[114].

Неизвестно, долго или нет земля оставалась неустроенною; долго ли был мрак над водами; только Господь прежде всего создал природу вещественнаго света для того, чтобы уничтожить чрез него бывшее дотоле нестроение и безпорядок, и чтобы дело рук Его пользовалось благотворным действием света.

И рече Бог: да будет свет: и бысть свет. Творец сказал, чтобы был свет, и стал свет. Так всесильно слово Творца. Так как Господь Бог есть безконечное бытие, то привесть все из небытия в бытие Ему несравненно легче, чем нам сделать что нибудь из готовой вещи: да и не иначе мог произойти мир, как из небытия, из ничего, потому что не было другаго бытия, кроме Бога: а если бы было, тогда Бог не был бы Богом. И так свет создан из ничего Божиим повелением. Чудное творение этот свет! Без него вещь и есть, да как будто бы ея нет, а свет являет ее. Так, прежде чем стал свет, земля была, но ея как бы не было: потому что ее не видел бы никакой глаз, если бы и был он. И теперь часто бывает в темную осеннюю ночь, в неосвещенных местах, что все как будто исчезает, и небо, и земля, и вода, и леса, и домы и всякий предмет, – и мы не видим не только красоты мира, но – решительно ничего. Не напрасно и самый мир называется светом. Точно, его можно назвать светом; что за мир был бы без света? Все животныя и самыя растения устроены так, что они не могут жить без света; да притом свет дает всему такой хороший, привлекательный вид, а без света как будто и мира нет. Научимся же, братия, ценить этот дар Божий – свет, а также и этот свет очей наших – зрение, без котораго и при свете нельзя ничего видеть. Но не будем и слишком привязаны к вещественному свету и к чувству зрения; есть люди, которые чего не увидят, тому не поверят; аще не увижу, говорят они, не иму веры. Смотрите: земля в начале была, но она была невидима по причине повсюдной тьмы. Так и мира духовнаго мы не видим, но он есть. Свет и глаза даны нам только для этого, видимаго мира, а не для того – невидимаго, для того мира нужен иной глаз: очеса сердца просвещенна[115], или чистое сердце: блажени чистии сердцем, сказано, яко тии Бога узрят[116]. И души человеческой мы не видим, но она на самом деле есть. В человеке она дает жизнь и красоту телу, особенно – выражение лицу; в нем она есть главная причина всего, что он делает; а по выходе души из тела остается один безобразный труп, прах земной.

Создавши свет, Господь Бог Сам засвидетельствовал, что свет – добрая вещь. И виде Бог свет, яко добро. И точно, добро. Весь мир чувствует, какое добро – свет. Но, кроме вещественнаго света, есть, братия, еще свет духовный. Этот свет и источник света есть Господь Бог, живущий во свете неприступном[117]. Ангелы также называются вторыми светами после Бога, как об этом мы сказали в предыдущей беседе. Мы дорожим светом вещественным, потому что находим его для себя очень нужным и полезным. Но если ценим свет чувственный, то познаем и оценим свет умный. Тот свет, как сами видите, не постоянен – появляется и исчезает и служит почти только для тела, которое само не постоянно, не вечно, а этот свет – вечный и нам потому дал Бог увидеть свет чувственный, чтобы сподобить нас умнаго света – во время, которое он Сам определил[118]; а блаженство и красота этого умнаго света таковы, что мы теперь и постигнуть того не можем во всей полноте; грехи, страсти и житейския попечения препятствуют нам в настоящей жизни живо ощущать в душе этот свет; одежда тела также скрывает его от души. Духовный свет был и в мире, но – увы! люди не приняли его: Свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже свет: беша бо их дела зла[119]. Чтобы сподобиться быть участниками духовнаго света, очевидно, нужно отложить дела темныя, т. е. грехи.

И раздели Бог между светом и между тмою. И нарече Бог свет день, а тму нарече нощь. Хотя Бог создал свет, но тьмы, которая была до сотворения света, совершенно не уничтожил, потому что непрерывность света была бы вредна для тварей, а только сделал между ними разделение, назначил порядок, последовательность как для того, так и для другой. Но от чего тогда могли быть день и ночь, когда еще не было солнца? Тогда, говорит св. Василий Великий, происходил день и следовала нощь не по солнечному движению, но потому, что первобытный свет, в определенной Богом мере – то расширялся, то опять сжимался[120].

И бысть вечер, и бысть утро, день един. – не только первый, но и единый, т. е. единственный. Так назван он для того, чтобы показать его важность и превосходство пред другими днями, потому что он есть глава времени, начаток дней, современный свету, как говорит св. Василий Великий[121]. На нынешний раз заключим беседу первым днем творения: довольно, если и это удержим в памяти. Будем помнить, что весь мир создан Богом из ничего, единственно по Его благости, и памятуя это, благоговеть пред ним и благодарно прославлять Его. Аминь.